«Мое прозвище – Питерский интеллигент. Как Данила Багров». Интервью с чемпионом России в легком весе

Спортивная федерация бокса Санкт-Петербурга и «Спорт День за Днем» представляют цикл программ о боксе «Первая перчатка». Наши герои – тренеры, менеджеры, арбитры и, конечно, сами боксеры.

Наш первый гость – Алексей Мазур: мастер спорта международного класса, чемпион России 2018 года, серебряный призер чемпионата России 2019 года и двукратный бронзовый призер национальных чемпионатов. Кроме того, Мазур – четырехкратный триумфатор престижного Кубка губернатора Санкт-Петербурга и победитель ряда международных турниров, включая представительные соревнования «Странджа» в Болгарии. В профессиональной карьере Мазура пять побед в пяти поединках.

19 августа Мазур стал обладателем чемпионского пояса. Он победил единогласным решением судей Тихона Нетесова и завоевал вакантный титул чемпиона России среди профессионалов в легком весе (до 61,2 кг). Поединок прошел в Сыктывкаре и был организован под эгидой Федерации бокса России (ФБР).

Партнер выпуска – «Лига Ставок»

Страховка пари до 1000 рублей с промокодом UDAR

Розыгрыш джекпота 450 000 000 рублей и 25 000 фрибетов.

Бейте без промаха с «Лигой Ставок»!

Видеоверсия интервью здесь. Ниже вы можете прочитать расшифровку нашей беседы: о занятиях Мазура в Санкт-Петербурге, его первой победе в титульном бою, дружбе с Максимом Дадашевым и личной жизни.

Рад, что прошел все 10 раундов в титульном поединке

– Ваш поединок с Тихоном Нетесовым продолжался 10 раундов от звонка до звонка. Это первый в вашей карьере столь протяженный бой.
– Да, первый. Будучи в сборной России, я выступал во Всемирной серии бокса (WSB). Боксировал пять раундов максимум. В профессионалах у меня были бои, рассчитанные на шесть раундов, но как правило, они прекращались ранее. Был бой из восьми раундов – тоже все раньше закончилось. И вот сейчас 10 раундов – длинная для меня дистанция.

С одной стороны, с этим было связано самое большое опасение. Понятное дело, что мы на тренировках работаем по 10-12 раундов, хорошо дышим. Но это все-таки тренировка. А когда выходишь на ринг с оппонентом – совсем другое. Я считаю, что я дышал хорошо. Очень рад, что прошел именно всю дистанцию.

– У вас был серьезный соперник. Тихон Нетесов моложе, выше вас.
– Да, он чуть побольше, но в принципе у нас параметры схожие. В любителях даже если кто-то кажется выше – ничего страшного. Ты выходишь и боксерским делом доказываешь свое превосходство.

– Можно сказать, что это был главный бой в вашей карьере?
– Я бы выделил чемпионство в 2018 году. Тогда на пути к титулу было пять напряженных боев. Были другие запоминающиеся соревнования. Та же Болгария – очень престижный турнир, тем более, в преддверии Олимпиады. Еще турнир GeeBee в Хельсинки – он тоже проходил перед Олимпиадой и собрал большое количество участников высокого класса.

– Но тут все же другая атмосфера: ринг-анонсер, ринг-герлз, музыка, шоу.
– Верно. Я никогда себя до этого так не ощущал. А тут вышел на профессиональный ринг. Организация была хорошая. Да даже перчатки были совершенно другие! На меня тренер одевает перчатки, говорит: «Даже страшно, как вы будете ими бить». В общем, ответственность другая. С теми же перчатками: ты понимаешь, что можешь и сам ударить, и схватить серьезный удар. И на кону этот пояс. В этом плане все в новинку, все в диковинку.

– В трансляцию все время врывался женский голос: «Леха, давай!»
– Да, поддержка теплая была. Я впервые был в Сыктывкаре. Остались очень теплые воспоминания. Нас и встретили хорошо, и разместили хорошо – никаких вопросов. Поддержка публики очень порадовала. Было много подсказок, поддержки. После того, как подняли мою руку и я уходил с ринга, многие оборачивались, поздравляли, улыбались.

