Деян Ловрен: «Зенит» мог бы стать в АПЛ крепким середняком, если выполнить одно условие

Самый титулованный игрок «Зенита» рассказал на «Газпром – тренировочных сборах» в ОАЭ как Юрген Клопп воспитывает молодых игроков, а также:

– о землетрясении в Хорватии

– чем Ракицкий лучше ван Дейка

– какую вакцину от коронавируса сделает, если придется

– о вреде соцсетей

– почему Хорватия сильнее России

– что делать Миранчуку в Италии

– кто самый главный соперник «Зенита»

Ради нашего разговора Деян бросил просмотр матча «Ливерпуля» с «Манчестер Юнайтед» и задержался почти на час – беседу прервал только надвигавшийся отбой. «0:0», – сообщил проходивший мимо Анатолий Тимощук. «Что я говорил?», – по-немецки порадовался Ловрен. – «Игра важная была, а МЮ в обороне играет жестко. «Ливерпуль» в последнее время выглядел не очень, особо не забивал. Нетрудно было предсказать счет», – пояснил хорват свою дальновидность.

– Каким получился ваш зимний отдых?
– Впервые за 15 лет я никуда не поехал зимой, был дома, в Загребе. Как вы знаете, в Хорватии случилось землетрясение, и я чувствовал, что обязан остаться, чтобы помочь людям, которые потеряли свои дома. Всего таких у нас 30-50 тысяч. В отеле, который мы держим, во время отпуска нашлось много работы: готовить еду для пострадавших, убирать столы…

– Вы сами это делали?
– Ну не один я. Еще отец, дядя, два-три волонтера. Все хотели помочь. Это очень сложное и необычное время для Хорватии.

– Много людей вы приютили?
– Сейчас в отеле живет четыре семьи. Они ищут себе постоянное жилье, но пока остановились у меня. У них есть время до марта, до апреля, пока не начнется сезон.

– Где находится отель?
– На побережье, хотя сам я живу в Загребе. Люди побежали в сторону моря, там нет подземных толчков, потому что афтершоки сейчас происходят постоянно, каждые 2-3 дня.

– Хорватское правительство помогает людям?
– Помогает, но больше помощи исходит именно от обычных людей. У нас невероятно повысилась взаимовыручка – мне тоже, например, предложили помочь обычные люди. Можно, мол, мы будем что-то делать? Это невероятно и здорово.

– Где вы сами были, когда началось землетрясение?
– Мы ехали в машине с отцом и сыном. И вдруг папа говорит: «С машиной что-то не то!». Я не понял, что он имеет в виду, сам ничего не заметил. И почти сразу начали приходить сообщения от разных людей, наверное, десять штук сразу: «Что с тобой? Как ты?». Я не понимал, что происходит. И только потом кто-то написал, что было землетрясение 6.2 баллов. Это очень сильно! Жена была дома со вторым ребенком, очень испугалась. Люди в Загребе выбежали на улицы, я даже не смог сразу вернуться домой. Все садились в свои машины, светофоры отключились, что только усиливало панику. Я провел в машине два часа, полный коллапс! Коллапс! Представьте себе город населением в миллион человек, и все хотят выйти на улицу в один момент… Ничего подобного я в жизни не видел! Да и никто не видел. Такое землетрясение в последний раз у нас было 150 лет назад. Люди просто не понимают теперь, как с этим жить. Тем более в наиболее пострадавшем районе страны, который на самом деле самый бедный. Ужас, что там делается! Самое страшное, что люди не понимают, когда они могут снова обрести жилье. Кто их построит, отремонтирует когда… С едой и водой все в порядке, но вот жилье – никто не знает, сколько лет может решаться этот вопрос. У нас обещанного можно ждать пять, десять лет, а то и никогда не дождаться.

 

– Вы предложили людям укрытие потому что сами в детстве пережили экстренный переезд из-за войны в Боснии?
– Моя мама даже сказала, что испытывает похожие ощущения, что и тогда. Мы уезжали из Боснии в Германию на одной машине с двумя сумками, оставив все. Точно так же приехали к нам эти люди. И ни мы не знали, ни они не знают, что будет дальше, когда можно будет вернуться. При этом одна женщина в нашем отеле на девятом месяце беременности… В общем, вот так, ребята, я провел свои каникулы!

