Бывший полузащитник «Ротора» и сборной России Валерий Есипов: «Когда не взяли на Евро, пришлось заставлять себя выходить на поле»

Информация о том, что мурманский «Север», проводящий сбор в Питере, возглавил один из самых ярких футболистов страны 90-х годов, послужила сигналом к действию. Когда еще представится возможность обстоятельно побеседовать наедине с игроком, выступавшим под руководством Виктора Прокопенко и Владимира Салькова, Евгения Кучеревского и Гаджи Гаджиева, много лет игравшим бок о бок с рекордсменом клуба российских бомбардиров Олегом Веретенниковым.

Хотим создать серьезный клуб

Несмотря на то что Есипов уже де-юре стал рулевым мурманчан, корреспондента «Спорта» он встретил в спортивном костюме с надписью «Авангард Курск».

— Я же всего несколько дней назад контракт подписал, еще экипировку получить не успел, — пояснил Валерий.

— Что сподвигло принять предложение «Севера»?
— Пообщавшись с директором и президентом клуба, я убедился, что они по-настоящему увлечены футболом и хотят создать в Мурманске серьезный клуб. А мне интересно участвовать в его развитии, создавать то, что еще вчера было недостижимо.

— Петербург для сбора выбрали неслучайно? Ведь именно здесь раньше «Север» играл домашние матчи.
— Пока мы здесь просто тренируемся и просматриваем футболистов. Так просто удобнее. В феврале отправимся готовиться в Гомель, потом в Турцию, позже выступим на турнире в Анапе. Что же касается домашних матчей, то их будем проводить в Мурманске. Там будем и жить, и тренироваться.

— Получив предложение, не колебались из-за того, что Мурманск — далеко не самый футбольный регион? Там даже в мае снег не редкость.
— Я был уже в Мурманске, посмотрел стадион и базу, все на хорошем уровне. Среди болельщиков команда тоже популярна — на игры регулярно ходило по три-пять тысяч человек. По поводу «футбольности» региона отмечу: в первую очередь это зависит от привлекательности игры и результатов команды, а вовсе не географического положения города, который она представляет. Будем радовать болельщиков — футбол в Мурманске будет очень популярен. В этом я уверен.

— И все-таки от климатических условий абстрагироваться невозможно. Как играть в зимнюю погоду?
— Во-первых, поле у нас синтетическое. Содержать в Мурманске натуральное не имеет смысла — ведь после перехода на систему «осень — весна» чемпионат в мае уже будет заканчиваться. И опять же — пока мы играем во втором дивизионе, ранней весной и поздней осенью матчей не будет — ведь турнир возобновится только 22 апреля.

Особый дух «Ротора»

— Таким образом, перерыв в чемпионате составит почти полгода. Насколько это серьезная проблема для тренера — когда подготовка к чемпионату едва ли не превосходит по времени сам чемпионат?
— Так ведь и раньше второй дивизион жил по такому же расписанию. Пять месяцев, с ноября по март, команды не играли. Разница лишь в том, что тогда это была пауза между чемпионатами, а теперь весной продолжится прежний турнир. Наложит ли это свой отпечаток? Пока не готов ответить, это ведь первый для нас опыт.

— Может быть, столь длительная пауза хороша тем, что ее можно использовать для работы с молодыми футболистами, в том числе индивидуальной? Ведь наверняка у вас в команде окажется много молодежи.
— Насчет последнего не уверен. Вся перспективная молодежь в основном в Москве, в остальных регионах на выпуске из спортивных школ уровень игроков оставляет желать много лучшего. Так что посмотрим.

— Давайте вернемся в 90-е годы. Правда, что «Ротор» был самым обеспеченным клубом России?
— Насчет самого-самого сомневаюсь. Думаю, в том же «Спартаке» ребята зарабатывали примерно столько же, даже чуть больше.

