Анна Сивкова: «На Играх-1998 в Москве было уютнее, чем в Афинах-2004»

Первые в истории летние юношеские Олимпийские игры, прошедшие в августе в Сингапуре, не только принесли России с полсотни медалей разного достоинства и надежду на светлое будущее отечественного спорта. Они еще подняли солидный пласт воспоминаний — о том, что 12 лет назад, в июле 1998 года, в Москве уже проходили подобные соревнования, носившие тогда название Всемирных юношеских игр, и о том, что многие из тогдашних триумфаторов за прошедшую дюжину лет сумели стать яркими звездами мирового спорта. Одну из этих звезд — олимпийскую чемпионку Афин-2004 в командном турнире фехтовальщиц-шпажисток Анну Сивкову — корреспондент «Спорта» попросил припомнить подробности московского юношеского форума 12-летней давности, а заодно поговорить о нынешнем положении дел в российском фехтовании на шпагах.

Польский камень преткновения

— У меня и сейчас остались только самые приятные воспоминания о юношеских Играх — 1998, — рассказывает Анна Сивкова. — Все было организовано на самом высоком уровне и лично у меня постоянно присутствовало ощущение большого праздника. Тем более для нас, тогда еще выступавших на кадетском уровне, подобного рода соревнования были чем-то вроде настоящей Олимпиады. Да и сам фехтовальный турнир, проходивший в спорткомплексе «Чертаново», по общему уровню участников уж точно не уступал первенству Европы среди кадетов. К нам приехали довольно-таки сильные команды из Украины, Франции, Польши…

— Полячкам ведь вы и уступили в финале командного турнира?
— Да, так оно и было. Вообще, шпажистки из этой страны на том турнире стали для нас настоящим камнем преткновения. Мы никак не могли приспособиться к их своеобразной манере ведения боя. Да и ни с кем из них ранее не встречались на соревнованиях. Кстати, аналогичные проблемы я тогда испытала и в личном турнире. Дошла до финала, но в решающем поединке не смогла справиться опять же с полячкой Ханной Циган. Вот так и вышло, что на Играх в Москве мне удалось завоевать две медали, и обе — серебряные.

— Зато через шесть лет на Олимпийских играх в Афинах вы в составе российской команды завоевали золото. А кто-либо из ваших соперниц по юношескому турниру 1998 года достиг подобных высот?
— Не могу утверждать со стопроцентной точностью, но вроде бы нет. Знаю лишь, что сейчас Циган уже завершила спортивную карьеру. А я вот продолжаю выступать (улыбается).

— Какие самые яркие впечатления остались у вас от юношеских Игр, если не считать соб­ственно соревнования?
— Запомнилось многое: церемонии открытия, закрытия Игр, Олимпийская деревня на юго-западе Москвы, в которой мы все жили… Знаете, мне сейчас кажется, что по уровню организации, условиям проживания, да по многим другим вещам те юношеские Игры намного превзошли афинскую Олимпиаду 2004 года. В Москве многие спортсмены, а уж мы тем более, чувствовали себя уютно, здесь был гораздо лучше организован досуг. Помню, прямо в самой Олимпийской деревне можно было пойти в специально оборудованные игровые залы, поиграть в бильярд, боулинг. Все это здорово помогало разнообразить наше пребывание в деревне, отвлечься от тренировок и соревнований, чтобы в конечном итоге не «перегореть». На взрослых же Играх в греческой столице ничего подобного не было.

— Удалось ли тогда, 12 лет назад, побывать на соревнованиях по другим видам спорта?
— Да, несколько таких вылазок мы совершили. Точно помню, что побывали в бассейне на матче ватерполистов. И на женском волейболе были. Конечно, хотелось почаще выбираться поболеть за наших, но почти все время занимали свои тренировки и соревнования.

Соревнования — двигатель прогресса

— Сейчас, после окончания первых «официальных» юношеских Олимпийских игр, российский спортивный министр Виталий Мутко заявил, что все призеры сингапурских стартов получат звания мастеров спорта и президентские стипендии. А какие призы и регалии полагались медалистам юношеских Игр 12 лет назад?
— По поводу мастер­ских званий не могу сказать точно, потому что у меня к тому времени значок мастера спорта уже имелся. Стипендии, насколько помню, появились позже — то ли за год до афинской Олимпиады, то ли после нее. А вот материальное поощрение и тогда было неплохим. Победителю и призерам юношеских Игр полагались премии в размере три, две и одна тысяча долларов соответственно. Кроме того, на торжественной встрече с мэром Юрием Лужковым нам вручали ценные подарки — видеокамеры, другую технику. В те времена для 15–16-летних ребят это были очень значительные призы.

