Бронзовый призер чемпионата СССР 1971 года Константин Меньшиков: «Чехи предлагали сдать финал Кубка Шпенглера»

В воскресенье, 26 декабря, питерские армейцы начнут свое выступление в Кубке Шпенглера. СКА поедет в Давос в четвертый раз в своей истории. Три предыдущие поездки оказались удачными. Участником первой из них был Константин Меньшиков — бронзовый призер чемпионата СССР — 1970/71, ставший впоследствии арбитром всесоюзной категории.

Нас поддержали армяне

— В 1970 году на турнир в Швейцарию СКА ехал впервые, — вспоминает Константин Владимирович. — Мы заняли в чемпионате СССР — 1969/70 четвертое место, и поездка в Швейцарию нам была предоставлена управлением хоккея Спорткомитета СССР в качестве премии. В то время турнир проводился на естественном льду открытого стадиона, который вмещал примерно восемь тысяч зрителей. На матчах Кубка Шпенглера всегда был аншлаг. Турнир был достаточно сложным. Кроме СКА в нем выступали ведущие команды Германии, Швеции, Чехословакии. В те же сроки в Москве проходил приз «Известий», и чехословацкая «Дукла», принимавшая участие в Кубке Шпенглера, приехала в полном составе, не отдав своих ведущих игроков для сборной. У «Дуклы» как раз выделялись игроки сборной: вратарь Цхра, защитники Хорошевски, Бубла, нападающие братья Холики и Клапач. Швецию представлял «МоДо» — неоднократный победитель чемпионата своей страны.

Мы одержали победы во всех матчах, в том числе в решающем над «Дуклой». В то время была сложная политическая ситуация после ввода войск Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году. На трибунах было большое количество чехословацких беженцев, которые не только поддерживали свою команду, но и неистово болели против нас, вывешивали плакаты типа «Здесь танки не пройдут!». Но, к нашему счастью, в Давосе проживала армянская диаспора, которая почти в полном составе приходила на наши матчи. После окончания одной из игр пришли несколько человек в раздевалку и спросили: «Кто Григорян?» Команда молчит. Видимо, армяне не расслышали, что у нас играет не Григорян, а Григорьев. Хотя у нас в СКА тогда один армянин все же был — врач Роберт Сукисьянц. Он робко ответил, что является армянином. Тогда его земляки внесли огромную коробку с подарком. А Григорьев потом уже долго всем говорил, что у него тоже армянские корни.

Раньше СКА выигрывал все международные турниры

— Как повлияло на СКА выступление во внутреннем чемпионате после поездки в Давос?
— После победы в Кубке Шпенглера и последовавших затем нескольких товарищеских игр с «Дуклой» наша команда набрала ход. В Кубке СССР мы обыграли саратовский «Кристалл», «Трактор», ЦСКА и вышли в финал, где нам предстояло сыграть со «Спартаком». Финал, в котором СКА, к сожалению, уступил, состоялся 15 февраля. Ну а по окончании сезона, как известно, мы стали бронзовыми призерами.

— Что давало армейцам участие в Кубке Шпенглера?
— Во-первых, игровую практику, которая сослужила команде хорошую службу в том сезоне. Кроме того, тогда три победы подряд в таких турнирах, как Кубок Шпенглера, Кубок Ахерна и Северный Кубок в Швеции, Кубок Бухареста в Румынии и Кубок дружественных армий, давали возможность получить звание мастера спорта международного класса.
СКА три раза ездил в Швейцарию и всегда там побеждал. Кубок Шпенглера — достаточно престижный турнир. Не всегда нашим отечественным командам удавалось его завоевывать. В те времена в международных турнирах стояла одна задача — победа. Лично я считаю, что свои лучшие игры провел как раз за рубежом. Был какой-то внутренний подъем. В те времена СКА выигрывал все международные соревнования, в которых участвовал. В 1964 году в Ленинград приезжали американцы, шведы, чехи, с которыми мы удачно играли. Побеждали их на стадионе имени Ленина (ныне «Петровский». — «Спорт»), на открытом воздухе.

— Сейчас на кубке Шпенглера матчи проводятся в канун Нового года. А как было тогда?
— Сроки были традиционные, новогодние. Финальный матч игрался практически в новогоднюю ночь. А уже 1 января мы провели товарищеский матч за рубежом.

