Два портфеля вместо штанг, а в итоге полный швах

Советская футбольная сборная очень достойно выглядела на международной арене, а ее лидеры становились общепризнанными звездами планетарного масштаба. Но все это — лишь до середины 1970-х. С чем связан затянувшийся период неудач? На эту тему дискутируют журналисты «Спорта».

Мнение Дмитрия Догановского

Не так много зрелищ могло предложить исстрадавшемуся народу скудное и бедное послевоенное время. И футбол в те годы, безусловно, вышел на одно из первых мест по популярности — он был прост, доступен, зрелищен, не требовал особо сложного технического снаряжения. Футбольный бум в стране в 1940-1950-х достиг невиданной силы, и десятки тысяч мальчишек сутки напролет гоняли мяч на пустырях среди послевоенных руин — ведь других развлечений у них в полуразрушенной стране, по сути, и не было. Ни подростковых клубов и спортивных секций, ни компьютеров, ни даже телевизоров тогда не было. А библиотеки и театры привлекали далеко не всех даже в те годы.

Вот и «рубились» пацаны в футбол с утра до ночи, благо никаких материальных затрат это развлечение в отличие от едва ли не единственного в те годы «конкурента» — кино — дворовый футбол не требовал. Более-менее ровная площадка, два портфеля вместо штанг да набитый тряпками старый мамин чулок вместо мяча — к матчу все готово!

И именно из этих футбольных баталий на городских пустырях, охвативших подростков первых послевоенных лет подобно эпидемии, вырастали мастера кожаного мяча с незаурядной техникой, нестандартным, самобытным футбольным мышлением, незамутненным усредненным «спортшкольным» образованием. Именно эти мальчишки, детство и юность которых пришлись на первые послевоенные годы, мальчишки конца 1920-х — 1930-х годов рождения, и принесли наивысшие успехи в истории сборной: Яшин и Симонян, Метревели и Нетто, Воронин и Валентин Иванов, Численко и Понедельник...

Шли годы. Постепенно застраивались послевоенные пустыри, обустраивались городские дворы и полузаросшие скверы, «дикий» мальчишеский футбол со всех сторон теснили вазоны с цветами, песочницы, в которых ковырялись писклявые малыши, скамеечки с крикливыми бабками и злыми мамашами с колясками... К середине 1950-х в городах страны раны войны постепенно зарубцевались, главные «футбольные поля» 1940-х ушли в прошлое, детворе пришлось искать себе другие занятия в свободное время.

Дворовый футбол... нет, конечно, не исчез, до его почти полного исчезновения должен был пройти еще не один десяток лет... но изрядно подзатих, вытесненный из дворов и быстро исчезающих пустырей. Начал иссякать и приток самобытных футбольных талантов, щедро питавший прежде большой футбол — ведь специализированных спортивных секций и кружков, а также более-менее пригодных для игры футбольных полей, способных хоть как-то компенсировать стремительное исчезновение «футбольных арен» 1940-х, было крайне мало.

И в большом футболе СССР сразу наметился кризис: ощутилась острая нехватка самобытных и неординарных игроков среди тех, чьи детство и юность пришлись на 1950-е — начало 1960-х годов, период массового городского благоустройства с вытеснением из мальчишеского быта дворового футбола. То есть тех, кто родился в первые послевоенные годы, а затем составлял костяк сборной СССР в 1970-е.

Затем последовал некоторый всплеск результатов в 1980-х: в большой футбол пришли первые выпускники советских футбольных школ, повсеместное строительство которых началось в 1960-х. И именно эти ребята первой половины 1960-х годов рождения, завершившие свое футбольное образование в конце 1970-х — начале 1980-х годов, стали олимпийскими чемпионами Сеула и серебряными призерами ЧЕ-1988.

Но успех этот оказался кратковременным. Образование образованием, но кроме него для серьезных успехов на международной арене крайне важно осознание таких понятий, как патриотизм, честь флага, спортивное честолюбие... Всего того, чем в избытке были наделены послевоенные поколения футболистов, заслуженно гордящихся страной, победившей фашизм, и чего явно не хватало поколениям смутных 1990-х, когда гордиться было, собственно, и нечем.

И в отечественном футболе вновь наступил долгий период неудач.

Мнение Сергея Бавли

Прежде всего с удовлетворением констатирую: у нас, как говорил по совершенно другому поводу, была великая эпоха. В футболе. И великие футболисты. ДОКАЗАВШИЕ свой звездный статус, добившиеся международного признания.

Примерно с середины 1970-х нам — любителям футбола — долгое время оставалось лишь повторять пошловатые строчки: «Раньше были времена, а теперь — моменты». Оговорюсь сразу, что поскольку прошлое отечественного футбола мы обсуждаем на этих страницах с мыслью о его настоящем и будущем, то несколько искусственно стараемся выделить в советском футболе российский.

И тогда вынуждены признать, что три динамовских еврокубка завоеваны украинскими и грузинскими бело-голубыми, а в сборной-1988, блеснувшей на чемпионате Европы, представителей российских клубов можно было подсчитать по пальцам одной руки. И три форварда — кавалера «Золотого мяча» — выходцы с Украины, нынче незалежной.

Вырисовывается парадоксальная картинка. Послевоенное поколение, хлебнувшее в детстве всего, что только можно вообразить, кроме сытости, дало нам плеяду звезд мирового масштаба. Ребята, поздно пришедшие в футбол, тренировавшиеся черт-те на чем, не всегда имевшие нормальную форму, да и наставники их не всегда имели хоть какое-то образование. Мир хижинам, война дворцам — мое сытое поколение в футболе не блеснуло.

Мелькает мысль: горе от ума. Преемники Шестернева, наследники Яшина были уже вылеплены из другого теста. Они были пообразованнее и, увы, несколько циничнее. Футбол становился профессией. Сразу и решительно отмету любительство Воронина и Численко. Те тоже играли не за спасибо, более того, зарабатывали футболом в разы больше, чем их советские сограждане-современники. Но они были искреннее, что ли. Такое впечатление сложилось от разговоров с теми замечательными ветеранами. Меньше сравнивали свои доходы с контрактами западных коллег, больше рвались им доказать.

Столь же решительно отметаю обвинения в рвачестве у всех последующих поколений. Просто пришло понимание, что жизнь прекрасна. Даже без изнуряющих попыток прыгнуть выше головы.

Но главное, пожалуй, в другом. Послевоенный футбол: плохие поля, любительство не в том, что игроки пришли на стадион после смены, — в ужасной организации, вернее, в отсутствии таковой. Но примерно так дело обстояло повсеместно. В 1960-е мир рванул. Все, а в первую очередь бизнесмены, менеджеры и политики поняли, ЧТО такое футбол, КАКИЕ возможности в нем затаены. Началось его стремительное развитие на всех уровнях, начиная с раннего детского, с подготовки тренеров для спортшкол, полей, развития методик. Но все это у них — увы, не у нас.

Футбол победно зашагал по планете, становясь игрой миллионов. Игрой на профессиональной (по организации дела) основе. Голландия вспомнила про «отцов из Суринама». Европа заболела футболом вся (но произошло это только к 1970-м). Европейские скауты в Латинской Америке стимулировали организацию дела на этом футбольном континенте. Просыпалась Африка. Топтание на месте уже означало проиграть. Что и происходило.

Нам потребовались новые, современные стимулы, переосмысление их (изучение неудачного опыта большинства первых постсоветских легионеров), чтоб добиться новых успехов.

Впрочем, это уже российская история.