– Один из арбитров по итогам боя поставил вам 190. Это значит, что он не отдал вашему оппоненту ни одного раунда. Другой арбитр увидел за Тихоном два раунда.
– Когда я боксировал, слышал слова своих секундантов, личного тренера. По ощущениям, все складывалось хорошо, он меня поддерживал. В принципе у меня опасений никаких не было, я вел бой спокойно. Только посреди боя, в течение одного раунда, я решил больше поработать на защиту. Порастягивать его на ногах, где-то уклониться, чтобы он отмахался. Так что, возможно, только один раунд плюс-минус. Я бы не поставил больше одного раунда в пользу Тихона. А так арбитрам, наверное, виднее. Главное, что победа за мной.

– Не всегда можно посмотреть, что происходит в перерыве. Работа секундантов, катменов. Ваш тренер Геннадий Хлобыстин все время вам говорил: «Короткими, короткими». Какие еще были полезные советы?
– Он и после первого, и после второго раунда говорил: «Лех, чего ты так форсированно начал?» Я и двигался много, и бил много. Два-три раунда так «отмолотился», и, наверное, такой азарт у меня внутри был. Потом успокоился и начал уже размеренно боксировать.

Еще мне очень понравилось, что в моем углу был Даня Швед – наш молодой тренер из Федерации. Он давал много ценных советов, и я ему очень благодарен. Была профессиональная работа. Подсказки были ценные и правильные.

– Девятый раунд, чемпионский, как это принято, был образцовый. Вы пересматривали?
– Я пересматривал бои, но еще больше отрезков только планирую посмотреть. Сначала вообще не хочешь смотреть ничего. Но нужно обязательно свои бои просматривать. Да, возможно, у меня вначале были хорошие раунды, но с нервами, а девятый мне тоже очень понравился.

– И вы, и ваш соперник – оба левши. Есть такая примета, что бой двух левшей редко бывает зрелищным.
– Тренер тоже говорит, что мне не всегда удобно против левшей. В принципе у меня нет такого, что мне где-то неудобно. Да, что-то где-то можно поменять в своей стратегии боя. Когда боксируешь с правшой, там, в принципе. А с левшой мне в какие-то моменты было неудобно бить в область живота. Живот, печень: наверное, с этой стороны было неудобно.

– Во втором раунде вам самому прилетело.
– Не было удара, который меня потряс. Так, чтобы я что-то пропустил, и мне потребовалось бы время на акклиматизацию. Серьезных ударов не пропускал.

Выбор между спортивной гимнастикой и боксом

– Вы на боксера не слишком похожи. У вас нет сечек, синяков, серьезных травм. У вас бородка интеллигентная. Вы, скорее, похожи на преподавателя.
– Это комплимент, я считаю. Обычно после боя выходишь – сил никаких, у тебя сечки, рассечения, ушибы, гематомы. Когда после победного боя нет травм – это главное.

– Победный титульный бой вы провели в августе. 20 лет назад, тоже в августе, ушел из жизни ваш отец. Вам тогда было всего 11 лет.
– Я об этом думал. Прошел большой период времени. Ты думаешь, оглядываешься назад. В то время я только начинал свой путь в боксе. Сейчас мне 31, я добился каких-то успехов, иду еще дальше, стремлюсь к новым вершинам. Может, есть что-то наверху, и отец доволен, как складывается моя карьера и в принципе жизнь.

В 11 лет я тренировался во Дворце творчества юных. Два моих старших брата занимались на третьем этаже у Олега Федоровича Соколова. Мне было достаточно на один пролет подняться – и я уже в зале бокса. Я часто в чешках прибегал к братьям, становился на мешок. У меня еще фотография была: я стою на мешке, в своих коротеньких гимнастических шортах, майке и чешках.

Вообще мой путь в боксе начался еще раньше. Я с семи–восьми лет приходил-уходил.

– Как же у вас так получилось: из гимнастики – и на ринг?
– Меня это всегда как-то тянуло: гимнастические упражнения, цирковые. Я всегда любил прыгать, выполнял сальто, как умел. Родители отдали меня на акробатику. Я прозанимался какое-то время. Мне очень нравилось. Я приходил после школы. Знал, что у меня впереди тренировка. Летел в зал, как на крыльях. Приходил за час, очень любил скакать на батуте. Как раз батут был в это время свободен, и я в эту поролоновую яму прыгал.

