Без переломов

При всем желании невозможно сказать, что за почти двадцать лет существования сборная России пережила несколько этапов становления. Невозможно хотя бы потому, что процесс становления, в сущности, и не заканчивался никогда. Он и по сей день продолжается.

Перелом статуса

Если быть буквоедом, то первый свой матч в новейшей истории сборная России сыграла 16 августа 1992 года. Соперником у нее числилась Мексика, игра носила товарищеский характер, главным тренером работал Павел Садырин, а авторами двух без­ответных мячей в ворота гостей стали нынешние руководители «Спартака» Валерий Карпин и Дмитрий Попов. При этом сборная СССР закончила существование 13 ноября 1991 года победой на Кипре (3:0) в отборочной встрече чемпионата Европы: уже в январе, совершая заокеанское турне, эта команда выступала под невнятным лейблом СНГ, и никто на одной шестой части суши не знал, как к этой сборной относиться. В этом же промежуточном статусе команда прибыла и на Евро-1992 в Швецию, где едва не обыграла сборную ФРГ (1:1, ответный гол пропущен на 89-й минуте), свела к нулевой ничьей матч с Голландией, которую тренировал великий Ринус Михелс, и провалила решающий поединок – против Шотландии (0:3).

При всем свойственном спорту высших достижений цинизме отсутствие статуса, герба, флага и гимна не могло не сказаться на морально-психологическом климате в команде. Об этой особенности турнира в Швеции, где наша «полусборная» не реализовала и половины своего потенциала, не раз потом говорили и сами футболисты, и руководители команды. Да и вообще весь период безвременья протяженностью девять месяцев (какая характерная цифра) ознаменовался блеклой, невнятной, незавершенной игрой в исполнении команды, которая не знала своей судьбы: одиннадцать матчей (только три из них официальные), четыре победы (все в спаррингах над слабыми соперниками – США, Израилем, Сальвадором и «Шальке-04»), пять ничьих и два поражения. Последнее из них, от шотландцев (которые, по легенде, вышли на встречу то ли еще с похмелья, то ли уже навеселе), поставило точку в истории недолгого существования сборной СНГ.

Через девять месяцев после ухода в небытие сборной СССР на свет появилась сборная России. Своего рода реинкарнация.

Перелом состава

Тренеры сборной России, вне зависимости от национальности, вероисповедания, гражданства и успешности, больше всего на свете любят одну и ту же фразу: «Других футболистов у меня для вас нет». Ее строят, интонируют и интерпретируют по-разному, но смысл неизменно один: берем лучших, конкуренция в дефиците, а если вы такие умные – покажите достойных. И вот если по гамбургскому счету – все они, безусловно, правы. Россия далеко не Бразилия, чтобы набирать по пять равноценных составов на ближайшем пляже.

Таким образом, ни одна смена главного тренера в истории сборной России не приводила к резкой, кардинальной ротации состава (более или менее системно подошел к этой проблеме Юрий Семин, но слишком уж короток был его срок на посту главного тренера сборной, чтобы говорить о чем-то серьезном). Как не способствовала омоложению состава и очередная турнирная неудача, являющаяся не менее прямым поводом для кадровых революций (Франция-2010 – самый свежий пример из этого ряда). Ну, вот для ориентира: чемпионат мира в США, невыход из группы команды под руководством Павла Садырина, руководящего сборной, которая совсем недавно наскандалила с печально знаменитым «письмом че­тырнадцати», матч от 28 июня 1994 года с Камеруном (6:1), фактическое прощание Садырина с командой. Состав: Черчесов, Хлестов, Ни­кифоров, Тернавский, Онопко, Цымбаларь, Тетрадзе, Корнеев (Радченко), Карпин, Ледяхов (Бесчастных), Саленко. Три с половиной месяца спустя. Начало очередного отборочного цикла – на сей раз к чемпионату Европы 2006 года. Новый главный – Олег Романцев, чей «Спартак» безраздельно доминирует на домашнем уровне, матч от 12 октября против Сан-Марино. Состав: Черчесов, Кульков (Тетрадзе), Никифоров, Цымбаларь (Колыванов), Шалимов, Карпин, Онопко, Канчельскис, Радченко, Пятницкий, Кирьяков.

Есть возможность уловить принципиальную разницу в подходе к формированию сборной? При девяти спартаковцах в первом варианте и при восьми во втором – сомнительно, не так ли? Причем этот пример – за всю историю команды один из самых в плане ротации радикальных, если брать в расчет короткий отрезок времени.

Кстати, есть в России наивные люди, которые ожидали революций от нынешнего тренера сборной Дика Адвоката. Который, во-первых, пришел на смену своему вечному конкуренту Гусу Хиддинку и очень не хочет ему в заочной драке проиграть, а во-вторых, не может не понимать, что взлет России на Евро-2008 – максимум для этой команды, и на новые подвиги ее уже не поднять. Однако первое, что заявил Дик, придя к штурвалу, было сакраментальное «Других футболистов у меня для вас нет»…

Перелом мотива

Из десяти специалистов, руководивших сборной в течение последних двадцати лет, примерно половина покинула свой пост на нервной, чтобы не сказать истерической, нотке.