— Как думаете, помог вам тот успех на юношеских Играх более уверенно и безболезненно перейти на взрослый уровень?
— В определенной степени, наверное, помог. Хотя прежде всего тот турнир я бы назвала своеобразной проверкой мастерства. Ведь любые соревнования — это некий двигатель твоего прогресса в выбранном виде спорта, они показывают, как и куда ты должен расти, чтобы подняться на новую высоту. Для любого спортсмена, выступающего на юниорском, кадетском уровне, это очень важно.

— Если заглянуть в ваш, как сейчас говорят, профайл, можно обнаружить, что первые серьезные успехи на взрослом уровне у вас датированы 2001 годом. Чем был заполнен трехлетний отрезок после юношеских Игр?
— Я вполне уверенно проходила все возрастные категории. За год до московских Игр взяла бронзу на кадетском первенстве мира, а в 1999-м стала серебряным призером уже юниорского мирового первенства. Затем меня включили в состав взрослой сборной России, и вскоре я завоевала свое первое золото чемпионата мира в командных соревнованиях. В общем, все получилось довольно-таки гладко (улыбается).

— Снова перенесемся в Сингапур-2010. В программе этих Игр, помимо традиционных соревнований, присутствовали и необычные, когда команды были сформированы не по национальному принципу и можно было увидеть, например, сборную Европы или даже сборную Белграда. Вы как относитесь к такого рода экспериментам?
— Очень положительно! Мне кажется, такой микст, тем более на юношеских соревнованиях, вносит разнообразие и привлекает дополнительное внимание. К тому же здесь прослеживается и миротворческая задумка организаторов: они явно хотели, чтобы юные спортсмены легче находили общий язык с ровесниками из других стран, быстрее устанавливали с ними дружеские отношения. Скажу больше: если бы подобные «смешанные» соревнования — пусть даже и неофициальные — проводились и на взрослом уровне, я бы с удовольствием приняла в них участие!

— Дружба народов — это замечательно. Но некоторые въедливые спортивные статистики, да и чиновники, наверное, не в восторге: ведь медаль, завоеванную в составе такой межнациональной сборной, к общему зачету своей страны не приплюсуешь…
— Это так. Но у этой медали, извините за каламбур, есть и другая сторона. А если в стране не набирается спортсменов на полный состав команды, а имеется, допустим, только одна звездочка? По-моему, уж лучше дать возможность этой звездочке выиграть медаль хотя бы для себя, чем вообще остаться в стороне. Разве не приятно будет потом, через несколько лет, отправлять эту повзрослевшую звездочку на престижный турнир в ранге чемпиона или призера юношеских Олимпийских игр?

Йошкар-Ола и Париж — это близко

— Если конкретизировать ваши рассуждения, то такими звездочками в Сингапуре себя показали Яна Егорян, завоевавшая две золотые медали в турнирах саблистов, и двукратный серебряный призер Игр рапиристка Виктория Алексеева. А где же юные российские таланты в вашем виде оружия — шпаге?
— Насколько мне известно, Юля Бахарева в личном турнире шпажисток уступила в поединке за выход в полуфинал. Говорят, девочка перспективная, но я ее на дорожке не видела — Юля пока еще на взрослых турнирах не появлялась.

— Сейчас поясню, к чему клоню. Посмотрел результаты Кубка России, который проходил два месяца назад в Смоленске, и удивился: первая — Татьяна Логунова, вторая — Оксана Ермакова. Замечательно, что ваши подруги по золотой олимпийской команде — 2004 по-преж­нему в строю, но где же новое поколение?
— Девчонки действительно молодцы, но все же я бы не стала придавать большое значение этому турниру. На подходе к главной команде есть несколько способных шпажисток, пока еще выступающих по юниорам. А Кубок России служил промежуточным этапом в процессе подготовки кандидатов в сборную перед чемпионатом Европы. Не забывайте, что в ноябре нам еще предстоит и чемпионат мира.

— Что случилось с российскими шпажистками и, в частности, с вами лично на чемпионате Европы в Лейпциге? Команда не прошла даже в четвертьфинал, сенсационно уступив британкам, а вы, заняв 17-е место, показали лучший результат среди представительниц нашей страны…
— За других отвечать не буду, это было бы неэтично. А о себе могу сказать, что просто не успела выйти на пик формы к европей­скому чемпионату. Из-за травмы подготовку к сезону начала позже обычного — в феврале, первую соревновательную практику получила только в марте. Кстати, многие известные шпажистки: олимпийская чемпионка — 2008 немка Хайдеманн, серебряный призер Пекина румынка Бранца — тоже явно не форсировали подготовку и в Лейпциге выбыли из борьбы на ранних стадиях плей-офф.

— Понятное дело: главная цель — париж­ский чемпионат мира. Вы уже забронировали за собой место в национальной команде?
— Пока еще нет. Для этого необходимо попасть в тройку призеров на чемпионате России, который пройдет в начале октября в Йошкар-Оле. Кстати, никогда раньше не приходилось бывать в этом городе. Знаю только, что столица Республики Марий Эл находится в нескольких часах езды от Казани (улыбается).