После бала. «Аустрия» — «Зенит»

После матча журналисты в микст-зоне стадиона «Эрнст Хаппель» долги ждали игроков. Было о чем поговорить на самом деле. Выход в плей-офф Лиги чемпионов, конец года, такой любопытный последний матч. Ведь если играть «Зенит» сейчас разучился, это не значит, что и говорить его игроки не могут. Все-таки этому учат с детства, и даже такие горькие поражения, какое питерцы потерпели от «Аустрии», не могут сразу всех лишить дара речи. Не так это все страшно.

Но и с разговорами как-то не заладилось.

Первым прошел мимо журналистов Александр Анюков. Спокойный. Как показалось, прошел с чистой совестью. С ясным и светлым взглядом. Он вел его куда-то вдаль. Эх, если бы Анюков был капитаном... Но он даже не играет.

Потом следовал по коридору Виктор Файлулин. Он ел яблоко. Вообще, все, кто не дает интервью, едят яблоки, как я заметил. Чего бы им это ни стоило. Ну, вот такое наказание для современных игроков. Раньше яблоко за что-то хорошее давали, теперь - наоборот. Виктор откликнулся только на просьбу подписать футболку сборной России. Сборная – это святое. Ради нее можно даже ноги поберечь – чего уже там футболку не подписать. Когда Файзулина попросили сказать «несколько слов», он ответил:
- А чего говорить? Счет на табло. И ушел.

Остановился перед представителями СМИ Константин Зырянов. Он сказал важную вещь – что он помнит, какой сегодня счет. Только объяснить его не смог. Костя уверен: пройдет пару дней – и все будут радоваться. Мне показалось, что зенитовцы начали радоваться гораздо раньше. Как только узнали счет в матче «Атлетико» - «Порту». Ну а нам придется еще потерпеть, чтобы радость пришла, – обидно.

Томаш Губочан поступил как настоящий профессионал. Он ответил на вопросы журналиста, приехавшего из Словакии. Когда коллеги из Питера, где он живет и работает, попросили его высказаться, махнул рукой куда-то назад:

- Там еще много народу идет!

И правда. А мы недогадались. Понятно, почему такие ошибки Томаш допускал в матче с «Аустрией». Он все время думал, что там, сзади него, еще много кто есть, а там бы один Лодыгин. Как тебя, Томаш, в центре обороны держат? Тебе, наоборот, в атаку надо идти. Те, кто сзади, прикроют, если что.

Анатолий Тимощук прессу все-таки уважает. Но как-то глупо ему объяснять такой позор, в котором он участия не принимал. Общий девиз Тимощука мы знаем: надо действовать как одна команда, стараться играть друг за друга, тогда результат придет. Судя по игре «Зенита», партнеры Тимощука давно не слушают. Не слушают они сейчас вообще никого. И Толик им ничего не говорит. Журналистам он бросил фразу, не лишенную справедливости:

- Что я могу сказать? Я на это могу только смотреть!

Хорошо, есть хоть кто-то, кто еще может на этот смотреть.

Потом по микст-зоне прошел сотрудник ФК «Зенит».
- А что? Бинго набрали, разница «минус четыре». Эсемески мне шлют из Питера: «П…ц! Прошли!»

Он, по правде сказать, как-то поднял настроение. Даже жить захотелось. Вспомнилось, что «Зенит» вышел в плей-офф Лиги чемпионов. А то, казалось, мы хороним кого-то.

Еще более веселым оказался Володя Быстров. На просьбу поговорить он изобразил на лице неподкупное удивление. Причина его вскоре стала понятна.

- Я целый год не говорил, а сейчас хотите, чтобы заговорил? – крикнул Володя из дверного проема.

Действительно, просить говорить человека, не говорившего целый год, бестактно. Лично мне стало стыдно.

Еще больший стыд я испытал, когда мимо прошел Юрий Лодыгин. Мне стало стыдно даже от того, что я на него посмотрел. Ведь вратарь «Зенита» пропустил четыре мяча. А говорил, что постарается не пропустить ни одного. Куда правильнее было выйти из микст-зоны в то время, когда по ней шел Лодыгин. Черствые мы еще какие-то, не умеем войти в положение. Прости, Юра! И держись.

Халк, отдавший голевой пас Кержакову, вышел из раздевалки с каким-то блуждающим взглядом. Словно думал, что в отпуск после такой игры ему уйти не разрешат. Но не так просты журналисты. Один из них записал в тетрадке специальный вопрос для Халка на понятном ему языке. Когда журналист крикнул «Халк!», форвард «Зенита» обернулся с готовностью расписаться на мяче или, на худой конец, сфотографироваться. Но когда до его ушей дошел заданный вопрос, бразилец сделал такое лицо, будто его попросили: «Дядя, дай десять копеек». Вид Халка говорил: «Ты издеваешся надо мной, что ли?»

В самом деле. Наша бесцеремонность и нахрапистость перешли все границы.

К счастью, игроки «Зенита» кончались. То есть, заканчивались.

Прошел мимо нас спортивный директор «Зенита» Дитмар Байерсдорфер. Вид у него был, как всегда беззаботный, но задолго до того, как поравняться с журналистами, он театрально прикрыл глаза рукой: дескать, мне даже стыдно смотреть по сторонам.

Хорошо, что в «Зените» работают совестливые люди.

И, главное, что они работают хорошо. Потому что вышедший одним из последних в коридор, ведущий к автобусу, Максим Митрофанов, гендиректор «Зенита», сказал:
- Ну, какие могу быть комментарии – одни многоточия. Если бы от моей деятельности зависел результат, все было бы во!» - Максим Львович поднял большой палец вверх. Потом он еще почему-то сказал, что мы «пишем гадости». Мы – это журналисты. От чего лично мне стало еще больше стыдно. Лучше бы я, ей богу, вышел в этот вечер на поле Эрнст Хаппеля в футболке «Зенита».

Мы еще надеялись на Александра Кержакова и Романа Широкова. Первый все-таки забил гол, а второй может не бояться в Лиге чемпионов нашего КДК, буквально заткнувшего Широкову рот. Но футболисты Зенита долго сдавали тест на допинг. А потом нам сказали, что они ушли через какой-то другой выход.

Это вообще «Зениту» не привыкать. Он не ищет легких путей. Всегда куда-то выходит. Не важно, как, главное, его там всегда ждут.

P.S. Рядом, в той же микст-зоне, давали интервью игроки Аустрии. Каждый из них говорил минут десять, причем общался с журналистами персонально. И таких игроков я насчитал около десяти. Все они улыбались.