– Все было так хорошо – и бросили.
– Все было хорошо, но тренер, у которого я занимался в группе, поменял место работы, а я так к нему прикипел… Мне было с ним хорошо, он всегда меня понимал, ставил выше других ребят. Результаты тоже были выше. Я выигрывал на всех детских соревнованиях. Да, были какие-то осечки, но незначительные. У меня способности в гимнастике в то время были очень неплохие. Потом он ушел, и у мня что-то потерялось. В один момент я понял, что больше не хочу заниматься спортивной гимнастикой.

А в то время на пролет выше поднимешься – а там два моих старших брата надевают перчатки и бьют друг друга по лицу. Мне это было интересно. Я еще когда гимнастикой занимался, прибегал к ним в зал и отрабатывал удары.

В общем я пришел к отцу, сказал: «Сергей Валентинович ушел. Пап, я больше не хочу заниматься гимнастикой». Помню, тогда заплакал. Папа говорит: «Ну все, берешь со следующего дня перчатки, у тебя на полке все есть».

Я тогда пришел на занятие. На мне еще были чешки, шорты спортивные и боксерские перчатки. Так мой путь в боксе и начался. Помню, тогда еще Олег Федорович говорил: «Лех, ты постоянно уходил, прятался в конец зала, бил по мешку, но так, что я тебя не видел». А у него был ящик в начале зала, а я действительно за мешок уходил. Вдохновенно бил по мешку с надеждами, что стану хорошим боксером.

Был зеленый – под цвет костюма

– Ваши первые перчатки – какие они были?
– Они мне достались от братьев. Не помню, кто, то ли Саня, то ли Серега, выиграли на соревнованиях эти перчатки. Они были ненужные, бесхозные, и их отдали мне: «На, работай». Я помню, они мне такие неудобные были. Руки были маленькие, а перчатки мне казались такими большими. Как биться?

Первое время было очень сложно. Много чего не получалось. Тренер ставил меня в пары с ребятами, которые были ваше классом, дольше занимались. Я тогда, конечно, много хватал по голове, по лицу. Мне было неприятно, но тренер специально это делал, чтобы я понимал, над чем мне надо работать.

– Есть фотография 2005 года: вы вместе с братьями. Три брата-боксера – это, наверное, уникальный случай.
– У меня почему-то в памяти 2002 год. Я еще только начинал заниматься боксом, и меня тренер взял на мои первые выездные соревнования в Ивангород. Там проходил всероссийский турнир. Участвовали все возрастные группы. Поехал мой старший брат (он 1985 года), средний (1987-го) и я (1991-го). Вся наша бригада поехала в Ивангород. Братья смеялись, а я очень переживал. Это были мои первые соревнования, тем более, выездные. И еще мне дали форму зеленую. Синий и красный угол ринга – а у меня зеленая форма.

Мой тренер Олег Федорович Соколов говорит: «Сейчас тебя в нейтральный угол поставят». Я и сам думаю: «Сейчас в белый угол поставят – как я буду?». Спустя время тренер еще шутил, что я был весь зеленый – под цвет формы.

В итоге я провел три боя – и все выиграл. И братья тоже добились побед. Мы все приехали победителями с турнира. Для меня это была первая награда. Я встал на пьедестал. Сказали, что за лучшую технику награждается Алексей, и дали мне кубок маленький.

Для меня это был такой успех. 2002-й – я еще даже год не занимался боксом. Это меня вдохновило продолжать.

– Вы правша по жизни, а в ринге левша. Как это?
– Таких боксеров называют «скрытые левши». Это и Василий Ломаченко, и Мэнни Пакьяо. Я вспоминаю, что тренер Олег Соколов никогда меня не «ломал». Он всегда говорил: «Найди для себя удобную стойку». Только потом уже оттачивал, контролировал. Еще говорил: «Поменяй стойку. Ты применяешь правостороннюю – попробуй левостороннюю. Путай соперника». В общем, еще с детских времен началось. Потом уже навык пришел, наработки пришли.

Написал Максу Дадашеву. Надеялся, что он прочтет мое сообщение

– Дворец пионеров или Дворец творчества юных. Здесь на Невском проспекте, началась ваша дружба с Дмитрием Биволом и Максом Дадашевым.
– Видите, какая сильная школа. Сейчас появилось больше залов, как в той же Спортивной федерации бокса. Тогда таких возможностей не было, и много ребят пропало. Но очень ценно, что мы тогда начинали все вместе. Макс пришел чуть пораньше – я тогда еще спортивной гимнастикой занимался. Мои старшие братья сдружились с ним и его братом Ромой. Приходили вместе в зал, уходили вместе.

