Бронзовый призер чемпионата Европы Елизавета Туктамышева: «Я переодеваюсь — и тут входит Мишин»

(Фото: РИА «Новости»)

На недавнем чемпионате Европы 16-летняя петербургская фигуристка Елизавета Туктамышева стала третьей. Уступила она лишь своей соотечественнице Аделине Сотниковой и дейст­вующей чемпионке мира итальянке Каролине Костнер. В эксклюзивном интервью «Спорту день за днем» Елизавета рассказала об отношениях с соперницами, тяжелом детстве и автомобиле своей мечты.

С Сотниковой мы соперницы только на льду

— Чем занимаетесь после успешного для вас чемпионата Европы?
— Потихоньку набираем форму для чемпионата мира. Не рвем когти, так сказать. Спокойно и целенаправленно движемся. Хотим перед чемпионатом мира сделать промежуточные прокаты, чтобы оценить свою готовность. Поэтому сейчас готовимся к ним. А дальше, наверное, поедем на сборы в Америку.

— Что там будет?
— Там будет небольшой сбор перед чемпионатом мира.

— Почему именно Америка?
— Не знаю, туда всех отправляют (улыбается).

— Обидно было, что после столь успешной короткой программы в итоге уступили своей соотечественнице Аделине Сотниковой?
— Было немного обидно, но это спорт, и тут ничего не поделаешь. Я выиграла произвольную, она короткую, но ей удалось немного опередить меня. В этом нет ничего страшного, еще много соревнований впереди.

— То есть собираетесь с ней поквитаться?
— Ну может быть, да, еще поборемся (улыбается).

— Как у вас с ней отношения вне льда?
— Хорошие. Она хорошая девочка. Мы с ней дружим, переписываемся.

— Тот факт, что вы соперницы, никак не влияет на ваши отношения?
— Нет, мы соперницы только на льду, а вне льда у нас спокойные отношения.

— Уже определили для себя цель на чемпионате мира?
— Самое главное — достойно выступить. Если удастся попасть в тройку, было бы замечательно. Не опускаться ниже своего уровня.

— Что-то новое готовите?
— Нет, все те же программы, что были и на чемпионате Европы. Может, будет новая показательная программа, но пока не знаю точно.

В Глазове спорт был простым хобби

— Вы рассказывали, что попали в фигурное катание, сдружившись с фигуристками в летнем лагере. Они вам рассказывали, какой это тяжелый труд?
— Так ведь в Глазове это не так уж и тяжело. Там это больше похоже на хобби: хочешь — катаешься, не хочешь — не катаешься. На первом месте там всегда была школа, а тренировки уже потом. Поэтому изначально я вообще об этом не задумывалась.

— А как же ваши истории про то, как вы еле вставали в шесть утра и шли на тренировку?
— Было такое, но это для того и делалось, чтобы успевать в школу после тренировок. А из школы опять на тренировку.

— И все-таки это очень напряженный график. Наверняка хотелось подольше поспать?
— Конечно, хотелось.

— В такие моменты не появлялись в голове вопросы, зачем все это надо?
— Было такое иногда, но я их сразу отталкивала. А потом уже не хотелось бросать, особенно когда через многое прошла и познакомилась со многими интересными людьми. Терять все это уже не хотелось.

Раньше казалось, что 1000 друзей в социальной сети — это круто

— Как произошла ваша первая встреча с Алексеем Мишиным?
— Это произошло на соревнованиях его имени — Кубке Мишина. Я их выиграла. Уже после произвольной начинаю переодеваться, собираюсь домой, и тут забегает тренер и говорит: переодевайся обратно, и идем на тренировку. Я стою в шоке и говорю: какая тренировка, у меня только что соревнования закончились? Мишин меня тогда посмотрел и сказал, чтобы мы приезжали в Питер на сборы.

— Какими словами он вас встретил в Петербурге?
— Честно говоря, не помню. Он больше с моим тренером разговаривал.

— Вы тогда понимали, что это может быть поворотный момент в вашей жизни?
— Нет, я была маленькая. Мне говорили: ты поедешь туда-то, с тем-то. Я отвечала: ну ладно, хорошо. Ничего не соображала (улыбается).

— Что Алексей Мишин привнес в ваше катание?
— По-моему, все, начиная с тройных прыжков и заканчивая связками. Все-таки он создал фигурное катание и продолжает развивать его.

— Я разговаривал с ним на днях, он сказал, что у вас были какие-то проблемы со здоровьем. Как сейчас себя чувствуете?
— Да, я болела и еще полностью не отошла от болезни. Мне сейчас нужно немного отдохнуть. Надеюсь, что к понедельнику окончательно поправлюсь и приступлю к полноценным тренировкам.

— То есть ничего серьезного?
— Нет.

— У вас в одной из социальных сетей более 1000 друзей. Вы со всеми с ними общаетесь?
— Нет (улыбается). Из них общаюсь максимум со ста друзьями. А 1000 друзей у меня набралось, когда еще была маленькой. Тогда казалось крутым, когда к тебе все добавляются. Теперь я понимаю, что это ни фига не круто (смеется). А сейчас уже жалко удалять кого-то. Теперь «Вконтакте» — это моя территория, и никого сейчас не добавляю.

— В каких-то еще соцсетях со­стоите?
— Да, в «Фейсбуке», «Твиттере», «Инстаграм»… все, по-моему.

Невозможно обзвонить все больницы

— Вы верите в то, что Плющенко мог выдумать свою травму?
— Я на сто процентов знаю, что травма не была выдумана. Я даже не думала, что кто-то такое мог предположить.

— Просто израильские журналисты обзвонили местные больницы, и якобы не нашлось ни одного пациента с фамилией Плющенко. Отсюда они сделали вывод, что травмы, возможно, не было.
— Невозможно же обзвонить действительно все больницы! Нет, это все бред, конечно.

— Встречались ли вы с завистью и подковерными играми в фигурном катании и вообще присущи ли они этому виду спорта?
— Я думаю, что это есть везде. Я сама пока с этим сильно не сталкивалась, ну или пытаюсь не обращать на это внимания. У меня есть свой круг общения, семья, и за эти рамки я стараюсь не выходить.

— При переезде в Петербург что было самым трудным?
— Это же все равно перемены в жизни. Первое время было не по себе. Во-первых, было сложно без папы, а во-вторых, новое место, новый город, ничего не знаешь. Тем более что первое время обходились без машины. А потом свыклись, и сейчас уже все нормально.

— С кем сейчас здесь живете?
— С мамой и сестрой.

— Сестра тоже занимается фигурным катанием?
— Нет, бальными танцами.

— Часто бываете в родном городе?
— В последнее время нет.

— Освоились в Петербурге уже?
— Более или менее да. Особенно в метро.

— Сами машину пробовали водить?
— Нет, но я уже мечтаю о своем личном автомобиле.

— Машина вашей мечты?
— Нравится «бэха» третья… красная.