Александр Евстрахин: Друзья Буре привезли машину шампанского. Тогда мы отправили туда ОМОН

Памяти 68-летнего Александра Евстрахина можно только позавидовать. Фамилиями и должностями «стреляет» как из пулемета. Ему есть что вспомнить: как выгонял наркоманов из «Юбилейного», искал деньги для СКА, проводил чемпионат мира по хоккею. «Чем сейчас занимаетесь?» — поинтересовался я в начале разговора. «Пенсия. Почетный президент Федерации хоккея Петербурга».

Евстрахин сразу уточнил, сколько будет говорить. Условились, что час. Проговорили два с половиной.

Квартиры Собчака

— Петербургу дали чемпионат мира в 1996 году. Решение принимали на конгрессе ИИХФ в Вене, куда мы ездили вместе с Анатолием Собчаком (бывший мэр Петербурга. — «Спорт День за Днем»). Уникальный человек, — вспомнил Евстрахин. — Я плохо знаю председателей Ленгорисполкома. Зайков был мощный мужик, Сизов… Но Собчак был их сильнее. Умнее. Шире.

— Если бы Собчак не поехал в Вену?
— Думаю, все равно дали бы турнир. Рене Фазеля (президент ИИХФ. — «Спорт День за Днем») как-то спросили: «Вы живете в Цюрихе. А где бы еще хотели жить?» — «В Барселоне». — «А еще где?» — «В Петербурге». — «А еще где?» — «Тогда надо сесть и думать». (Улыбается.)

— Как вы попали в Вену?
— Я тогда работал в Смольном. Начальником аппарата правительства. Мой кабинет был напротив кабинета Виталия Мутко, который занимался спортивными вопросами. Он пригласил меня: «Слушай, ты же мастер спорта. Только я не помню, по какому виду спорта». — «По хоккею». — «Мы готовим визит в Австрию. Давай тебя изберем президентом Федерации хоккея Петербурга. И вместе с Собчаком поедем в Вену». Я согласился.

— На что делали акцент?
— На красоту нашего города. Сделали на двух языках — английском и немецком — фильм с его видами. Под музыку Чайковского и Рахманинова.

— Почему талисманом чемпионата мира был лосенок?
— Медведь уже был избитый персонаж. Он был талисманом на турнире вторых сборных, который проходил в Петербурге. К тому же лоси водятся в нашем регионе. В кулуарах его прозвали Вовчиком (улыбается).

— В честь кого?
— Владимира Анатольевича Яковлева, который в 1996 году стал губернатором города.

— У Петербурга было много конкурентов?
— Мы договорились с финнами и норвежцами. Чемпионат мира — 1999 отдаем Норвегии. Мы за нее голосуем. 1997-й — Финляндии. Мы тоже за нее голосуем. А финны — за нас.

 

— Собчак выступал на презентации Петербурга?
— А как же! Он мог спокойно говорить без бумажки. У Собчака был чистейший русский язык. Организовали для него синхронный перевод. Когда сборная СССР не слезала с пьедестала почета, русский язык предложили сделать четвертым официальным в ИИХФ. Помимо английского, немецкого и французского. Нам давали кабинки, чтобы мы приезжали с переводчиками. Ими, кстати, были Виктор Гусев и Всеволод Кукушкин.

— После поражения на выборах мэра Собчак интересовался подготовкой города к чемпионату мира?
— На него началось гонение. Сейчас мы рукоплещем, что забрали Крым. Тогда была Межрегиональная депутатская группа, куда входили Ельцин, Собчак, мэр Москвы Гавриил Попов и еще масса известных и умных людей. На одной из таких встреч Собчак предложил Ельцину: «Давайте поднимем вопрос, что передача Украине Крыма была незаконной».

— Собчак был юристом, ему виднее.
— Не было решения Верховного совета РСФСР. Только Верховного совета УССР. Еще постановление ЦК КПСС, но этого было недостаточно.

— Что Ельцин?
— Отмахнулся. Собчак настаивал: «Никто же не говорит, что надо отобрать Крым. Надо зафиксировать в ООН, что есть такой казус. Не было голосования народа по вопросу передачи Крыма». Кто бы за это проголосовал? Если на то время в Крыму проживало 83 процента русских.

— Кто еще поддержал Собчака?
— Из крупных руководителей — Сергей Филатов. В то время глава Администрации президента. А вся шушера во главе с Коржаковым начала борьбу против. «Заели» Гавриила Попова. Потерял свой пост Филатов. Против Собчака завели уголовное дело.

— За то, что раздавал квартиры?
— Не раздавал. Он дал квартиру старшему брату, который уехал из Ферганской долины. У него был статус беженца. Значит, по закону имел право получить квартиру. Только не в Москве и не в Петербурге. Для этого требовалось дополнительное решение. Собчак разрешил. Вы бы не помогли брату?