— Столько же — это сколько?
— (Улыбается.) Давайте не будем называть цифры. Скажу, что на хлеб с маслом нам всегда хватало, у всех ребят были хорошие автомобили, квартиры. У Горюнова (президент «Ротора» в 1990–2009 годах. — «Спорт».) стоял целый автопарк, иногда по ходу сезона мог дать новую машину. Подписал новый контракт — и по его условиям получил другую.

— Кроме подбора футболистов и мастерства тренера, в чем был секрет успеха «Ротора»?
— В особой ауре клуба. Не знаю, как Владимиру Дмитриевичу это удавалось, но пронизаны духом «Ротора» были абсолютно все — от игроков и мальчишек в детской школе до водителя и поваров. В клубе было престижно работать, за «Ротор» было почетно играть, игроки были примером для воспитанников местных школ, которые были увлечены целью надеть футболку родного клуба.

— К клубным цветам Горюнов относился трепетно?
— Еще как! На базе ни в коем случае не должно было быть красных цветов, одеваться тоже все старались в сине-белую расцветку «Ротора». Были в моде костюмы и галстуки с клубной символикой.

Роковой выезд

— Когда Волгоград был ближе всего к золоту?
— По моему мнению, в 1996 году. Тогда мы были сильнее всех и должны были выигрывать чемпионат в одну калитку. На своем поле обыграли главных конкурентов — «Аланию» со «Спартаком», причем последний в потрясающем по накалу матче, где преимущество переходило поочередно от одной команды к другой (4:3 в пользу «Ротора». — «Спорт».). И самое обидное, что на финише все было в наших руках — в последнем туре принимал участие уже вылетевший «Уралмаш», а до этого играли в гостях с «Черноморцем» и «Локомотивом». В этих двух встречах надо было одержать лишь одну победу.

— В Новороссийске боковой арбитр отменил гол «Ротора». Ваш президент заподозрил, что тот обслуживал матч в нетрезвом виде.
— Не хочется снова окунаться в ту ситуацию, в частности, относительно состояния судьи. Скажу только, что гол был забит по всем правилам, а почему его отменили, пусть ответят сами судьи. Впрочем, хотя тот эпизод и был неприятным, мы все равно были уверены, что в Москве свое наверстаем. И вот поражение от «Локо» стало для нас приличным ударом, никак такого не ожидали. В итоге пришлось довольствоваться бронзой, а обошедшие нас «Алания» и «Спартак» разыграли золото в дополнительной игре.

— Казалось, что на следующий год вы были все же ближе к победе. Ведь в последнем туре достаточно было обыграть «Спартак» дома.
— Да, мы реально чувствовали близость золота. И первый тайм шел по нашему сценарию: мы имели преимущество и создали несколько опаснейших моментов. Как в одном из них Филимонов с нескольких метров парировал удар Веретенникова, похоже, никто и не понял. А вот во втором тайме мы уже «подсели», и надо признать, что «Спартак» победил заслуженно. Устраивай нас ничья, возможно, мы бы построили игру иначе, действовали бы не столь открыто. А так нам пришлось играть первым номером, открываться, а контратаки — родная стихия красно-белых. И когда мы «сдали» физически, соперник мастерски использовал свободные зоны на нашей половине. Так что, как бы неприятно ни было это признавать, тот результат скорее по делу.

— Когда напряжение достигло апогея?
— В перерыве. С одной стороны, необходимый гол мы еще не забили, с другой — понимали, что владеем преимуществом и моменты обязательно будут. Увы… Разочарование было ужасным. Не помню, чтобы после финального свистка когда-то еще в раздевалке была столь гнетущая атмосфера — сидели в гробовой тишине, долго не уезжали.

