Александр Павленко: «Я хочу выступать в «Спартаке», потому что это великий клуб»

Александр Павленко в свои двадцать пять повидал немало. В начале нулевых он оказался в Швейцарии, откуда перебрался в московский «Спартак», которому, к слову, до сих пор принадлежит. А ведь еще был «Шинник», с которым Павленко вернулся из небытия в премьер-лигу, да и год в «Ростове» можно назвать едва ли не самым удачным в карьере перспективного игрока. Вот только сам Саша терпеть не может, когда по отношению к нему употребляют эпитеты «молодой» и «перспективный»: в большом футболе он с 16 лет. Павленко не первый и не последний в ряду не устроивших «Спартак» доморощенных футболистов. Зато он — своими примером, опытом и успехами в аренде — может стать для них настоящей инструкцией к тому, как жить вне родного клуба. Жить, а не существовать. Принципиальная разница, согласитесь? Быть или не быть ему красно-белым, Саша для себя уже решил, а мы записали.

О том, зачем подписывать новый договор, если не играешь

— В 2008-м я подписал со «Спартаком» контракт на пять лет, хотя до этого был в аренде у ярославского «Шинника». Зачем я это сделал? С приходом Черчесова меня вернули в команду. Тренер мне доверял, регулярно выпускал на поле. И мне как раз предложили переподписать имеющееся соглашение на более выгодных условиях. Тогда у «Спартака» все неплохо получалось, как мне казалось.

О том, что делать, когда от тебя мало что зависит

— Потом пришел Микаэль Лаудруп, меня мучили травмы, и я опять потерял место в основе. Но я же не предполагал, что мне снова придется уйти. Я всегда стараюсь оставаться оптимистом. Когда главным тренером стал Валерий Карпин, не стало легче: он дал понять, что не видит меня в основе. Возможно, я не подходил этим тренерам по игровым качествам. Может, они считали, что есть футболисты сильнее меня. Если тренер тебе не доверяет, тяжело что-то доказать. Я практически не играл, только изредка выходил на замену. Знал, что до конца сезона не стану полноценным игроком основы. Нужно было что-то делать, потому что сидеть на лавке порядком поднадоело. Карпин сказал, что я могу рассчитывать только на выходы на замену время от времени.

Зачем мне просто так сидеть на лавке? Я хотел уйти, чтобы чувствовать футбол. Целый год не играть — это очень нехорошо для футболиста. Плюс я становился старше. Если бы я был еще совсем молодым, может, потерпел, подождал бы шанса. А так я быстро все решил: предложение от «Ростова» пришлось как нельзя кстати. С гендиректором «Ростова» Александром Шикуновым мы познакомились в 2003 году, когда он работал спортивным директором «Спартака».

 О том, есть ли смысл возвращаться

— Вижу ли я себя в «Спартаке» Карпина? Тяжелый во­прос. Я хочу играть за красно-белых, но находиться в запасе — это уже не для меня. Я уже не мальчик. С Карпиным у нас, наверное, будет разговор в конце этого сезона или в начале следующего. Пообщаемся, и, может, что-то изменится. У меня есть желание вернуться. Я хочу выступать в «Спартаке», потому что это великий клуб. Но повторюсь: я хочу именно играть!

О спартаковской конкуренции и селекции

— Я готов уже сейчас конкурировать со спартаковцами! Особенно в центре поля. Я спокойно поиграл бы вместо Ибсона. Почему Карпин вместо того, чтобы вернуть меня из аренды, покупает в полузащиту Макгиди и Комбаровых? Это не ко мне вопросы, а к руководству и тренеру, которые занимаются селекцией. Лично я думаю, что «Спартак» сам страдает, оттого что в нем нет русских футболистов.

О том, оправдывает ли он надежды

— По выступлению в «Ростове» могу сказать, что в начале чемпионата у меня все не очень хорошо получалось. Создавалась новая команда, мы притирались друг к другу. Но потом, где-то с лета, я стал показывать довольно хороший уровень: отдавал передачи, забивал голы, команда выигрывала. Так что я в хорошей форме. Но меня уже не стоит считать перспективным: все-таки я с 16 лет в большом футболе. Получается, уже 10 лет играю. Скорее, ветеран (смеется). Хотя не хотелось бы себя так называть. Мне 25, и это хороший возраст для футболиста.

