Александр Зубков: «Адреналина хватает на трасе»

Действующего обладателя Кубка мира специалисты называют одним из главных претендентов на победу в нынешнем розыгрыше. Однако разговор с самым титулованным российским пилотом вышел далеко за рамки нынешнего сезона.

К Фоменко за помощью не обращался

— Трудно отстаивать титул победителя Кубка мира?
— Защищать звания всегда сложно. После прошлогодних успехов от нас ждут новых ярких побед, и мы стараемся соответствовать ожиданиям болельщиков и специалистов. Я бы сказал, что нынешний сезон идет по плану. Мы с разгоняющими постепенно набираем хорошую спортивную форму, пик которой должен прийтись как раз на кубковые этапы в Канаде и чемпионат мира в американском Лейк-Плэ­си­де. Трассы в Северной Америке скоростные. Мне нравятся такие треки, которые предъявляют большой счет мастерству рулевого.

— Можно ли сказать, что пилотирование двойки и четверки различается?
— Двухместный боб более юркий и менее устойчивый, поэтому требует очень «тонкого» управления. Зато он маневренный. Четверка же тяжелая, ее вес с полной нагрузкой составляет более полутонны, а длина – более четырех метров.

— Я слышал, что участник пяти Олимпиад князь Альберт II предпочитает водить именно четырехместный болид.
— Мне нравятся оба снаряда, но массивная четверка требует больших физических затрат и невероятной концентрации внимания. Если пилот здесь ошибается, то исправить оплошность по ходу гонки очень трудно.

— Помнится, на Играх-2010 ваш боб попал в аварию из-за разрыва рулевой тяги. Насколько типичны такие случаи?
— Подобные происшествия крайне редки, а приводит к ним желание добиться максимально допустимого снижения веса машины и использование облегченных материалов. К счастью, та авария не привела к серьезным последствиям, хотя из борьбы за медали наша команда тогда и выбыла.

— Вы по-прежнему ездите на болидах двух разных фирм?
— Пока да, но есть планы взамен немецкой построить австрийскую двойку, чтобы выступать на машинах одного производителя.

— А на российские бобы пересесть реально?
— Я бы мечтал ездить на отечественной технике, но до сочинских Игр вряд ли это получится. В нашей стране пока нет ни интеллектуальных, ни производственных возможностей для разработки и строительства быстрых спортивных машин.

— Может, вы недооцениваете российских инженеров? Например, для вашего земляка-саночника Альберта Демченко на предприятии команды «Маруся» шоумена Николая Фоменко сделали карбоновые обтекатели для саней.
— Ничего не могу сказать по этому поводу. В отличие от Демченко, я не знаком с Фоменко и его производственными возможностями. А опыт инженеров команды по сборке автомобилей для «Формулы-1» совсем не означает, что они способны изготовить скоростной болид для бобслея. Наверное, не зря в мире существуют специализация и разделение труда. Да и если они возьмутся за постройку бобслейной машины, ее изготовление с нуля обойдется гораздо дороже, чем в Германии или Австрии, где технологии отработаны десятилетиями.

 

— Сколько стоит строительство одной машины?
— Европейские фирмы требуют порядка 120 тысяч евро за недоработанный болид, на который еще нужно навешивать оборудование и настраивать под конкретного пилота и стиль его управления.

В Санкт-Морице подвела природа

— В какую погоду и на каких трассах вам нравится выступать?
— Любой бобслеист скажет вам, что лучше всего ехать в ясную бесснежную погоду по гладкому льду. Потому что присыпанная снегом трасса сильно нивелирует класс пилотов, сглаживая ошибки и превращая спуски в лотерею. А выступать мне нравится на сложных треках, где постоянно приходится «включать» голову, а не просто следовать однажды отработанной траектории.

— О чем можно успеть подумать за минуту с небольшим, пока едете от старта до финиша?
— В голове очень быстро все переключается. Особенно когда совершаешь ошибку и перебираешь варианты ее исправления. Идеально никто в мире не ездит. Мастерство в том и заключается, чтобы после сбоя как можно быстрее войти в нужное русло и вернуться на оптимальный маршрут.