Решил: «Да ну эту сборную»

— После того матча вы должны были лететь в сборную, но так в ее расположении и не появились. Версии ходили разные. Что же случилось а самом деле?
— (Улыбается.) Эмоции захлестнули. Да, я был вызван для подготовки к стыковым матчам с Италией. Но представьте разочарование после упущенного золота, к тому же лететь мы должны были в самолете со спартаковцами, а у них, как объяснили, места не оказалось. Сыграла свою роль и другая причина: до этого я неоднократно привлекался на сборы национальной команды, но практически не играл. На фоне плохого настроения накатило еще и раздражение тем, что в сборной мне не доверяют. Решил, что смысла туда ехать нет. В общем, одно наложилось на другое, и в итоге я остался в Волгограде, а потом поехал домой.

— Как в «Роторе» относились к игнорированию тренерами сборной Веретенникова?
— Конечно, трудно было такое отношение считать справедливым. Если взять элементарную статистику, то вряд ли мы найдем прецеденты, чтобы лучшего бомбардира чемпионата не вызывали в главную команду страны. А Олег, на всякий случай, практически каждый сезон забивал больше всех, неслучайно его рекорд в клубе ста бомбардиров до сих пор не побит. Тем не менее вызвали его один раз, на товарищеский матч с Бразилией, который закончился для него травмой. А потом снова не замечали.

— Сам Веретенников переживал?
— Особо вида не показывал. Поэтому о его чувствах лучше поинтересоваться у него самого. Но можно представить, что творилось в душе человека, который был едва ли не самой яркой фигурой в одном из сильнейших клубов. И с амбициями у него тоже было все в порядке — не только в матчах, но и на каждой тренировке, в любом упражнении Веретенников стремился быть лидером, брать на себя инициативу, делать результат.

— Почему, на ваш взгляд, тренеры сборной его не замечали?
— Конечно, можно объяснять это тем, что каждый специалист имеет свое видение, собственные представления о тактике, в которую какой-то игрок может не вписываться. Но я замечу другое. Не хочу обижать ни Романцева, ни Игнатьева, ни Бышовца, ни снова Романцева, но оценку работы тренера, так же, как и правильности его решений, дает результат. Какой он был у национальной команды во времена работы этих наставников, все помнят.

Бьют, как Веретенников, многие

— Редкое умение Веретенникова поражать ворота с дальних дистанций и штрафных — приобретенное или природное?
— Мое мнение — природное. Божий дар. И дело не только в силе или особой специфике работы мышц-разгибателей у Олега. Поверьте, я видел достаточно футболистов, которые били не хуже, чем Веретенников. Только в низших лигах. Но в высшей они уже почему-то так не били. Получалось это лишь у него. Вот и попробуйте объяснить почему.

— Дело, быть может, в уверенности?
— Возможно. Приведу пример из еще одного драматичного матча «Ротора». На последних минутах дополнительного времени в финале Кубка России 1995 года (с московским «Динамо») мы заработали пенальти, и Олег с «точки» угодил в штангу. Думаю, легко представить состояние футболиста, когда команда после его промаха упускает возможность выиграть первый трофей в истории. Но через несколько минут начинается серия пенальти, Веретенников первым идет бить и, кстати, уверенно забивает. Вот она сила воли, устойчивость, лидерские качества!

— После того поражения он сильно переживал?
— Конечно. Корил себя, говорил, что из-за него команда не дотянулась до Кубка. Но мы его успокаивали: если бы не его голы на предыдущих стадиях, cкорее всего, и финала у нас никакого бы не было, и о трофее не пришлось бы даже мечтать.

Оставленный ордер

— Давайте вернемся в 1992-й. Вспомним ваш переход из «Факела» в киевское «Динамо».
— Это надо не переходом назвать, а побегом (улыбается). Получил приглашение из Киева и сразу после выездного матча с московским «Динамо» смотался на поезде в столицу Украины. Кстати, вместе с Витей Леоненко.

— Кто с вами вел переговоры?
— Приглашал знаменитый динамовский селекционер Анатолий Андреевич Сучков. Он и привез нас в «Динамо».

— Руководству «Факела» сообщили?
— Нет. Хоть у меня был действующий контракт, жена беременная, все равно решил уехать в Киев. Потом, правда, вернулся в Воронеж очистить совесть. Пока на базе никого не было, приехал туда, оставил в номере форму, экипировку, положил на тумбочку ордер на квартиру (улыбается).

