Бронзовый призер Олимпийских игр Николай Ковалев: «За остальных не переживал — каждый сам за себя»

Представьте себе: вы идете в какую-нибудь кассу, чтобы приобрести билет на фехтование. Уже смешно? Этот вид спорта в России любят Алишер Усманов и еще шесть-семь сотен человек. Однако раз в четыре года…

Неизвестно, пошел бы кто-нибудь по­смотреть, например, на олимпийский турнир саблистов в Питере, но зато ясно, что в Лондоне любовь к этому виду оказалась ощутимой или, как у Егора Летова, — вселенской.

Когда в выставочном центре ExCel (Exhibition Centre) я входил в павильон под табличкой Fencing (так по-английски именуется фехтование), то ожидал увидеть двух одиноких парней с оружием в руках и десяток скучающих зрителей. А вместо этого…

Вместо этого я утонул в гуле забитых до отказа трибун, окунувшись в это действо точь-в-точь в тот момент, когда питерец Николай Ковалев проиграл последнее очко в полуфинале. Его обидчик — венгр Арон Силадьи, которого Ковалев, по его собственным словам, раньше всегда побеждал, упал на колени и вскинул руки вверх. Менее чем через час он выиграет золотую медаль Олимпийских игр.

А Ковалев довольствуется бронзой. В битве за третье место он уверенно одолел румына Рареса Думитреску. В личном первенстве саблистов россияне вправе были ждать золота, но фаворит Алексей Якименко не добился ничего. Видимо, ему так и суждено оставаться «лишь» пятикратным чемпионом мира.

Думаю, это здорово, что Николай выиграл бронзу, а у Якименко ничего не получилось. Нет, я не имею ничего против Алексея, но трудовые медали любого достоинства с чисто спортивной точки зрения всегда интереснее, чем планируемые. В первый день Олимпиады 400-метровку комплексом (плавание) выиграл американец Райан Лохте. Знаете, какая была реакция у большинства зрителей? «Да уж, мировой рекорд он не побил, не очень, не очень…»

Кстати, еще пару строк о Якименко. Перед Олимпиадой он произнес фразу, которую в России необходимо законодательно запретить: «Я никому ничего не должен». Не должен — получите, распишитесь, вылетайте на ранних стадиях… Главное, чтобы «проклятие Аршавина» не распространилось на командный турнир саблистов, где наши тоже вправе претендовать на награду.

После завоевания бронзы Ковалева задергали. До ночи его терроризировали журналисты, и я оказался в их числе, побеседовав с Николаем за полчаса до полуночи.

— Есть какое-то чувство, как будто недоработал, — начал Ковалев. — Нужно было выигрывать полуфинал, а потом брать золото. На мой взгляд, я еще не полностью реализовался здесь, в Лондоне. Хорошо бы еще в команде показать все, на что способен.

— Тяжело настроиться на борьбу за третье место?
— Не было даже времени об этом подумать. Проиграл полуфинал и почти сразу нужно было выходить и фехтовать снова.

— Разговаривали с Алексеем Якименко? Почему он провалился?
— У нас, как обычно, все смотрят на имя. Мол, если он фаворит, значит, обязательно выиграет. Ничего подобного. Мне кажется, вот такое давление его и сломило. Ответственность.

— Когда вылетели Якименко и Вениамин Решетников, на вас это как-то повлияло?
— Нет, никак. В личных соревнованиях сосредоточен прежде всего на себе. Каждый переживает за себя, обо всех сразу думать не получается.

— В командной сабле Россия — фаворит?
— Не стоит путать личные и командные соревнования. Там все по-другому. Со всех точек зрения, в том числе и с психологической.

— Последние успехи в фехтовании связывают с именем тренера Кристиана Бауэра…
— Да, это правда. Он очень хорошо работает с командой. Чем отличается его подход от других? Бауэр — современный специалист, это видно во всем. Он идет в ногу со временем, постоянно совершен­ствуется. С нами, с россиянами, на самом деле очень трудно управиться. У меня, например, очень сложный характер. Но Бауэр находит подход (смеется).

— Питерские фехтовальщики, не попавшие на Олимпиаду, уже звонили, поздравляли? Например, Екатерина Дьяченко?
— (Улыбается.) Да, конечно, звонили, радовались. Говорят, пристально следили, переживали.

Лондон, ExCel