— Как вы готовите машину к гонкам?
— Накануне стартов коньки сначала обрабатываются наждачной бумагой, а потом полируются для хорошего скольжения. Обтекатель также перед соревнованиями обрабатывается полиролью, чтобы уменьшить сопротивление воздуха. Довольно часто в твои планы вмешивается погода. Например, на этапе Кубка мира в Санкт-Мо­ри­це я готовил коньки на снегопад, как обещали синоптики. Но буквально перед первыми заездами выглянуло солнце и спутало нам все карты.

— Нельзя было изменить на­стройки?
— Нет, любые манипуляции с машинами запрещены уже за 40 минут до начала соревнований.

— А от судей в бобслее многое за­висит?
— Достаточно. Существуют разные способы, чтобы «подыграть» хозяевам трека. Прежде всего, это касается ледового покрытия. И в равной ситуации судейская коллегия чаще всего работает в пользу местных спортсменов. Например, во время снегопада дается команда хорошенько обмести желоб перед прохождением дистанции командой хозяев. Или производятся манипуляции с холодильными установками. О чем-то можно только догадываться. Поэтому мы и хотим, чтобы в нашей стране как можно быстрее в полную мощь начали работать трассы в Парамонове и Сочи, на которых во время крупных международных турниров диктовать условия будут россияне.

Не молчу, когда чувствую свою правоту

— Назовите своего самого грозного соперника.
— Думаю, это даже не обсуждается. Немец Андре Ланге – единственный четырехкратный олимпийский чемпион и самый именитый пилот в современной истории бобслея. После Ванкувера он завершил карьеру, но мы продолжаем с ним хорошо общаться. А после его ухода силы примерно равные. В каждом виде соревновательной программы есть пять-шесть реальных претендентов на победу.

— Вы тоже уходили после Ван­кувера.
— И в тот момент думал, что расстаюсь с большим спортом навсегда. О нездоровой атмосфере в нашей команде я тогда написал президенту страны. Сказал, что пока у руля те люди (экс-президент ФБСР Никита Музыря и бывший главный тренер сборной страны Владимир Любовицкий. – С), мне в бобслее делать нечего. И уехал работать министром спорта родной Иркутской области. Мы разработали программу поддержки перспективных спортсменов нашего региона, приступили к ее реализации. Однако за лето 2010 года в отечественном бобслее произошли серьезные перемены, после чего глава Минспорттуризма Виталий Мутко и президент Олимпийского комитета России Александр Жуков попросили меня возобновить карьеру, чтобы я мог поделиться опытом с молодежью.

— Лестно, когда просят такие люди?
— Приятно, когда твои спортивные заслуги кому-то небезразличны, в отличие от прежних руководителей, которые в буквальном смысле слова «выдавливали» меня из сборной. Говорили, что старый. На самом деле их не устраивали мои прямота и собственное мнение, высказываемое вслух.

— А с нынешним президентом федерации Георгием Беджамовым и главным тренером Олегом Соколовым тоже спорите?
— Когда чувствую свою правоту, не молчу. Таким уж меня воспитали в Сибири.

— С 2006 года вы живете в Московской области. А кем себя ощущаете по складу характера?
— По-прежнему сибиряком! В Подмосковье я переехал сложившимся спортсменом. А закалка характера произошла в Сибири. Там меня научили добиваться поставленной цели и отвечать за свои слова.

— Чем можно объяснить тот феномен, что больше половины членов сборных России в бобслее, скелетоне и санном спорте – сибиряки?
— Тем, что у нас много талантливых людей. Я в этом убеждаюсь каждый раз, когда приезжаю в отпуск на малую родину и встречаюсь с молодежью. У ребятишек горят глаза. А их желание чего-то добиться в спорте поддерживается талантливыми педагогами школ с сильными традициями, которые, к сожалению, существуют на минимальные деньги. Тогда как столичным регионам, успехи которых в саночных дисциплинах не столь значительны, отпускаются неизмеримо большие средства. К моему сожалению. Этот перекос я особенно остро ощутил, когда работал областным министром спорта.

