Бронзовый призер чемпионата СССР — 1980 в составе «Зенита» Игорь Яковлев: Парень с Выборгской стороны, живущий в Финляндии

Когда мы вспоминаем исторические для Ленинграда — Петербурга успехи футбольного «Зенита» в первой половине 80-х годов прошлого века, то первым на ум, само собой, приходит золотой состав «Зенита»-84. Но ведь четырьмя годами ранее весь пятимиллионный город на Неве ликовал почти столь же бурно и длительно — после того как в чемпионате СССР — 1980 зенитовцы Юрия Морозова заняли третье место и завоевали первые медали в истории клуба. Каждый из бронзовых медалистов заслуживает особой главы в зенитовской истории. Но судьба их сложилась совершенно по-разному. Многие из них и по сей день на самом виду в футбольном Петербурге — Давыдов, Казаченок, Мельников... Другие, как Желудков, Герасимов или Клементьев, не востребованы в большом футболе, но по-прежнему проживают в родном городе. Третьи — Швецов, например — много лет назад перебрались в Москву. Тимофеев, говорят, давно уехал жить в Крым, дальневосточник Бондаренко вернулся в родные края, а вратарь Ткаченко — в Луганск.

И только фланговый полузащитник Игорь Яковлев в этом списке стоит особняком. Долгие годы про него говорили одно — как в воду канул. Под «водой» в данном случае подразумевалась соседняя Страна тысячи озер — Финляндия, куда Яковлев волею жизненных обстоятельств переехал четверть века назад. Буйная журналистская фантазия поощрялась редкими, но интригующими репликами некоторых ветеранов, с кем Игорь когда-то играл в форме со стрелкой на груди: «живет где-то в финской глуши, с футболом теперь не связан», «работает на какой-то лесопилке», «необщительный стал с годами»... Но при этом никто не мог подсказать точных координат самого Яковлева. И тут повезло! Начальник юношеской сборной Петербурга (эффектно добравшейся до финала недавнего Мемориала Гранаткина) Дмитрий Корелов позвонил Яковлеву на мобильный уже по ходу Кубка Содружества прямо из пресс-центра СКК «Петербургский», чтобы поздравить давнего приятеля с юбилеем — 23 января Игорю исполнилось 55 лет. Грех было в такой ситуации не напроситься на подробный разговор! И выяснилось, что все эти байки про Яковлева — чистейший блеф. «Финский отшельник» оказался отменным собеседником, с прекрасной памятью и ярким чувством юмора. Тем более что Игорю Евгеньевичу хотелось, что называется, выговориться: «...первое интервью за 30 лет даю, очень приятно, что вообще меня журналисты вспомнили!»

Юношеская сборная СССР — не указано...

— Игорь, вы выпускник знаменитой футбольной школы «Смена». Открылась она на северо-востоке Ленинграда в 1968-м, а вы в том же году пошли в 1-й класс. Не совпало ли ваше зачисление в среднюю школу с «первым классом» самой «Смены»?
— Чуть-чуть не совпало. В «Смену» я второклассником был зачислен. И пришел туда с большим удовольствием, футбол с младых ногтей самым любимым дворовым занятием был. Попал в «Смену» с подачи тренера Горбачева, участ­ника знаменитого блокадного футбольного матча. А потом тренировался уже у Владимира Васильевича Вильде — с детского возраста и до самого выпуска. Я парень с Выборгской стороны, жил на углу Лесного проспекта и Нейшлотского переулка, добираться до «Смены» было относительно недалеко. Не помню, чтобы мне хотя бы раз захотелось пропустить тренировку... Зато самый первый выездной опыт «Смены» не понравился. Это когда сборную школы повезли на сбор в Молдавию — взяли ребят 1959–1960 годов рождения, а из команды «Смена»-61 добавили меня. Вроде солнце, река, любимый футбол с утра до ночи, вкуснейшие фрукты (я в Ленинград полную сумку груш с виноградом повез, но по жаре они в дороге в компот превратились)... А мне тоскливо — никогда из дому так надолго не уезжал. Скучал по родителям. И в следующем году на такой же сбор, хоть его организовали гораздо ближе — в Павловске, решил не ехать. А зря! Ребята из команды вернулись с него в полном восторге. На третье лето «Смена»-61 выехала уже в полном составе...

