Бывший нападающий «Зенита» Евгений Тарасов: «При мне Морозов стал более мягким тренером»

Часто бывает, когда футболисты годами играют за один и тот же клуб, но не становятся для болельщиков своими. В отношении Евгения Тарасова все наоборот. Он успел влюбить в себя и алма-атинских поклонников футбола, и петербургских, хотя на поле появлялся не так часто. Всему виной постоянные травмы, которые так и не позволили талантливому форварду полностью раскрыться.

В интервью «Спорту» тренер академии «Зенита» вспомнил самые яркие моменты своей карьеры, которые вместили и гол «Брэдфорду» в Кубке Интертото, и массовую драку в сборной Казахстана, и многое другое.

Рос своенравным ребенком

— Евгений, в 17 лет вы ярко дебютировали за казахстанский «Кайрат», а в 27 были вынуждены завершить карьеру. Разочарованы, что на высоком уровне удалось поиграть так мало?
— Конечно, ведь был не таким уж и плохим футболистом. Но на мою карьеру повлияло большое количество травм.

— Какого характера были все эти повреждения, почему не удалось окончательно вылечиться, ведь спортивная медицина сейчас способна на многое?
— Возьмем хотя бы травму, что я получил в «Зените». Мы проводили матч Кубка Интертото в Англии против «Брэдфорда», и кто-то из соперников мне сделал накладку, попав шипами по коленной чашечке. В итоге хрящ внутри раздробился, а медики никак не могли его найти. Мне сказали, что я могу тренироваться и лишь после глубокого обследования стало ясно, что необходимо операционное вмешательство. Так что все проблемы из-за колен.

— Если бы то повреждение обнаружили раньше, то вы бы могли до сих пор играть?
— Возможно. Но из-за того, что причину дискомфорта в колене долго не могли найти, получилось, что я его запустил. До сих пор ощущаю неприятные ощущения в колене.

— Корень всех проблем кроется в детском возрасте? Вспомните, как и где вы начали тренироваться?
— Мы играли на гаревом поле, на опилках, поэтому о полях, на которых занимаются нынешние ребята, могли только мечтать. Да и методика была абсолютно другой. Но несмотря ни на что, я благодарю своих первых наставников. Буквально в понедельник созванивался с Евгением Ивановичем Кузнецовым, который дал мне как футболисту очень многое. Ему сейчас 71 год, а он до сих пор трудится в дубле «Кайрата». В свое время он заметил меня и забрал в республиканское училище олимпийского резерва, куда было очень сложно попасть просто так.

— Вы сразу решили, что будете футболистом, или родители заставляли, например, на музыкальных инструментах каких-нибудь играть?
— Было дело (смеется). Но я рос достаточно своенравным ребенком, поэтому меня было достаточно сложно заставить делать то, чего я не хотел. Я не предполагал, что буду профессиональным футболистом, но желание играть в итоге вынесло меня на тот уровень, на котором я в итоге оказался.

— Как же в итоге очутились в «Кайрате»?
— Меня просматривал такой специалист, как Курбан Бердыев — нынешний наставник «Рубина». Но в то время я и так считался достаточно талантливым футболистом, что отмечали очень многие, поэтому и оказался в этом клубе. В итоге я поиграл со значимыми людьми для Казахстана, которые застали еще чемпионат СССР. Благодаря им я получил очень многое. Я ведь пришел в 17 лет, поэтому до 21 года таскал за ними мячи (улыбается).

— После переезда в Россию не осознали, что какие-то явления в казахстанском футболе были, мягко говоря, неправильными?
— Не хотелось бы сравнивать какие-то хорошие и плохие моменты. Я счастлив, вспоминая то, что у меня тогда было. Но менталитет людей и отношение к футболу, конечно, различаются. Сейчас мне это только помогает смотреть на всевозможные ситуации не с одной колокольни, а с нескольких сторон.

— Как же истории про курение травки? Например, бывший зенитовец Роман Максимюк, поигравший в «Атырау» и «Казахмысе», рассказывал, что большинство футболистов делали это без всякого зазрения совести.
— Лично я с подобным не сталкивался, потому что во всех моих командах это было запрещено. Может быть, такое возможно только в первой лиге, где совершенно другой уровень футболистов.