Нужны клубы при российских треках

— Помнится, одним из основных условий вашего возвращения в сборную был перевод подготовки на клубную систему.
— Это частично сделано. Внутри команды с прошлого сезона существует условный клуб, в который вместе с моими разгоняющими входит команда пилота Александра Касьянова. У нас отдельный штат тренеров и специалистов. Конечно, это не совсем то, что есть в Германии. Там клубы работают при всех четырех немецких треках. В их национальном первенстве участвуют 40 экипажей, а у нас и десяти не набирается.

— Наверное, в России тоже можно создать клубы при комплексах в Парамонове и Сочи?
— Этот вопрос в стадии обсуждения. Недавно мы встречались с главой Дмитровского района, на территории которого располагается пока единственный в нашей стране бетонный трек с системой намораживания искусственного льда. Пока важнее всего довести желоб «до ума», чтобы на нем не было опасных поворотов. Жаль, что на стадии проектирования и возведения комплекса строители не обращались за консультациями к бобслеистам, и теперь приходится тратить время и деньги на исправление ошибок.

— Но подмосковная стартовая эстакада уже работает?
— И это большое подспорье для бобслеистов и скелетонистов. В прошлом межсезонье мы на ней работали хоть и немного, но плодотворно. Со следующего лета сборов на эстакаде запланировано гораздо больше. Это поможет нам плавно переходить в начале сезона с малого льда на большие трассы. Что касается сочинского комплекса, он еще строится. Мы с Александром Кась­яновым были на стройплощадке летом прошлого года, изучили конструктивные особенности желоба. Он должен получиться сложным, интересным и очень скоростным. Может быть, на уровне олимпийской трассы в канадском Уистлере. Расчетная скорость – около 150 километров в час.

— Но не столь опасным, как канадский?
— Чтобы спуски по сочинскому треку не выходили из-под контроля, на нем предусмотрены участки, на которых будет «гаситься» скорость. Насколько трасса будет быстрой, отвечу после тестирования, на которое нашу команду предварительно уже пригласили.

— Когда оба трека начнут работать в полную силу, можно будет думать о создании полноценных клубов?
— Думаю, да.

— Не хотели бы возглавить один из них?
— Пожалуй, на этот вопрос я отвечу после сочинской Олимпиады. Пока все мысли заняты подготовкой к главным соревнованиям текущего четырехлетия. Да и на чемпионатах мира этого и будущего года хочется выступить достойно.

После Нагано подрабатывал таксистом

— До памятного конфликта и письма президенту страны часто ли вас посещали мысли о завершении спортивной карьеры?
— Этот вопрос очень серьезно стоял после Олимпиады-1998 в Нагано. Денег в спорте было крайне мало, например, за весь следующий сезон я заработал всего 300 долларов, и на семейном совете мы с женой решали: продолжать занятия или искать новую работу. Я тогда решил остаться в санном спорте, но, чтобы прокормить семью, приходилось после двух тренировок по ночам подрабатывать извозом.

— Некоторые ваши коллеги говорят, что без спорта в лихие 90-е могли бы примкнуть к бандитам.
— Оставим подобные высказывания на их совести.

— А вам в серьезные переделки попадать приходилось?
— Если у тебя есть мозги, выход можно найти из любой ситуации. Просто нужно сохранять самообладание.

— Вам действительно однажды вам пришлось уходить от погони?
— Однажды знакомый тренер попросил помочь ему перегнать джип из Германии в Братск. Где-то за Уралом за нами увязались машина предположительно с дорожными хулиганами. На бездорожье мы довольно легко от них оторвались. Вот и вся история. Но это было не самое сложное испытание. За перегон нам предложили… ведро ягод. Я был в шоке от такой «благодарности».

