Бранко Радивоевич: «Подраться могу, только не с Саймоном»

Капитан «Спартака» рассказал еженедельнику «Спорт день за днем» об очередном выходе из кризиса, уроках Брашира и хороших людях.

Московский «Спартак» стал одним из главных ньюсмейкеров нынешнего хоккейного сезона. Очаровавшая в двух предыдущих сезонах команда не­удачно начала нынешний, и понеслось: не слишком аккуратно обставленный отказ от услуг кумира болельщиков Милоша Ржиги, назначение тренером «второго Знарка» – Игоря Павлова, его внезапная болезнь, завершившаяся скоропостижной отставкой (названной «переводом на другую должность»), проваленный Кубок Шпенглера и яркие успехи на тренерском мостике генерального менеджера Анд­рея Яковенко (по проценту набранных очков не уступающего гораздо более именитым рулевым)… Плюс ко всему этому – отчаянная перетасовка состава. Только капитанская литера успела сменить трех хозяев. Двух из них – Александра Бутурлина и Андрея Сидякина – в «Спартаке» уже нет, а Бранко Радивоевич стал капитаном второй раз за сезон. К Новому году он окончательно освоился в этой роли, а «Спартак» принялся побеждать. В интервью «Спорту день за днем» капитан Бранко рассказал о том, что изменилось и в чем была проблема.

Любимая игрушка

С: «Спартак» провел предновогодние дни на Кубке Шпенглера и выступил крайне неудачно. Праздники не удались?
Мы все хотели показать лучший результат, но ничего не получилось. Уже на следующий день после приезда в Давос мы играли матч чемпионата КХЛ против СКА. Мы еще не успели адаптироваться в среднегорье, но даже это не оправдание – просто наша команда очень, очень плохо играла. У нас не было дисциплины, все действовали как хотели. В итоге мы быстро вылетели из Кубка Шпенглера, но в этом есть и положительный момент – после турнира мы смогли провести пару хороших тренировок. Праздника действительно не было, только работа. У хоккеистов вообще, на мой взгляд, все праздники могут быть только после сезона.

С: Даже Рождество пришлось «отложить»?
Нет, перед Кубком Шпенглера я успел провести три дня дома, встретить Рождество вместе со всей семьей: женой, ребенком, родителями. Моя жена сейчас беременна, поэтому она и наш сын Лука живут в Словакии: ходят в садик, общаются с бабушками и дедушками. Врачи сказали, что 3 марта у нас должен родиться второй сын, которого мы назовем Матия.

С: Поздравляю. Кстати, помнится, вы собирались отдать Луку в хоккейную школу «Спартака»…
Мы хотим, чтобы он занимался спортом, так что, думаю, в следующем году отдадим его в спорт­школу. У Луки очень много энергии, если он не сможет ее выплес­кивать, будут проблемы. Я уже катался с ним в свободное время, ему нравятся коньки, но мы не хотим на него давить, заставлять обязательно заниматься хоккеем. Пусть сам выберет вид спорта, который ему по душе.

С: Вы же в детстве тоже выбирали между теннисом и хоккеем.
Я играл в теннис летом, но помню, что уже совсем маленьким говорил родителям, что хочу заниматься только хоккеем. Когда мне было четыре года, я получил на Рождество маленькую клюшку. Это была моя любимая игрушка. А потом меня отдали в «Дуклу» из Тренчина – города, где я рос.

С: Долго выпрашивали ту клюшку?
Нет, родители сами ее принесли, и я очень рад, что они сделали такой выбор.

С: Удивительный выбор на самом деле, ведь ваш отец из Сербии, а там хоккей не очень развит.
Вообще не развит. Но в нашем городе была «Дукла» – эта команда, как ЦСКА в СССР, в ней играли лучшие игроки со всей Чехословакии. Хоккей – вид спорта номер один в этих краях, да и в стране в целом.

С: Сейчас родители внимательно следят за вашими выступлениями?
Конечно, мама обязательно смотрит матчи (некоторые у нас показывают по телевидению) или следит за ними через интернет. Родители – мои главные болельщики.

С: Мама не переживает из-за вашего стиля – ведь вы часто не прочь и подраться?
Она знает, что я эмоциональный хоккеист, понимает, что драки – это часть хоккея. Просить же меня играть аккуратнее бессмысленно, я так не умею.

