Александр Филимонов: «Не представляю, как можно остаться вне футбола»

Став чемпионом мира по бич-соккеру, Александр Филимонов меняет песок на зеленый газон. Известный вратарь в очередной раз бросает вызов спортивной судьбе.

Тульский «Арсенал» намерен вернуться в большой футбол. Камбэк будет громким. Команду собирает победитель Лиги чемпионов и обладатель Кубка УЕФА Дмитрий Аленичев. Приглашения получили символ «Спартака» Егор Титов, самый жесткий защитник России 90-х Дмитрий Хлестов, победитель Уэльса Вадим Евсеев… А также Александр Филимонов, успевший после окончания профессиональной карьеры в футболе большом стать чемпионом мира в пляжном. «Спорт день за днем» отыскал голкипера в Долгопрудном, обсудил с ним трансфер года, и поздравил с только что полученным званием заслуженного мастера спорта.

Цели «канониров»

— В декабре все футболисты на пляжах, а вы, наоборот, на тренировке? К чему-то готовитесь?
— Нет, просто собираемся вместе. Чуть-чуть побегаем и подвигаемся. Непременно в футбол поиграем. Конечно, пообщаемся. А сам подготовительный период начнется лишь в начале января.

— В «Долгих прудах»?
— Я выступал в этой команде в текущем году. В следующем же, скорее всего, играть буду уже за тульский «Арсенал».

— Трансфер состоялся?
— Ну что вы! Не трансфер, а обычный переход.

— От кого инициатива исходила?
— С Димой Аленичевым разговаривали. От него и поступило предложение посодействовать в работе с вратарями.

— И только?
— И самому играть, пользу при­носить.

— Тулу с визитом уже посетили?
— Да, в конце ноября.

— Впечатления?
— На самом деле – не самые хорошие. Во-первых, нет достойной базы. Сейчас, зимой, сложно представить, в каких условиях придется работать.

— Не отпугнуло?
— Нет, видна заинтересованность руководства области. Хотя удивительно! Такой регион – рядом с Москвой. И нет ни одного искусственного поля. Это, безусловно, вызывает недоумение. Даже в «Долгих прудах» и то лучше с этим дело обстоит.

— Так, может...
— А вот и провокационные вопросы (улыбается). Насколько я понимаю, в Туле ставят большие задачи. К тому же ребят собирают, которых знаю и с которыми через многое довелось пройти. И это – немаловажный фактор. Да, не буду скрывать – меня в Долгопрудном устраивает абсолютно все. Позитивно и положительно. Но в том проекте видна перспектива.

— Что имеете в виду?
— Перед «Арсеналом» стоит задача выйти в первый дивизион.

— А в «Долгих прудах»?
— Идем на первом месте с 14-очковым отрывом от ближайшего преследователя. В этом году не проиграли ни одного матча.

— Завидный результат.
— Добились этого показателя благодаря коллективу. Каждый желает выигрывать и побеждать. Вместе же удается воплотить желание в жизнь. В начале сезона, когда меня сюда приглашали, задача другая ставилась...

— Не вылететь?
— Шестое-восьмое место. Такой крепкий середняк. За весь первый круг, однако, лишь однажды поделили очки. Потом стала формироваться мысль, что можно и на вторую лигу замахнуться, на нашего Вильяма Шекспира.

— Замахнулись?
— Когда и во втором круге продолжили выступать также удачно, стало понятно: наши успехи вовсе не случайны. Теперь перед командой поставлена задача по окончании третьего этапа завоевать право выступать во второй лиге.

— Окончательно запутался...
— Понимаете, для «Долгих прудов» и вторая лига сейчас – другой порядок. Прежде всего – отношения к своему делу и города к своей команде. Известны ведь примеры «Химок» и «Сатурна». В любом случае я вижу в Туле куда больше перспектив.

Два поражения

— Вы как-то сказали, что тяжело вас на что-то уговорить...
— Почему же? Не так уж и тяжело, если предложение стоящее и достойное. Тогда и уговаривать не нужно вовсе. Я ведь Диму Аленичева знаю много лет, поэтому достаточно быстро и согласился.

— Нехотя отпустили?
— Конечно! Какие-то определенные обязательства у меня перед «Долгими прудами» были. Но мы нашли взаимопонимание и расстаемся по-доброму. Жизнь не стоит на месте, нужно двигаться дальше. Поэтому и приходится принимать такие решения...

— Какие еще аргументы при­водили?
— Честно говоря, никаких особых и не нужно было приводить. Ребята и сами понимают, что это немного другой уровень. Там – коллектив спартаковский, который составляют мои друзья и приятели. Ко мне отнеслись с понима­нием и пожелали успехов в дальнейшем.