— Помог.
— У брата Собчака все сгорело, он еле-еле унес ноги. В Ферганской долине творилась настоящая резня.

— В чем тогда Собчак был виноват?
— У него была небольшая трехкомнатная квартира на Мойке. В соседнем подъезде, за стенкой, была двушка. Собчак ее расселил. И как профессор, имеющий право на дополнительную площадь, выкупил эту квартиру. Заплатил по оценочной стоимости. Ничего не нарушил. Разве что использовал свое служебное положение.

— Кто жил в расселенной квартире?
— В одной комнате — пожилая семья, в другой — молодая. Ребята после расселения получили двухкомнатную квартиру, а пожилая пара — однокомнатную. Все в новостройках. К ним пришли из следственной бригады прокуратуры: «Напишите, что Собчак такой-сякой». — «Да вы что, мы молиться на него должны. Когда бы мы за одну комнату получили двушку?»

— Прессовали Собчака сильно, раз он уехал во Францию.
— Из-за этой ерунды его довели до инфаркта. Я уверен, Собчак не брал взяток. Вся его личная переписка шла через меня. Он зарабатывал деньги на лекциях в ближайших университетах: в Стокгольме, Бирмингеме, Тюбингене, Сорбонне. Рано утром в субботу Собчак улетал, читал лекции, и получал за это 18-20 тысяч долларов. Получалась хорошая прибавка к зарплате.

Обида Путина

— Как Собчак отреагировал на поражение на выборах?
— Собрал нас, попрощался и ушел. Мне казалось, что он обиделся.

— На кого?
— На жителей города.

— Мне отец рассказывал, что жена Собчака Людмила Нарусова ввела его в заблуждение. Исторический центр был за Собчака, а проиграл он на окраинах.
— Я же был членом предвыборного штаба Собчака. Его возглавлял Путин. Гавриил Попов предложил нам московскую компанию политтехнологов. Шесть человек. Профессионалы.

— Чем вы лично занимались?
— Организацией встреч Собчака с населением в районах города.

— Владимира Яковлева вообще всерьез не воспринимали?
— Его было тяжело раскручивать, но за Яковлева тоже взялась Москва. А жена подложила Собчаку такую свинью! Месяца за два до выборов вдруг заявила Путину: «Владимир Владимирович, вы будете моим заместителем, а я возглавлю штаб».

— Как Путин отреагировал?
— Сказал: «Нет, я не буду заместителем. До свидания». Собрался и ушел. Из шести человек, которые приехали из Москвы, пятеро тоже ушли.

— Нарусова согласовала свои действия с Собчаком?
— Конечно! Анатолий Саныч очень тепло относился к жене. Правда, говорил: «Единственное, в чем я ей усиленно сопротивляюсь, — она не должна вмешиваться в действия мэрии».

— После поражения Собчака вы все же остались в Смольном.
— Путин собрал тогда членов правительства и руководителей комитетов: «Предлагаю вам всем подать в отставку». Все написали заявления. А в это время, кроме подготовки Петербурга к чемпионату мира по хоккею, шла заявочная кампания на Олимпиаду-2004. Председателем заявочного комитета там был Валерий Малышев. Мне звонит вице-премьер России Юрий Яров: «Приглашаю вас с Малышевым в Москву». Приехали. Он говорит: «Ребята, международные спортивные федерации не приемлют замены хозяев чемпионата мира в связи с выборными делами. Так что оставайтесь на своих местах. С Яковлевым я переговорил». Мы пришли и забрали заявления. Путина это обидело.

— Серьезно?
— Да, а так, кроме нас, ушли все.

«Кулич в Питер не пропущу»

— Когда к чемпионату мира подключился Ярославль?
— Мы должны были реконструировать «Юбилейный» и СКК. На тот момент он мог стать самой крупной крытой ареной в Европе. 18 200 мест с пристроенными трибунами. Единственное «но» — рядом надо было построить тренировочный каток. Финны предложили: «Давайте мы построим вам новый ледовый дворец». Фазель их поддержал: «Возьмите. Что вы будете возиться с этим старьем?» Ладно, убедили.

— Отлично. А что в Ярославле?
— Местное «Торпедо» было любимым детищем Анатолия Лисицына, губернатора Ярославской области. Он хотел построить новый дворец, но для этого нужно было попасть в план правительства. Тогда Лисицын уговорил Валентина Сыча (экс президент Федерации хоккея России. — «Спорт День за Днем»). Тот приехал в Петербург. «Зачем нам один город для чемпионата мира? Мы потеряем болельщиков. Давайте еще возьмем Ярославль». Мы подумали и согласились. СКК сразу отодвинули. Правда, в бюджете 20 миллионов на него положили: ремонт кровли, проверка холодильных установок и так далее. Решили построить Ледовый дворец, а «Юбилейный» использовать как тренировочную базу.

