Двойная правота Мурата Гассиева

Чемпион мира по версии IBF в категории до 90,7 кг Мурат Гассиев на последних секундах нокаутировал уже в падении ставшего бывшим чемпионом по версии WBA беглого кубинца Юниера Дортикоса. Это был второй полуфинал в турнире на выявление сильнейшего в этом весе. В первом неделю назад украинец Александр Усик победил латыша Майриса Бриедиса. Теперь Гассиев и Усик встретятся в финале где-то ближе к лету. Хорошо, что не завтра и не на следующей неделе. Потому что после такого боя, как этот сочинский, отдохнуть надо не только боксерам, но и зрителям. Успокоительных попить, сделать гимнастику из трех приседаний, в ванной полежать...

Лично мне все это требуется в удвоенном количестве. Разумеется, я говорю не о приседаниях. Присесть можно и полтора раза, и даже это будет много для моей истощенной нервной системы. И физической тоже. И дело вовсе не в том, что за несколько секунд до окончания боя я со своим прогнозом на него дважды ошибался, а потом в мгновение ока оказался дважды прав. Об этом я вспомнил только минут через десять после окончания сочинского побоища. Однако сейчас ни молчать об этом в тряпочку, ни мычать в нее же, я не собираюсь. Скромность, конечно, украшает, но пусть она лучше украсит вас. А мне хватит и той крайне скудной красоты, что у меня осталась.

Изначально я рассматривал два варианта развития событий в этом поединке.

Первый: Дортикос воспользуется длиной рук, их же скоростью, а заодно и легкостью ног, навяжет дистанционный бой, измотает Гассиева, а потом нокаутирует. Как очень маловероятный «подвариант» я рассматривал то, что кубинец победит по очкам.

Второй: Гассиев со своей бетонной челюстью и железным характером, то есть человек железобетонный, выдержит все, что в него прилетит, будет резать углы, прижимать Дортикоса к канатам и в какой-то из этих приятных моментов завалит кубинца. Победу Гассиева по очкам ни как вариант, ни как подвариант я не рассматривал.

И вот последний раунд уже, кажется, перевалил за половину, а дело шло к тому, что победит Гассиев и сделает это по очкам. Кто-то, кто меня не очень ненавидит, может сказать, что ошибка здесь была бы одна, но мои враги, один из которых под моим прогнозом посожалел, что из меня не сделали мыла, насчитали бы здесь и три, и четыре. Впрочем, тогда я об этом не думал. Я только хотел, чтобы Гассиев, за которого я болел, как мало за кого, как угодно, но победил и не нарвался в последний момент на удар.

Однако теперь по порядку о том, как я оказался дважды прав, за что по справедливости должен был бы отчислить, как минимум, пятьдесят процентов своих гонораров Мурату Гассиеву.

Первые четыре раунда в общем и целом прошли по первому варианту, да еще в совсем печальной его версии, потому что это не Гассиев шел вперед, а Дортикос. Возможно, так было задумано. Вполне допускаю, что команда Мурата хотела дать Дортикосу прекрасную возможность вымахаться, но под конец это стало выглядеть устрашающе. Выматывание противника явно затянулось. Так, по крайней мере, тогда показалось. Дортикос уверенно обстреливал Гассиева длинными прямыми ударами с обеих рук и, похоже было, только набирал обороты. Да, он часто попадал по защите, но и это как-то мало успокаивало.

И вдруг в пятом раунде все изменилось. Мурат к тому времени явно нащупал брешь в обороне кубинца под апперкот, сначала под левый, а потом и под правый, при этом левый апперкот он все время спаривал с правым боковым, что оказалось для кубинца особенно неприятно. Гассиев увидел, что Дортикос, явно хорошо его изучивший, видит его удар левой по корпусу, и не стал на нем настаивать. В арсенале у Мурата оказалось еще много чего, чем он мог огорчить соперника. И уж он огорчал. Когда он пошел вперед на Дортикоса, у того как-то все сломалось. Тем более, что Мурат, которого даже его поклонники перед боем упрекали в некоторой боевой простоте, показал как раз изрядную изощренность. Во-первых, он сумел совершенно перестроиться по ходу поединка. Во-вторых, он всю дорогу находил уязвимые места в защите кубинца и бил уже не абы куда, а именно туда.

Многие боялись, что к последним раундам Гассиев устанет, но вместо него устал Дортикос. Очень устал. При всех успехах Мурата не было ощущения, что он может вот-вот нокаутировать соперника, потому что не только он в этом ринге оказался бетонной стеной. Здесь долго было две бетонных стены, потому что Дортикос принимал все, что в него попадало с редким стоицизмом. А вот где-то с десятого раунда стало казаться, что кубинская стена дала некоторую трещину. Причем, так как стена была все-таки живая, эта трещина была не столько физической, сколько психологической. Надломил Мурат Дортикоса.

Тем не менее кубинец выдержал и десятый раунд, и одиннадцатый. Теперь уже было очевидно, что это ему, а не Гассиеву для победы нужен нокаут, и, хотя сил у него оставалось совсем немного, но на один шальной удар могло и хватить.

Однако Мурат не предоставил ему ни малейшей возможности себя ударить. Он опять показал известное боевое коварство. В двенадцатом раунде он долго натаскивал Дортикоса на то, что будет бить справа, и несколько раз очень здорово попал, кстати, от чего кубинец слегка поплыл, а заодно и поверил в то, что главная опасность идет именно оттуда. И вот тогда-то Гассиев пробил мощный левый боковой, которого Дортикос и не увидел. И именно поэтому свалился как подкошенный. Он встал, но скоро Мурат пробил еще один левый боковой в пристрелянное место, а затем правый вдогонку, и кубинец снова упал.

Дортикос, что делает ему большую честь, явно не хотел так заканчивать бой, и, хотя речь ни о какой победе уже давно не шла, снова встал, но тут Мурат обрушил на него такую длинную затяжную серию, которую не выдержала бы и настоящая бетонная стена. Не выдержал и Дортикос. Очередной удар справа уронил его в третий раз. Да так, что он даже частью себя пролетел между канатами. На том все и закончилось. До финального гонга оставалось восемь секунд. Так что по поводу того, какой промежуток времени лежал между моей двойной правотой и моей двойной ошибкой, я ничего по привычке художественно не преувеличил. Только прав здесь был все-таки не я, а Мурат Гассиев. А я просто где-то рядом сидел.