Об успешном сезоне «Ростова»

— В этом году «Ростов» провел хорошую селекцию, в команду пришло много квалифицированных игроков.

Я бы отметил Окоронкво, Амельченко. Айзек, кстати, по-русски неплохо понимает, очень компанейский парень, любит пошутить. Бывают же иностранцы, которые тусуются только друг с другом. А Окоронкво со всеми общается.

С Гией Григалавой, например, они вместе играли в «Моск­ве». Когда мы собираемся ужинать, Окоронково всегда приходит. Вдобавок он очень сильный защитник, с ним действительно приятно играть. Остальные игроки тоже на уровне, что Тимофей Калачев, что Роман Адамов.

О позиции на поле

— Мы уже давно не играли с двумя нападающими. Я привык, что выхожу на место второго форварда, немного оттянутого назад. Сейчас вообще все предпочитают играть в одного чистого нападающего.

О ростовских болельщиках

— Меня приятно удивило количество болельщиков в Ростове. Может, в этом есть и наша заслуга. Сейчас стадион всегда практически полный, а в прошлом году, когда «Ростов» выступал не очень удачно и занял по итогам 14-е место, зрителей было не так много. Мы стараемся радовать их не только результатом, но и своей игрой.

О том, что не все сны становятся явью

— Оказывается, перед матчем с ЦСКА я приснился вратарю армейцев Сергею Чепчугову, который должен был дебютировать в этой игре. Более того, ему приснилось, что я забиваю гол с 35 метров чуть ли не на первой минуте встречи. Об этом мне рассказал близкий друг, который живет на Украине. Он позвонил и сказал: «Ты слышал? Ты уже вратарям снишься!» Я очень удивился, конечно. Но Сергея я понимаю, все-таки это его дебют в ЦСКА. Обидно только, что я в том матче не забил, и его сон не стал явью (смеется).

Об Олеге Протасове

— Олег Валерьевич не то чтобы очень открытый человек, но в то же время и не замкнутый. У нас хорошие рабочие отношения. Олег Валерьевич никогда не накричит на футболиста, он, если чем-то недоволен, просто об этом скажет. Не грубо. Может просто поставить перед фактом: ты провинился, будь добр, заплати штраф. Протасов был очень сильным футболистом, даже великим, но никогда не показывал нам нарезки со своей игрой. Я не знаю, каким нужно быть самовлюбленным, чтобы дойти до такого. Протасов так точно никогда не сделает. Мы с Олегом Валерьевичем земляки. Но по-украински с ним ни разу не говорили. А вот с  Владимиром Лютым иногда можем перекинуться парой слов на родном языке. Он, кстати, тоже из Днепропетровска.

О сборной

— Я очень хочу играть в сборной России, как и любой другой футболист. Это же означает, что ты достиг какого-то уровня. Сейчас в сборную вызвали Сережу Паршивлюка, мы с ним при Черчесове вместе в «Спартаке» играли. Мне кажется, он заслужил этот вызов. Он постоянно прибавляет в игре.

Перед Евро-2008 я попал в список из двадцати пяти футболистов, которых вызвал Гус Хиддинк. Но на чемпионат Европы должны были поехать двадцать три игрока. Две недели я тренировался вместе со сборной, а потом Гус меня «отцепил». И все равно мне было очень важно получить такой опыт. Это что-то невероятное. Вокруг было очень много корреспондентов. Создавалось ощущение, что находишься под микроскопом. Очень непривычно. Хотя постепенно я привыкаю к вниманию со стороны прессы. В юношеском возрасте я камеры очень стеснялся. Слышал, что сейчас ребята из сборной почти не дают интервью. Может быть, они за что-то обиделись на журналистов, я не знаю. Футболисты не то что критики боятся, просто иногда ее бывает чересчур много. Если ты не даешь интервью, начинают говорить, что у тебя звездная болезнь. Кто-то закрывает на это глаза, а кого-то это серьезно обижает.

О родине

— Я родился в городе Орджоникидзе Днепропетровской области, но и Днепропетровск, и Киев миновал. Меня сразу отвезли в Москву на просмотр. Поэтому я никак не мог играть за сборную Украины. В 2001 году я принял российское гражданство.

