Был один, который все ж сумел

(Фото: РИА «Новости»)

Удивительным образом старые черно-белые фотографии заставляют задуматься. Почему именно он? Почему именно Николай Ларионов, вообще-то в Питере Ларик, в «Зените»-1984 Никола, для друзей и приятелей просто Коля или Евгеньич, единственный из великой той команды, в которой немало прокапитанил, надолго прописался в сборной СССР? В олимпийской и второй сборных пробовались практически все зенитовцы того периода. У многих по матчику-другому и в главной команде. Негусто, но, выходит, привлекали внимание? Естественно!

Питер не был бы самим собой, если б не нашел причину: из города на Неве в сборную попросту не брали. Лобановский приглашал своих киевлян по полтора состава, о Бескове и говорить не стоит, даже уважаемый в Северной Пальмире Эдуард Малофеев сразу же набрал минчан, с которыми быстренько и вылетел из кресла, как пробка из бутылки шипучего напитка.

По прошествии времени я, кстати, эту точку зрения преимущественно разделяю. «Коли выпало мне питерцем быть…» — как поет мой соученик по медицинскому, соответствую вполне искренне.

Но вот Ларик... Был один, который заиграл. Сумел преодолеть. Почему?

Капитаны былых времен

Кстати, о его капитанстве. «Обмануть можно что угодно, кроме времени». Это — очередной афоризм от Казаченка, произнесенный Владимиром Александровичем в моем кабинете, а я, как водится, запомнил. Это я к тому, что все чаще ведет меня в сторону того, что «раньше трава была зеленее, а девочки моложе», хоть я и сопротивляюсь отчаянно, не хочу казаться стареющим. Но тем не менее тогдашний институт капитанов команд вызывал у меня куда большее уважение. Это были тайным голосованием команды ИЗБРАННЫЕ капитаны. Такое доверие дорогого стоило. А уж в эпоху, когда от словосочетания «профессиональный контракт» за версту веяло контрреволюцией, что делало тренера чуть ли не рабовладельцем, капитан становился не только обреченным доверием неформальным лидером, вожаком, атаманом, но и своеобразным проф­союзным боссом. Защитником интересов трудящихся любителей. Право на переговоры с судьей — это больше от лукавого, право на переговоры со всемогущим главным тренером по любому вопросу, один на один — это бесспорно. Капитан в то время — непременно Личность. Функции капитана-назначенца мне, признаюсь, совершенно непонятны. Тренер может приказом выдать повязку, но авторитетом не наградишь.

И вот опять, почему Ларик? При безоговорочном авторитете в команде Анатолия Давыдова, тоже, кстати, немало покапитанившего в «Зените»? При блиставшем Юрии Желудкове, не боявшемся никогда никого, гостиничный номер которого всегда был на выездах центром притяжения едва ли не половины состава? При спокойном, взвешенном, опытнейшем интеллектуале Вячеславе Мельникове? При Аркадии Афанасьеве, всегда готовом биться за правду с кем угодно, лидером по натуре?

Сегодня уже прозвучала фраза, что в «Зените» каждый игрок может быть капитаном. Ну при сегодняшнем отношении к этой фигуре вполне возможно. А вот тогда... В тогдашнем «Зените» ярких личностей хватало. Избрали Ларионова. Из которого слова клещами не вытянуть.

Тут невольно создается впечатление, что парень с улыбкой на этой фотографии — просто любимец фортуны, она ему благоволит.

Дриблер из Волхова

Наверное, не без этого. Техника-то у него явно свыше, с такой только рождаются, такую не поставишь. И не заметить ее невозможно. Вот и появился паренек из Волхова без особых физических данных в «Зените» в восемнадцать лет. Конечно, легионеров из различных национальных сборных тогда не было (никак мне не удержаться от сравнения времен, может, на то и черно-белое фото?), и «Зенит» еще не был стабильным участником еврокубков (до дебюта в них еще было шесть лет), но в столь юном возрасте и тогда футболистам нечасто удавалось заявить о себе. В 1975-м Коля сыграл три матча и запомнился. Нельзя было не обратить внимания на дриблинг правого крайнего. Тактическая зрелость придет к нему позже, а тогда (как теперь понятно) напоминал он юного Володю Быстрова: получил мяч и пошел накручивать соперника по флангу. Получалось.

Из «Зенита», правда, пришлось уйти. Служить срочную в «Динамо». Но его не забыли и те, кто не посещал матчей второй команды. Врезался технарь в память. Два года «отслужил» и... не вернулся, трибуны недоумевали и негодовали на играх «Зенита». Поползли слухи. Дескать, авторитетный Храп (Вадим Григорьевич Храповицкий, помощник и друг Юрия Андреевича Морозова. — «Спорт День за Днем») против Ларика, конфликт. Чушь, конечно. Дал Морозов парню заматереть и вернул в 1979-м.

А потом были первые медали в истории «Зенита», сборные — олимпийская и первая, все шло как нель­зя лучше до тяжелейшей травмы в Тбилиси в 1983-м, которая, казалось, ставила на карьере крест. Восстановление далось нелегко. Народ повалил на матчи дубля, узнав, что в них участвует набирающий форму Ларионов. Набрал, вышел, забил решающие, стал чемпионом, сыграл на чемпионате мира в Мексике в 1986-м за сборную...

Вошел в историю капитаном чемпионского «Зенита».

И сейчас можно долго (задним числом мы все умны) говорить про тактическую зрелость и игровую дисциплину, так импонировавшую совершенно не питерскому тренеру Валерию Лобановскому, про бойцовский характер, про...

Воздадим должное личности капитана и мастера.