— Я вычитал вашу фразу: «Нелегко играть в любителях». Действительно так?
— Если ставить какие-то задачи. Иной раз игры легко давались, и мы крупно выигрывали. В другой – приходилось отыгрываться... Если просто прийти для аппетита, конечно, можно и не напрягаться. Если же серьезно работать и стремиться к чему-то, достаточно непросто приходится.

— Вы к чему стремитесь?
— Выигрывать.

— Даже на таком уровне?
— А как еще? У меня был такой момент после чемпионата мира...

— Вы имеете в виду пляжный футбол?
— Естественно.

— Просто был в вашей жизни и другой чемпионат мира.
— Да, но хочу рассказать о другом. После победы в Равенне я не мог выиграть четыре игры подряд. Две из них в третьей лиге завершились вничью. Плюс ничья и поражение в матчах за ветеранов. Пятую – мы выиграли на выезде в Белоомуте.

— Где, простите?
— Белоомут. Это очень далеко от столицы. Как раз от той победы я получил огромное удовольствие и радость. Хочется выигрывать вне зависимости от уровня и статуса. Три недели как стал чемпионом мира, но побеждать хочется каждую неделю.

— Каждую?
— Всегда и везде! Мне все равно, где играть – в Белоомуте или в Равенне. Понятно, что нельзя сравнивать, но мотивация всякий раз остается предельной.

— Насчет везде. Интернет настаивает на том, что вы выступаете также за «Империю»,   столичный любительский клуб.
— Глупость какая-то! Мне ребята тоже об этом говорили. Я же ничего об этом не знаю. Как это произошло – для меня загадка. А вот за ДСК-1 в чемпионате среди ветеранов я точно выступаю.

— Насколько успешно?
— Турнир завершился. Мы заняли второе место. В этом сезоне вообще только две игры про­играл. Одно поражение потерпел в пляжном футболе от сборной Португалии на этапе Евролиги в Гааге. Второе вот пришлось на финал ветеранского турнира.

— Кто еще из ветеранов выступает за ДСК-1?
— Там много известных футболистов. Боюсь даже кого-то забыть упомянуть. Скажем, Ковтун, Аюпов, Яхимович...

— Как видно, не только спарта­ковцы.
— Да, из тех, кто вдоволь поиграл, можно также назвать Точилина, Скокова и Прокопенко. В «Москвиче», которому и уступили в финале, тоже приличный состав подобрался: Бесчастных, Хохлов, Хлестов...

— Своим уступили?
— Мы все – свои. Когда на игры выходим, сложно понять, кто какую команду представляет. Все друг с другом общаются и нормально разговаривают. Мы – ветераны и поддерживаем друг друга в каких-то моментах.

ЗМС

— Пляжный футбол с предстоящими выступлениями за тульский «Арсенал» совместим?
— Пока – да. А в дальнейшем придется делать выбор.

— Уже знаете, в чью пользу?
— Конечно, понятно, что, играя всю жизнь в большом футболе... (после паузы). Хотя давайте оставим этот вопрос без ответа. Пусть люди думают и гадают. Мне кажется, так будет интереснее, нежели я сейчас раскрою все карты.

— Хотя бы мнение о пляжном футболе изменили?
— Я просто не видел себя в нем.

— Отчего же?
— Насколько понимаю, многие футболисты пытались найти себя в пляжном футболе. Правда, без особых успехов. И – ненадолго.

— Но у вас-то сложилось.
— Не видел просто для него места в своей жизни. Как-то не приходила мне в голову мысль совмещать два этих вида спорта. До этого года. Сейчас могу сказать, что изменил свою точку зрения. Я вижу, что у меня получается.

— Не скромничайте, Александр.
— (Улыбается). Отдав всю свою жизнь футболу, я так и не дослужился до заслуженного мастера спорта. А за три месяца в пляжном футболе каким-то чудесным образом умудрился заслужить это звание.

— Чудесным, говорите?
— Именно. Я вообще думаю, что происходящее в пляжном футболе иначе как чудом не назовешь. Судите сами: у нас полгода зима, а у бразильцев круглый год лето. Сами победы, однако, трудно назвать неожиданностью. Я видел ребят в деле, успел оценить уровень их мастерства. Но само развитие вида спорта в нашей стране уступает аналогичному процессу в Бразилии.

— Расскажите.
— Наша сборная – одного уровня с бразильской. Это бесспорно. Но за их спинами – еще двадцать таких команд. А у нас – единицы. И не видно тех, кто может подвинуть выступающих, составить им конкуренцию, не говоря уж о том, чтобы прийти на смену. Мне лично непонятна ситуация с пляжным футболом в стране. Как я понимаю, для развития  предпринимается недостаточно усилий. Какие-то успехи есть, но хотелось бы большего.

