Беспокойные поля

Министр спорта Туниса из-за вспыхнувших беспорядков на неопределенное время отменил проведение в стране всех спортивных мероприятий. Футбольные клубы, успевшие сыграть после Нового года очередной тур чемпионата, оказались не у дел. Сорвался матч на североафриканский Суперкубок, запланированный на середину января, отправился ни с чем домой швейцарский «Цюрих», ранее договорившийся о товарищеской встрече с сильнейшей командой страны «Клубом Африкен».

Футбол потерял статус зрелища № 1 в охваченном волнениями государстве. «Спорт день за днем» решил узнать, как играли в футбол в горячих точках планеты.

Футбольные клубы Палестины четко поделены на две группы: одну поддерживают радикалы из ХАМАС, другую – движение ФАТХ. После вспышки кровавых столкно­вений между группировками и же­стким ответом на них Израиля чемпионат страны был прекращен, а о товарищеских матчах национальной сборной, дебютировавшей на мировой арене в 2008 году матчем с Иорданией, пришлось забыть.

Игрокам из сектора Газа пришлось тяжелее других: им запретили выезд за пределы этой территории, целиком контролируемой боевиками ХАМАС. Так что местные команды, рассчитывавшие снискать славу в рамках единого чемпионата Палестины, давно отказались от этой идеи. Изоляция, несомненно, сказалась на их настроении и карьере. На Западном берегу реки Иордан радикалам не позволили захватить власть в футболе, и там идет бурное развитие игры: 10–20 тысяч зрителей на матчах – обычное явление.

Осенью 2009 года в секторе Газа команды все-таки сумели провести финал местного кубка. Корреспондент журнала World Soccer Джеймс Монтегю был в числе очевидцев происходящего. Позднее он красочно опишет награждение победителей одним из лидеров ХАМАС Исмаилом Ханией и его быстрый отъ­езд под прикрытием отряда телохранителей, а также исчезновение кубка в лагере беженцев Аль-Шат, где проживает около 80 тысяч человек.

В 2010-м в секторе Газа прошел свой чемпионат, разыгрывавшийся по сложной схеме: сначала были определены 16 команд – участниц стадии плей-офф, которые затем в матчах на выбывание выявили чемпиона – «Газа Спортс Клуб». О стыковых матчах с лучшим клубом с Западного берега реки Иордан, естественно, речи не заходило: ХАМАС по-прежнему отказывается признать государство Израиль и положить конец террористическим актам.

В палестинской премьер-лиге, объединяющей только клубы с Западного берега, выступают 16 футболистов, проживающих в секторе Газа. Для того чтобы попасть на матчи своих команд, им приходится дважды подвергаться проверкам документов на израильских чек-пойнтах. Дорога, которая занимает от силы два часа, может растянуться на полсуток и более, а то и закончиться тюремным заключением. Но они продолжают ездить…

Семнадцать ножевых ранений

Нынешняя ситуация в палестинском футболе похожа на ту, что существовала в ЮАР в расцвет апартеида, когда в стране было три лиги, проводивших собственные соревнования: одна, объединявшая исключительно «белые» клубы, вторая – для африканцев и, наконец, еще одна, которая на словах не обращала внимания на цвет кожи игроков.

18 февраля 1977 года в составе команды «Аркадия Шепардс» появился Винсент Джулиус – первый чернокожий игрок в исключительно белой лиге. Это вызвало бурную реакцию в газетах, однако не привело к каким-либо санкциям со стороны правительства. Правда, некоторое время спустя бизнесмена Сола Сакса, возглавлявшего правление «Аркадии», вызвали в Преторию на встречу с министром спорта Питом Корнхофом. Вот что Сакс рассказал о той встрече английскому журналисту Саймону Куперу: «Корнхоф сказал: “Сотрудничайте с черными. Будущее этой страны зависит от них. Черные и белые должны научиться играть вместе”. Я очень удивился. Но затем Корнхоф добавил: “Но не трогайте федерацию – лигу радикально настроенных цветных и индийцев. Эти люди – коммунисты и политики”».

Пока полицейские усмиряли бунты в переполненных беженцами тауншипах, в футболе шла не менее жесткая борьба за власть. Африканская лига в конце концов раскололась, что привело к серьезным последствиям для выступавших в ней клубов. Желавших сохранить верность прежнему объединению пытались устранить физически. Местный журналист Петер ауф дер Хайде непроизвольно стал свидетелем жестокой расправы с одним из сторонников клуба «Орландо Пайретс» Чайна Хлонгване. Он попытался сорвать первый матч своего клуба в новой лиге, выбежав на поле с футболистами, выступавшими за сохранение статус-кво, но был встречен в центре поля руководством команды. На глазах 30 тысяч зрителей ему хладнокровно нанесли 17 ножевых ранений, после чего нападавшие спокойно устроились на скамейке запасных. Благодаря огромным жировым складкам Хлонгване выжил. Позднее он пережил еще одно вооруженное нападение, но в конце концов скончался от сердечного приступа.

