Датская премьера

Море вынырнуло из-под облаков внезапно, и самолет зашатало так, что все невольно повернулись к иллюминаторам: что там? «Боинг» уже шел на посадку, с выпущенными шасси и закрылками – вроде бы самые приятные, но вместе с тем и волнительные минуты полета.

— Это что,— бывалым голосом сказал один из аксакалов сборной. – Вот, помню, мы на Фареры летели, тогда так болтало…

— Тут хотя бы море с гулькин нос,— подхватили тему. – Представляешь, как в Бразилию лететь? Через океан.

Судя по паузе, многие представили. На секунду стало не по себе. Но затем вернулся русский оптимизм, замешанный на нашем вечном «авось».

Перед глазами, как у Кисы Воробьянинова, замельтешили прекрасные картины: чемпионат мира, где в качестве участников были немногие, родина футбола Бразилия (все-таки в англи­чан-родоначальников поверить труднее).

Самолет до взлетной полосы отделяло уже метров двадцать. Стукнули колеса о бетон, зашумели тормозные механизмы.

Доктор Гришанов переспросил:

— Сколько мы тут не были? Лет шесть или семь?

— Шесть с половиной,— сказал я, и сразу набежали воспоми­нания.

Замок Гамлета в предместье Копенгагена, тренировка молодежки на раскисшем поле почти что без освещения, лютый ветер, тусклый туман, укутавший королевский дворец, дурной пенальти, заработанный Акинфеевым, брошенная Жирковым футболка, возмущение Быстрова – про ирландского судью-«скандинава».

Это был конец 2005-го. Первый год в нашем футболе без Колоскова.

А в начале 2012-го сборная России прилетела в Копенгаген. Впервые в своей не самой пока обширной истории.

* * * 

Веселый после только что завершившегося общения с Адвокатом коллега Ляпин крутил в руках черно-белый листок с эмблемой предстоящего Евро. Увидев мой любопытствующий взгляд, похвастался.

— Сфотографировал Дика с постером в руках. Выполнил задание редакции.

Буденовка для Моуринью, чай для болельщиков, плетка, валенки, пряник для кого-то еще – схожих акций мы видели немало. Листок А4 с эмблемой турнира в этом ряду выглядел бледно. Будь он распечатан хотя бы в цвете, это еще куда ни шло, но такой…

— А где я цветной принтер возьму? – посетовал Максим. – Я и без того Дика столько уламывал сфотографироваться. Он ни в какую, пока я не предложил бартер: фото в обмен на знакомство с программой, которая позволяет скачивать обзоры матчей. Объяснил, что и как, он и согласился.

Я представил, сколько дисков с записями футбола хранится в кабинете Адвоката, и содрогнулся. Мало того что он на каждом сборе все свободное от встреч и тренировок время проводит за просмотром игр своей команды и ее противников, так еще и в удаленном доступе, оказывается, не упускает возможности обогатиться свежей информацией.

* * * 

Перед единственной тренировкой в Копенгагене было групповое фотографирование. Сначала игроки и тренеры, потом игроки, тренеры и персонал, затем игроки, тренеры, персонал и президент РФС. Озябшие на февральском ветру футболисты грелись шутками:

— Следующий снимок надо вместе с водителями, бухгалтерией и кладовщиками делать!

— А потом еще с уборщицами!

Как ни странно, про уборщиц пошутили не армейцы. Хотя фраза Гинера о вкладе уборщицы ЦСКА в победу в Кубке УЕФА до сих пор остается крылатой.

Наконец фотограф Рыбин сжалился над подопечными и отпустил их переодеваться в раздевалку. Тренеры запутались в куртках, сложенных в одну кучу. Журналистов, наблюдавших издалека за происходящим, запустили к бровке.

Датские стюарды волновались сверх меры, пытаясь оградить сборную от соседства с прессой.

— Надо, чтобы пресса смотрела за занятием не у поля, а из пресс-центра. Там большие окна, мы подняли жалюзи.

— Почему?

— Когда тренировалась сборная Германии, все было именно так.

— Но ведь мы не Германия, верно? Мы – Россия.

Хорошо, что коллеги стояли рядом и слышали разговор целиком. Обычных фраз о закрытости сборной от прессы в отчетах было меньше.

Секретарь датской федерации попросил подпустить к автобусу команды пятерых «известных и уважаемых людей». Уважаемые люди оказались охотниками за автографами с альбомами нараспашку. Один из них уточнил: не играл ли я раньше за ПСВ Эйндховен?

И радостно заулыбался, услышав, что у него прекрасная память на лица.

* * * 

Обед завершен. Игроки с тренерами уже в номерах, только за столом, где сидит персонал, смех и громкие голоса. Массажисты «Зенита», ЦСКА и «Спартака» обсуждают клубные системы премиальных. Не вдаваясь в особые подробности, разумеется. Аршавин, подсевший к нам, хохочет вместе со всеми.

Я почему-то вспоминаю историю, как один из далеких предшественников Адвоката публично отчитывал Андрея за смех на тренировке. Представляю, что бы он сказал сейчас – услышав хохот в день матча.

Аршавина в шутку просят замолвить словечко за персонал «Зенита», поднять им ставки оплаты труда. Обычная фраза, но он мгновенно серьезнеет.

— Да я сам пока в «Зените» на птичьих правах.

Действительно, после Евро для капитана вновь наступит время неопределенности. «Арсенал», «Зенит» или какой-то третий вариант. Конечно, есть о чем задуматься.

Он говорит. Много и интересно. В основном об «Арсенале». О своем удивлении тем, что его желание получить игровую практику перед сборной, сыграв за резервный состав, обернулось на родине убеждением, что Венгер отправил своего нападающего в дубль.

Глядя на Андрея, я думаю о Моуринью. О тех людях, что, будучи неплохо знаком с Особенным, убеждали меня, что в жизни он совершенно другой. Простой, открытый, веселый.

У нас в сборной тоже есть особенный. И так приятно, что хохот в день матча не помешал ему стать лучшим игроком встречи.

* * * 

Крыша над «Паркеном» пробуждала воспоминания из далекого детства. Прорезиненные складки над полем – точь-в-точь гармошка двойного «Икаруса», напрочь исчезнувшего из сегодняшнего мира. Тепловые пушки под самым козырьком вдували на трибуны согретый воздух. Игра в тепле согрела душу большинству болельщиков.

Наша сборная играла так, что после матча остался только один вопрос: почему Дания на десятом месте в рейтинге ФИФА?

«Истории» Ильи Казакова из еженедельника «Спорт день за днем» №8 (7-13 марта 2012 года)