 

— Еще школьником вы умудрились дебютировать в дублирующем составе «Зенита».
— Ранней осенью 1978 года. До этого я учился в специальном спортивном классе в школе на улице Замшина, где обучались юные футболисты из «Смены» и «Арсенала». Поэтому вместе с тем же Борей Чухловым я и учился, и тренировался, а вот играли мы тогда за разные команды. А заканчивал я школу уже вместе с Валерой Брошиным — в одиннадцатилетке на базе спорт­интерната № 62 на Гжатской улице.

— Доводилось ли в юношестве противостоять на поле тому же Чухлову, раз вы играли в разных командах?
— Непосредственно противостоять — нет. Мы же оба играли в нападении.

— Как в нападении?! Вы же известны как фланговый полузащитник!
— В «Смене» всегда играл в атаке, забивал помногу, несколько раз лучшим нападающим города по своему возрасту признавался... Техники, правда, не хватало, но за счет быстроты и резкости удавалось обыгрывать защитников. А Чухлов, наоборот, был помедленнее, зато очень техничным.

— Странно, в вашем досье в Интернете нет ни слова о том, что зенитовец Игорь Яковлев начинал нападающим...
— Так в Интернете нет ни слова и о том, что я играл за юношескую сборную СССР. Даже обидно немного... Это было в Ужгороде, куда сборная приехала играть товарищеские матчи с Венгрией. Забить гол, правда, не удалось — но тот вызов в сборную, возможно, тоже повлиял на решение Юрия Морозова подключить меня уже в 17 лет к тренировкам и играм за дубль «Зенита».

— Шел 1978 год, первый сезон самого Морозова в «Зените».
— И Морозов сразу же стал доверять молодым игрокам, хотя я в том же дубле застал и матерых, опытнейших футболистов. Иногда за него играли и Лохов, и Голубев, и Булавин, и Лагойда с Даминым, и Сергей Кузнецов из киевского «Динамо»... Запомнилось, как мне пришлось «разбивать» Кузнецову новенькие жесткие бутсы, чтобы ветерану было удобнее в них играть. Отличная тогда была футбольная школа в дубле. И не только для меня.

— Родители, кстати, не возражали, что ваша «школа» получилась именно футбольной, а не какой-то иной?
— Да какие могли быть возражения? Обычная рабочая семья, жили в коммуналке, особого достатка не было. Хотя родители вкалывали с утра и до вечера: отец токарем на ЛОМО, мама — чертежницей. Они были довольны, что я при деле. Мама, правда, записала меня однажды в районный Дом пионеров, чтобы я иностранные языки изучал. Но мне больше рисовать там нравилось. Но потом этот Дом пионеров переехал аж на Гражданку, и остались в моей жизни только две тренировки — утренняя и вечерняя — и школьные уроки между ними. Кстати, помню, какой шок в семье вызвала моя первая футбольная зар­плата. Это как раз после того вызова в юношескую сборную СССР было: помню, отец держит в руках почтовый перевод на 200 рублей из Москвы и недоумевает, откуда он, собственно, взялся...

67 кило веса вместе с бутсами...

— Первый свой матч за «основу» «Зенита» помните? В 18 лет, в чемпионате СССР — 1979?
— Как такое забудешь? Домашняя игра с ЦСКА, полный стадион имени Ленина. Второе мая — а холодно было! Я в запасе, сижу на трибуне, настроение плохое, потому что Тарханов только что второй гол нам забил... И вдруг даже не бежит, а подлетает ко мне Храповицкий, наш второй тренер: «Немедленно выходи!» Вы знаете, Вадима Григорьевича в тот момент трясло больше, чем меня. Я и испугаться-то не успел, потому что пулей рванул вниз к ждущему меня Морозову. Получил инструкции, вышел крайним нападающим вместо Редкоуса. Но куда бежать и что делать, понимал неважно, честно сказать... Опытные ребята помогли на поле, конечно. Даже пару раз пробил по воротам ЦСКА. После матча комментатор Орлов отметил: «На замену в ''Зените'' вышел молодой нападающий Яковлев с поставленным ударом». А у меня тогда не то что «поставленного», вообще никакого удара не было — 67 кило игрового веса вместе с бутсами...