— Как искали площадку для Ледового дворца?
— В подборе места участвовали я, Малышев и главный архитектор города Олег Харченко. Сначала рассматривали стадион у телевизионной вышки на проспекте Медиков.

— Сейчас его уже застроили домами.
— Я давно там не был. Серьезно, застроили?

— Да. Почему не построили Ледовый дворец у телевышки?
— Там было обременение. Эта земля имела хозяина, с которым пришлось бы долго договариваться. И, конечно, потребовались бы затраты. Малышев был из Московского района, поэтому он тянул ледовую арену в парк Авиаторов.

— Это же далеко.
— Напротив СКК. А я жил на Коллонтай, 15. И постоянно видел пустырь, где в итоге построили Ледовый дворец. Там должны были построить большое административное здание. Этажей 20. Но из-за «революции» 1991 года (улыбается) обо всем этом сразу забыли. Институт оказался никому не нужен.

— Зато Ледовый дворец очень даже пригодился.
— Я вышел с предложением к Яковлеву: «Давайте построим на пустыре. Огромный микрорайон — 400 тысяч населения. Рядом метро. Не то что в парке Авиаторов». Убедил. Яковлев дал добро. Мы начали проводить тендеры, но тут вмешалась Москва.

— Что ей не понравилось?
— Финны сказали нам: «Если берете нашу строительную компанию, мы вам даем бесплатно проектную документацию дворца в Турку». Это примерно 10 процентов стоимости объекта. Мы с Харченко поехали, посмотрели дворец. Ничего. Вмещает 11 200. Они обещали увеличить вместимость до 12 500. Но внешне дворец выглядел как пасхальный кулич.

— Оригинально.
— Харченко сразу сказал: «Я такой кулич в Питер не пропущу».

— Надо искать дальше.
— Поехали на «Хартвалл-Арену» в Хельсинки. Прошлись по дворцу. Все иначе, чем в Турку. Спрашиваем: «Почему такая разница?» Оказалось, проектировала канадская компания. Они были готовы переделать проект под наши требования КГА, а Москва давила: «Проектировать будет наше архитектурно-строительное бюро». Полгода с ней воевали. И были вынуждены отдать строительство московско-турецкой фирме.

«Миллениум-Арена» или «Ниеншанц»?

— Кто выделял деньги на Ледовый дворец?
— Помогли федералы. И еще была такая схема: под залог сберкасс мы брали кредит у Сбербанка. Ледовый дворец обошелся в 62 миллиона долларов.

— Проблем было много?
— Я, как председатель комитета по благоустройству, начал готовить площадку. Нарвались на 8-метровую толщу торфа.

— И что?
— Зато мы на три года заготовили садовой земли на весь город! Выбрали «пятно» в Парке 300-летия, свезли туда торф, добавили песочку из Финского залива, глины из Метростроя. Все это перемешали. Садовники были счастливы.

— Что было на стройке?
— Начали строить фундамент вместе с турками. Тогда было такое время: все работают по системе взаимозачетов. Месяц проходит — денег нет. Никто никому не должен. Второй месяц — то же самое. Все зачетами.

— Любопытный подход.
— Турки плюнули и ушли. Прямо перед дефолтом 1998 года.

— По городу сразу поползли слухи, что арену не успеют построить?
— Я поехал к Алексею Большакову, вице-премьеру правительства России. Он раньше был первым заместителем Ходырева, а я — председателем Красносельского райисполкома. Так что мы знали друг друга. Приехал к нему: «Проспим с этими турками». А он в ответ: «Ну, Саныч, ты не мытьем, так катаньем продвигаешь своих финнов. Неси бумаги — я тебе подпишу» (смеется).

— Финны, наверное, обрадовались.
— Они сразу предупредили: «Ребята, мы уже ничего переделывать не успеваем. Просто привяжем чистый "Хартвалл"».

— Харченко понравился фасад? Все-таки не кулич.
— У нас другой фасад. Только отдаленно напоминает «Хартвалл».

— Финны тоже строили без денег?
— Они нам больше доверяли, чем турки. Когда компания встроена в городскую инфраструктуру, то с взаимозачетами все проще. У них были большие расходы по электроэнергии, воде, теплу. Все это учитывалось городом. Мы, кстати, потеряли тысячу зрителей. У нас и у финнов разные СНИПы. Угол наклона второго яруса у нас более пологий.

— Пока строили Ледовый дворец, Яковлев анонсировал, что арену назовут в честь пивоваренной компании «Балтика».
— Так вопрос не стоял. Законодателями мод были финны. Арена в Турку, которую нам предлагали построить, одно время называлась «Елисей-Арена».