— Буквально в апреле нынешнего года в Алма-Ате в матче первенства дублеров между «Кайратом» и астанинским «Локомотивом» произошла массовая драка футболистов, в результате которой Армана Масимжанова пожизненно отстранили от футбола. В ваши годы подобные инциденты случались?
— Если честно, похожий инцидент был. Я в составе сборной Казахстана поехал на турнир в Таиланд, и на футбольном поле во время одного из матчей у нас состоялась недетская драка. Неумение одного человека сдержать свои эмоции и привело к таким событиям. Но так как в сборной один за всех и все за одного, то в разборки включились полными составами. К нам в гостиницу потом даже приезжали тайские боксеры. Но на уровне вышестоящих инстанций все быстро уладили и замяли это дело. Это была товарищеская игра, поэтому, видимо, и не дошло до того, чтобы кому-то запрещать играть в футбол.

— Доводилось встречать такой эпитет в ваш адрес, как «любимец алма-атинской публики».
— Видимо с тем, что в молодости я очень быстро начал себя проявлять, забивая очень много. Болельщикам это нравилось, поэтому они приходили посмотреть именно на меня. Они сами в этом признавались. Им было интересно посмотреть, как я развиваюсь. У меня был стимул, чтобы показывать более качественный футбол.

Вместо «Андерлехта» в «Зенит»

— Почему решились на переезд в чемпионат России и именно в «Зенит»?
— На самом деле, изначально я ездил на смотрины в зарубежные клубы, такие как «Андерлехт» и «Шарлеруа» из Бельгии. Отправлял меня туда Константин Сарсания. Но после этого я решил задержаться в «Кайрате», чтобы еще больше окрепнуть. Ну а когда появилось предложение от «Зенита», то сразу же согласился съездить на просмотр. После этого из стана зенитовцев приезжали смотреть меня, и после финального поединка на Кубок Казахстана, где мы выиграли 5:0, а я забил один из мячей, сказали, что я им подхожу.

— Накануне переходом общались с Юрием Морозовым?
— Я почувствовал, что Дед на меня рассчитывает и доверяет мне. До этого я много о нем слышал, поэтому решил, что будет грех, не поработать с ним. К тому же, мне говорили, что команде нужен нападающий, который сможет заменить Александра Панова, уехавшего во Францию. В принципе, я горжусь тем временем, что провел в Петербурге.

— Юрий Андреевич — культовая фигура для петербургского футбола. Каким он вам запомнился, как человек?
— Очень требовательным. Но при этом он внушал в ребят оптимизм и заставлял поверить в себя. Он мог так подсказать, что у тебя просто крылья вырастали. Во многом благодаря его доверию в Питере раскрылось столько звездочек.

— Многие его помнят, как очень жесткого тренера.
— Это было связано с его советским прошлым, когда закалка вырабатывалась годами. Но уже в новом веке он начал перестраиваться, причем признавался в этом лично нам, его подопечным. Я застал момент, когда Андреевич стал более мягким тренером. Помню, как он постоянно заставлял меня бежать на ближнюю штангу во время игры, а я этого не делал, за что был посажен на скамейку запасных на две игры. Я усвоил этот урок и в матче с «Ростсельмашем» открывался на ближнюю штангу, в итоге забив два гола. Это стало доказательством тому, что слова Морозова приносят плоды.

— Поговаривают, что при Морозове в команде была дедовщина. Вас заставляли баулы таскать, как в «Кайрате», или шнурки гладить?
— Мне был 21 год, вроде бы был молодым парнем, но удалось себя так зарекомендовать, что ко мне старшие ребята относились достаточно уважительно. Со мной в «Зените» ничего подобного не было (улыбается).

— Помните дату — 26 июля 2000 года?
— Если честно, нет. Гол на «Петровском» в ворота «Брэдфорда» в Кубке Интертото? Точно, мой первый гол за «Зенит»! А ведь мог забить еще раньше, в предыдущем раунде с «Татабаньей», но Геннадий Попович, царствие ему небесное, опередил меня (улыбается). В домашнем матче с англичанами удалось доказать, что меня не зря купили. Я верил в себя, поэтому волнение ушло с первым же касанием мяча.