Футбол по указке «Хезболлы»

В отличие от жестко сегрегированной ЮАР, где столкновения шли, как правило, вне белых поселений, Ливан испытал на себе все ужасы полномасштабной вой­ны. Страна, некогда считавшая-ся средиземноморской жемчужиной, несколько десятилетий страдала от агрессии соседей и террора мусульманских фанатиков из движения «Хезболла». С 1976 по 1987 год чемпионат страны вообще не проводился из-за военных действий между христианами и мусульманами, превративших страну в руины. Однако напряженность ошущалась еще до того, как развернулись полномасштабные бои. Во время тренировки одного из клубов на поле взорвалась заложенная кем-то бомба, покалечив нескольких игроков. В последующих столкновениях та же команда потеряла еще пятерых футболистов.

В годы конфликта на севере страны существовала христианская футбольная лига, на юге мяч гоняли мусульмане. Впрочем, ситуация осложнялась еще и тем, что ряды христиан были далеки от единства: ортодоксальные христиане испытывали лютую ненависть к маронитам. Один из футболистов, участвовавших в матчах двух команд, принадлежавших к разным конфессиям одной религии, признался Джеймсу Монтегю, что накал страстей был запредельным. «Я этого не понимаю. На дворе XXI век, а мы все еще делимся на течения, – недоуменно заметил этот игрок. – Стыдно, что у нас празднуют две Пасхи. Что, Христос умирал дважды? Мы крестимся кистью, они – тремя пальцами. Вот и вся разница».

Отдельные команды целиком поддерживаются движением «Хезболла», взявшим под защиту шиитскую общину Ливана и пытающимся завлечь в свои ряды новых членов различными социальными проектами. Футбол входит в их число. На стенах офисов клубов, поддерживаемых радикальными исламистами, можно увидеть портреты лидеров движения и, естественно, самого имама Хомейни. Большинство клубных лидеров отрицают, что их бюджет пополняется из кассы «Хезболла», но вид стадионов и качество полей, разительно отличающихся от остальных, свидетельствуют об обратном.

Как отмечают знатоки местного футбола, по выходным, когда играются матчи внутреннего первенства, страна вновь погружается в атмосферу гражданской войны. Но теперь она ведется на стадионах, и правительство, чтобы не разжигать лишние страсти, распорядилось проводить матчи при пустых трибунах. Но склонные к насилию болельщики находят способы свести счеты: фанаты самого популярного в Ливане клуба «Неймех», празднуя свою победу в первенстве страны, направились к стадиону клуба «Аль-Ахед», поддерживаемого «Хезболлой». В тот раз обошлось без жертв, зато несколько машин оказались разбиты, а сте­кла клубного офиса – выбиты.

Выпустив накопившуюся злость, толпа рассеялась – как раз накануне прибытия поднятых по тревоге армейских частей.

Разделенный остров

Ожесточенное противостояние двух крупнейших этнических общин наблюдалось и на Кипре. Первые проблемы возникли в середине 1950-х, когда начались столкновения греческих сторонников независимости Кипра с островными турками, поддерживавшими раздел государства по этническому принципу. В числе погибших был и Ники Ставрос, считавшийся местной футбольной знаменитостью. Страсти накалились до предела после решения управлявших Кипром британских властей набирать в полицию турок. Греческие патриоты начали вооруженные атаки на стражей порядка, турки в ответ принялись громить жилые дома и торговые лавки. В итоге чемпионат-1957/58, разыгрывавшийся десятью командами по традиционной двухкруговой системе, так и не был до конца до­игран: несколько матчей с участием команд из Лимасола, Ларнаки, Никосии и Фамагусты были отменены.

Эскалация насилия продолжалась, а ее своеобразным пиком стал взрыв бомбы у входа в посольство Турции в Никосии, который, как выяснилось позднее, был организован турецкими экстремистами. Инцидент спровоцировал новые межэтнические столкновения, похоронив все надежды на нормализацию ситуации. В такой обстановке проведение чемпионата стало невозможным, и сезон-1958/59 прошел на Кипре без футбола. В 1964 году ситуация повторилась: вновь вспыхнули межэтнические стычки, спровоцированные решением лидера страны архиепископа Макариоса протащить через парламент ряд конституционных поправок, по сути, исключавших турок из всех органов государственной власти, и опять розыгрыш чемпионата пришлось остановить.

Цементный мяч Удея Хусейна

В Ираке насилие сопровождало футбольную жизнь как при Саддаме Хусейне, так и после его смерти. Любимой игрой миллионов иракцев заправлял сын диктатора Удей, для которого жизнь футболиста национальной сборной не стоила и динара. После того как команда не прошла на первенство мира 1994 года, он заставил игроков разуться и тренироваться цементным мячом. В 2002 году проигравших секли хлыстом по пяткам. Американцы позднее захватили тайную пыточную Удея, оснащенную как современными, так и средневековыми орудиями истязания людей.

