Дмитрий Васильев: Если биатлон продолжат изменять в угоду телевидению — интриги в борьбе за Большой хрустальный глобус будет больше

Современный спорт в последние время активно развивается в угоду телевидению. В хоккее, например, ввели овертаймы в формате «три на три». В биатлоне же стало больше контактных гонок, которые для телезрителя интереснее, того же спринта. Могут ли в ближайшие пару лет на и вовсе отказаться от классической дисциплины, корреспондент «Спорта День за Днем» спросил у двукратного Олимпийского чемпиона Дмитрия Васильева.

— Могут ли отказаться от спринта в угоду телевидению? Может быть все что угодно, прогресс идет и диктует свои правила, — отметил Васильев. — Кто бы мог подумать, что появятся такие виды, как гонка преследования, масс-старт, та же смешанная эстафета… У меня было конкретное предложение на этот счет, и я его высказывал. На сегодняшний день гонка преследования проводится не совсем по справедливости.

— Почему?
— После спринта подводятся итоги, и на следующий день спортсмены выходят на старт уже согласно итогам спринтерской гонки. Но один нюанс, по окончании спринта биатлонисты получают награды, медали, премии… А на следующий день им еще и преимущество дают — это абсолютно несправедливый принцип. Если бы за спринт не давали никаких наград, и он был бы своеобразным прологом для гонки преследования — никаких проблем. Пробежали, определился протокол для гонки преследования. Нужно привести ситуацию к большей справедливости.

— Как самодостаточная дисциплина спринт может умереть?
— Нынешний вариант достаточно скоротечен, быстр, он может еще сохраниться. А вот 20-киллометровая гонка уже и сейчас используется в минимальном количестве. Как классическую гонку, с которой когда-то начался биатлон ее вряд ли когда-то отменят. Но может быть все что угодно.

— Если контактных гонок по воле телевидения будет все больше, изменятся подготовка к сезону и секрет завоевания Большого хрустального глобуса?
— Во-первых, спортсмены разделятся на так называемых спринтеров и дистанционщиков. Один биатлонист всю программу вряд ли потянет. Даже если он в идеальной форме, это будет непросто. Во-вторых, какие-то элементы тренировок разумеется изменятся. Если будут гонки на небольшую дистанцию, километров на 10, но с четырьмя огневыми рубежами, то готовиться к сезону надо будет иначе. Первое со вторым, к слову, взаимосвязано.

— То есть стремление телевидения к увеличению контактных гонок может и на интригу в сезоне существенно повлиять?
— Однозначно, тут даже рассуждать нечего. Чем интереснее гонки для зрителя, тем больше рейтинг, больше заинтересованности, денег, спонсоров и так далее. Еще раз говорю, это вопрос прогресса, который остановить просто невозможно, а он мчится вперед.

— Если говорить уже о сегодняшнем спринте, для не очень удачно пока выступающих Дмитрия Малышко и Евгения Гараничева это последний шанс доказать свою необходимость?
— Двери в сборную ни для кого из спортсменов не закрыты. Другое дело, что тот же Малышко уже второй сезон подряд проводим совершенно невыразительно, при этом очень много требуя. Это уме мешает сконцентрироваться на самом главном, на гонках. Поэтому, пока он не поменяет свою ментальность и отношение к своему делу, результатов не будет. Что касается Жени Гараничева, то он подустал, в том числе и психологически. Ему надо просто отдохнуть. Он себя еще проявит и не раз, его мы знаем как бойца.

— Если Гараничев, например, пожертвует одним этапом и пропустит его, то шансы побороться за медали на чемпионате мира будут не только у Антона Шипулина?
— Кто угодно может побороться. Чемпионат мира — это главный старт, все остальные этапы проходящие. Болельщики хотят, чтобы спортсмены выигрывали все старты подряд. Это возможно только для абсолютных лидеров вроде Мартена Фуркада или Лауры Дальмайер. В силу своей великолепной формы эти спортсмены могут позволить себе делать ставку на каждый этап. Все остальные должны готовиться к чемпионату мира и показывать результат там. Остальные старты — это вариант тренировки, но зрителям хочется праздника. Однако сравнивать рядовой этап с чемпионатам мира нельзя. Мнение, что они равнозначны, не соответствует действительности.