Премию заработали на клюшках

— Перед поездкой в Швейцарию были ли какие-то накачки игроков со стороны партийных руководителей?
— В то время СКА ежегодно выезжал на международные турниры. Политработники из Ленинградского военного округа проводили с нами беседы. Надо сказать, что хоккеисты СКА не имели замечаний по поведению за границей.

— Был ли призовой фонд на этом турнире?
— Да. А так как он был в швейцарских франках, руководство не знало, как и сколько можно было дать каждому игроку. И нам пообещали выдать призовые по приезде в Ленинград. В конечном итоге выплатили по тридцать рублей. Причем с этих денег были высчитаны налоги.
В тот сезон мы начали играть клюшками КОНО финского производства. Для поездки в Швейцарию нам выдали по десять таких клюшек. После игры с «Давосом» я познакомился с одним из хоккеистов этой команды. Он оказался владельцем спортивного магазина в Давосе и предложил после турнира подписать клюшки автографами победителей, чтобы затем их реализовать. Что мы в итоге и сделали. Точную сумму я уже не помню, но деньги по тем временам были хорошие. Таким образом, свою премию мы все-таки получили. Совершили своеобразный бизнес.

Картошка и снетки — на Новый год

— Была ли тогда возможность взять в Швейцарию свои семьи и там встретить Новый год?
— Нет, об этом даже не могло идти речи. Новый год мы справляли в поездке. С нами случилась тогда курьезная история. Мы переехали из пятизвездочного отеля в Давосе в другой город, где встретили Новый год. Разместились в отеле. Раньше, когда мы ездили за границу в Новый год, у нас всегда были красивый рождественский стол — на западный манер. Но в том отеле, куда мы заселились, уехав из Давоса, были только вареная картошка, снетки и много ординарного вина. Впоследствии выяснилось, что организаторы товарищеских матчей, на которые нас приглашали, в телеграмме допустили неточность, выставив неправильную сумму отелю. Там не дописали несколько нулей. Так как мы любили хорошо покушать, пришлось идти на вокзал, где работал гаштет, и самим покупать кусок мяса и несколько бутылок пива. В итоге отпраздновали Новый год, как хотели, но предназначенные нам деньги не вернули.

— Отдохнуть в Швейцарии смогли?
— Игры шли каждый день, но иногда вечером заходили в кафе выпить по кружечке пива. К советским хоккеистам швейцарцы относились доброжелательно. Валентин Панюхин хотя и не знал иностранного языка, но всегда находил общий язык с окружающими. Благодаря чему уезжал с кучей разнообразных сувениров. В целом время мы проводили достаточно интересно.

В Давосе все играют в керлинг

— Насколько сложной оказалась победа в Кубке Шпенглера?
— Все игры были тяжелыми. Главным был настрой. Мы защищали честь страны, города, клуба. За день до игры с чехословацкой командой мы встретились в кафе. В решающем матче чехи предлагали нам сдать игру. Они знали, что мы за свою победу практически ничего не получим. В случае победы «Дуклы» «с нашей помощью» они предлагали часть своего призового фонда разделить с нами, но мы на это не пошли.

— Какое впечатление тогда произвели на вас соперники?
— Немцы и швейцарцы были послабее чехов и шведов. Нам сложно было играть с ними потому, что у них была очень мощная поддержка трибун. На турнир приезжало много туристов из Германии. Местные болельщики также всегда заполняли арену.

— Что запомнилось и поразило в Давосе?
— Многое. Впервые в этом городе я увидел керлинг. Практически у каждого дома были площадки для игры. Поразила конькобежная дорожка на озере, где проходили международные соревнования при огромном стечении зрителей. В Давосе кругом горы, освещенные трассы для горнолыжников, множество подъемников. Горные дороги там посыпали не солью, а каменной крошкой. Мы увидели, что жизнь в Давосе очень красивая, но мыслей остаться за границей навсегда у нас никогда не было. Воспитание не позволяло. Хотя несколько лет ко мне приезжал агент из «Филадельфии» и приглашал меня, а потом и Игоря Григорьева уехать в США.

