Александр Третьяков: «С Устюговым мы окончили один университет»

Бронзовый призер Олимпийских игр – 2010 в скелетоне до финиша этого сезона мечтает покорить Канаду и Америку. А через два года попробует замахнуться на золото Сочи.

Для бобслея не хватало массы

— Александр, для начала разговора задам, наверное, стандартный вопрос. Как вы пришли в скелетон – случайно или осознанно?
— Начнем с того, что у меня весьма спортивная семья. Мама в молодости неплохо бегала спринт с барьерами, правда, не на профессиональном, а на любительском уровне. Папа много лет активно занимался футболом. Пример для меня и обеих сестер, как говорится, был перед глазами. В раннем детстве я полюбил кататься на обычных санках с большой горы, расположенной рядом с нашим домом. Обычный склон, который никто не заливал. Мы сами раскатывали его за зиму. Еще играл в хоккей с мальчишками из нашего двора, а на уроках физкультуры в школе довольно быстро бегал. В старших классах стометровку преодолевал за 11 секунд, а 60 метров – за 6,8 секунды. Наверное, все вместе и привело меня на Центральный стадион Красноярска в секцию бобслея. Сначала попытался стать пилотом, потом одно время был даже разгоняющим в экипаже будущего чемпиона мира среди юниоров и молодежи Дмитрия Абрамовича.

— Как правило, разгоняющие – очень крепкие ребята. А вы по сравнению с ними выглядите стройным.
— Согласен. Например, мой земляк и один из лучших разгоняющих мира Дмитрий Труненков – настоящий богатырь. Мы с ним познакомились в студенческие годы на соревнованиях по легкой атлетике, а теперь дружим семьями. Глядя на Диму, я тоже пытался нарастить вес. Много работал со штангой и на тренажерах. Сила-то выросла, а вес затормозился у отметки 73–75 килограммов. Такова конституция тела. Когда понял бесперспективность попыток стать тяжелее, пришлось переходить в скелетон.

Соревновался с пузатыми мужичками

— Где тренировались на первых порах?
— Под Красноярском, неподалеку от знаменитого заповедника «Столбы», есть санно-бобслейная трасса с деревянным желобом. Конечно, она давно устарела, и мы ждем, когда воплотятся планы построить бетонную трассу с естественным намораживанием льда. Это было бы большим подспорьем для спортивного роста сибиряков. Но пока выбирать не приходится.
Моим первым и постоянным тренером стал Анатолий Челышев. Он работает со мной больше десяти лет. И все успехи, включая победу в общем зачете Кубка мира в 2009 году, бронзу на Олимпийских играх – 2010, награды на чемпионатах мира и Европы, достигнуты благодаря сотрудничеству с Анатолием Васильевичем. Что касается сборной России, в ней моей подготовкой руководит Даниил Чебан.

— Правду говорят, что именно вы в свое время ввели новый стандарт для скелетона, за что получили даже прозвище Русская Ракета?
— Намекаете на мой разбег, который считается одним из быстрых в мире? Действительно, до моего прихода в скелетон многие представители элитного дивизиона нашего вида спорта не особо утруждали себя работой над скоростью разгона. Среди участников крупнейших турниров на заре карьеры я помню много взрослых дядечек под 40 лет, которые на стартовом участке неспешно расталкивали санки, затем грузно плюхались на свои плотные животики и не очень быстро по сегодняшним меркам ехали вниз (смеется).

— С приходом вашего поколения подтянутых и быстрых ребят старожилам пришлось завершать спортивную карьеру?
— Выбора у них не было. Нужно было или уходить, или приспосаб­ливаться к новым условиям. Вообще за последние годы скелетон здорово помолодел. И теперь уже я в свои 26 лет считаюсь почти ветераном (смущенно улыбается).

Немецкие скелетоны сменили на латвийские

— Вам знакомо чувство страха?
— Может, только во время первых занятий оно присутствовало. Все-таки едешь вниз головой, и на сложных скоростных участках скорость спуска может возрастать до 140 километров в час. Особенно это касается быстрых канадских и американских треков.

— Как вы готовитесь к соревнованиям?
— В межсезонье много работаем над силой и скоростью. А непосредственно перед зачетными попытками надеваем на ноги металлические «кошки» и проходим с тренерами по трассе от старта до финиша, чтобы изучить и понять все ее особенности. Во время же самого спуска нужно постоянно быть начеку, чтобы не пропустить входы на виражи и выходы из поворотов.

