Человек мира

Форвард «Лилля» Питер Одемвинджи вот-вот подпишет контракт с московским «Спартаком». Пока клубы замерли в шаге от оформления сделки, «Спорт» рассказывает об извилистой судьбе нигерийского игрока с российским паспортом.

Сидя в своей бельгийской квартире в феврале этого года, Питер Одемвинджи мечтательно перечислял клубы, в которых хотел бы оказаться. «Барселона», «Манчестер», «Милан»… В этих планах не было никакого сумасбродства. Карьера Питера – постоянное движение вверх, поэтому логично, что следующим шагом должен стать топ-клуб.

Питер впервые принимал у себя дома русских журналистов.

«Обо мне и вправду знают в России? – искренне изумлялся он. – Но я пока в российский чемпионат не хочу».

Голы Питера за «Лилль» и успешное выступление команды в Лиге чемпионов зарядили Одемвинджи уверенностью. Он лидер нападения, он главный бомбардир клуба. «Манчестер» с «Барсой» вот-вот объявятся на горизонте.

Но февральские настроения оказались чересчур радужными. И для «Лилля», и для Одемвинджи концовка сезона вышла крайне неудачной. К июню мысли и мечты сильно изменились.

«Я съездил в «Спартак», и мне все очень понравилось, – признался Питер. – Тем более в детстве я болел за «Спартак», а теперь буду там играть».

Композиция обрела завершенность. Именно в России Питер Одемвинджи начинал заниматься футболом.

Линия его судьбы – как кардиограмма неспокойного сердца. Родился Питер в Ташкенте, его родители врачи. Мама из Татарстана, папа из Нигерии. Оба находились в Ташкенте по служебным делам. Экзотический союз сулил ребенку богатое на события детство. Питер рос везде понемножку: в Ташкенте, в Набережных Челнах, в Нигерии и в Москве.

В свои 26 лет Одемвинджи, как персонаж мыльной оперы, до конца не понимает, кто же он есть на самом деле.

«Все-таки я себя больше нигерийцем чувствую…» – вздыхает Питер после долгой паузы.

А через десять минут, вертя в руках поваренную книгу, прокалывается:

«Я татарин, у нас манты…»

Питеру и вправду было трудно. Нигде не получалось задержаться на долгий срок. Занятия футболом он начал в школе КамАЗа. Перебравшись в Москву, продолжил гонять мяч в ЦСКА. Когда наступил важнейший момент перехода во взрослую команду, тренеры объявили Питеру, что в мужской футбол он играть не готов. За Одемвинджи признавались скорость и техника, но физических кондиций ему явно не хватало. После такого вердикта Питер уехал в Нигерию. Его папа был доктором в футбольном клубе и легко помог сыну устроиться.

«Я начал есть нигерийскую пищу и стал большим», – смеется Питер, вспоминая те времена.
Он и вправду быстро окреп. И успешная игра за нигерийский клуб не заставила себя долго ждать. Тут же Питера вызвали в сборную Нигерии. Он поехал с ней на кубок Африки, а потом в качестве резервиста на чемпионат мира в Японию и Корею. Фактически у Питера не было дилеммы. Россия попросту не знала, что есть такой футболист, а Нигерия провернула все очень быстро. Вот паспорт, вот кубок Африки. Поехали!

Фотографии того времени Питер показывает с нескрываемым трепетом.

«Это был шок, в течение полугода удалось побывать на двух крупных турнирах, еще в январе я бегал, как пацаненок, и смотрел снизу вверх на нигерийских звезд, а пару недель спустя уже играл с ними в одной команде!»

Питер рассказывает все это на отличном русском. Изредка забывая какие-то слова, он легко находит заплатку в виде английского аналога. В Нигерии главный язык именно английский. На нем Питер изъясняется свободно.

Жизнь сделала его человеком мира. Игрок сборной Нигерии с российским паспортом, родившийся в Ташкенте, учившийся играть в футбол в Набережных Челнах, выступавший во французском «Лилле» и живший в Бельгии…

При такой судьбе любой маршрут покажется заурядным. Но вероятный приезд Одемвинджи в Москву – это тем не менее очень особенная глава. Питер вернется в родную страну, где он вырос и где наконец-то сможет поиграть в футбол.