— Кто такой Елисей?
— Это был завод шампанских вин. Они купили название за определенные деньги. А что такое «Хартвалл»? Завод по производству безалкогольных напитков.

— Вот и у нас была бы «Балтика-Арена».
— «Балтика» не подписалась под те деньги, которые у них просили. Я думаю, что это произошло по вине нашего правительства, которое приняло закон о запрете алкогольным компаниям участвовать в названиях спортивных сооружений.

— Были еще претенденты?
— Вроде предлагали назвать «Миллениум-Арена». Ее же построили к началу следующего тысячелетия. Потом решили приостановить продажу названия, посчитав, что появится знаковое имя, а у нас уже будет контракт. Так и остался Ледовый дворец. Я не в восторге от этого названия.

— Почему? Никто вроде не протестует.
— Просто мы привыкли.

— Лучше было назвать «Санкт-Петербург Арена»?
— Это банально. Не по-нашему. Так могут назвать в Пскове, Новгороде… Обсуждали названия «Заневский», «Правобережный», «Невский», «Ладожский». Надо было привязаться к району. На этом месте раньше была древняя шведская крепость Ниеншанц. Тоже был вариант.

Подставная команда Лукашенко

— В Питере все-таки построили дворец к чемпионату мира. Почему в Ярославле не успели?
— Наша стройка шла тяжело. Были в долгах, как в шелках. Я взял «Юбилейный» на бюджет комитета по благоустройству. Раньше все налоги от акцизов, сборы с автолюбителей, транспортные налоги шли напрямую на его счет, откуда никто не имел права их взять. За два года на «Юбилейный» потратили 620 млн рублей.

— Куда пошли деньги?
— Пристроили Малую арену — 117 миллионов. До этого «Юбилейный» получал тепло от города. Когда его выключали, в раздевалках не было горячей воды. Представляете? Четыре-пять месяцев нет горячей воды. Как людям мыться? Построили свою котельную, подвели к ней газ. Поменяли ледовые поля.

— Тогда жаловались, что на телевизионной картинке желтый лед.
— Просто его надо красить. Вспомнил одну историю. Еще при Ельцине было. Приезжаем с Малышевым на совещание к вице-премьеру Олегу Сысуеву. Выступает министр финансов Михаил Задорнов: «Денег нет. Ничего не дадим».

— Как проводить чемпионат мира?
— Лисицын просит Лужкова (бывший мэр Москвы. — «Спорт День за Днем»), тот дает ему 20 миллионов долларов. Уж не знаю, где он их наскреб. В Ярославле продолжают строить дворец, а мы в секунде от остановки. Едем с Малышевым к премьер-министру Сергею Степашину.

— Он же петербуржец. Помог?
— Я думал: ну хоть что-то он даст, все-таки хорошие личные контакты. Малышев поехал заранее, а я утренним рейсом. Звоню ему из машины: «Валерий Иванович, я за тобой заезжаю». — «Можешь не торопиться». — «Что случилось?» — «Включи радио. Степашина сняли (9 августа 1999 года. — «Спорт День за Днем»)».

— Вот это поворот.
— Мы приехали, а что делать без премьер-министра? Приходим к Сысуеву, а он говорит: «Я даю команды Минфину, а тот их не выполняет. Ничего не могу сделать». Разворачиваем оглобли и едем домой.

— Что дальше было?
— Проходит дня три. Премьер-министром назначают Путина. На него выходит Лисицын: «Прошу провести заседание, посвященное чемпионату мира по хоккею».

— Правильно, зачем тянуть.
— Путин — человек системный. К нам приезжает парень: «Вы председатель комитета чемпионата мира?» — « Да». — «Я по заданию Путина. Поехали на объекты. Организовывайте там оперативки». Так и сделали. Он записал все на диктофон. Через несколько дней приезжаем на совещание. Путин говорит Лисицыну: «Вы даете гарантию, что достроите дворец?» — «Ну, в принципе да!» — «Давай так. Письменная гарантия. Не достраиваете — на выход». — «Я так не могу».

— Минус Ярославль?
— Тогда Путин к нам обращается: «А вы готовы?» — «СКК привели в порядок, можем сляпать там переносные трибуны. Требуется полтора-два миллиона. Будет, конечно, не шикарно, но мы сделаем. "Юбилейный" тоже на сто процентов закончим». — «А что с новым дворцом?» — «На него нужно 200 миллионов рублей».

— Что Путин?
— Он кому-то позвонил. На следующий день к нам приезжает человек из Минфина. Пообещали выделить 180 миллионов. В декабре 1999-го нам дали гарантии, под которые строители взяли кредиты под два-три процента и пошли работать. Через месяц пошли деньги на достройку, а в конце марта мы уже провели там хоккейный матч. Еще даже света не было — поставили прожектора.