Удивление Гашека

С: После Нового года «Спартак» набрал невероятный ход. С чем это связано?
Во-первых, сказалась наша работа после Кубка Шпенглера. Во-вторых, мы провели серьезный разговор в раздевалке. Все поняли, что больше так нельзя играть. Нападающие, например, совсем не помогали защитникам. Взял слово и Доминик Гашек – он старший, его все в команде очень уважают. Думаю, мы все уяснили и теперь действуем гораздо лучше, выполняем задание тренера, все работаем на команду.

С: «Спартак» вышел из кризиса?
В десяти последних матчах мы выиграли больше, чем проиграли. Мы хотим играть в плей-офф, никто не хочет заканчивать сезон в феврале. Но про выход из кризиса я лучше ничего говорить не буду. Меня много спрашивали об этом, и каждый раз, когда казалось, что кризис позади, начиналась полоса неудач. Вместо слов лучше работать, и результат придет.

С: В этом сезоне «Спартак» не вылезает из новостных лент: две смены тренера, множество обменов, слухи о переезде…
Очень много всего. Это тяжело. Два года у нас была одна команда, игроков меняли нечасто. Я прикинул – в этом сезоне у нас сменилось полтора десятка игроков, а ведь чемпионат здесь гораздо короче, чем в НХЛ: 54 игры против 82. Надеюсь, больше перестановок не будет, тем более до дедлайна осталось совсем немного (разговор состоялся до 31 января – последнего срока дозаявок в КХЛ. – С).

С: Как команда реагировала на слухи, отправлявшие вас то в Сочи, то в Балашиху?
Мне это не мешало играть. В Америке вокруг любой команды тоже полно слухов. Надо просто понимать, что хоккей – это еще и бизнес, а значит, такие разговоры неизбежны. Про Балашиху нам в команде, например, сразу сказали – этого не будет. Я и не представляю, как мы ездили бы играть в другой город, все-таки дом «Спартака» – это Сокольники.

С: Считается, что в России люди учатся ничему не удивляться.
Это так, и нынешний сезон тому пример. Я разговаривал с Гашеком, и он сказал, что у него за 30 лет профессиональной карьеры никогда не было так много событий за один сезон. Еще сказал, что никогда в его жизни тренера не меняли по ходу сезона, а тут – сразу двоих.

С: Вы сами первое время тут чему-то удивлялись?
Когда ты играешь в хоккей и у твоей команды есть результат, на многие вещи просто не обращаешь внимания. А сейчас я уже ко всему привык. Тем более я рос в Словакии, а там жизнь похожа на Россию. Словакам и чехам здесь гораздо легче адаптироваться, чем американцам или шведам.

С: Но вы-то приехали в Москву не из Словакии, а после десяти лет в Северной Америке.
Конечно, там все по-другому, особенно в плане организации клуба. Впрочем, в последние три года здесь все улучшается, проблем никаких нет.

С: А в быту? Евгению Набокову, например, не хватало бесплатных пакетов в супермаркетах.
Я в магазины почти не хожу (улыбается). Этим обычно занимается жена, так что я даже не знаю, платные ли там пакеты. Вообще же меня эта история удивила, я думал, что раз Набоков вырос здесь, у него не возникнет проблем с адаптацией.

Нехватка эмоций

С: Расстраивались, когда «Спартак» покидали словаки: Мартин Цибак и Ярослав Обшут?
Мы хорошие друзья, сидели рядом в раздевалке, но это не означает, что мы всегда будем играть вместе.

С: А с Милошем Ржигой как-то особенно прощались?
Он сделал в «Спартаке» хорошую работу. Жалко, что начало нынешнего сезона у нас не задалось. Времени на долгое прощание не было – игры шли одна за одной. В день, когда Милоша уволили, у нас была тренировка, мы по­играли с ним в футбол, а потом на собрании команде объявили об отставке.

С: Для вас эта новость стала шоком?
Слухи такие, конечно, ходили… Ржига хорошо работал, он отличный мотиватор, но, повторюсь, это бизнес. Если могут уволить игроков, то могут уволить и тренера.

С: Каково было тренироваться, когда неизвестно, кто вообще будет руководить командой в следующей игре?
У нас были проблемы, и руководство решило эту ситуацию так, как решило. Нам оставалось только двигаться дальше. Напряжение в команде чувствовалось, но в первую очередь – из-за плохих результатов.

