Бумажный гамбит

Недолго музыка играла… Если быть точным, всего 3-4 дня. На это время забылись все глупости, отвратительные дрязги и склоки. Два выдающихся гроссмейстера, лучшие из лучших, выходили на сцену, пожимали друг другу руки, садились за доску и начинали творить. Славные были денечки!

Но вот наступил черед 11-й партии – и все вернулось на круги своя. Шахматисты играют дебют – адвокаты сочиняют кляузы. Крамник и Топалов думают над ходом, просчитывают красивые варианты – а юрист строчит очередную бумажку и тоже что-то подсчитывает. К трем возможным в рамках «fair play» результатам – выигрыш, проигрыш, ничья – прибавился четвертый. Встретимся в суде – так он теперь называется.

Обойдемся без вампиров

Честно признаюсь: хочу отсрочить обсуждение того, что происходило в этот день за кулисами. А потому постараюсь подольше задержать ваше внимание на самой игре. Соперники разыграли вариант, который уже встречался – в печальной памяти 9-й партии, той самой, в которой Крамник мог сдаться уже на выходе из дебюта и зачем-то тянул бессмысленное сопротивление еще два с лишним десятка ходов. То, что Владимир пошел на повторение позиции, означало одно: он и его команда качественно поработали в выходной и отремонтировали давший пробоину вариант.

Топалов сделал то, что на его месте сделал бы каждый: он уклонился первым. Излишнее любопытство в матчах на первенство мира обычно до добра не доводит. Болгарин сделал другой ход. Но то ли и он уже изучался Крамником и его помощниками, то ли россиянин так здорово вжился в вариант, что его уже никаким ходом нельзя было сбить с толку – факт остается фактом: новинка не сработала. Крамник играл не очень быстро, но точно. Предприняв милые своему сердцу размены, он перевел игру в окончание, ничья в котором не должна была стать для него особенно хлопотливой и трудной.

…Жил на белом свете один чудак. Звали его Арон Нимцович. В шахматном мире его знают все – он самый знаменитый и самый оригинальный в истории шахмат мыслитель. Относятся к нему со смешанным чувством иронии и уважения. Но уважение преобладает.

Нимцович сформулировал главные принципы игры. В том числе и такой: «Все фигуры должны смотреть на ключевой пункт!» Глядя на этот ключевой пункт, фигуры якобы заряжаются некоей энергией и оттого становятся гораздо сильнее. Чушь? Не скажите. В этой «вампирской» теории много мистики, но и много правды.

Так вот, у Крамника была великолепная возможность сыграть «по Нимцовичу». Ключевой пункт в позиции определить было нетрудно, и все фигуры Крамника – обе ладьи, конь и слон – как по заказу, могли прибыть к этому пункту вовремя. Позже россиянин признает, что именно так и надо было играть. Он же соблазнился другой идеей, заманчивой, но, увы, неосуществимой. Грубо говоря, Крамник просчитался, причем в довольно простом варианте. Ах, болгарские «братушки»! Почему, почему вы не хотите видеть очевидное? Ведь чуть ли ни в каждой партии Крамник допускает какой-нибудь тактический ляп, а порой и не один. Разве могло быть что-либо подобное, если бы ему подсказывала машина? Нет, конечно.

Ошибка Крамника не была смертельной. Он потерял время, его позиция ухудшилась, но все еще было поправимо. Главное, чтобы он не «поплыл», как боксер, пропустивший один сильный удар и раскрывшийся навстречу нокауту. Крамник не раскрылся, напротив: покачав головой и показав всем, как он сожалеет о допущенной ошибке, Владимир собрался и отступил на следующую линию обороны. Соперники стали чаще задумываться над ходами. Партия затягивалась. В пресс-центре стало скучновато, и с некоторыми из своих коллег я перешел в игровой зал.

К гадалке не ходи

Где несколько неожиданно выступил в роли прорицателя. Следующие шесть ходов я угадал со 100%-ной точностью, причем как за Крамника, так и за Топалова. Это заявление можно было бы счесть чистым бахвальством, если бы не свидетели. Триумф был полный.

Разумеется, никакой мистики в том, что обычный мастер сумел угадать ходы выдающихся гроссмейстеров, нет. Это всего лишь вопрос наблюдательности. А за те три недели, что длится командировка в Элисту, материала для наблюдений у меня было хоть отбавляй.

Возьмем, к примеру, Топалова. Предположим, у него под боем пешка. Что предпочтет болгарин – защитить пешку или толкнуть ее вперед? Ответственно заявляю: при прочих равных условиях он непременно толкнет ее вперед. Или другой случай: под боем не пешка, а фигура, куда она пойдет, вперед или назад? Обязательно вперед. Как видим, алгоритм поиска хода прост. Не отступление, а нападение, не защита, а атака. На худой конец, контратака. Таков стиль Веселина Топалова, таково его творческое кредо. Угадывать его ходы легко, вот играть в его силу действительно трудно.