— Например?
— Хотя бы большей популяризации. На данный момент этот вид спорта в нашей стране находится на любительском уровне.

— А «Локомотив»?
— Вот он и является, скажем так, локомотивом российского пляжного футбола. Все остальные – вагоны, которые не прилагают усилий к развитию вида спорта.

— Даже вторая победа над бразильцами не убеждает в обратном?
— Это один матч! Да, победа добыта. Но у нас нет над бразильцами какого-то подавляющего пре­имущества.

— Впрочем, как и у них – над нами.
— В финале Межконтинентального кубка бразильцы вышли совершенно в другом настроении. Дисциплинированно отходили в оборону и отрабатывали на совесть в каждом эпизоде. Все время – борьба, все время – сопротивление. В отличие от решающей игры чемпионата мира.

— За счет чего выиграли?
— За счет сумасшедшего характера и силы воли.

Дело — техника

— Я все хотел спросить, как успеваете везде и всегда...
— Как-то успевал, однако. Кроме перечисленного, принимал участие и в коммерческих турнирах. Благо в «Долгих прудах» с пониманием относились к таким поездкам. Если есть желание и здоровье, почему бы и нет? Сейчас-то будет полегче.

— Такой график не угнетал?
— График, что и говорить, сумасшедший. Но стараюсь получать от этого удовольствие. Я люблю выигрывать. Футбол – дело всей моей жизни. Практически – мой образ жизни. Не представляю себе, как можно не играть и не принимать участия в различных соревнованиях. С трудом.

— Рано или поздно придется.
— На то и существуют ветеранские турниры! Или – тренерская деятельность. В любом случае останусь в футболе, и он из моей жизни никуда не уйдет. Я уже сейчас в Долгопрудном  тренирую детишек-вратарей из местной спортшколы.

— Среди них проглядываются талантливые?
— Да, есть такие. Правда, сейчас сложно что-то прогнозировать. Можно, бесспорно, говорить о таланте. Но одного его в чистом виде – все равно мало. Также нужно подкреплять талант трудолюбием. Точнее – трудолюбием и упорством.

— Как подход к каждому нахо­дите?
— Перед собой не ставлю задачи нагрузить ребят. Для меня важнее поставить им технику: ловли мяча или перемещения во вратарской. Кстати, именно с этим пришлось повозиться достаточно долго.

— Хорошего вратаря тяжело вырастить?
— Конечно! Классный вратарь – это штучный товар. Не знаю, насколько я справляюсь со своими обязанностями. Думаю, об этом нужно спросить ребят. Только они точно ответят на данный вопрос.

— Наверняка ведь чувствуете, как ребята воспринимают совместную работу.
— С удовольствием. Но, по моим ощущениям, получается не всегда. Ко всякому нужно найти свой подход. Где-то промолчать, где-то прикрикнуть, а где-то поддержать. Какого-то одного рецепта не существует. Исхожу обычно из того, что требует конкретная ситуация.

— Собственный опыт работы с тренерами по вратарям при­годился?
— Безусловно. Я знаю, какие упражнения давать, когда и в каком объеме. Плюс – на какие нюансы обращать внимание. Ведь упражнение можно делать по-разному. Можно нетехнично и неправильно, а можно грамотно и четко. Как должно быть и как потом пригодится непосредственно в игре.

— Для себя сформулировали, что до мальчишек хотели бы донести?
— Мы уже говорили о технике. Потом – психология. Хотел бы донести до них некие моменты, до которых сам дошел лишь в зрелом возрасте. Сделать так, чтобы они понимали, что такое вратарское искусство, что на этом пути придется вытерпеть. Иными словами, пытаюсь настроить их на работу, которая одна только и позволяет преодолеть ситуации, когда складывается не так, как хотелось бы.

Дистанция

— Что-то в вашей жизни есть, помимо футбола?
— Личная жизнь и дети. Но я не вижу смысла разделять. Это важные составляющие моей жизни, которые надо рассматривать вместе. Без футбола будет тяжело, без семьи – неправильно.

— Когда-то назвали себя футбольным кочевником.
— Это не я. Журналисты, скорее всего.

— Даже если так. Жизнь кочевая вошла в привычку?
— По большому счету – да. Последние два года центром притяжения служил Ташкент, где я выступал за местный «Локомотив». В этом – ДСК-1 и «Долгие пруды». Потом появился пляжный футбол. Выходило и так, что утром тренируюсь на песке, а вечером – на синтетике.