– Вы великий человек, Деян. Особенно если вам пришлось помнить об индивидуальных заданиях, которые тренерский штаб обычно раздает перед отпуском…
– Мне лично давно уже не нужны никакие программы, я достаточно неплохо знаю, как поддерживать себя в отпуске, чтобы вернуться в тонусе. Так что с этим все в порядке.

– Того перерыва, что у вас был, достаточно, или хотелось отдохнуть от футбола подольше?
– Две недели за глаза! Даже слишком много для меня. Десять дней я еще могу ничего не делать, но потом начинаю нагружать себя. Так что был счастлив, что приехал, наконец, на сборы.

– Вы были в финале чемпионата мира, выигрывали с «Ливерпулем» Лигу чемпионов. В чем мотивация играть за «Зенит»?
– Та же самая, что была в каждом моем новом клубе: прийти и оставить уверенный след за собой. Чтобы люди меня помнили. Всегда готов был выкладываться на сто процентов – для фанатов, для клуба, чтобы меня принимали с распростертыми объятиями. Я пришел в «Зенит» не из-за денег. Хочу выигрывать трофеи, и, собственно, очень порадовался, когда в первом же матче завоевал Суперкубок, ха-ха! Еще привлекает возможность показать что-то новому поколению, чтобы оно могло тянуться и расти. Точно так же, как я сам учился у больших игроков, когда мне было лет 15.

– Известно, что после возвращения из Германии в Хорватию у вас были проблемы в школе с хорватским языком. Как дело обстоит с русским?
– Я уже много понимаю, чувствую прогресс. К сожалению, тут есть один парень, который меня все время переводит – его зовут Тимощук. И еще говорит со мной по-немецки! Я уже прошу его – помолчи, я хочу сам (Смеется). Но, думаю, к следующему сезону начну уже говорить по-русски нормально.

– Вы действительно почти неразлучны с Тимощуком. О чем говорите?
– В основном шутим. Иногда даю ему длинные передачи и смеюсь: «У вас там в «Баварии» все обрабатывали мячи, как деревяшки?».

– А зачем вы с ним говорите по-немецки? Украинский и хорватский языки позволяют понимать друг друга.
– Да, они действительно похожи. Но Тимо хочет тренироваться в немецком, чтобы не забыть! Но и я не против, если честно.

– Кстати, почему вы не играли в Германии? Могли себе легко сделать там карьеру: начинали-то в маленьком мюнхенском клубе «Зендлинг»…
– Просто, видимо, не срослось по времени. Все в жизни зависит от момента. Я оказался в Германии ребенком, там пошел в школу, но профессиональным игроком стал в другом месте. Причем, переезд обратно на Балканы, как вы и сказали, дался нелегко. 80 процентов моей речи состояло из немецкого. Клянусь! Я не умел писать по-хорватски вообще. Зато с трех лет впитывал немецкий, как губка. Как и все дети в этом возрасте впитывают все, что им ни дай.

– Мама с папой не говорили разве на родном языке?
– Говорили, но я куда больше времени проводил вне дома.

– Знаете, что сейчас происходит с вашим «Зендлингом»?
– У меня до сих пор остались контакты с людьми там, с школьными друзьями общаемся в инстаграме. Но я там не был очень давно. Хотя хотел бы увидеть те места. Сам клуб то ли в шестой, то ли в седьмой кряйслиге…

– Здесь в тренажерном зале вы встретили Верджила ван Дейка, бывшего партнера по «Ливерпулю». Как у него дела?
– Да, мы хорошо поболтали. В том числе про его травму колена. Это серьезная проблема для него – порванные связки. Когда травма случилась, Верджил даже не почувствовал. Так что еще и сюрприз неприятный, он отказывался принять информацию. Встал, пошел – вроде все нормально, потом становилось только хуже. Надеюсь, ван Дейк скоро вернется, хотя не уверен, что к Евро. Так и сказал ему: лучше не рисковать. Верджил же очень молодой, у него еще есть время.

– Раньше вы играли с ван Дейком, сейчас с Ярославом Ракицком. Есть что-то, в чем Ярослав сильнее Верджила?
– Есть. У Яры невероятная левая нога! Невероятная! Даже права нога Верджила не сравнится с левой Яры, честно. Он может найти передачей кого угодно, без преувеличений.

– Заодно можете с ним поговорить на украинском, без Тимощука.
– Да, Яра понимает хорватский, точно!