С: Вообще, что пошло не так?
Начало сезона не получилось. После хорошей игры с ЦСКА («Спартак» победил 5:1. – С), мы трижды подряд уступили на выезде, а потом и дома – в игре с ОХК «Динамо». Там уже пошли и обмены хоккеистов…

С: Говорили, что проблема «Спартака» – в излишне высоком авторитете Гашека.
Нет такой проблемы. Да, в начале чемпионата он играл не так хорошо, как сейчас, но тогда вся команда действовала плохо, а полевые игроки никак не помогали вратарю. Сейчас же видно, что Доминик – лидер «Спартака», он показывает лучший хоккей. У него так всегда – по ходу сезона Гашек сильно прибавляет.

С: Доминик много подсказывает полевым игрокам во время матчей. Вам тоже?
Да, потому что нападающие должны отрабатывать в защите. Ничего особенного, просто он говорит, где лучше расположиться.

С: В раздевалке первое слово за Гашеком или за вами как капитаном?
Доминик много не говорит в раздевалке. Только если есть серьезный повод, как, например, после Кубка Шпенглера.

С: Вообще, капитанство – это для вас? Например, те же разговоры с судьями.
Если в команде какие-то проблемы, капитан должен с ними разбираться, но в любом случае в первую очередь надо концентрироваться непосредственно на хоккее. С судьями же разговаривать сложно. Если они приняли решение, то уже его не поменяют.

С: Зато можно «на будущее» на них надавить.
С ними можно чуть-чуть поговорить, но главное – уважительно. Начнешь кричать – и уже судьи не будут тебя уважать.

С: Капитан толкает речь перед игрой?
Чуть-чуть, просто немного мотивирую партнеров.

С: Надо ударить в стену кулаком?
Да-да-да (улыбается). И на скамейке ребят подбадривать.

С: Когда игрока назначают капитаном, это придает сил или сковывает?
В прошлом сезоне я из-за травм две игры был капитаном. Новый сезон тоже начал в этом качестве, потом не был капитаном, и вот снова капитан. Все нормально, мне знакома эта роль.

С: А когда перестаешь быть капитаном, это сказывается?
Нет, совсем. Мы нормально договаривались с тренером, и проблем никаких не было.

С: Вас прежде тренировал генеральный менеджер?
Я еще с таким еще не сталкивался. Но у нас все нормально, Андрей Яковенко – опытный человек, помогал тренеру в Череповце, и сейчас у него хороший результат.

С: У вас лично тоже далеко не лучший сезон.
Конечно! Я сам много думал, почему так получается, но, честно говоря, ничего не придумал. Надо больше работать, вот и все. Главное, что команда сейчас побеждает. Я себя чувствую нормально, моменты есть, но шайба не идет в ворота. Я уже говорил, такой удивительный сезон.

С: Игорь Павлов успел заявить, что вы не вписываетесь в игру команды.
Думаю, такие вещи нельзя выносить на публику, тем более не обсудив с игроками. Никогда не видел, чтобы тренер с игроками общался через прессу. Надо обсуждать все внутри команды.

С: Обидно было слышать такое?
Конечно, я расстроился чуть-чуть. Там были и другие вещи, но сейчас уже незачем о них вспоминать.

С: Что не получилось у Павлова?
Не хватало эмоций, это был видно. Я, например, эмоциональный игрок, и на мне это сильно сказывалось.

С: Не секрет, что вы очень хотите попасть на чемпионат мира, ведь он пройдет в Словакии. Это дополнительно нервирует?
Вообще нет. Я сейчас совершенно не думаю о сборной. Да, чемпионат мира впервые пройдет в Словакии, это здорово, но я уже много раз был на чемпионате, был на Олимпийских играх. Сейчас надо в первую очередь думать о клубе.

С: Из сборной ушло «золотое» поколение. Вы готовы взять на себя лидерскую ношу?
Раньше, когда я выступал в НХЛ, там было 30 словаков, сейчас – только восемь. Все остальные играют в Европе, и смогут при­ехать на чемпионат, так что у нас будет неплохая команда.

С: Кстати, о «золотом» поколении. Удивились приезду Павола Демитры в «Локомотив» и Мирослава Шатана в ОХК «Динамо»?
Нет. С Демитрой мы хорошие друзья: оба – воспитанники «Дуклы» и два года вместе играли в «Миннесоте». Перед сезоном, когда он думал, приезжать ли в Россию, мы созванивались. Сейчас он рад, что оказался здесь, ему нравится российский хоккей, он говорит, что в Ярославле отличная организация, у игроков есть все необходимое. Так что Павол подписал контракт с «Локомотивом» на следующий сезон. Шатан, я думал, все-таки отправится в Америку. Читал, что он хотел играть в НХЛ. Похоже, не договорился о контракте. Нет ничего удивительного, что он приехал в КХЛ, потому что это лучшая лига в Европе, а он очень хороший игрок.