— Вы ведь и в ответной встрече отличились, сделав счет 3:0. Ожидали, что не оставите камня на камне от англичан на «Вэлли Парад» или итоговый успех стал сюрпризом?
— Никаких лишних мыслей не было. Просто мы сыграли достаточно четко, в итоге полностью заслужив успех на домашней арене англичан.

— Через три дня после первой игры с «Брэдфордом» вы дебютировали и в чемпионате России. Как считаете, Юрий Андреевич тем самым отблагодарил вас за гол в ворота английского клуба?
— Думаю, что выход на поле я заслужил не столько голом, сколько своей игрой. Я всячески старался заслужить его доверие на место в основном составе. Перед каждым матчем он меня вызывал к себе, и мы дискутировали по поводу моей игры. Затем были те пресловутые проблемы с хрящом в колене, но я в итоге вышел на поле с «Аланией», в результате чего выбыл на пол года.

— Итоговое седьмое место в 2000 году — адекватный результат или все могло быть гораздо лучше?
— Безусловно, могло, ведь мы своей игрой на европейской арене показали, как можем выступать.

Зарплата в «Зените — $2 тысячи в месяц

— На следующий год вы в первых же четырех матчах забили три гола. С чем была связана такая активность?
— Я долго восстанавливался после травмы, прошел вместе с партнерами все сборы, поэтому желания было хоть отбавляй.

— В рвение в игре с «Ростсельмашем» обернулось тем, что вы не только сделали дубль, но еще и травмировали вратаря соперников Илью Близнюка.
— После того матча я много раз просматривал повторы с тем эпизодом, и так и не понял, что же там произошло. Видимо, я был настолько горяч, что даже и заметил, как это случилось. Злого умысла там не было.

— Затем вы уехали в сборную Казахстана, где вновь травмировались.
— Да, было очень приятно увидеться с ребятами, но из-за травмы я практически пропустил остаток сезона, сыграв лишь с ЦСКА.

— После матча с которым Павел Садырин заявил, что «Зенит» в тройке призеров — это бред. Как показало время, мэтр оказался не прав, вы завоевали бронзу.
— Дело в том, что Морозов заставлял нас верить в успех еще на предсезонных сборах, поэтому мы настраивались на определенное количество очков, которое должно было гарантировать нам место в тройке.

— Свою медаль получили?
— Конечно. Теперь она у меня дома висит на самом видном месте.

— Чего в то время все-таки было больше — обиды, что по дополнительным показателям уступили «Локомотиву» серебро или радости, что стали призером чемпионата?
— Мы хотели выступить как лучше, но и третье место стало достойным результатом. Все ребята гордились этим достижением.

— Раскройте секрет, что получили от руководства за «бронзу»?
— Сумму уже даже и не вспомню, но премиальные были очень хорошими.

— На следующий сезон сами решили уйти или руководство «попросило» после всего пяти встреч за команду?
— На тот момент Морозов покинул пост главного тренера по состоянию здоровья, и в клуб пришли поочередно Михаил Бирюков и Борис Рапопорт. Они и сказали мне, что бы я искал себя на новом месте, потому что ставка будет делаться на местную молодежь. У меня был действующий контракт, и я мог остаться, но в силу своего характера решил доказать всем, что смогу еще вернуться. Было обидно уходить, но травмы мешали попадать в «основу». И те же Александр Кержаков и Андрей Аршавин становились лидерами прямо на глазах.

— Какова роль Виталия Леонтьевича Мутко в становлении той команды?
— Это достаточно амбициозный человек, который любит футбол. Он отдавал клубу очень многое, постоянно приезжая на тренировки и уделяя нам много времени. Наверное, это и дало свои плоды.

— Какая зарплата была в те годы?
(Смеется.) Как мне говорили, зарплата у всех одинаковая, а вот премиальные варьировались от условий контракта. Лично я получал $2 тысячи в месяц.