Анатолий Бышовец – после краха в заключительном матче группового турнира Евро-1992 в имидже оскорбленной невинности. Второе же пришествие Анатолия Федоровича лучше бы вообще не имело места: шесть матчей – шесть поражений и минимум шансов на попадание на Евро-2000. Впрочем, на линию поведения тренера этот унизительный результат не оказал ровно никакого влияния – виноваты были все, кроме него самого. И по сей день виноваты.

Павел Садырин – с грустью в душе, потому что на чемпионат мира в Штаты не поехали люди, которым он верил и которые его, в сущности, предали, поставив личные интересы выше командных и не позволив сборной России показать серьезный результат.

Олег Романцев (дважды, как под копирку) – в роли профес­сионала, который знает больше всех, умеет лучше всех, но которого никто и никогда не понимал. На фоне разговоров о полном внутреннем раздрае и личном творческом кризисе (вторая волна слухов, накатившая после блеклого чемпионата мира – 2002, оказалась, в сущности, правдой: к активной тренерской деятельности Олег Иванович больше не вернулся).

Валерий Газзаев – в свойственной ему решительной и экспрессивной манере, под пересуды о том, что команду он бросает на полпути, фактически в беде (вполне справедливые, нужно заметить, разговоры), и теперь из отборочной группы к Евро-2004 ей точно не выбраться.

Георгий Ярцев – стремительным широким шагом со скамейки прямо по ходу португальского фиаско (1:7 в квалификации чемпионата мира 2006 года) с последующими яростными комментариями частного характера, оставляющими простор для фантазий, домыслов и сплетен.

Юрий Семин – в запоздалых сожалениях о том, что подхватил не то знамя, сделал это не вовремя, поддавшись давлению обстоятельств. Семин в роли главного тренера сборной не проиграл ни одного матча, однако не смог победить в тех, от которых зависел если не конечный, то хотя бы промежуточный результат его работы.

И только Борис Петрович Игнатьев, человек предельно корректный, максимально взвешенный и неизменно доброжелательный, ушел из сборной спокойно, без эмоциональных всплесков и громких заявлений. Не сумев при этом добиться главного – участия в финальной стадии чемпионата мира во Франции.

В этом разрезе на позитивный лад настраивает процедура отставки Гуса Хиддинка: достаточно цивилизованная, практически лишенная скандальных оттенков (ну так, было немножко – про оплату-неоплату контракта поговорили, на тему недостроенной системной пирамиды поворчали, но и только), сопровожденная прощальным матчем и добрыми словами не только по долгу службы, но и по велению сердца.

Быть может, тут намечен перелом? Не самый, кстати, из них бесполезный.

Перелом идеологии

Наверное, самый яркий перелом на древе жизни сборной России по футболу датирован августом 2006 года, когда управлять командой впервые в истории был призван иностранный специалист, причем из первого профессионального ряда. Гус Хиддинк, последовательный адепт ведущей мировой тренерской школы, гражданин государства, проповедующего максимум личных и общественных свобод.

Гус провозгласил не новые, в общем-то, принципы. Но дело в том, что он еще и методично воплощал их в жизнь, не отступая от выбранной линии, не впадая в зависимость от ближнего и дальнего окружения (хроническая болезнь российского футбола). Гус, говорят, был редкой пробы везунчиком, и в этой характеристике есть толика правды. Но львиная доля личного профессионального везения основана все же на его умениях. Хиддинк – выдающийся мотиватор, в этом нет никаких сомнений, а его отличие от выдающихся мотиваторов прежних лет (Романцев, Газзаев, Семин) состоит в том, что он попытался привить игрокам сборной несколько новые  ценности.

«Когда играешь в футбол, причем на серьезном уровне, то отрываешься от обычного мира и начинаешь жить жизнью, я бы сказал, эксклюзивной, – слова Хиддинка. – Я всегда напоминаю игрокам об этом – и о том, что они должны чувствовать свою ответственность. Мотивация должна присутствовать внутри человека. Материальные вещи – денежные бонусы, машина, дом – являются мотивацией внешней и способны на каком-то этапе подтолкнуть некоторых людей. Но надолго ее не хватит. Настоящая же мотивация – внутренняя: футболист, как и представитель любой другой профессии, должен любить то, чем занимается. Большим спортсменом и творцом становится тот, у кого все идет из сердца, а не от мыслей о бонусе. Над этим, надо признаться, нам еще предстоит поработать. Однако мы должны быть реалистами. Мы должны очень серьезно работать и получать поддержку всех в стране, кто имеет отношение к футболу. И помнить: не существует ничего невозможного».

Вот это хиддинковское «не существует ничего невозможного» материализовалось в итоге в сенсационный результат, показанный сборной России летом 2008 года на чемпионате Европы. Пока в разовом исполнении. И, признаться, без видимых шансов на продолжение. Но сам по себе прецедент тоже очень важен.

В общем, так получается, что именно с появлением в профайле сборной России фигуры Гуса Хиддинка у нас с вами появились основания говорить о том, что сборная, возможно, будет жить теперь по-новому. Особенно на фоне того, что мы чемпионат мира – 2018 заполучили.