С: Миро сможет себя проявить после полугода фактического простоя?
В прошлом году у Шатана была такая же ситуация, и он хорошо сыграл в плей-офф. Мирослав очень талантливый игрок и умеет забивать важные голы. Думаю, здесь все еще удивятся тому, как здорово он сыграет.

Хорошие люди

С: Ржига после ухода из «Спартака» регулярно появляется на трибунах «Сокольников», оценивает игру команды. Вас задевали его комментарии?
Мне не понравились некоторые вещи, которые он говорил. Но это не проблема, мое отношение к нему не изменилось. Он сделал здесь хорошую работу, помог мне, давал много игрового времени. Думаю, его слова – это элемент тактики, мы же тогда боролись за плей-офф с «Атлантом».

С: Ржига способен на такие хитрости?
Милош знает, что и когда сказать. Ведь поначалу он молчал, а когда пришел в «Атлант», начал говорить.

С: У вас и в НХЛ были интересные тренеры. Кого из них поставили бы на первое место?
Для меня лучший тренер – Боб Фрэнсис, он работал в «Финиксе», когда я только пришел в команду. Он уделял много времени молодым хоккеистам, мне был всего 21 год, и Бобби дал мне шанс. Он хороший человек, с ним можно было поговорить не только о хоккее. Когда я совершал ошибку, он не кричал, а спокойно все объяснял. Фрэнсис мне очень много дал.

С: Особенно оценили его любовь к молодым после того, как поработали с Кеном Хичкоком?
Ой, это другая ситуация. Кен предпочитал работать с опытными игроками. Я был самый молодой в «Филадельфии», а Хичкок, когда был недоволен, просто не мог кричать на «старичков». Вот и орал на нас – двух или трех молодых. Вообще же он очень хорошо понимает игру, тактику, подготовку. Как и Жак Лемэр. В «Миннесоте» все игроки его очень уважали.

С: Кто из них более строгий?
Хичкок, точно.

С: Он только кричал или мог что-нибудь кинуть в игрока?
В основном кричал, но у него такой писклявый голос… Помню, как-то раз я ошибся, так он десять минут точно орал на меня. Молодым игрокам у него, конечно, тяжело, но это тоже хорошая закалка.

С: Ветераны команды поддерживали?
Они всегда были за нас. Дональд Брашир и Джереми Реник могли даже сказать тренеру, что хватит на нас кричать.

С: До НХЛ – что в молодежном составе «Дуклы», что в юниорской лиге Онтарио – вы набирали много очков. В НХЛ же вас считали двусторонним форвардом. Сложно было перестраиваться?
Нет, ведь в «Финиксе» мне доверяли, давали играть в неравных составах. А вот после обмена в «Филли» стало сложнее – там была очень хорошая команда, в большинстве я уже не выходил. Пришлось учиться играть по-другому.

С: Кто особенно запомнился из партнеров в НХЛ?
В «Миннесоте» были Демитра и Мариан Габорик, какое-то время мы играли в одном звене – было здорово, могли разговаривать между собой по-словацки. В «Филадельфии» тоже было много хороших хоккеистов – Реник, Джон Леклер, Тони Амонте… Целая команда звезд, с ними было здорово. Помню, когда меня только поменяли, ко мне сразу подошел Марк Рекки и сказал: «Если что-то надо, если какие-то проблемы, обращайся, подходи». Очень хороший человек.

С: Были в ваших командах люди, которых вы боялись?
Было страшно играть против Брашира. Когда же мы оказались в одной команде, я увидел, какой он хороший человек.

С: Одно время он пытался освоить русский язык. А словацкому вы его не учили?
Нет (смеется), он только грубые слова знал – спросил их значение у меня, когда я ругался.

С: Брали у него уроки ледовых драк?
Конечно, он мне подсказывал. Если было время на тренировке, он показывал некоторые вещи. Не могу сказать, что люблю драться, но, бывает, что нахлынут эмоции, и ты чувствуешь – надо.