– Вы только что смотрели «Ливерпуль» – «Ман Юнайтед». Пара центральных защитников «редс» – Фабиньо и Хендерсон. Нет чувства, что сейчас могли бы помочь «Ливерпулю»?
– Я не привык жалеть о чем-либо в своей жизни. Я решил уходить, я хотел быть счастлив в другом месте. И это причина, почему я не остался в «Ливерпуле». Было бы хуже, останься я там несчастливым на лавке. Сейчас не так. Сейчас им больше не хватает меня, чем мне их. И я знаю, что Клопп понимает это! Он написал: «Мы скучаем». А я такой: «Ну и ладно!» (Смеется).

– Тем не менее, у Клоппа вы провели наиболее стабильный период в карьере, хотя были разные периоды. Вы хорошо ладили в целом?
– Главное, что я очень тяжело работал. Как раз об этом я хотел бы сказать молодым партнерам по «Зениту»: неважно, играешь ли ты против Тулы, или против Дортмунда. Подход к игре должен быть всегда одинаковым – 100 процентов! Этому меня научили в «Ливерпуле» – нужно уметь поддерживать в себе стабильность. Не важно, что ты умеешь, чего ты достиг – важно всегда думать о завтрашнем дне, стараясь быть лучше с каждым днем. Если это соблюдать, придет сезон, когда все сложится воедино. Если из одиннадцати игроков четверо работают на поле не так, как надо, у всей команды начинаются проблемы.

– Вы говорите о рабочей этике, но АПЛ и РПЛ все же отличаются…
– Интенсивность в Англии выше, что и говорить. Разница большая. В России у тебя достаточно времени и пространства для принятия решения, в премьер-лиге же, получая мяч от вратаря, ты должен сразу двигать его так или иначе вперед.

– Если бы «Зенит» играл в АПЛ, какое место бы мог занять?
– Все зависит от готовности сражаться до последнего в каждой игре. В России вы можете выйти против аутсайдера, заранее понимая, что, скорее всего, его обыграете. В Англии все непредсказуемо. Так что в случае, если моя нынешняя команда исполнит это требование, он может быть в середине таблицы АПЛ.

– Что нужно сделать, чтобы российская премьер-лига приблизилась по статистическим показателям за матч к европейским топ-5?
– Лимит, во всяком случае, в этом вряд ли поможет. Вот, допустим, у вас есть сад, в котором, как вам кажется, все цветет, все хорошо. Но есть другие сады – лучше, цветистее. Ведь та же проблема есть и в хорватской лиге, везде есть проблема более низкой статистики. Здорово, что у нас растет много талантливых молодых ребят, но иногда нужно привести сильного игрока из заграницы, чтобы повысить качество и ускорить рост.

– То есть, вы считаете, что со временем невозможно вырастить топ-сборную, если в лиге будут играть одни лишь россияне?
– Ух… Ну давайте поговорим о том, что было, скажем, 100 лет назад, о ваших национальных особенностях (Смеется) Все же зависит от природных талантов. Я не хочу сказать, что в России их нет, но… В Хорватии на 3 миллиона человек населения приходится огромное количество футбольных талантов. Хороший вопрос почему, да? Почему мы обыгрываем Россию на чемпионате мира, когда ее население – 120 миллионов? Может, потому что у вас больше возможностей для зимних видов спорта? У все разные предпосылки, вот что я хочу сказать. Например, очень многие из нас прошли войны, разные поколения. Это сделало хорватов бойцами с особым характером. Однажды Наполеон сказал: «Если бы вся моя армия состояла из хорватов, я бы завоевал мир». Видимо, борьба у нас действительно в крови…

– В общем, вы не понимаете логику ужесточения лимита на легионеров в России?
– Слушайте, разумеется, ограничения какие-то нужны, иначе в клубах не останется русских игроков, а это полная глупость! Лига просто потеряет самоидентификацию. При этом с таким лимитом, как сейчас, будет очень трудно конкурировать с топ-5. Нужна здоровая конкуренция. В России достаточно ресурсов, многие клубы неплохо финансируются, и мне непонятно, почему это все не используется в полной мере. В отличие от АПЛ, которая стала одной из лучших лиг.

– Хорватия и Россия снова встретятся друг с другом, на этот раз по дороге на ЧМ-2022 в Катаре. Для вас это приятная встреча?
– Я на сто процентов был уверен, что мы получим в соперники Россию! Вы видели цвета флагов нашей группы? Это же классно – мы все почти одинаковые (Смеется). Группа у нас в целом равная, но без сомнений мы фавориты, хотя этот статус нужно доказать снова на поле. Иногда у нас бывают сложности именно когда на бумаге кажется, что мы лучше.

