Что дальше?

Вадим Станиславович Никонов, человек советской закалки, любил при случае задаваться вопросом, который он считал, несмотря на всю его риторичность, самым важным в футболе: «Что дальше?»

Можно было при коротком знакомстве с Никоновым принять этот вопрос за ворчание — смущала интонация: резкая, агрессивная. В действительности же вышеназванная пара слов несла в себе иной заряд: не только озабоченность переменами, но и стремление понять истинную причину явления, осмыслить его не обособленно, а вкупе с тем, что было и что будет.

Что дальше? Это ведь сейчас главный вопрос межсезонья в России. Вопрос про ЦСКА. Про то, что нам теперь ждать от клуба, который приучил за шесть лет не только к трофеям, медалям, качеству игры, но и к четкой политике: стратегической, кадровой, да любой иной тоже.

Отставка Газзаева — а его уход из команды воспринимается после сверхудачной концовки сезона именно как отставка, притом отнюдь не добровольная, — в силу отсутствия понимания обросла за короткий срок множеством слухов и небылиц. Что было вполне предсказуемо — слишком уж мощно протестовала футбольная среда против окончания едва ли не самой успешной эпохи в истории красно-синего клуба. Слишком мало было открытой достоверной информации, объяснившей бы болельщикам, журналистам, футболистам, тренерам, почему надо так прикипеть к словам, сказанным не то что в иное время — в совершенно иной ситуации. Почему тогда можно было принять сложное, но, видимо, единственно верное решение, а через полгода уже нельзя?

Можно прочитать, что Газзаев говорил с игроками перед своим последним матчем в ЦСКА, но они так и не выступили в его поддержку, не захотели, чтобы он остался их тренером — и поэтому-то он и ушел.

Сомнительно. Очень. Иначе — какой им был смысл рвать жилы, умирать ради победы в абсолютно ничего уже не значащем для них матче, прыгать выше головы на последних минутах. Было ведь заметно, что команда играет ЗА своего тренера и ДЛЯ него…

И опять этот самый вопрос — что дальше? Люди, близкие Газзаеву, говорят сейчас не только о том, что для него решение о разрыве, принятое в день матча, стало полной неожиданностью, но и о том, что в Донецк он вряд ли поедет. Не потому, что «Шахтер» не тот клуб. Потому, что чемпионат Украины слишком уж неинтересен — с точки зрения вызова, спортивных амбиций — такому гордому и профессионально успешному человеку. Что лучше взять паузу — и вернуться в российский футбол красиво. Так, как он сделал это несколько лет назад, придя в ЦСКА, тоже после небольшого перерыва.

Благо амбициозных и богатых клубов у нас, слава богу, по-прежнему хватает.

А вот — что дальше для ЦСКА?

На худой конец — как крайний вариант — у Евгения Гинера всегда есть Йелле Гус. Голландский тренер, протеже другого Гуса — Хиддинка — пусть и в качестве ином, в роли специалиста по юношескому футболу. Но ведь был у него за плечами не самый неудачный опыт работы с эстонской сборной, помните?

Есть, говорят, несколько кандидатур из-за границы. Есть, наконец, время, чтобы правильно выбрать. Благо ЦСКА сегодня — это не «Спартак» с его непонятным по своим возможностям составом и еще более непонятной атмосферой. Газзаев оставил, уходя, очень боеспособный коллектив.

Вопрос, кажется, в другом. В том, что тренера такого масштаба и харизмы, кто был бы ТАК воспринимаем игроками, не очень-то просто найти.

Смена тренера — всегда болезненный процесс. Когда уходит тренер успешный. Потому что следующего будут сравнивать с тем, при ком все было хорошо. Потому что команда вжилась, привыкла к очень строго очерченным условиям жизни.

Что дальше?..

Ой, как интересно.