— У вас есть любимые дистанции?
— Пожалуй, это самый знакомый для россиян комплекс в латвийской Сигулде, на котором мы тренируемся перед каждым сезоном. Нравится также выступать в швейцарском Санкт-Морице. Это единственная в мире трасса, которую хозяева каждую зиму строят из снега и льда на естественном склоне горы. Очень интересный трек в канадском Уистлере, на котором я выиграл олимпийскую бронзу. Там после разгона ложишься на скелетон, и видишь под собой сплошную белую полосу, мелькающую в нескольких сантиметрах от твоего лица. А на одном из виражей нагрузка на шею такая, что головой вообще невозможно пошевелить.

— Когда перед самым началом Олимпиады-2010 на том вираже погиб грузинский саночник Нодар Кумариташвили, вас и ваших коллег это не заставило неосознанно сбавлять скорость на опасной петле?
— Лично я старался не эту тему не думать. Иначе после подобных трагедий впору вообще уходить из спорта, связанного с риском.

— А о чем можно успеть подумать во время прохождения дистанции?
— Только о крутых поворотах и технике их преодоления. Стоит на мгновение потерять концентрацию, и это неизменно приводит к падению.

— Часто доводилось переворачиваться и рвать комбинезоны?
— В начале карьеры бывало всякое. Однако в последние годы я контролирую ситуацию. Например, в этом сезоне лишь немного повредил боевой костюм. Тренировочная же форма цела, руки и ноги – тоже. Слава Богу, в нашем довольно опасном виде спорта у меня не было серьезных травм, только синяки и шишки.

— Тем не менее падения случаются. Родные и близкие сильно переживают?
— Мама всегда смотрит соревнования с моим участием, волнуется. Жена и сестры, надеюсь, более спокойно относятся к моей работе. Они сами ездили на скелетоне. Знают, что его в сложной ситуации всегда можно оттолкнуть от себя и постепенно «погасить» скорость.

— Кто для вас делает снаряды?
— Раньше заказывали в Германии, а в последнее время покупаем в Латвии и надеемся, что производство скелетонов наконец-то наладят в нашей стране.

— А с иностранными спортсменами общаетесь?
— С канадцами и латышами даже дружим. И вообще, сообщество бобслеистов и скелетонистов можно назвать одной большой семьей. Отношения на соревнованиях и в жизни уважительные.

— Назовите основных соперников.
— Ребята из Германии, Канады и Латвии. Например, латыш Мартиньш Дукурс. В последнее время он сильно прибавил благодаря хорошим саням и выросшему мастерству. Между прочим, мой скелетон построен на фирме его отца.

На Первый канал вряд ли пригласят

— Некоторые ваши коллеги перебрались из Сибири в Москву и Подмосковье. Не возникало желания последовать их примеру?
— Мне вполне комфортно в родном Красноярске. Для меня это самое красивое и любимое место на планете. И отношение со стороны спортивного руководства города и края уважительное.

— Во время сезона скучаете по дому?
— Конечно, хочется чаще бывать в родных местах. Ведь мы уезжаем на сборы и соревнования осенью и вырываемся домой лишь на короткие новогодние каникулы. А сезон заканчивается в марте.

— Как же вам при таком режиме удалось успешно окончить Сибирский технологический университет?
— Преподаватели шли навстречу, предоставляя возможность подчищать «хвосты» и сдавать зимние сессии весной. А потом сразу приступал к сдаче летних экзаменов. Кстати, диплом о высшем образовании получил в один год с биатлонистом Евгением Устюговым. Правда, учились мы на разных факультетах. Женя – на экологическом, я – на финансово-экономическом.

— Помнится, Устюгов по теме лесосплава на северных реках защитился на отлично.
— А я получил четверку по теме организации работы предприятия малого бизнеса. Диплом, как и Устюгов, писал сам. Теперь я по образованию – финансовый менеджер.

— Собираетесь работать по специальности после окончания спортивной карьеры?
— Решу, когда она будет подходить к финалу. Пока же поступил в аспирантуру и под руководством заведующего кафедрой физического воспитания Красноярского университета Василия Пономарева пишу диссертацию о развитии силовых и скоростных качеств юных скелетонистов.