— Часто ли приходится ездить на дальние расстояния?
— После Ванкувера ездил из Москвы в Иркутскую область на джипе, подаренном за олимпийскую бронзу от имени президента России. Это более 5 тысяч километров и трое с половиной суток в одну сторону.

— Навыки по пилотированию боба помогают водить автомобиль?
— Ощущения схожие. Особенно когда попадаешь на обледеневшие участки дороги и пытаешься удержать машину в накатанной колее.

— Умеете делать «полицейский» разворот?
— Не увлекаюсь подобными штучками. Адреналина мне хватает и на спортивных трассах. А на дороге я законопослушный водитель.

Снегопад лишил дочку олимпийской бронзы

— За свою карьеру, включая саночную, вы успели поработать с двумя тренерами-женщинами. В их подходах к занятиям и отношению у ученикам чувствуется отличие от мужчин?
— Думаю, неправильно делить тренеров по гендерной принадлежности. Главное, чтобы специалист был думающий и понимающий. Кстати, у меня и сейчас личный тренер – женщина. Моя жена Татьяна. Она и специалист по ОФП, и психолог, отвечающий за мой настрой на гонки. Правда, в этом сезоне супруга не выезжает со мной на соревнования. Она воспитывает сына – недавно родившегося нашего младшего, третьего ребенка.

— Тем временем ваша старшая дочь Елизавета вошла в юниорскую сборную России по скелетону и выступила на первых зимних юношеских Олимпийских играх в Инсбруке. Вы как-то влияли на ее выбор?
— Решение о переходе в скелетон Лиза принимала сама. До этого она увлекалась и плаванием, и легкой атлетикой, и баскетболом. Потом четыре года занималась санным спортом. Казалось бы, дисциплины родственные, но положение спортсмена при спуске с горы диаметрально противоположное. Прошлым летом она провела первый сбор с нами. А в конце июля – начале августа переключилась на скелетон. Первый лед был в Норвегии на «вкатывании». Дочь говорила, что на первых порах езда вниз головой давалась ей с трудом. Но постепенно начала понимать суть управления скелетоном и, как видите, даже пробилась в олимпийскую команду.

— У вас спрашивает совета?
— Периодически созваниваемся. Я ей рассказываю, на каком треке и что можно делать, как выбирать правильную траекторию спуска.

— А вы хотя бы раз пробовали ездить на скелетоне?
— Никогда. Я с саней сразу пересел в боб. Кстати, на Олимпиаде в первой попытке Лиза показала третье время. Наверное, была бы с медалью, если бы судейская коллегия, сославшись на сильный снегопад, не отменила все результаты. Победителей определяли только по второму заезду, в котором она была шестой. За бобслей и скелетон на Играх отвечал Андре Ланге. При случае спрошу у старого приятеля, можно ли было не отменять результаты первой гонки.

— Ваш средний ребенок, дочь Милана, тоже спортсменка?
— Она некоторое время плавала, а после прошлогоднего возвращения в Дмитров пока думает, чем бы заняться. Может быть, пойдет в керлинг. На досуге дочка рукодельничает. Такую красоту делает из бисера!

— Если не секрет, где любите проводить отпуск?
— Стараемся обязательно выбираться на море всей семьей, чтобы дети получили запас закалки на холодное время года. Хорошие впечатления остались от Испании, Турции и Таиланда. А вот из Египта, куда мы однажды поехали вдвоем с женой, убежали, не дождавшись окончания срока путевки. Больше туда ни ногой!

— Какими блюдами балует вас супруга?
— Пельменями, борщом, солянкой, фаршированными перцами и другими вкусностями. Опасений по поводу набора веса я не испытываю. Все лишние калории «сжигаю» на тренировках. Мы много работаем со штангой и другими отягощениями.