— Кто вышел на лед?
— Команда Александра Лукашенко (президент Белоруссии. — «Спорт День за Днем») и сборная ветеранов Петербурга.

— Лукашенко хорошо играет?
— Прилично. По ноге мне так шайбой засадил! С ним играли два действующих хоккеиста. Один из «Ак Барса». Мы аж удивились. У нас была пятерка игроков по 60 лет, другая — 50 лет и еще одна — 45.

— А у соперника?
— Нам прислали один состав, а на лед вышли студенты. Восемь действующих игроков из российской Суперлиги и чемпионата Белоруссии.

— Все подсовывали шайбу Лукашенко?
— Он просто открывался, ему давали передачу, и Лукашенко бросал. Мы проиграли 6:9. В третьем периоде «старики» уже не выходили на лед. Как играть с 20-летними? Сколько забил Лукашенко, я не помню, но на банкете его уже не было. Туда пришел посол Белоруссии в России. Хороший дядька. Подхожу к нему: «Чего это вы такой состав поставили?» — «А вы хотели, чтобы команда президента проиграла сборной ветеранов?»

— Трудно спорить.
— Через месяц уже Путин приехал на открытие чемпионата мира. Ему понравилось. Тогда Ледовый дворец был лучшим в стране. А вот сыграли наши отвратительно.

«Твое место в углу раздевалки»

— Вашей вины в этом точно нет.
— Может, и мы ошиблись. Все команды размещались в «Прибалтийской». Александр Стеблин (бывший президент ФХР. — «Спорт День за Днем») предложил: «Давай русских поселим куда-нибудь в другое место. Чтобы они были на свежем воздухе». Нашли мотель — бывшую дачу коменданта Кронштадта. Весь его заняли. Врачи спали на раскладушках. Попросили СКА МВО — они организовали две палатки, где сделали хороший тренажерный зал. Один — под крышей, другой — под открытым небом. Баня, бассейн, хороший медицинский пункт. Все было.

— Играй — не хочу.
— Ребята из НХЛ, видимо, думали: «Мы такие великие. Обыграем всех на одном коньке». Перед чемпионатом мира сборная России сыграла два выставочных матча с канадцами. Оба выиграла. После этого самомнение хоккеистов еще больше выросло. Первый матч с Францией — 8:1! Ну все, боги! И… началось.

— Что именно?
— По распорядку — отбой, а они гуляют по взморью. Буре вообще… Его друзья, какие-то грузины, привезли туда машину шампанского.

— С девочками?
— Да. Мы начали бороться, вплоть до того, что послали туда ОМОН.

— Чтобы друзей-грузин выкинуть?
— Запретить всю эту гульбу. Мы, правда, только через неделю поняли, что там творится. Пресечь уже было тяжело. В этом мотеле был заброшенный домик. Стеблин спросил меня: «Можно что-то сделать?» Я подогнал своих строителей. Они за два дня сделали какой-то ремонт, провели туда кабель, сделали душ и электрическое отопление. Печка там дымила. Да и кто будет носить дрова?

— Стеблин туда заселился?
— На последние пять дней. Чтобы контролировать хоккеистов. Отбой — значит отбой. Стеблин спрашивал администратора мотеля: «Может, хоккеистов закрывать на ключ?» — «Александр Яковлевич, а если это все загорится? Мы сожжем людей».

— Логично.
— Вот еще история про моральный климат в команде. Приезжают журналисты и берут интервью у Максима Сушинского. Беседа закончилась, к нему подходит Алексей Житник: «А чего ты с журналистами разговариваешь? Ты что у нас — Буре? Твое место в углу в раздевалке».

— Вот так?
— Дословно. Я хотел сказать Житнику: «Что ты такое говоришь?» Но кто я был для него? Тренером вратарей на чемпионате мира был Владислав Третьяк. Мы ему говорили: «Владик, зачем ты пихаешь Илью Брызгалова? Он же еще молодой парень. Макс Соколов так сыграет дома на кураже, что ему не забьют». — «Ребята, будете тренерами вратарей — поставите того, кого хотите. Я считаю, что Брызгалов лучше». Сплетни же говорили, что Брызгалов был на подходе к контракту в НХЛ, а Третьяк тогда работал в штабе «Чикаго». Ему надо было показать Брызгалова. Но наши ведь еще не забивали!

— А что Буре?
— Шампанское, девочки, личный самолет, слава… По ходу чемпионата мира бравады уже не было. Придешь в раздевалку — все сидят понурые. Настроя нет. Нарушения режима. Злые. Начинают кричать друг на друга: «Что ты не отдаешь? Куда ты смотришь? Что ты тянешь?»