После свержения диктатора жизнь не стала легче. В охватившем Ирак насилии гибли болельщики и игроки. Одного из футболистов местных клубов прорвавшийся на поле фанатик застрелил прямо в ходе тренировки. Модным стало похищение игроков с целью выкупа. Команда, выигравшая в 2007 году Кубок Азии среди национальных сборных, едва не снялась с соревнований после того, как смертник в Багдаде подорвал себя рядом с толпой радовавшихся очередной победе болельщиков, убив более 50 человек. Футболистов остановило тогда только эмоциональное обращение к ним матери одного из погибших, которая в слезах просила их довести до конца начатое дело.

Таких историй не счесть: военные действия и беспорядки охватили в последней четверти ХХ века огромное количество государств третьего мира. В Анголе и Мозамбике проведению национальных первенств мешала гражданская война, в Эфиопии – спровоцированный правительством голод, в Руанде – межплеменная резня. Но и Европа не обошлась без жертв – конфликт на Балканах унес множество жизней.

Взорванное гнездо Синиши Михайловича

Сезон-1990/91 стал последним, в котором принимали участие представители всех шести республик югославской федерации. Оформить покер «Црвене Звезде» (суперкоманда Люпко Петровича в 1991-м выиграла чемпионат страны, Кубок европейских чемпионов и Межконтинентальный кубок) помешал «Хайдук»: в майском финале Кубка Юго­славии, проходившем в столице, Ален Бокшич точным ударом огорошил белградцев, и трофей маршала Тито навсегда укатил на Адриатику.

Полтора месяца спустя, в конце июня, Словения и Хорватия объявили о выходе из состава Югославии, после чего началась полномасштабная война, продолжавшаяся целых четыре года. Знаменитый Синиша Михайлович вырос в семье серба и хорватки в Борово, пригороде Вуковара – «хорватского Сталинграда», где в конце войны куда легче было пересчитать уцелевшие дома, чем уничтоженные. Семья успела уехать в Белград, но семейное гнездо Михайловичей не уцелело: его подорвал гранатой Синишин друг детства, который спустя несколько лет рассказал игроку правду. Он упирал на то, что не сделай он этого, дом все равно бы уничтожили местные крутые парни, занимавшиеся зачисткой сербских жилищ. «В какой-то мере я смог понять его, – написал Михайлович в своей автобиографии. – Простил ли? Может быть. Забуду ли все, что он сделал? Вряд ли».

Несмотря на боевые действия, которые велись на востоке и юге страны, 29 февраля 1992 года стартовал первый чемпионат независимой Хорватии, в котором приняли участие 12 команд. Пять из них – расположенные на востоке Хорватии «Цибалия» и «Осиек» и южане в лице «Дубровника», «Задара» и «Шибеника» – были вынуждены переносить свои домашние матчи в другие города. В ускоренном режиме (турнир был закончен 13 июня) команды сыграли два полных круга, а чемпионом после 22 туров стал сплитский «Хайдук».

Тем временем усилиями представителей четырех оставшихся в федерации республик – Сербии, Боснии и Герцеговины, Черногории и Македонии – в «урезанной» Югославии попытались провести чемпионат-1991/92. Однако ряду боснийских команд его не удалось доиграть до конца из-за того, что в результате провозглашения независимости в апреле 1992 года в республике вспыхнула гражданская война. Хасану Салихамиджичу тогда было чуть больше 15 лет. Парнишка полгода подрабатывал официантом в кафе в родном городе, чтобы накопить денег и уехать подальше от войны – в Германию, где его ждала слава. «Сараеву», «Слободе» (Тузла) и «Вележу» (Мостар) в шести последних турах были засчитаны технические поражения со счетом 0:3, тогда как результаты всех матчей сараевского «Железничара» во втором круге были аннулированы. Для этого квартета, а также для македонских клубов «Вардара» и «Пелистера» этот чемпионат стал последним «союзным».

В третий раз за неполные восемь лет югославские поля опустели из-за войны весной 1999 года. В центральном матче 24-го тура «Црвена Звезда» и «Партизан» сыграли вничью, а четыре дня спустя натовские бомбардировщики нанесли первые удары по целям в Сербии и Черногории. Чемпионат пришлось прервать, а затем руководство лиги приняло решение не возобновлять турнир. 10 июня авианалеты прекратились, а спустя три дня были объявлены итоги «законсервированного» первенства: чемпионом стал лидировавший «Партизан», а в низший дивизион решили никого не отправлять. Но одной команды в следующем розыгрыше все же не досчитались: косовская «Приштина» (руководство сепаратистского края поддерживало бомбардировки НАТО) в одностороннем порядке снялась с турнира.