— На хобби времени хватает?
— Во время отпуска люблю ходить в кино и кататься на сноуборде. И хотя в контрактах запрет на экстремальные виды спорта у нас не указывается, все и так понимают, что в сезон спуски с гор на лыжах или сноубордах могут закончиться плачевно. Зато весной, когда соревнования позади, а в Сибири еще полно снега, можно накататься вволю. Да и далеко ехать не надо. Хорошая трасса построена в самом Красноярске.

— А на президентском джипе, подаренном после Ванкувера, гоня­ете?
— Езжу только по правилам. Выезжаем с родными на природу, но не очень далеко. Я не охотник и не очень заядлый рыбак. Нравится просто посидеть на берегу реки, под настроение зарисовать красивый пейзаж.

— Жена и мама радуют вас вкусной едой во время отпуска?
— Варят русский и украинский борщ, угощают сибирскими пельменями, пирогами и много чем еще.

— А если бы вас пригласили на съемки программы «Смак», каким блюдом удивили бы телезрителей?
— Каюсь, я совершенно не умею готовить. (Вздыхает.) Надеюсь, Иван Ургант поможет мне освоиться на кухне. Но это – из области фантастики. Я не настолько популярен, чтобы попасть на Первый канал.

— Не обидно, что даже после больших побед скелетонистов и бобслеистов на улицах не узнают и не выстраиваются в очередь за автографами?
— Мы же не футболисты и не хоккеисты, которые всегда на виду, поэтому довольно спокойно относимся к недостатку узнаваемости. Да я и сам с детства – заядлый хоккейный болельщик. Во время сборов и соревнований в Калгари несколько раз вырывался на матчи НХЛ.

— Ваш земляк Александр Семин выступает в чемпионате заокеанской лиги за клуб «Вашингтон Кэпиталс». Знакомы с ним?
— Один раз видел Сашу в Красноярске. А вот с лидером сборной России по хоккею с мячом и нашего «Енисея» Сергеем Ломановым – младшим познакомился, когда он с одноклубниками возвращался с чемпионата мира из Ульяновска. Очень приятный в общении и уважаемый в нашем городе спортсмен.

— Во время побывок удается посещать игры его «Енисея»?
— Увы, сезоны у нас совпадают. Да и не любитель я толкаться в толпе, разгоряченной спиртными напитками. А многие болельщики бенди без «горячительного» на матчи не ходят. Вот на играх «Енисея» баскетбольного бываю с удовольствием. Команда прогрессирует.

В самолете главное – не задремать

— Довольны, как складывается нынешний сезон?
— Не совсем. Мог бы выступать получше. Например, на этапе в Швейцарии в первой попытке допустил грубую ошибку в пилотировании на стартовом отрезке и, потеряв скорость, не попал в зачетную двадцатку. Из-за этого не заработал баллы и в общем зачете Кубка мира откатился на четвертое место. Теперь придется наверстывать упущенное на этапах в Уистлере и Калгари. Я уже говорил, что скоростные треки в Канаде мне нравятся, обычно я их неплохо прохожу. Как и американский комплекс в Лейк-Плэсиде, на котором проходили соревнования Олимпиады-1980. На нем в феврале у нас состоится чемпионат мира.

— Вы легко перестраиваетесь на заокеанские часовые пояса?
— Я для себя давно выработал рецепт: постараться не заснуть во время долгого перелета в Северную Америку, а потом удержаться на ногах весь день приезда. Сумеешь не сломаться до вечера – акклиматизация пройдет быстро и безболезненно. В пути помогают игры.

— А языковой барьер как преодолеваете?
— Самостоятельно осваиваю английский, чтобы было можно спокойно общаться с Джоном Монтгомери (олимпийский чемпион 2010 года. – c) и другими канадскими ребятами. Хотя Канада и считается двуязычной страной, французского, который я учил в школе, они не знают.

— В вашем активе уже есть серебро и бронза чемпионатов мира. На что рассчитываете в США?
— Как обычно, на максимально возможный результат. Хотелось бы дополнить коллекцию золотой медалью.

— О сочинской Олимпиаде уже задумываетесь?
— Конечно, ведь это будет самое грандиозное событие в истории зимнего спорта нашей страны. Вообще, домашние Олимпийские игры – большой стимул для каждого спортсмена, которому будут помогать «родные стены» и поддерживать свои болельщики. Для меня Сочи – настоящий спортивный маяк. Буду стремиться набрать к Играм-2014 наиболее оптимальную форму, чтобы победить на родном треке. Это самая большая мечта в моей спортивной карьере.