— Полный разлад. Буре не мог сплотить команду?
— Пытались… Привели даже экстрасенса. Хоккеисты ему не верят.

— Может, и правильно.
— Экстрасенс подходит к одному из игроков: «Встань, пожалуйста». Встал. «У тебя спина болит?» — «Да». — «Это грыжа. Пойдем». Уходят в медицинскую комнату. Через некоторое время хоккеист возвращается: «Ребята, спина уже не болит». После этого обстановка немного изменилась, но было это уже за два матча до конца.

Ограбление итальянца

— Наверняка по ходу чемпионата мира хватало и смешных историй.
— Директорат турнира жил в «Астории», журналисты — в «Англетере». В два ночи итальянский журналист выходит из бара «Трибунал». Его останавливает милицейский патруль. Проверка документов. Он достает «лопатник», а там деньги. Итальянца быстро в кутузку. Все деньги выгребают, а его выбрасывают.

— Уже с пустым «лопатником».
— На следующий день об этом становится известно на директорате. Я звоню замначальника ГУВД по общественной безопасности генерал-майору Николаю Федорову: «Коля, вот такая ситуация». — «Сейчас разберемся». Тут же стал выяснять, кто дежурил. Собрали фотографии всех, кто мог это сделать, и поехали к итальянцу. Он быстро узнал своих обидчиков.

— Какие были последствия?
— Их тут же метлой из органов, завели уголовное дело. Итальянцу — деньги, директорату — бумагу на стол. Фазель искренне удивился: «Фантастика!»

— Его можно понять.
— Итальянец сперва «отсобачил» домой статью, как его ограбили, а на следующий день уже написал, как ему вернули деньги (смеется).

— Оперативно сработал.
— Проходит еще два дня. Тогда в чемпионате мира участвовала сборная Японии. Причем без вылета. В Питер приехали японские туристы. Одна из групп с навороченным фотоаппаратом оказалась в переходе метро у Гостиного Двора. Подходят к молодому человеку: «Сфотографируйте нас». Тот берет фотоаппарат. Японцы выстроились, ждут снимка, а человека нет. Фазель спросил: «Этого тоже через сутки найдете»? (Улыбается.)

— Задержали?
— Нет, конечно.

«Деньги дам, но не вам»

— Давайте сменим тему. Когда вы были президентом питерской федерации, часто вмешивались в дела СКА?
— Да. У города было всего 10 процентов в акционерном обществе «СКА-Хоккей», но финансово мы помогали. Были тяжелые моменты. В январе 2000 года хоккеисты даже отказались выходить на лед в матче с «Ладой». Я пришел в раздевалку: «Ребята, я вам даю честное слово, что за неделю найдем деньги». Поверили. Я никогда не обманывал.

— Вас, наверное, потом Рафаил Ишматов благодарил?
— Он и сам здорово крутился. Отправили ряд игроков в аренду в «Северсталь». А я предложил президенту СКА Борису Винокурову сделать тренажерный зал на время чемпионата мира, а за это перечислил ему 2,5 миллиона рублей. В августе 2000-го Стеблин спрашивает: «А что это за деньги?» Я ему объяснил. «Да ты что, с ума сошел!» — «Яковлевич, зачем сейчас орать? Деньги уже истрачены. Лучше было бы, если бы СКА не вышел на матч с "Ладой"»?

— Действительно.
— Тогда было очень тяжело. У СКА отобрали автобус, забрали мебель. Когда убили Николая Никитина из «Евросиба», его сын Дмитрий сказал: «Я хоккею помогать не буду».

— Зачем в СКА поставили 72-летнего Николая Пучкова?
— У меня с ним были отличные отношения. Я вернул его из Финляндии. Мне было жалко смотреть, как Пучков работал в третьей лиге. Только он в команде имел зарплату. Все остальные были любители. Мы со «Спартаком» играли с его командой в Финляндии. Выиграли 8:2. Я говорю ему: «Николай Георгиевич, возвращайтесь! Мы на Васильевском острове строим каток. Сделаем там школу вратарей. Вы будете ее директором, а пока назначим вас советником президента "Спартака". Сколько вы здесь получаете?» — «Около тысячи долларов». — «Найдем такие деньги». Поехали.

Жена Пучкова всегда была мне благодарна, что вытащил его из Финляндии.

— Школа вратарей — это понятно. Но главный тренер СКА…
— Пучков начал мне говорить: «Андреев в "Спартаке" недорабатывает. Давайте я возглавлю команду». — «Николай Георгиевич, у меня с ним контракт. Да и у вас возраст». Потом решили назначить Пучкова главным тренером вратарей школы СКА. Все-таки он армеец. Расстались без обид. В это время президентом СКА должен был стать Андрей Лихачев из «Ленэнерго».