— В следующем, бронзовом для «Зенита» чемпионате-80 вы забили свои первые мячи и за основной состав. В том числе знаменитый гол «Шахтеру» на стадионе имени Кирова, после которого вы даже дали интервью газете «Вечерний Ленинград». В те годы интервью футболистов были редкостью. Вот что вы рассказали известному журналисту Валентину Семенову: «Ситуация сложилась необычная, я бы даже сказал, курьезная. Мяч летел верхом вдоль ворот ''Шахтера''. Его вратарь Чанов крикнул: ''Беру!'' А защитник Варнавский решил, что его помощь уже не нужна — и отошел в сторону. Но до мяча вратарь не дотянулся, и им завладел я. Единственно правильным решением было перекинуть мяч несильным, но точным ударом через рослого Чанова. Это мне и удалось сделать».
— Ну что сказать? Известный журналист тут явно добавил от себя (смеется). Не было там никакого верхового прострела. А был чисто диагональный дальний пас, который к тому же не получился. Мяч долго висел в воздухе... И ничего Чанов не кричал. Для меня это был совершенно дохлый номер: и защитник, и вратарь были намного ближе к мячу. Но попробуй не побеги в такой ситуации у Морозова! А оба соперника вдруг остановились как вкопанные, я вклинился в зазор между ними, успел просунуть ногу к мячу и пробил. Какое там «единственно правильное решение»! Мяч опять долго летел, но долетел до штанги — и попал-таки в сетку.

— Памятным для вас должен быть гол и в Краснодаре летом ­1981-го, когда «Зенит» за шесть минут до конца «горел» 0:2 местной «Кубани», но мячи Яковлева и Мельникова чудом спасли для ленинградцев ничью...
— Тот гол Казаченок сделал. Накрутил на фланге защитников и умудрился сделать пас вдоль самой линии ворот. А я, как исполнительный крайний хавбек, замыкал дальнюю штангу. Поле там в Краснодаре было словно морское дно! Мяч скакал невероятно, надо было аккуратно подстроиться под него — вот это единственная моя заслуга...

Вода из итальянского фонтанчика

— Через два месяца после краснодарского спасения «Зенит», уже на своем поле, спасал первый в истории клуба еврокубковый матч. Спасал, но так и не спас... Вы в том историческом матче розыгрыша Кубка УЕФА — 1981/82 «Зенит» — «Динамо» (Дрезден) вышли на замену...
— …На второй тайм, вместо Валеры Брошина. Знаете, сумбурные какие-то воспоминания о той игре — и такой же она сама у нас получилась. Нервничали очень все. Хотя никто вроде бы особо перед матчем и не накручивал нас... Разве что Морозов напутствовал: «Вы должны удачно стартовать в Кубке УЕФА сразу по трем причинам: получите побольше международного опыта — раз, шагнете на трамплин в сборную СССР — два, о вас узнают в Европе — три». Но Дрезден на поле нас очень удивил. Ведь они же постоянно приезжали к нам в Ленинград на зимний турнир породненных городов. А тут — словно другая команда вышла! Изумительно организованная, цепкая, выносливая, мобильная. Ну типичные немцы. А мы уже при счете 1:2 сбились на какую-то суету — быстрее, еще быстрее, давай-давай, надо сравнять... Так и не отыгрались, хотя атаковали постоянно.