– Будете вспоминать, как играли против России в четвертьфинале чемпионата мира?
– Нет, эти матчи будут совсем другими. И у нас, и у России достаточно изменений в составе.

– Игнашевич уже главный тренер…
– Что?! Серьезно? Я не знал…

– Какое ваше отношение к предстоящему перенесенному Евро-2021?
– Мне сложно его сформулировать, потому что я не знаю, будет ли чемпионат Европы проходить с болельщиками, или без них. Если нет, вариант не лучший. Спрогнозировать сложно. Но если появится шанс допустить хотя бы 50 процентов зрителей на трибуны, будет великолепно.

– Как примете решение о переносе Евро в одну определенную страну?
– Я не знаю, честно! Есть люди, которые разбираются в этом лучше меня.

– Но у вас было мнение о самом коронавирусе в самом начале пандемии. Вам очень не нравилась та паника, что поднялась во всем мире.
– Я, заметьте, не отрицал наличие самого вируса, мне не нравились ограничения свободы, которые были вызваны его появлением. Каждый должен иметь право выбора. Как сейчас пишут – «не сделаешь прививку, не получишь работу». Это чересчур. Я знаю очень много людей, кто так и не болел, точно так же, как и тех, кто болел, но ничего не почувствовал. Ситуации бывают разные…

– Возможно, РФС примет решение об обязательной вакцинации футболистов. Что скажете?
– Если это поможет защитить людей вокруг, если вакцина будет безопасной – почему бы и нет? Но я не думаю, что нас всех будут прямо-таки заставлять делать прививки. Это как-то против человеческих прав – заставлять кого-либо что-то делать. Если я хочу идти, я иду, не спрашивая разрешения. Если кто-то хочет сделать прививку, пусть делает – он защитит себя, и это уже моя проблема, что я, допустим, в опасности. Разве нет?

– Вам все равно, какую вакцину делать?
– Я бы выбрал российскую вакцину.
– Почему?
– Поговорим о политике? (Смеется) Очень много где в мире формируется неправильное представление о России. Считаю, это неправильно и неправдиво.

– Вы очень быстро стали капитаном «Зенита»…
– Я горд, счастлив. Это неожиданно, ведь прошло так мало времени. Когда я приехал, предполагал, что такое может случиться, но через 2-3 года. Но в целом думаю, что я могу быть лидером. Я люблю говорить, не стесняюсь, все равно кому подсказать. Меня беспокоит игра всей команды, и именно так должен чувствовать себя капитан.

– Златан Ибрахимович недавно отругал молодого игрока «Милана» за то, что тот вышел на поле в перчатках. Мол, если ты такой неженка, как ты собираешься напугать соперника?
– Златан на сто процентов прав. В Италии не так холодно, как в Туле, где –15, зачем перчатки! В Туле я бы не просил их снять точно (Смеется). Но молодые должны учиться у нас, опытных игроков, потому что рост – это очень сложный процесс. К сожалению, я не вижу, чтобы начинающие сейчас носили мячи, воду и так далее. Это делают за них, есть специальные люди. Возможно, это неправильно. Взять мячи, потом отнести их обратно – это нормально, в этом уважение к футболу.
– Новые времена.
– Они неправильные! Я назвал лишь один пример, но и бесконечный инстаграм – тоже неправильно.

– Как это изменить?
– Легко: не использовать. Я могу отложить смартфон и полностью сконцентрироваться.

– Как это могут сделать молодые?
– Эти глупости занимают много сил и концентрации. Соответственно, страдает футбол. Ты можешь сидеть в смартфоне, если уже стал суперзвездой. Посылай хоть каждый день сообщения!

– В России и дублеры могут посылать каждый день сообщения и выкладывать фотографии.
– Я расскажу вам одну историю. Года три назад мы собрались на первую предсезонную тренировку в «Ливерпуле». Один молодой парень (имя называть не буду), которого только привлекли к работе с основным составом, приехал на крутом мерседесе, а на руке у него болтались здоровенные золотые ролексы. Клопп посмотрел, потом спросил: «На чем ты приехал?». «На мерседесе». «Что у тебя на руке?». «Ролекс». «Сколько матчей ты сыграл за основной состав?». «Нисколько». «Окей, тогда завтра приезжай на нормальной машине и не надевай часы, договорились?».
– И что парень?
– Ну а как вы думаете? Двое ролексов в следующий раз надел, что ли? (Хохочет)

– Сколько матчей ему нужно было сыграть, чтобы носить ролекс и ездить на мерседесе?
– Всему свое время. Вы поймите, я не обвиняю мальчишку, но у меня есть вопросы к его родителям. Мои папа и мама чуть что, сразу говорили: «Эй, притихни!».