— Начал он с увольнения Ишматова.
— Лихачев имел отношение к спорту. До этого был президентом Городской федерации легкой атлетики. Лихачев попросил Ишматова: «Подготовьте, на что будете расходовать деньги. Какой будет тренировочный план?» А тот отвечает: «Вы нам дайте деньги, а дальше мы сами разберемся». — «Хорошо, деньги мы дадим. Но не вам». Через два дня Ишматова уволили.

— Сильно расстроился?
— Конечно. Я ему говорил: «Рафаил, ты вообще в своем уме? Говорить такие вещи руководству». А Лихачев позвонил мне: «Ты знаешь, я решил поставить Пучкова». — «Андрей, это ошибка. Он уже староват для такой работы. Его дело — читать лекции на кафедре».

— Не убедили.
— В июне 2002-го Пучкова назначили главным тренером СКА, а уже в октябре сняли.

— Сам ушел?
— Предложили.

Как Чубайс спас СКА

— В «Зенит» компания «Газпром» пришла благодаря Алексею Миллеру, страстному футбольному болельщику. Как СКА заполучил такого крутого спонсора?
— Там была целая история. Мы были близки с Виктором Кручининым, начальником аппарата Собчака. Он в то время помогал СКА. Когда на Собчака начались гонения, Кручинину тоже не поздоровилось. Прошло время. Все тучи над головой Кручинина рассеялись. Куда ему деваться? Яковлев не хотел его брать к себе. Взяли вице-президентом СКА, чтобы была какая-то работа.

И вот Путин становится президентом. У СКА тяжелейшее положение. В Петербург приезжает Виктор Золотов, начальник службы безопасности президента. И говорит нам: «Подготовьте письмо, а при случае я его подсуну Путину». Я так и сделал на бланке Федерации хоккея Петербурга.

— Что написали?
— «Уважаемый Владимир Владимирович, СКА — один из старейших клубов нашей страны. Сейчас у него тяжелое финансовое положение. Вы ленинградец. Не дайте СКА погибнуть!»

— Золотов подсунул письмо?
— Когда Путин был в Японии, зашел разговор о меценатстве. Стоявший рядом Чубайс сразу начал расцветать, а Золотов говорит: «Владимир Владимирович, здесь как раз обращение питерских хоккеистов». Путин взял и написал на письме: «Чубайсу для решения». К тому времени прошло три-четыре месяца. Я уже работал главой администрации на Васильевском острове. Вдруг звонок по прямому губернаторскому телефону: «Евстрахин, ты не сошел с ума?» Я чего-то не понимаю. «Ты чего президенту письма пишешь?» — «Какие еще письма?» А я уже и забыл про это. Тогда Яковлев начинает читать. «Ты резолюцию знаешь?» — меня спрашивает. Чувствую, что уже смеется. Так у СКА появился «Ленэнерго».

— Спасибо Золотову.
— Потом Кручинина назначили руководителем приемной президента России, но он сперва подтянул в СКА «Еврохим», а потом уже появился Газпром.

Схема для Билялетдинова

— Федерацию хоккея Петербурга вы покинули в 2011 году, но еще оставались членом исполкома ФХР. Даже приняли участие в увольнении Вячеслава Быкова из сборной России. Причем были одним из инициаторов отставки.
— Быков попал под влияние Захаркина.

— Почему?
— У Захаркина лучше теоретическая подготовка. Но есть и другой момент.

— Какой?
— Есть люди с душой, а есть с душонкой. Приведешь такого человека в дом, где собака, она начнет ворчать. Чувствует. Быков все умел на льду, а объяснить, как это делать, не мог. Поэтому он испугался один работать. А Захаркин меня разозлил двумя ситуациями.

— Первая?
— На Олимпиаде в Ванкувере нашей сборной надо было проиграть в последнем матче, чтобы не попасть в четвертьфинале на Канаду. Стеблин был в Ванкувере, а мы собрались в Москве. Сцепились. Борис Майоров утверждал: «Нет, надо всех обыгрывать». Те, кто помоложе, напротив, были за арифметику.

— Победил максимализм.
— Наши вышли на матч с Канадой в таком виде, как будто только что из бани. Оделись и пошли на лед. После этого вызвали Быкова и Захаркина на исполком. Я, Тихонов, Майоров были за снятие. Третьяк, Стеблин — оставить.

— Была альтернатива?
— Билялетдинов.

— Он был согласен?
— Решили так: Третьяк едет к Путину, который вызывает Шаймиева (президента Татарстана. — «Спорт День за Днем»), а тот просит Билялетдинова — возглавить сборную России. Эта схема была согласована. Билл об этом знал.

— В 2010 году Быков и Захаркин все же выкрутились.
— Быков начал склонять голову: «Борис Александрович, а если мы вас возьмем консультантом, согласитесь войти в наш штаб?» Майоров подписался.