— Соревнуетесь внутри команды – кто больше отожмет от груди?
— Летом я выжал штангу весом 165 кг. Но обычно жму 150. А на тестовых тренировках, которые определяют уровень общей физической подготовки, обязательно поглядываем друг за другом. Кто быстрее пробежит 50 метров налегке или толкая перед собой 100-килограммовую тачку. Кто лучше справится со штангой в трех положениях, как далеко бросит легкоатлетическое ядро вперед или назад.

Чтобы стать политиком, надо учиться

— Ваша спортивная карьера продолжается уже 27 лет – пятнадцать в санном спорте, двенадцать – в бобслее. Усталости не чувствуете?
— Когда напряжение вырастает до критического уровня, снижаю нагрузку. За неполные три десятка лет в спорте я научился слушать свой организм. И ребята понимают, что иногда мне нужна пауза, чтобы перед гонкой быть в лучшей форме.

— В год сочинской Олимпиады вам исполнится 40 лет.
— Были пилоты, которые выступали и после этой даты.

— Но спортивная карьера рано или поздно закончится. Планируете остаться в бобслее или, может, пойдете в политику, как многие ваши коллеги-чемпионы?
— Надеюсь, я останусь в большом спорте. Даже если не предложат достойной работы внутри страны, найду ее за рубежом. А для похода в политику нужна крепкая команда единомышленников. И мощная теоретическая подготовка.

— Последуйте примеру теннисисток Елены Дементьевой и Веры Звонаревой, окончивших Дипломатическую академию. Или конькобежки Светланы Журовой, защитившей в свое время диплом Академии госслужбы при президенте России!
— Я бы не отказался, но для поступления в эти уважаемые вузы нужны рекомендации. Насколько я знаю, за девушек замолвил слово президент ОКР Жуков. Со мной же Александр Дмитриевич на эту тему еще не говорил…

— А в министерское кресло не планируете возвращаться?
— Если предложение будет подкреплено финансами, почему бы и нет? Но просто так сидеть и перекладывать бумажки мне не интересно.

В Лейк-Плэсиде надеемся на золото

— Что скажете о предстоящем чемпионате мира?
— На треке Лейк-Плэсида у нашей сборной должен получиться достойный старт. Надеюсь, поборемся за золотые медали.

— В двухместном болиде вы нынче ездите с Дмитрием Труненковым. Довольны своим разгоняющим?
— Выступаем по плану, постепенно подбираясь к призовой тройке. Вообще-то, с Труненковым мы работали еще в прошлом сезоне и добились хорошего взаимопонимания на треке. Скажем, пятое место на треке Санкт-Мо­ри­ца можно назвать неплохим результатом. В общем зачете Кубка мира мы на равных сражаемся за третье место с экипажем Стивена Холкомба из США.

— Как и когда в вашей четверке появился Максим Мокроусов?
— У Николая Хренкова из нашего основного состава в январе неожиданно поднялась высокая температура, с которой доктор сборной не смог справиться разрешенными методами. Чтобы разобраться в причине, руководство команды отправило Колю на обследование в Москву. Заменить его тренерский штаб решил Мокроусовым. На мой взгляд, он неплохо сработался с Дмитрием Труненковым и Филиппом Егоровым. А вот кто из ребят, Максим или Николай, будет третьим разгоняющим на чемпионате мира в Лейк-Плэсиде, решится в их очном соперничестве во время тестирования. В экипаж четверки войдет сильнейший.

Спорт аристократов

Бобслей, родившийся на стыке XIX и XX веков на одном из респектабельных швейцарских горных курортов, в Санкт-Морице, на протяжении нескольких десятилетий оставался спортом избранных. Ведь купить или взять в аренду дорогую «игрушку» и собрать команду могли лишь молодые и богатые любители приключений. Как правило, они и участвовали в первых соревнованиях бобслеистов на чемпионатах мира и Олимпийских играх.

Более-менее доступным для настоящих атлетов, не имеющих толстых кошельков, бобслей становится лишь во второй половине XX века, когда в олимпийское движение приходят крупные корпорации, способные оплатить строительство машин и содержать большие команды, как это было в западных странах. Либо если шефство над технически сложным и дорогостоящим видом спорта берет государство, как это было в Советском Союзе или ГДР.

