Что пожелает себе Гус?

Я вдруг задумался.

Интересно — как часто я видел Гуса с бокалом в руке за те три с лишним года, что он работает в России?

И по какому поводу?

Преимущественно это был именно бокал, а не стопка или что-то еще, из чего принято пить крепкие напитки. А там, в бокале — красное вино.

Крепкое спиртное Хиддинк за время работы в России пил как минимум дважды. Оба известных случая пришлись на счастливый для сборной две тысячи восьмой. По весне, когда он прилетел в Самару посмотреть на Олега Иванова, голландцу пришлось для знакомства с нашими традициями застолья, пригубить рюмку водки в ВИП-ложе «Металлурга». Повторять Гус не стал, несмотря на все уговоры. Отшутился: мол, если еще раз попробую, в сборную могу не тех игроков вызвать.

Потом был миниатюрный стаканчик шнапса в Леоганге. То фото, где главный тренер сборной с рюмкой в руке одобрительно смотрит на Семака, хлопнувшего свою порцию, не поморщившись, обошло все газеты.

Не исключено, что были и иные истории, не знаю. Если они и были, то остались историями из частной жизни Гуса. Теми, что не для прессы.

А вот бокал вина по поводу для него — нормальная вещь. Мы видели такие снимки с приема сборной у Президента России, например. Были и менее статусные, но все равно важные дни, когда он был готов чокнуться со своими подопечными за недавний успех. Так было вечером после победы над Голландией. Так было вечером, когда команде вручали в домашней атмосфере бронзу на Евро. Так было и во многих других случаях, да хотя бы просто за ужином на очередном сборе. Правда, тогда с игроками тренер уже не чокался — другая ситуация, другой день.

Интересно — как он отметит в Москве свой шестьдесят третий день рожденья?

Наверняка с Лизой, с Бородюком и Корнеевым. Возможно, прилетят из Голландии его друзья или родственники.

Сто процентов, что у него будет разрываться от поздравлений телефон. Гус недавно поменял свой номер, но его все равно это не спасет от шквала звонков и смсок.

За несколько дней до его очередного приезда в Москву, легко представить — сколько человек захотят его поздравить. Пусть даже не имея возможности сделать это лично.

Интересно — а что он делает с большинством подарков? С теми, которые ему дарят не самые близкие люди.

У Леонида Якубовича, которого смотрела в «Поле чудес» вся страна, был для этого музей программы. Куда сносилось все это рукотворное творчество, занимая немалые объемы.

А вот музей Хиддинка, открытый несколько лет назад у него на малой родине — после того, как в Южной Корее возник спрос на экскурсии местных болельщиков по краям, где рос и мужал их кумир — говорят, недавно закрыли. По причине падения интереса у туристов к этому маршруту.

Если так, то жаль. Пригодился бы.

Жаль, что нет пока своего музея у РФС. Где можно было бы увидеть те реликвии, что обрели величие после того как их припорошило временем.

Кепку или перчатки Яшина. Бутсы Стрельцова.

Да и все те сувениры, что люди несут в подарок Хиддинку — от чистого сердца. Иногда смешные, иногда нелепые. Но от этого — не менее трогательные.

Помню как в Сочи, после одной из тренировок к нему подошли местные астрономы и, волнуясь, вручили сертификат на звезду, названную его именем.

Простой листочек бумаги под обычным стеклом в скромной пластиковой рамке.

Гус благодарил их так, словно ему подарили замок или остров или что-то еще столь же внушительное. Хотя было ясно, что для него этот диплом навряд ли так важен.

Дарили ему картины, часто сомнительной художественной ценности, сувениры на футбольную тематику и не только, книги. Разумеется, дарили и фотографии.

Он их всегда внимательно рассматривает, раскладывая на две стопки. В одной — те, что нравятся и он их заберет себе. В другой те, что можно пустить на автографы.

Удивительно, как простой росчерк может превратить обычный предмет во что-то удивительно ценное, что можно оставить на память себе или осчастливить кого-то из знакомых.

Только в моем багаже уйма просьб о фотографии Хиддинка с автографом, с помощью которых люди рассчитывали сдать экзамен, решить вопрос с ГАИ, получить повышение по службе.

Одному смешному парню такой трофей был выставлен в качестве условия согласия на брак. Девушка так и сказала: «это почти невозможно, но если ты достанешь, я пойму, что ради меня ты готов на все».

Интересно, кстати — счастливы ли они вместе? Да и вместе ли они?

Надо бы узнать при случае.

Музей РФС — это только один из тех нужных проектов, которые так пока и не стали реальностью. Той реальностью, которую ждет Хиддинк вместе с нами.

День рождения — это не Новый год, не Рождество, когда принято загадывать желания.

Это другой праздник: не ты чего-то желаешь, а желают тебе.

Если честно, я не знаю — какая существует традиция тостов, пожеланий за праздничным столом в Голландии. Принято ли желать что-то конкретное?

В моем свадебном альбоме Гус написал просто: «желаю много хорошего и наслаждаться друг другом».

Если эти слова спроецировать на отношения Хиддинка с РФС, со сборной России — насколько они оказываются равными?

Понятно, что он дал нам за эти годы, помимо работы по контракту как таковой. Очевидно, что он получил взамен в качестве зарплаты.

Но вот что было у Гуса помимо этого? Помимо удовольствия от общения с теми, кто сблизился с ним за время, проведенное голландским тренером у руля сборной?

При нем РФС переехал в Дом футбола на Таганке, где Гус получил просторный кабинет в личное пользование.

А еще...

А, действительно, что еще? Если говорить не о бонусах, не о зарплате, о статусе — а об инфраструктуре. Поднять из архивов его интервью — так окажется, что это чуть ли не любимое словечко Хиддинка.

Пока нет базы, нет стадиона. Нет понимания — когда это может оказаться реализуемым проектом.

Хиддинк сказал, что со своим тренерским будущим определится после стыковых матчей. Не исключено, что именно поэтому он будет слишком задумчив за праздничным столом. Так, что Лизе придется его тормошить.

Я догадываюсь — что мы можем пожелать ему.

Но куда интереснее другое — что он пожелает себе сам.

Впрочем, кажется, я догадываюсь.

Колонка «Истории Ильи Казакова» из еженедельника «Спорт день за днем» №9 (11-17 ноября)