С: Благодаря урокам Брашира чувствуете уверенность во время потасовок?
Я в любом случае не боюсь драки. Всегда может выйти так, что ты получишь, это нормально, об этом даже не задумываешься на площадке.

С: А в жизни?
Надеюсь, что уже вырос из этого. Когда были молодые, случалось подраться, но нечасто. Не было такого, чтобы каждую субботу мы ходили «махаться». Так, в баре могла произойти какая-нибудь стычка между молодыми. Думаю, у каждого в жизни такое бывало.

С: Правда, что самые приятные парни в хоккее – это тафгаи?
Точно. В Америке я играл со многими из них: Брашир, Дерек Бугард, Крис Саймон, Тодд Федорук, Андрей Назаров… Со всеми было приятно общаться.

С: Кто из них самый сильный боец?
Брашир был очень, очень хорош. Саймон – я вообще не видел, чтобы он проигрывал. Да и остальные в порядке. Помню, когда в одной пятерке вышли Бугард, Саймон и Федорук, – ни одна команда не хотела попасть под них. Зато мы чувствовали себя спокойно, никто не играл с нами грязно.

С: В КХЛ тафгаи могут сделать игру чище?
Хоккей – это бизнес, а люди любят драки, так что один-два бойца в команде не помешали бы. Я не говорю, что надо делать как «Витязь», когда они напали на игровиков: Червенку, Шкоулу. Зачем с ними драться? Я это не уважаю.

С: Зная Саймона, с каким настроением выходите против «Витязя»?
Крис хороший парень за пределами площадки, но на льду он друзей не знает. Он делает свою работу, играет жестко.

С: Если так сложится ситуация, готовы и с ним подраться?
Не-е-ет (смеется)! Этого не надо.

С: В НХЛ вы не были звездой…
Конечно, я был рабочим игроком, много отрабатывал в обороне. Даже близко не звезда.

С: Несмотря на это, когда вы перебрались в «Спартак», The Hockey News включил вас в десятку главных потерь лиги.
Ха-ха-ха! Думаю, все дело в том, что тогда из НХЛ просто уехало мало игроков.

С: Обрадовались возвращению к атакующему хоккею?
Еще бы, у меня стало много игрового времени, я стал получать кайф от хоккея.

С: Что вы знали о «Спартаке» до переезда сюда?
Все знают «Спартак». Я знал, что это команда с богатой историей, из которой вышли многие великие игроки: Старшинов, Якушев… Знал, что сейчас это не одна из лучших команд России, не такая богатая, как другие, зато «народная», у которой много болельщиков в России.

С: При этом трибуны не заполняются.
Я был немного удивлен. Когда я только пришел, трибуны пустовали. Потом мы начали хорошо играть, и народу стало больше. Болельщики не любят, когда нет результата.

С: Но ведь они всегда должны поддерживать свою команду.
Конечно, но некоторые игры мы проводили очень плохо. Неприятно, когда на игре с Минском было всего 800 человек, так очень тяжело играть, но я отчасти понимаю наших фанов.

С: А вот после поражения от «Локомотива» в плей-офф со счетом 1:8 болельщики устроили вам овацию. Значит, дело не только в результате.
Они были довольны сезоном в целом: как играла команда, как все бились. У многих других команд большие бюджеты, они могут брать лучших хоккеистов, а мы – маленький клуб. Мы бились, могли пройти дальше, но не повезло.

С: Считается, что для спартаковских болельщиков главное в сезоне – даже не итоговый результат, а победы в дерби: над ЦСКА, «Динамо» и СКА.
Они и нам говорят: можете кому-то проиграть, но эти три команды надо всегда обыгрывать. Я с удовольствием встречался с «Динамо» в прошлом плей-офф и со СКА – в позапрошлом. Это настоящие дерби, люблю такие матчи. Встречи с Хабаровском и с ЦСКА – это совершенно разные вещи.

Поездка на ЧМ-2018

С: Вы третий год в Москве. Изучили город?
Москва – очень большая, но я уже знаю некоторые рестораны, понимаю, как ездить на метро.

С: За руль не пробовали садиться?
Нет, лучше я сяду в такси или поеду на метро – там нет пробок. В Словакии я вожу сам, мне очень нравится, так что еду на машине, даже если добираться недалеко. Тем более в течение сезона я успеваю соскучиться по вождению. Но здесь бы я не хотел иметь машину: постоянные пробки, нехватка парковочных мест.