Связь же между аристократическим прошлым и технократическим настоящим бобслея продолжает поддерживать глава Монако князь Альберт II. Будучи принцем и наследником престола государства монегасков, он принимал участие в пяти зимних Олимпийских играх в качестве пилота двухместного и четырехместного боба. А последние 25 лет руководит Федерацией бобслея, санного спорта и скелетона Монако.

Пуленепробиваемый болид

Если на заре существования бобслея корпуса машин изготавливались в основном из дерева, то за последние десятилетия конструкция боба претерпела колоссальные изменения. Теперь кузова изготавливают из стеклопластика, алюминия, карбона и даже из специального особо прочного материала кевлара, служащего для производства бронежилетов.

Чтобы снизить сопротивление встречного воздуха, новейшие образцы болидов испытываются в аэродинамических трубах. А конкуренция по созданию особо скоростных бобов настолько высока, что соперники всеми правдами и неправдами пытаются проникнуть в ведущие конструкторские бюро мира и воруют друг у друга секреты наиболее перспективных конструкций и узлов.

До середины 2000-х бобы для сборной России строили на фирме братьев Зингеров в Германии. Но в последнее время Александр Зубков и другие наши пилоты ездят на разработках австрийских инженеров Виммера и Валльнера. И вспоминают о тех временах, когда к  единственной пока в нашей истории золотой медали Олимпиады-1998 в Калгари советский экипаж в составе пилота Яниса Кипурса и разгоняющего Владимира Козлова доехал на снаряде отечественного производства.

По виражам

Как отмечает пресс-служба Федерации бобслея и скелетона России, современные санно-бобслейные трассы изготавливаются из бетона, на который искусственным способом намораживается слой льда. Единственное исключение – трасса в Санкт-Морице (Швейцария). Ее уже более 100 лет строят только изо льда и снега с использованием естественного рельефа. Общих требований к длине трека, перепаду высот и количеству поворотов не существует. За исключением одного. Трасса должна иметь как минимум один прямой участок и один лабиринт (три последовательных поворота без прямых отрезков). Оптимальная протяженность дистанции составляет 1200–1300 метров (есть гораздо длиннее), а сумма виражей должна быть не менее пятнадцати (есть и 13, и 20). Скорость, которую развивает боб во время спуска, может превышать 150 км/ч, а перегрузки на поворотах в ряде случаев достигают 5g.

Некоторые трассы используются не только для большого спорта, но и для туристских заездов. Такой вид развлечения называется такси-боб.

Ставка на четверку

По словам главного тренера сборной России Олега Соколова, главная ставка на предстоящем чемпионате мира в американском Лейк-Плэсиде будет сделана на выступление четырехместных болидов. Что объяснимо. В этом сезона команда Александра Зубкова уже одержала несколько побед и держит первое место в общем зачете Кубка мира. Конкуренцию в борьбе за золото россиянам, вероятно, составят олимпийский чемпион американец Стивен Холкомб, немцы Максимилиан Арндт и Томас Флоршутц. При удачном пилотировании шанс подняться на пьедестал есть
и у второго российского экипажа во главе с Александром Касьяновым, считает Соколов.

Что касается двоек, здесь ситуация сложнее. Отстоять прошлогодний чемпионский титул Зубков имеет шанс при условии быстрого разгона, однако его постоянный напарник и один из лучших разгоняющих в мире Алексей Воевода в этом розыгрыше из-за смерти матери и других семейных проблем на европейских этапах Кубка мира не выступал. Он планировал присоединиться к команде лишь в Канаде. Многое будет зависеть не только от его спортивной формы, но и от того, решатся ли тренеры сборной и сам Зубков заменить опытным Воеводой перспективного Дмитрия Труненкова, разгонявшего основную российскую двойку весь сезон.