— На ответный матч в Дрезден команда полетела без вас. А также и без Герасимова с Желудковым. Гепатит! Что же тогда с вами тремя приключилось?
— В конце августа выиграли турнир в Италии. Гуляли по Анконе, жара, решили попить воды из городского фонтанчика... Это ли повлияло или что другое, но Юра Герасимов в «Боткинские бараки» первым из «Зенита» загремел. Он и домашний матч с Дрезденом пропустил из-за желтухи. Что тогда началось! Шухер до небес, куча врачей на базе, все бегают, кровь берут... А меня дома спрятали — хотя уже желтый был как китаец. Так и валялся на кровати, пока сознание не потерял — и меня на скорой не отправили в компанию к Гераське... А чуть позже привозят к нам еще и Желудкова с тем же гепатитом, причем он успел с ним во вторую сборную страны съездить! Потом долго лежали все втроем в отдельном блоке, дрезденский матч по радио слушали.

— Даже в лучшие свои сезоны в «Зените» вы пропустили много матчей по состоянию здоровья?
— Иногда не везло просто на ровном месте. Летом 1980-го поехали в Ригу на товарищеский матч с «Даугавой». Подходит Морозов: «В каком тайме хочешь сыграть?» Да, Юрий Андреич вот так запросто мог учесть пожелание молодого игрока... «Во втором». Пусть соперник устанет, думаю. Вышел после перерыва — и немедленно получил от «уставшего» рижанина по опорной ноге. Трещина в кости и повреждение ахиллова сухожилия... Годом ранее в игре с «Локомотивом» ключицу сломал. А матч в Ташкенте! Май, в Ленинграде еще холодно, а прилетаем на матч с «Пахтакором» — там плюс 35. И специально политы водою резиновые дорожки на стадионе. Испарение дикое, что там играть — дышать невозможно! А я, дисциплинированный морозовский игрок, начал бегать от флажка до флажка. Минут на десять меня хватило, а потом разом скрутило все — и печень, и почки... Солнечный удар. Заменили меня, и до самого конца матча я так под ледяной водой в душе и просидел...

«Пал Федорыч, я уже солдат...»

— Зато перед началом сезона-83, когда уехавшего в киевское «Динамо» Морозова в «Зените» сменил Садырин, вы были полностью здоровы...
— …И прекрасно готов. Ничего не болело, все залечил. И настроение было соответствующим, все вообще в команде после отъезда Юрия Андреевича оживились, начали улыбаться, даже смеяться на тренировках — чего раньше и представить было нельзя. И сами тренировки Садырин предложил необычные — по пояс в снегу, потом в бассейне... Ребятам было интересно, все пахали на совесть, а я, наверное, больше всех. Потому что сбросил с себя тот дикий прессинг ответственности, что был при Морозове. И поверил, что наконец-то смогу отыграть в полную силу ВЕСЬ сезон за родной «Зенит».

— Но начинается чемпионат…
— …И я ничего понять не могу. Форму набрал отменную, а на первые два матча даже в запас не попал! На третью игру отправляют меня в дубль... И почти весь первый круг я там, в дубле. По-моему, 10 мячей в 11 матчах забил — или наоборот даже... А Пал Федорыч в основной состав не возвращает, хотя тренируюсь вместе с ним. И ничего не объясняет! Хотя здоровается, улыбается, шутит... Опять полгода игры я потерял. Приналег на учебу — заканчивал Институт имени Лесгафта, мне оставался буквально один экзамен. И тут в институте объявляется «гонец из Таллина»: создается новая команда во второй лиге при Высшем военно-строительном политическом училище, возглавлял которое генерал Гнездилов, большой фанат футбола. Я и подумал: все равно же мне придется служить в армии. А тут Таллин — можно сказать, Европа, да еще рядом с Питером. Раз уж все равно не прохожу в основной состав «Зенита» — дай-ка пережду, пока все уляжется...