В ЦСКА не отпустил Пучков

— Поговорим теперь о вашей карьере. Как вы оказались в СКА? Все-таки родились в Хабаровске.
— Свою карьеру я начинал в хоккейной школе ЦСКА. У Анатолия Тарасова уже в те времена практиковались совместные тренировки игроков из молодежной команды с основным составом. Резервисты ЦСКА в свое время проходили обкатку в команде СКА (Калинин), выступавшей в высшей лиге. Там я и провел две сезона. Но в 1963 году наш клуб расформировали из-за бытовой драки в гостинице города Челябинска. В сложившейся ситуации тренировавший ленинградский СКА Евгений Бабич пригласил пятерых хоккеистов: меня, Козлова, Глазова, Панюхина и Адарчева. Мы согласились, хотя у нас был выбор: Хабаровск, Свердловск, Куйбышев. В Ленинград приехали в конце декабря 1963 года. СКА на тот момент уже возглавлял Николай Пучков.

— Почему не удалось пробиться в «основу» ЦСКА?
— В сезоне-1962/63 молодежный состав ЦСКА, в котором я выступал, занял второе место. Играл в молодежной сборной. До расформирования калининского СКА меня могли взять в «основу» ЦСКА. Однако туда в итоге попали Эдуард Иванов, Рагулин, Ромишевский. При том что в составе московских армейцев уже выступали Кузькин, Сологубов, Сидоренков. Мне же на тот момент было всего 17–18 лет. К тому же с моими 78 килограммами веса с такими мастерами было сложно конкурировать.
Придя в СКА, я разговаривал с Пучковым. Сказал, что если уйду, то только в ЦСКА. Больше никуда. Николай Георгиевич пообещал, что отпустит. В 1966 году мне присвоили звание лейтенанта, и Тарасов стал приглашать в ЦСКА. Однако в Ленинградском военном округе эти письма с приглашениями где-то терялись. В Питере хотели сохранить команду. Я хотел перейти в ЦСКА, хотя в Ленинграде были неплохие условия: квартира, машина. С Пучковым начались конфликты, поскольку слово свое он не сдержал. Наши отношения с ним испортились, но спустя много лет они нормализовались. В частности, он меня приглашал в СКА уже в качестве начальника команды. Но не сложилось, поскольку вскоре после этого его сняли. Я уважал его принципы, его взгляды на хоккей.

Подстегивали «жигули»

— За счет чего в сезоне-1970/71 СКА удалось завоевать бронзовые медали?
— Мы шли к этому восемь лет. К цели двигались постепенно. Ниже восьмого места не опускались, дважды были четвертыми. Но не хватало везения. Например, в сезоне-1967/68 очень удачно сыграли с москвичами, но проиграли провинциальным командам. Бронза для немосковского клуба в те годы была, конечно, сродни подвигу. Не будем также забывать, что в 1968 и 1971 годах СКА выходил в финал Кубка СССР.

— Что получили армейцы за бронзу?
— Премиальных не было. Правда, город за выход в финал Кубка дал от 40 до 80 рублей каждому. Еще 200 рублей за 3-е место выплатил Спорткомитет СССР. Но с вычетами осталось по 168 рублей. ЛенВО дал 80 рублей, а также подарил кроссовки и финские спортивные костюмы. Среди хоккеистов ходили слухи, что за бронзу нам выдадут по двое «жигулей». Даже заранее пытались их делить. Нас это подстегивало. Положительную роль для нашей бронзы сыграло также то обстоятельство, что в 1967 году был введен в строй СК «Юбилейный».

— Чем вам запомнилась работа с Пучковым?
— Огромной самоотдачей, подготовкой к играм, проведением теоретических занятий. Об этом человеке можно долго рассказывать. Белые ночи. Мы приехали из отпуска. Сидим как-то в общежитии СКА, играем в карты. Услышали, что к нам кто-то идет. И те, кто курил, спрятали окурки за зеркало, которое стояло на столе. Пока он нам рассказывал о тактических схемах игры в обороне, окурки вдруг вспыхнули. Пучков очень увлекся своим рассказом, и только лишь попросил нас быстренько их потушить, и продолжил разговор. Рассказывая о хоккее, он забывал обо всем.
Его энергетика, знание и понимание хоккея передавались игрокам. Три звена нашей команды играли в разных тактических вариантах. Мы одними из первых стали играть по схеме «1–4». Постоянно придумывали что-то новое, ставя в тупик соперников.