Шахматный портрет Крамника посложнее, но также поддается расшифровке. Во главу угла Владимир ставит, если можно так выразиться, комфорт. Шахматисты еще называют это состояние словом «гармония». То есть фигуры должны стоять необязательно на активных, но обязательно на удобных позициях. Им ничего не должно угрожать, на них никто не должен нападать; желательно также, чтобы они были защищены с избытком. В разбираемой партии Крамник осуществил перевод коня по маршруту е6-f4-h5-f6-d7-e5-g4. Ужас как долго! Полагаю, столь длительное путешествие всего лишь одной фигуры Топалов отверг бы безоговорочно: время дорого. А вот Крамнику времени не жаль, если в результате фигура встанет на наилучшее поле.

Это не разница в классе и даже не разница в темпераменте. Это разница в стиле. В Элисте встретились шахматисты, предельно отличающиеся друг от друга по стилю. Любой квалифицированный зритель, имея возможность для наблюдений и время для выводов, мог бы повторить мой результат и многократно превзойти его. Полагаю, в некоторых поединках матча, начиная хода этак с 20-го, можно было бы, приложив известные усилия, попытаться угадать ходы… вплоть до конца партии!

Но я отвлекся, а на сцене тем временем происходило то, что и должно было произойти. Позиция располагала к долговременной осаде, а Топалов в полном соответствии со своим стилем нетерпеливо лез вперед. Напролом! Вот он утратил часть перевеса, вот позиция полностью уравнялась, вот уже Крамник предпринимает некоторые шаги на выигрыш. Предпринимает, впрочем, также очень по-своему: с оглядкой, ни в коем случае не переступая грань риска. А как, скажите на милость, не рискуя, можно черными обыграть Топалова? Поэтому ничья.

Этика побоку

Возвращаемся (через силу) к делам закулисным. За несколько минут до начала 11-й партии в пресс-центре было распространено очередное Открытое письмо Владимира Крамника. Цитировать его целиком нет никакой необходимости. А отдельные, наиболее значимые фрагменты приведу:

«Владимир Крамник будет продолжать играть этот матч до конца, включая возможный тай-брейк, находясь в несогласии с решением Апелляционного Комитета по результату 5-й партии. <…> В случае если решение ФИДЕ в отношении 5-й партии повлияет на присуждение звания чемпиона мира, г-н Крамник заявляет: «Я не признаю г-на Топалова чемпионом мира и предприму действия юридического характера». <…> Г-н Крамник еще раз просит ФИДЕ организовать переигровку 5-й партии после окончании 12-й партии».

Я бы мог прокомментировать письмо, но в этом нет нужды. По одной простой причине: мне удалось поговорить с Владимиром Крамником. Разговор начался на пресс-конференции, а продолжился уже в частном порядке. К чести Владимира, он не уклонился от беседы. Его ответы – это его позиция, а мои вопросы – это моя позиция. Читайте и думайте сами:

– С самого начала скандала, развязанного болгарской делегацией, и до сего дня ваша позиция была с этической точки зрения неуязвимой. Сегодняшнее заявление чернит вашу безупречную репутацию и хотя бы до некоторой степени ставит вас на один уровень с ними. Зачем нужно было писать эту бумагу?
– Не вижу ничего криминального в своем заявлении. Это не психологическая атака, не попытка поднять какой бы то ни было скандал. Это чисто юридический момент. Мне было важно еще раз зафиксировать то, о чем говорил раньше: я не признавал и не признаю результата 5-й партии, а, значит, и не признаю ничейного результата в матче на данный момент. Это важно для юридических процедур, которые непременно последуют по окончании матча.

– Из ситуации, которая сложилась после присуждения Топалову победы в 5-й партии, было два выхода. Первый вам публично советовали Анатолий Карпов и Виктор Корчной. «Собирайте вещи и немедленно уезжайте!», – вот что они говорили. Второй – подарить очко болгарам и все равно выиграть матч. Тогда вы – абсолютный чемпион мира и главный претендент на приз «Fair Play».
– А я изобрел третий.

– Но нельзя же, извините, быть «немножко беременной». С одной стороны, не признавать результат 5-й партии, не признавать решение Апелляционного комитета, решение президента ФИДЕ, а с другой – продолжать играть матч!
– Почему? Уверен, что путь, по которому я иду, легален. Я встречался с адвокатами, они это подтвердили. Более того, играть «под протестом» – это обычная практика.

– А этическая сторона вопроса?
– Да все нормально.