С: Что у вас за автомобиль?
Я нечасто меняю машины – за всю карьеру в Америке у меня было только три автомобиля. В Словакии у меня BMW 645 и большая машина у жены. Вообще автомобили – это не самая хорошая инвестиция. Вот когда закончу карьеру, хочу купить себе Porsche 911 – это самая красивая машина.

С: По Москве часто гуляете?
Если есть время, ходим компанией в какой-нибудь ресторан или в Чешский дом. Там хорошая кухня, настоящая чешская.

С: В театрах были?
Ох, еще нет. Был только в цирке – ребенку очень понравилось. На такой досуг времени особо нет: мы то на выезде, то тренируемся в Москве, плюс надо восстанавливаться.

С: Готовы были бы уже после КХЛ провести в России, например, отпуск?
Почему нет. Надеюсь приехать в Россию на чемпионат мира по футболу в 2018 году и поболеть за Словакию.

С: Один раз вы уже поддерживали свою сборную в Москве. Да и на Лиге чемпионов побывали…
Мне нравится футбол. Когда Словакия выиграла у России – это была отличная игра. Правда, в команде с нами потом никто не хотел разговаривать (улыбается). Я подходил и спрашивал у ребят: «Ну что, как сыграли?», как будто бы я не знал (смеется). Когда играет «Спартак», мне очень нравится атмосфера на стадионе, 60–70 тысяч человек – здорово! У меня даже есть шарф футбольной команды, подаренный фанатами.

С: Не станет ли в Словакии теперь национальным видом спорта футбол, а не хоккей?
Это уже происходит. После 2000 года, когда мы стали чемпионами мира по хоккею, все сходили с ума, футбол был несколько позади. Сейчас же наоборот: мы начали хорошо играть в футбол, попали на чемпионат мира, там хорошо выступили. Думаю, сейчас все больше уделяют внимания футболу, но скоро в Словакии пройдет чемпионат мира по хоккею. Чувствуется, что все уже готовятся. Не только в Братиславе и Кошице, но и в других городах, газеты много пишут об этом.

С: Последние чемпионаты мира сборная Словакии проводила не слишком хорошо. Не ударите в грязь лицом перед своей публикой?
Игроки, которые ездили на Олимпийские игры, устали после тяжелого сезона. Так что на чемпионат мира поехало много молодых ребят. Рассчитываю, что на домашний чемпионат удастся собрать самый что ни на есть основной состав, что приедут хорошие игроки из Америки. Коллектив у нас всегда был хороший, надеюсь, сможем показать хороший результат, как на Олимпиаде.

С: Молодежная сборная Словакии выступает плохо, много говорят, что словацкий хоккей в кризисе…
У нас большие проблемы с молодежкой, сейчас в ней нет таких талантливых игроков, как Габорик, Шатан или Бондра, и у нас нет больших денег на развитие. Хоккей – дорогой вид спорта, многие люди просто не могут отдать ребенка в него. Это большая проблема.

С: Вы по возрасту близки к «золотому» поколению. Обидно, что не стали чемпионом мира?
У меня есть только бронзовая медаль, а в 2000-м я был совсем молодой, я только начинал карьеру. Конечно, каждый хочет быть чемпионом мира. Что ж, у нас еще есть шанс.

С: Зато вы приняли участие в самой успешной для Словакии Олимпиаде. Сейчас боль прошла?
Все еще чувствуют, как жалко было проиграть. Мы были всего в 20 минутах от медали, для словацкого хоккея бронза стала бы очень большим успехом, для нас это было бы как золото. После второго периода счет был 3:1, но за три минуты мы пропустили от финнов три гола, и уже ничего не смогли поделать. Жалко, но нужно жить дальше. Мы всегда будем помнить эти Игры.

С: Создание клуба КХЛ в Словакии может помочь местному хоккею?
В нашей Экстралиге боятся, что все спонсорские средства пойдут на «Лев». Сейчас никто не знает, как повернется ситуация. Надо подождать, но я бы хотел, чтобы «Лев» выступал в КХЛ. Будет здорово, если люди в Словакии смогут ходить на матчи этой лиги. Если в команде будет хотя бы 10 словаков, это станет серьезным подспорьем для сборной, как происходит, например, в Риге или Астане.

С: Все словацкие игроки мечтали бы завершить карьеру в «Леве»?
Не знаю (смеется), я еще об этом не думал.

Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №3 (2-8 февраля 2011 года).

Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.