— Вторая лига не хуже дубля, в конце концов.
— Приехал в Таллин, переговорил с этим генералом — и меня тут же зачислили в это училище курсантом. Провел я там две недели, сыграл даже первый матч за новую команду — и вернулся за вещами на базу «Зенита». Захожу к Садырину — попрощаться. Думал, крику будет: ты где был эти две недели?! А Садырин говорит мне: «Ну давай, потренируйся вечером и поедем на матч с ЦСКА»... Я просто обалдел. Он, похоже, и не заметил, что меня с полмесяца в команде не было. «Пал Федорыч, не поеду — я уже солдат» — и протягиваю ему свои воинские документы. «Как — солдат?! Ну раз так, иди служи».

И переход в команду второго дивизиона Садырин мне в итоге зарубил. Пришлось полгода играть на первенство Эстонии за таллинское «Динамо». А потом ту самую команду второго дивизиона — она стала называться «Спорт» — возглавил питерский тренер Белкин. Давний друг Садырина, они и играли когда-то вместе. Съездили мы вместе с Белкиным в Питер, и он уговорил Пал Федорыча дать мне добро на игру в Таллине во второй лиге. Кстати, что любопытно: когда я уже заканчивал играть за «Спорт», в команде появился способный паренек по фамилии Карпин...

Три майора на КПП и бегство из ЦСКА

— Из таллинской команды второй лиги вы все-таки сумели вернуться в «Зенит», пусть и ненадолго.
— Вначале я едва не попал в ЦСКА, причем опять к Морозову! Команда в Таллине ведь была военная, следили за ее играми, видимо. Стали приходить телеграммы из Москвы с вызовом в ЦСКА курсанта Яковлева — одна, вторая... А ЦСКА тогда с Морозовым стоял на вылет из высшей лиги. Куда тут соваться — с парой лишних килограммов, полугодичным пропуском большого футбола да еще и к Морозову?! Но после третьей телеграммы пришлось ехать в Москву. Без вещей, взял только паспорт. Прибываю в армейский комплекс на Ленинградском проспекте, сидят на КПП сразу три майора. Лица у всех такие знакомые! Где ж я мог их всех видеть? Пока думал, зазвонил телефон. Один из троих снимает трубку: «Майор Лут­ченко слушает!» Двое других оказались Викуловым и Цыганковым — все три великих хоккеиста ЦСКА и сборной дежурили на КПП! «А, Яковлев из Таллина — мы тебя тут уже две недели ждем». Посадили в уазик — и куда-то повезли.

— Куда привезли?
— Привезли на базу ЦСКА. Заводит меня начальник команды в кабинет к Морозову, тот сидит спиною ко входу. Поворачивается: «Какой у тебя вес?» Сразу, вместо слова «здравствуй»! Отвечаю: «Нормальный, игровой». И Морозов говорит: «Покажите Яковлеву его комнату и отведите на обед». Тут я попробовал что-то возразить про то, что «вообще-то я хочу закончить в Таллине училище и стать офицером», но Морозов жестко прервал: «Хватит дурить! Иди переодевайся, вечером тренировка!» Вышел я в коридор обалдевший — и вдруг вижу знакомого парня из Таллина, его парой месяцев ранее в Москву забрали. «Слушай, как отсюда сбежать?» Он меня вывел, дорогу до шоссе показал — я и рванул оттуда со всех ног... Хорошо, что спустя много лет удалось поговорить с Морозовым и извиниться перед ним за то бегство. Думаю, что он меня простил... А незадолго до моей демобилизации приехали мы со «Спортом» играть с «Зенитом». Зима, знакомый манеж на Бутлерова. Проиграли 0:1, я отыграл весь матч. Подходит Садырин: «Ну давай, завершишь в Таллине — и возвращайся».

— Не ожидали?
— Уж не знаю, что на него нашло тогда... Более того, Садырин потом сам звонил мне, напоминал о нашем разговоре — и даже звонил моим родителям! А отец с матерью продолжали жить в коммуналке — при том что папа работал на ЛОМО — и через «Зенит» можно было решить наконец вопрос с квартирой. И, конечно, очень хотелось еще раз сыграть за «Зенит»! Но не зря ведь говорят — дважды в одну реку... Потому что когда я приехал в «Зенит» летом 85-го, ровным счетом ничего для меня не изменилось. Я отношение Павла Федоровича ко мне имею в виду. Все так же не замечал...