– Меня тоже учили быть скромным, это не всегда помогает сейчас.
– Сейчас другой перекос. Родители только и гладят по головке: «Солнышко мое, может, не надо так делать?». Слушайте, я только что рассуждал про свободу выбора. Было бы неправильно взять и просто все запретить. Но тренеры все равно должны вводить жесткие правила поведения в команде. Скажем, в это время можно использовать смартфон, а в это нельзя. Но у футболистов должен быть также и самоконтроль.

– В 2010-м году вы перешли из загребского «Динамо» в «Лион». Ваша адаптация наверняка проходила нелегко. Что бы вы посоветовали сейчас Алексею Миранчуку, который сейчас пытается освоиться в «Аталанте»? При том, что в «Локомотиве» у него явно были и ролексы, и мерседесы.
– Сколько Миранчуку? 25? Я переходил в 20. И мне было сложно, потому что я, конечно, был глупый. С первой же зарплаты купил «мазерати». Но как раз родители вовремя сказали мне: «Жизнь – это не только тачки. Не забывай работать». Футбол меня всегда учил одному – никогда не расслабляться. Разумеется, у каждого игрока есть взлеты и падения. Но всегда интересно наблюдать за тем, как игроки после падений возвращаются наверх. Это и посоветовал бы и Миранчуку, и Головину. Если ты задержался внизу почти на год – дело плохо. Я всегда возвращался месяца за три, потому что боролся.

– Многие, включая «Радио Зенит», особо отметили, как событие года ваш автогол в матче со «Спартаком».
– Странно, что не тот, что я забил «Брюгге»! Я был расстроен, честно!

– Андрей Аршавин сказал, что тот автогол получился из-за того, что у вас железная грудь…
– Да, да, грудная клетка у меня действительно сильная. Да, мы не поняли в том эпизоде с Луневым друг друга, но, к счастью, выиграли. Тот момент мог повлиять на ход игры, разумеется, было неприятно. Но недолго.

– «Спартак» сломался на удивление быстро.
– Сыграл роль наш настрой на матч. Мы бегали больше, больше выигрывали подборов. Если в каждом моменте быть чуть сильнее соперника, то победишь.

– Кто главный конкурент «Зенита» в борьбе за чемпионство в этом сезоне?
– Только мы сами себе соперники. Если будем в каждом матче выкладываться на сто процентов, мы выиграем чемпионат. Я уже об этом говорил. В первой части сезона мы потеряли очки там, где не должны были. Это нужно исправлять.

– Против «Зенита» будут снова выставлять «автобусы».
– Будут, но мы поищем пространство. Мы хороши на мяче, поэтому постараемся создавать ситуации, когда у нас появится время для хорошей атаки.

– Как бы вы оценили сезон к этому моменту?
– Хорошо то, что мы на первом месте, но 4 очка отрыва – это ничто. В Европе же мы сыграли плохо, и мне тяжело это принять. До сих пор считаю, что мы могли набрать больше очков и даже пройти группу.

– Что же помешало?
– Много что. Иногда невезение, иногда ошибки на ровном месте, приведшие к голам. Или, например, 83 минуты в Дортмунде мы играли очень хорошо, но потеряли фокус. Очень жаль всего этого.

– Какой матч Лиги чемпионов стал ключевым?
– Думаю, первый, когда проиграли дома «Брюгге». Это было огромное разочарование! Если проигрываешь таким образом первый матч, настроение отвратительное.

– Почему вы решили ударить издали по воротам «Брюгге»? В «Ливерпуле» все 7 мячей были после угловых.
– Никто не бил по воротам, вот я и рискнул (Смеется)

– «Зенит» может впервые в истории стать чемпионом три раза подряд. Это мотивация для вас?
– Конечно. Я смотрю на такие вещи, как на кусочки паззла: выиграли что-то, установили кусочек. Это помогает творить картину, историю.

– Можно ли что-то улучшить в игре «Зенита»?
– Очень многое. И поэтому я здесь!

Дубаи