— Неужели не понимали, какие могут быть последствия?
— Молодой был, не задумывался. Опомниться пришлось, лишь когда из УЕФА пришла директива о дисквалификации. Я к тому моменту уже успел сыграть несколько матчей в чемпионате, отличиться в матче на Кубок страны.

— В каком амплуа?
— Тогда я еще был нападающим. Как и первое время в Волгограде. На край полузащиты перешел уже позже.

Премия для дисквалифицированного

— Чем, кстати, поразило киевское «Динамо»?
— Все и тогда прекрасно знали о высочайшем уровне профессионализма в этом клубе, хороших условиях для футболистов. Конечно, и это произвело впечатление. Но мне запало в душу само отношение к «Динамо» в Киеве, сам бренд команды для города. Возможно, громко прозвучит, но буква «Д» мне показалась для столицы Украины такой же знаковой достопримечательностью, как Крещатик или, например, Бессарабский рынок. Считаю, по уровню организации, инфраструктуре «Динамо» послужило примером и ориентиром для многих клубов, которые потом достигли высокого уровня. В том числе и для «Сатурна», где я выступал после «Ротора». Последующий крах подмосковного клуба — уже другая история.

— Почему приняли приглашение Горюнова в Волгоград?
— Подкупила его искренняя заинтересованность ко мне. У меня продолжалась дисквалификация, он знал, что я не могу ни за кого играть, но перевез в Волгоград, предоставил квартиру, машину, платил не только зарплату, но и премиальные. И это футболисту, который на поле не выходил! Как после этого можно было отказать.

— Было сожаление, что так по большому счету и не сыграете за великий клуб. «Ротор»-то ведь еще только строился.
— Тогда об этом уже как-то не думал (улыбается).

Великая установка Прокопенко

— В вашей карьере был еще один этап, когда вы привлекались в сборную. Удивились, получив предложение от Ярцева?
— Конечно! А одновременно это явилось мощнейшим стимулом — потом как на крыльях летал по полю. Когда совсем рядом большая цель, это предельно мотивирует.

— Тем не менее на чемпионат Европы вы так и не попали, и, как казалось, между вами и Ярцевым осталась недоговоренность. Он вроде утверждал, что в Есипове уверен и дополнительно проверять его смысла нет, а потом вам так ничего и не объяснил.
— Действительно, Георгий Александрович перед одним из товарищеских матчей так и сказал: я, мол, тебя знаю, хочу посмотреть других игроков. Но после этого — тишина.

— Когда узнали, что сборная отправится в Португалию без вас?
— Накануне вылета на завершающий сбор. В клубы ведь приходил вызов на футболиста, присылали билеты на самолет. От сотрудника «Ротора» и узнал, что по мою душу ничего не прислали.

— На Ярцева сильно разозлились?
— Скорее, просто был разочарован. Месяца два после этого было очень тяжело играть, с трудом себя мотивировал. А насчет Ярцева — у него столько было проблем, что, наверное, о том, что надо как-то объяснить свое решение Есипову, он если и думал, то в последний момент.

— Что выделяло Прокопенко-тренера?
— Он был великолепный психолог. Не просто знал, к какому игроку какой надо применить подход, когда кого подстегнуть, а кого успокоить. Виктор Евгеньевич управлял этим искусством и владел собой даже в самых критических ситуациях, когда страсти кипели и сорваться было проще простого. Редчайшее качество!

— Какая его установка особенно запомнилась?
— Вспомню ту, которая была в Манчестере, перед знаменитой для «Ротора» игрой Кубка УЕФА 1995 года. Прокопенко сказал: «Перед вами команда миллионеров, представлять ее вам не надо, вы их всех прекрасно знаете. Идите и играйте с ними. Если проиграете, вас все равно никто не осудит. Зато в случае успеха сделаете себя имя».