— А команда изменилась?
— Да. Во-первых, изменилась сама игра, общий командный уровень заметно повысился. Хотя ребята ведь были те же самые. Приняли они меня, кстати, совершенно нормально. Но вот атмосфера в чемпионском «Зените» была уже совсем другой. Даже взгляд у ребят как-то изменился — и между собой они уже общались по-другому, совсем непривычно для меня. Я не могу сформулировать, лучше стало или хуже. Просто все стало в «Зените» другим. И Садырин уже не шутил так же простецки, как раньше...

В общем, за всю вторую половину 1985 года Пал Федорыч лишь раз выпустил меня на замену — и то не в чемпионате, а в матче, где чемпион-84 «Зенит» встретился с обладателем Кубка страны того же года московским «Динамо». И все. В следующем сезоне картина повторилась: опять я сыграл всего однажды, в домашнем матче чемпионата страны с бакинским «Нефтчи». А в конце сезона меня вместе с Серегой Веденеевым и Славкой Мельниковым отчислили из команды. Так ничего и не объяснив. И это было совсем уж непонятно. Нерв­ная тогда была обстановка в «Зените». Вот так и закончилась моя карьера в родном клубе. Закончилась, почти и не начавшись... И свое «футбольное счастье» в конце концов пришлось искать в другой стране.

Думал — съезжу на годик...

— Так как же судьба забросила вас в Финляндию?
— После «Зенита» Вячеслав Булавин, тогда тренировавший дубль, предлагал помочь с трудоустройством в ставропольское «Динамо», еще откуда-то звонили... Но все упиралось в отсутствие квартиры — не давали хотя бы служебную. А я уже был женат, супруга у меня тоже мастер спорта — гимнастка, сын родился. Как с семьей без квартиры?! На какое-то время опять уехал в Таллин, уже играющим тренером. Но в конце восьмидесятых вернулся в Питер. Какое тогда сложное время было, вы помните... Хорошо еще, старый друг Дима Корелов помог с работой в клубе «Спорт» на Василь­евском острове. И известный ветеран «Зенита» Валентин Иванович Царицын вместе с курировавшим спортклуб «Электросила» Виктором Малиным предложили играть за мужскую команду и одновременно тренировать мальчишек. Понравилось, втянулся и обучал в СК «Электросила» азам футбола малышей с большим удовольствием.

И тут поехали мы с этой мужской командой на турбинный завод в Чехословакию. Сыграли в каком-то товарищеско-ветеранском турнире на базе клуба «Богемианс». Но я-то еще ветераном не был (смеется). Как принято говорить, обратил на себя внимание. Чехи заинтересовались: «А что это за парень, а нельзя ли его в наш чемпионат?» Вернулись мы в Питер, и тот же Малин сказал мне: «Зачем тебе Чехословакия, у меня вот есть футбольные знакомые в Финляндии. Все поближе, может, там захочешь поиграть?»

Приехал я в город Варкаус, где живу и поныне. Вышел в матче мест­ной команды — основной состав против резервного. В первом тайме набил полную кошелку основному составу, а после перерыва — наоборот, резервному. «О, такие парни нам нужны! Поможешь нам из третьего дивизиона во второй подняться. Оформляй разрешение на переход!» Но если б это было так просто в те годы. Пришлось самому ехать в Москву, в Федерацию футбола. Дали разрешение только на год. «Ты этот год отыграй, там будет видно — а то из наших футболистов в Финляндии пока один-единственный Буряк играет! Вторым будешь». Подумал — ладно, съезжу на годик. Вот так я из «Зенита» тропинку в Финляндию и протоптал — уже потом сюда приехали и Боря Чухлов, и Толя Давыдов, и Миша Бирюков, и Валера Брошин...