Мои родители остались на Украине. Я к ним езжу два раза в год обязательно: там я родился, там прошло все мое детство. По-украински я балакаю (смеется). C родителями мы говорим на суржике. Это смесь украинского и русского. Как-то наша команда была на сборах в Австрии, мы играли с «Карпатами» из Львова. Это западная Украина, там практически все разговаривают на украинском языке. На разминке тренер давал установку на украинском. Мне было очень интересно его послушать.

По менталитету украинцы совсем не отличаются от россиян. Хотя, если честно, когда я приезжаю туда, там все другое: свои каналы, передачи, шоу-бизнес. Иногда по телевизору показывают русские передачи с субтитрами на украинском языке. По-моему, это просто смешно. Это была инициатива бывшего президента, которую лично я не понимаю. В Днепропетровске, в Донецке, в Крыму одинаковый процент русскоговорящих и украиноговорящих. Даже в Харькове есть люди, которые говорят только на русском языке.

О Ростове-на-Дону

— В Москве я машину продал еще в начале этого сезона, как только ушел в аренду. Поэтому по столице передвигаюсь на метро. В Ростове у меня автомобиль есть. Но там я живу на съемной квартире, в пяти минутах от стадиона. Чувствую себя, как в Европе (смеется). В своей московской квартире я сейчас делаю ремонт. Моя девушка Аня руководит им из Ростова. Нам с ней в Ростове не скучно. Там есть куда пойти: и кинотеатры, и развлекательные центры. Можно поужинать и прошвырнуться по магазинам. Сейчас вот открылось новое место, оно работает как ресторан, но по пятницам и субботам превращается в клуб. От Москвы не отличишь. Но мы не злоупотребляем походами туда. Наоборот, соблюдаем негласные правила, ведем себя как футболисты-профессионалы.

Вообще Ростов приятный город. И погода там хорошая. Летом смог туда не дошел. И такой жары, как в Москве, там тоже не было.

О послематчевых посиделках

— В Москве у игроков обычно нет времени где-то собираться. Некоторые выезжают на базу в восемь утра, некоторые в девять, потом они тренируются, потом делают какие-то дела. И все по пробкам. При Карпине мы после игр всего лишь несколько раз собирались. В общем, в Ростове подобные посиделки — гораздо более частое явление. Мы потренировались, потом кто-то говорит: «Поехали покушаем». И мы едем. Чего на базе-то сидеть? Если у тебя нет семьи, если у тебя есть свободное время, то можно и выйти куда-нибудь. Нас набирается человек пять-шесть.

В московской команде обычно с ребятами только на сборах много общаешься. И то — пришли после тренировки, поужинали и разошлись по номерам. В «Спартаке» так вообще сейчас очень много иностранцев. Как с ними поговоришь? С Веллитоном, например. Я и английский знаю,

и по-французски говорю, но Веллитон только на португальском может общаться и еще на испанском. К тому же, может, у иностранцев просто нет такой традиции, как у нас, может, не принято у них вместе собираться и ужинать, я не знаю.

Об иностранных языках

— Английский я начал учить в школе, учительница мне без конца говорила: «Саша, пожалуйста, учи язык!» Спасибо ей за это. Тем не менее, я английский знал где-то на троечку. Но эта троечка мне очень сильно помогла, когда я приехал в Швейцарию. Там мне ни разу не пришлось использовать язык жестов. Потом я начал учить французский. Переводил с французского на английский, а с английского уже на русский, потому что англо-русский словарь у меня был, а французско-русского не было. К тому же меня учил преподаватель, который по-русски не говорил. В Швейцарии я с удовольствием учил языки, они мне не очень трудно давались. Сейчас нужно подтянуть что английский, что французский. Недавно встретил Кебе, он сейчас в «Анжи» играет, а до этого был в «Спартаке». Сказал ему: «Salut, Kebe, comment ça va?» Хотя он и по-русски уже здорово понимает. Когда я играл в Швейцарии, там еще были сенегальцы, и они даже научили меня некоторым матерным словам. Но я их вам не скажу, даже не просите!