— Тяжело?
— Интересно. Главное, чтобы позволяло здоровье, а оно позволяет. К тому же сами за себя говорят результаты, заряжают уверенностью положительные эмоции от побед. Если бы немного иначе складывалось, имели бы другую ситуацию.

— Не ощущали желания переключиться?
— А я и переключаюсь – с пляжного футбола на большой и наоборот. Не чувствую какой-то психологической усталости, если вы об этом. Сезон вот завершился, а я с удовольствием приезжаю в свое свободное время и тренируюсь вместе с ребятами. Утром – на «Динамо», а вечером – в Долгопрудном.

— Вы упомянули Ташкент...
— Два года в Узбекистане отыграл. Впечатления, предупреждая ваш вопрос, остались разные. Что-то хорошее, что-то плохое.

— Давайте отделим мух от котлет.
— Из неприятного – не удалось добиться того, чего хотелось бы в спортивном плане. «Локомотив» вылетел из высшей лиги. В первый год еще неплохо дела у нас шли, а во второй – совсем никуда. Как-то так...

— А из хорошего?
— С хорошими же людьми общался. Допустим, познакомился с парнем, который работает в посольстве РФ. Сошлись на основе футбола. Он – спартаковский болельщик.

— Вас можно назвать друзьями?
— Пожалуй, да. Но дружба ведь проверяется какими-то тяжелыми моментами. Судя по тому, что было, – мы дружим. Он даже приезжал в Москву. К слову, у меня не так много друзей из нефутбольного мира. Если говорить о тех, кто проверен временем и жизненными ситуациями, могу назвать Дмитрия Ананко и Александра Толстикова. Последний – очень давний друг, знакомы лет с семи. Он сейчас работает в селекционном отделе «Краснодара». Это очень близкие мне люди.

— Как с вами можно подружиться?
— Сложно. Я стараюсь держать дистанцию. Сближаюсь же только с проверенными людьми. Мной движет, прежде всего, понимание того, что в человеке можно ошибиться. Лучше не сходиться близко, чтобы потом не было...

— Разочарования?
— Точно. Мне не нужен конфликт. Думаю, никому он не нужен. Поэтому лучше придерживаться такой тактики, чтобы обойтись без взаимных упреков.

— Всегда придерживались такой точки зрения?
— Не могу сказать, что обжегся на молоке. Но такое, подтверждаю, произошло. Когда-то человек, которого я считал своим близким другом, меня подвел. После этого и стараюсь дуть на воду.

Образ и маски

— Довольны тем, какой образ сложился за время, что выступали за «Спартак»?
— Если бы я мог на это повлиять, то обязательно бы внес коррективы. В общем, сделал бы все от меня зависящее, чтобы как-то изменить его. Однако такой возможности я лишен, поэтому мне сложно сказать, удовлетворен ли сложившимся образом.

— Точно знаете, какой он?
— Честно говоря, не хотел бы озвучивать. Думаю, и так понятно, какие ассоциации возникают в сознании любого человека при упоминании моей фамилии. Если говорить о каких-то общих чертах, то меня образ даже устраивает.

— Неужели?
— Не могу назвать себя каким-то угрюмым. Может быть, такое впечатление создается... Может быть, кто-то боится подойти.... На самом деле ни угрюмости, ни нелюдимости во мне нет ни грана. Это чересчур. Лучше сказать иначе.

— А именно?
— Серьезный, человек сам по себе. После поражений, бывает, застывает такое выражение лица, что ко мне лучше не подходить. Когда сильно переживаю, не склонен общаться. А после побед могу пошутить. Много существует фотографий, на которых я говорю какие-то веселые вещи и улыбаюсь. С этой точки зрения непонятно, почему за мной закрепилась такая слава. Повторюсь: едва ли возможно что-то изменить в этом плане. Но я делаю то, что зависит от меня.

— В повседневной жизни образ, не вами созданный, помогает или мешает?
— Когда мне не нравится ситуация, могу говорить серьезно и жестко. С серьезным лицом. Думаю, это помогает. Если ситуация предполагает улыбку, за мной не станет. Я не ношу все время, не снимая,  определенную маску.

— Маски?
— Это происходит само собой. Ни в коем случае я не меняю их осознанно. Я ведь не актер. В каждой отдельной ситуации веду себя так, как считаю нужным, как позволяет мой характер и насколько выдерживает моя психика.

— Обычно – выдерживает?
— На выездах люди болеют за свои команды и пытаются меня спровоцировать.

— Как же?
— Кричат какие-то вещи.

—  «Андрей Шевченко»?
— Сейчас уже нет.