— Так добрался «Варкаус» до второго дивизиона с вашей помощью?
— Даже до первого добрался. Только пришлось подождать, пока еще один легионер подъедет — Гриша Левчий, он за «Красный треугольник» на первенство города играл. Вот с ним вдвоем и перевернули местный футбол (смеется). Правда, у меня опять без травмы не обошлось — мениск вылетел... И заканчивал я уже во второй команде «Варкауса» играющим тренером. Еще один зенитовец, мой ровесник и товарищ Саша Захариков, играл у меня в команде, приезжал тогда из Питера прямо на матчи. Сейчас-то клуб уже далеко не лучшие времена переживает. И молодежь сейчас местная больше в социальных сетях сидит, а не на стадионе — и кризис опять же... Градообразующее деревообрабатывающее предприятие Варкауса недавно на три четверти аж в Южную Америку перевезли. Так экономичнее, говорят.

— Вы именно на этом предприятии работаете?
— Нет, у нас тоже деревообрабатывающая фирма, но частная. Ее хозяин — фанат волейбола, спонсирует клуб «Тармо» (Варкаус), который много раз становился чемпионом Финляндии. За эту команду наши известные мастера играли — Сергей Иванов и Евгений Шумов. Кстати, жена Иванова — известная советская актриса Ирина Резникова, она в БДТ играла и много снималась в кино...

— Как же, помню! «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем и «Влюблен по собственному желанию» с Олегом Янковским...
— С Ириной и Сергеем мы с женой Еленой дружим больше 20 лет, только они сейчас в Хельсинки переехали. Дружу я много лет и с Михаилом Климовым — бывшим нападающим сборной СССР по хоккею с мячом, он тоже живет в Варкаусе. А Шумов, чей сын сейчас за сборную Финляндии по волейболу играет, вообще работает со мной в одной фирме. У нас из штата в 32 человека — пятнадцать русских.

В восемь вечера на улицах никого, кроме зайцев

— Чем вы непосредственно занимаетесь?
— Склеиваю древесину. А до этого и в сантехнической фирме здесь работал, и даже скалы бурил и взрывал! Хотя ранее тяжелее футбольного мяча ничего не поднимал... Но жизнь заставила. Знаете, когда-то с «Зенитом» приехал на ЛОМО. Зашел в токарный цех к отцу — вонь, грохот... Подумал тогда: «Ноги моей не будет ни на каком заводе, пока на свете есть футбол». А сейчас в нашем цеху тоже грохот и тоже вонь — хоть клей и экологичный, а сам цех обрабатывает дерево, а не металл. Как говорится, не зарекайся...

— Сын по вашим футбольным стопам не пошел?
— Я его лет в 6–7 на поле вывел на пробу. Пробежал Леонид, принял мяч, отпасовал, пробил по воротам... И я своим наметанным после детей из «Электросилы» глазом увидел — не быть ему футболистом. Зато он у меня и легкой атлетикой занимался, и борьбой, а сейчас стал тренером-инструктором по керлингу. Но основное его занятие — учеба. Закончил уже историко-философский факультет, а сейчас в городе Йоэнсуу получает второе образование, изучает теологию.

— Светская жизнь в вашем маленьком Варкаусе имеется?
— Во-первых, театр. Который считается последним деревянным театром во всей Европе. Во-вторых, знаменитый Музей механической музыки, там очень интересные экспонаты. Третья достопримечательность города — это… черная икра. На освободившейся после отъезда деревообрабатывающего завода базе развели большое осетровое хозяйство и снабжают икрой весь Хельсинки. Но вечерами в нашем городке скучновато, конечно. После восьми часов на улицах никого, кроме… зайцев. Да и лису иногда можно встретить.

— За российским футболом удается следить?
— Да, конечно. Хотя не буду скрывать, предпочитаю смотреть все-таки матчи чемпионата Англии или «Барселоны». Игра Месси и его товарищей — это вообще Искусство с большой буквы. Слежу и за «Зенитом», радуюсь его победам. Хотя когда-то, после того как Садырин выставил меня из родного «Зенита», года полтора вообще футбол смотреть не мог, трясло всего от переживаний. Но это было уже так давно...