— Эти деньги можно сравнить с тем, что получали в Казахстане?
— В те годы я был самым высокооплачиваемым футболистом в Казахстане, и президент «Кайрата» платил мне очень неплохие деньги по тем временам. То есть при переходе в «Зенит» в плане зарплаты я ни в чем не выигрывал, но с учетом премиальных разница становилась ощутимой.

— Почему же вы выбрали в итоге саратовский «Сокол», боровшийся за выживание?
— Перед самым уходом из стана питерцев я забил гол, и на меня сразу нашелся покупатель. Саратов предложил неплохие условия, да и Руслан Балтиев, мой хороший знакомый, посоветовал переходить. Меня уверили, что команда останется в премьер-лиге.

— Вас не смутило, что на момент перехода «Сокол» боролся за место в элите?
— Меня и брали для того, чтобы выбраться побыстрее из подвала. Но, к сожалению, я ничем помочь не смог. Оцениваю тот период карьеры как неудачный.

— Затем были «Лисма-Мордовия» и возвращение в Казахстан. Чувствовали тогда, что все — вернуться на прежний уровень вряд ли удастся?
— «Сокол» обанкротился, с «Кайратом» не удалось договориться по условиям, и я прозевал все заявочные кампании. Попытался сыграть в первом дивизионе, но из-за плохой инфраструктуры, из-за того, что все операции приходилось делать за свой счет (кроме одной), решил распрощаться с «Мордовией».

— Как удавалось справиться с эмоциями? Наверняка чувствовали себя отвратительно из-за того, что не удается реализовать весь потенциал?
— Было непросто, но я всегда стараюсь быть оптимистом, поэтому настраивал себя, что в будущем все будет хорошо. За счет этого все прошло менее болезненно, чем могло произойти.

— Не дошло до такого, что неудачи глушили водкой?
— Нет, потому что у меня было четкое понятие того, чего я хочу. Я хотел вернуться в футбол, поэтому продолжал поддерживать физическую форму. Ну а жил с семьей на ранее заработанное.

О работе ван Стее рано судить

— Как в итоге возник вариант с работой в академии «Зенита»?
— У меня в Питере осталась квартира, ребенок подрос, поэтому решили с семьей переехать в город на Неве. Это произошло в 2008 году, после чего мои друзья футболисты Саша Спивак, Борис Горовой, Денис Угаров помогли сначала устроиться в «Турбостроитель». Затем Спивак организовал для меня собеседование с руководителями «Зенита», после чего меня взяли в роли тренера.

— Расскажите о своих подопечных.
— Это ребята 1995 года рождения, то есть «Зенит» U-16. Недавно мы стали вторыми по России, лишь в финале уступив «Локомотиву» 0:1. Я работаю с ними первый год, а до этого их учил уму-разуму Анвер Конеев. Стараюсь ничего не испортить, а дать чуть больше, благодаря тем тонкостям, которыми обладаю сам. Завтра уезжаем на турнир в Италию, где рассчитываем попасть в призеры.

— Случается, когда богатые родители пытаются протолкнуть своих чад в основной состав, как было ранее?
— Нет, так как академия является организацией высокого уровня. У нас играют только достойные этого.

— Как вы общаетесь с Хенком ван Стее? Он как-то регламентирует вашу работу?
— Общаюсь через переводчика, потому что английский язык знаю не очень хорошо. Но за время совместной работы я понял, что он мне доверяет, иначе не предоставил бы возможности возглавить команду.

— Многие болельщики недовольны голландцем, считая, что он не сможет правильно выстроить систему работы, что на его месте должен быть местный специалист.
— Не стал бы торопиться с выводами. Лично я пока только новичок и до конца не могу разобраться, что правильно, а что нет. На данном этапе мы выступаем достаточно неплохо, поэтому пока все хорошо. Будущие результаты скажут сами за себя, ведь за два-три года звезду не вырастишь.

— Какие ставите перед собой профессиональные цели? Есть ли в планах работа главным тренером основного «Зенита»?
— Так далеко я не загадываю. Но у меня есть определенные амбиции, так что почему бы и нет.

— Петербург уже стал для вас своим?
— Город принял меня и футболистом, и сейчас, при новой работе. Чувствую себя комфортно.