А когда начался мой путь в боксе, у Олега Соколова нас было только двое в этой весовой категории – я и Макс. Все спарринги мы молотили друг друга. Веселые времена были. Отработаем – головы трещат, идем, разговариваем. Коллектив был очень хороший. Остались только теплые воспоминания.

Потом Дима Бивол появился. Первые пару тренировок он ходил к Олег Федоровичу, а потом перешел к Николаю Петровичу Исаеву. Мы ездили вместе на первенство России в Анапу – были втроем постоянно. Было много других выездов. Плюс наш легендарный лагерь «Зеркальный».

– С Максом вы были настолько дружны, что даже в диспансер его звали за компанию.
– Я с детства скромный был. Для меня занять очередь за кем-то было испытанием. Находилось много народу, а я был мелкий, думал, как спросить: «то последний?». А Макс был боевой. Говорил, что у него школа, а я отвечал: «Не хочешь прогулять школу, пойти в диспансер?». Он: «Да, конечно, пошли, Лех, да». Мы встречались у Гостиного двора и шли к Фонтанке пешком, разговаривали. Он меня ждал. А еще через два часа мы уже встречались на тренировке.

– В боксерской среде Петербурга ходит легенда. Она называется «Как Макс и Леха покупали ствол».
– Первенство России. Мы гуляли по Анапе. А у меня была любовь к игрушечным пистолетам с пульками. Помню, еще отхватывал от ребят постоянно, потому что стрелял в них.

В общем я увидел пистолет, он мне понравился. Я и говорю: «Макс, купи мне ствол». Нам было по 11 лет, а он подошел к продавцу и говорит: «Девушка, можно ствол?» Как я ему сказал, он так и повторил. Олег Федорович Соколов до сих пор вспоминает эту историю.

– Ноябрь 2014 года, Кубок губернатора. В финале вы проиграли своему лучшему другу.
– Да, у меня было четыре победы на Кубке губернатора, а на пятый раз не сложилось. Так получилось, что до этого мы никогда не встречались на соревнованиях. Бой был напряженный, нервозный. Макс победил заслуженно.

– В июле 2019-го жизнь Макса оборвалась в Америке.
– Я не мог в это поверить. Мне скидывают ссылки после его боя [против пуэрториканца Субриэля Матиаса]. Еще такие статьи были, что Максим в критическом состоянии, ему сделали трепанацию черепа… Я ужаснулся. Для мня это были страшные слова. Я постоянно листал новости, искал изменения. Потом написал Максу. Надеялся, что он прочтет мое сообщение, но он так и не вышел из комы…

Он был на пути к своей мечте, очень целеустремленный. Я уверен, что все бы получилось. Оставить семью и поехать в Америку, начать одному свой путь. Он знал, чем он жертвует.

– Спустя три года Елизавета, вдова Максима, привела на первое занятие в зал их сына Даниэля.
– Я не знаю, получится у него или не получится, но не в этом суть. Даниэль занимается у моего друга Александра Калашникова. Надо посмотреть, как у Даниэля сложится, но приятно видеть его в зале. Знаете, это прямо сценарий для фильма. Драматического, но со счастливым концом. Если не в боксе, то по жизни дай бог, чтобы у Даниэля все было хорошо.

Мне не подходят злобные прозвища

– С кем бы вам хотелось провести бой?
– С Мэнни Пакьяо. Он мне импонирует как человек. Импонирует его боксерский путь. Ну и человек, у которого нет поражений – это интересно. Флойд Мейвезер – тоже было бы интересно. Но Пакьяо мне ближе. У него тоже левосторонняя стойка. Я многое из его стиля стараюсь перенимать.

– Вам еще не придумали прозвище, рингнейм?
– Мы как-то шутили с пацанами на тему того, как выходишь в ринг. Все знают меня как доброго человека. Мне не подходят злобные прозвища. Остановились на прозвище Питерский интеллигент. Как Данила Багров. Но пока образа нет.

– 21 декабря в Петербурге проходил большой вечер, где чествовали победителей разных видов единоборств. На этом вечере вы сделали предложение своей девушке Алене. Как на это решились?
– Было очень волнительно. Полный зал. Но главное, что мы живем душа в душу. Спасибо Алене, что она все переживает, терпит все мои выезды и капризы, весогонки. Алена смотрит каждый мой бой – по-моему пропустила только один.

Фото из личного архива Алексея Мазура