— Что было потом?
— Чемпионат мира — 2011 в Словакии. Сам Майоров рассказывал нам с Тихоновым: «Прихожу на обед в столовую. Подходит Захаркин и говорит мне, чтобы я не обедал с командой. И в автобус с хоккеистами не садился». — «А на разбор игры?» — «Тоже можете не ходить. Отдыхайте в свое удовольствие». Мы тогда его спросили: «Боря, а чего ты молчишь? Они же спаслись от отставки только благодаря тебе». И тут еще Захаркин дал интервью со словами «в этой стране». Я прочитал, звоню Майорову: «Давай напишем Третьяку открытое письмо». Проходит час-два. Звонит Вовка Петров: «Чего ты мне не позвонил? Я тоже подпишусь. И Боря Михайлов хотел. Давай его вписывай». За день собрали тридцать подписей.

— Приговор.
— На исполкоме Быкова и Захаркина рвали на куски. Захаркин в конце спросил: «Виктор Васильевич, за что же вы так? Помните, как вы у меня просили совета?» Тихонов ответил: «Да что ты мог мне дать? Только кровь или мочу».

— Какая была вторая ситуация с Захаркиным?
— В Исландии дымил вулкан. Сборная России в это время готовилась в Новогорске к финалу Евротура. С игроками был тренер-матерщинник Назаров.

— Много ругался?
— Пять слов — из них три матерных (улыбается). Быков и Захаркин улетели из России, а вернуться не могут. Пепел. Самолеты день не летают. Два не летают. На третий день все же открыли небо. Быков и Захаркин прилетели. Им бы в Новогорск, а они в 11 утра приехали «выбивать» премиальные. Мы сидим с Серегой Шалимовым, финансовым директором ФХР. Он говорит им: «Езжайте в Новогорск. Третьяка сегодня не будет. Если приедет, только к шести вечера». — «Нет, мы никуда не поедем, пока не получим премиальные».

— Дождались?
— Да, так и сидели. Подписали все бумаги. Но разве это подход к делу?

60 человек с передозом

— Вы еще успели поруководить «Юбилейным». Как попали?
— Я был главой администрации Василеостровского района. У меня все было нормально. Три квартала мой район занимал первое место в городе. Директором «Юбилейного» на тот момент был Алексей Закревский. Город был против продления его полномочий. Мало денег зарабатывалось. Меня вызвала Валентина Матвиенко: «Переходи в "Юбилейный". Оставим зарплату и служебную машину. Назначу тебя свои советником. Что еще хочешь?» Я привык выполнять указания. Отработал там десять лет.

— Какие были первые впечатления?
— Когда я пришел, там было шесть концертов, на которых процветала наркоторговля.

— Что за концерты?
— Электронной музыки. Приносили с собой, а потом по 60 человек увозили с передозом.

— Как решили проблему?
— Концерты электронной музыки перебрались в СКК. Мы у себя их запретили. Хотя они платили хорошие деньги. Но я сказал: «Мы на спорте больше заработаем. Ни к чему нам проблемы с наркотиками».

— А вас упрекали, что вы «задвигали» спорт в угоду коммерции?
— Как раз наоборот. После чемпионата мира Малая арена «Юбилейного» ни разу не заливалась. Я стал это делать. Главную тоже стали заливать. Льда стало больше. Когда я пришел в «Юбилейный», там зарабатывали за год 32 миллиона рублей. Когда ушел, было уже 195. Поставили мягкие кресла, купили куб. И денег ни у кого не брали.

— Тогда еще в «Юбилейном» выступали различные целители. Они действительно были не от мира сего?
— У нас был Сергей Коновалов. Профессор гериатрии. У него была своя лаборатория, где исследовались проблемы старения. На него писали бумаги, приходили с проверками.

— Что хотели найти?
— Шарлатанство. Коновалов всегда брал пустое «окно» с правом переноса и собирал 5-6 тысяч человек. Продавал билеты через место. Есть же пожилые люди, которые не доверяют. Вдруг пальто украдут?

— О чем он рассказывал?
— Наши внутренние органы работают на 15–18 процентов своих возможностей. За счет рефлексов их работоспособность можно увеличить на 10–12 процентов. Надо говорить себе: «Вода полезна, ее надо пить по два литра в день». Пьете — улучшается ситуация с печенью, поджелудочной железой.

— Это действительно работает?
— Откровенно говоря, я в это не верю, но у него написана куча книг на эту тему. Коновалов не какой-то шарлатан, а полковник военно-медицинской службы. Ушел в отставку, выпустил кучу монографий. У него защищена докторская диссертация.

Использованы фото: EPA/Vostock-photo, ХК СКА, «Спорт День за Днем» (Игорь Озерский)