О Швейцарии

— От родителей я уехал в 14 лет. Мне повезло, у меня никогда не было проблем ни с питанием, ни с одеждой, ни с проживанием. Мне даже какие-то деньги всегда платили. За это я очень судьбе благодарен. В Швейцарию я попал в 2001 году. Мы жили в казармах недалеко от стадиона. Но надо понимать, что их казарма сильно отличается от нашей. Это была цивилизованная европейская казарма, куда по будням приезжали военные. Там были хорошие комнаты, у каждого свой шкафчик, только душ общий. К 16 годам я много где пожил — и в гостиницах, и в Новогорске, и в Чехове на всяких спортивных базах. В Швейцарии было очень хорошо. Когда я рос, у меня до ДЮСШ от моего дома было 150 метров, а от бабушкиного до стадиона — всего метров 50. Так что я привык к небольшим расстояниям.

В Швейцарии юношеский футбол находится на хорошем уровне. Посмотрите на их сборную, там много молодых ребят. Некоторых я знаю. Например, Ксавье Маргера, мы с ним вместе росли. Вообще, в Швейцарии люди особо не напрягаются из-за футбола. Там больше любят хоккей и горные лыжи. Хоккей я тоже очень люблю, а вот на горных лыжах не катаюсь. Мне кажется, это было бы непрофессионально с моей стороны: можно же травму получить.

О желании играть за границей

— Конечно, мне бы хотелось еще поиграть за границей: там стадионы и поля получше. На футбол ходит больше болельщиков. Все зависит от меня. Никаких предложений оттуда мне пока не поступало. Но мне и здесь не очень плохо (улыбается).

О книгах

— Иногда бывает даже смешно, когда футболист говорит: «Последнюю книгу я прочитал два года назад». К своему стыду, я тоже давно ничего не читал. Есть ребята, которые у нас любят почитать: Баженов, Шешуков. Зато в «Ростове» я пристрастился к кроссвордам. У нас Саша Кульчий и Саша Черкес очень хорошо разгадывают сканворды. Ну и я тоже немножко на них подсел: перед игрой иногда разгадываю или перед сном.

О «Кино»

— Я услышал группу «Кино» впервые, наверное, году в 2004-м. Мне друг дал послушать их диск. Так все и началось. Скупил все, что только можно: альбомы, DVD… Году в 2006-м пошли уже диджейские обработки песен «Кино». Я считаю, что если артиста спустя такое время все равно помнят и любят, значит, он очень большой след оставил в истории. Хотя Цой жил в другую эпоху, он все равно остается популярным. Мне кажется, он писал интересную музыку для интересных людей. Он пел о том, что чувствовал, о переменах, которые вот-вот должны были случиться. Его слушаешь — и мурашки по коже. Я дружу с Сашей Шешуковым, с Ренатом Сабитовым, но к «Кино» они равнодушны. Зато Никита Баженов разделяет мою страсть. И Максим Калиниченко Цоя тоже обожает.

О кино

— Cейчас у нас с моей девушкой Аней есть время, мы с ней частенько ходим в кинотеатры, но не могу сказать, что в по­следние полгода меня какой-то фильм «зацепил», русский или американский. Все какие-то стрелялки снимают. Раньше мне они нравились, но теперь я повзрослел: мне больше нравится советское кино. Люблю «Афоню», «Операцию “Ы”», «Иван Васильевич меняет профессию». А «Максим Перепелица» — это вообще супер! Он же из украинского села, я слышу много слов родных. Они в этом фильме разговаривают так, как разговаривают мои родители. Очень приятно послушать.

О музыке

— У меня в айподе абсолютно разная музыка — и рок есть, и хип-хоп, и рэп, и шансон, конечно же. Если я скажу, что слушаю иногда Михаила Круга, думаю, это никого не удивит. Но в раздевалке «Ростова» мы пока ничего не слушаем. Помню, перед тем, как я ушел в аренду в прошлом году, мы приезжали в Ростов со «Спартаком». Выиграли тогда 1:0. В газетах потом написали, мол, у игроков «Спартака» перед игрой в раздевалке играет музыка. Дело было так. Перед началом чемпионата ребята, Сослан Джанаев и Ваня Саенко, подошли к Карпину и попросили разрешения поставить музыку в раздевалке. Он положительно отнесся к этой идее. Айпод был Сослана Джанаева, а колонка моя. И музыку тоже я выбирал — 50cent. Из 25 человек никто не возражал. А после победы мы обычно ставили «Новую волну», зажигали (смеется).