Двукратный олимпийский чемпион Алексей Касатонов: «Каждый выбирает свою судьбу»

В 1989 году Александра Могильного хватились почти сразу, несмотря на царившее в команде приподнятое настроение: спустя два года был выигран чемпионат мира. Новость о побеге Могильного рухнула, как снег на голову летом посреди Зимбабве. Это сейчас хоккеисты сборной образца 1989 года говорят о той истории без лишних эмоций. А тогда на родине их ждал разговор со следователями военной прокуратуры (поскольку Александр имел воинское звание) и сотрудниками КГБ. Двукратный олимпийский чемпион Алексей Касатонов вспоминает, что упреков в адрес Могильного в команде не звучало.

— Я не помню, чтобы со стороны игроков было какое-то недовольство. После золотых медалей все были радостные, счастливые. Кто-то уже решал свои дела, свои проблемы… Поначалу мы толком не знали, что произошло, и узнали о побеге только в аэропорту, когда ждали самолет. Не помню сейчас, кто именно позвонил, но сказали: «Сашка улетел…» Ребята нормально восприняли: уехал и уехал. Нашей пятерке было в районе 30 лет, и мы расценили этот поступок, как его выбор — каждый, как писал поэт, выбирает для себя: женщину, религию, дорогу.

— Тихонов и весь тренерский штаб наверняка были в шоке — такая оплеуха…
— Прямо такого валящего с ног шока не было. Шел 1989 год. Многие ведущие игроки вели переговоры с НХЛ. В частности, я и Вячеслав Фетисов в декабре или январе летали в «Нью-Джерси», который выразил заинтересованность в нас. Официально нам тогда ничего не могли предложить. Однако в стране уже происходили большие изменения, и НХЛ действительно становилась реальностью.

­— На Родине КГБ не грозил «большими проблемами» тем, кто решится общаться с Могильным?
— КГБ на тот момент был не той организацией, с которой его ассоциировали долгие годы. Они начали мыслить по-другому. Поэтому ничего такого…

— Помните свою первую встречу с Могильным в НХЛ?
— Во время матча поздоровались, перебросились парой фраз: «Как дела?».

— Посиделок после долгой разлуки по русским традициям не было?
— Шел сезон, а во время сезона не разгуляешься. К тому же тогда Саша был не особо общительным, вел замкнутый образ жизни. Ясно, что в чужой стране, в другой лиге было тяжело адаптироваться. Он не знал, чего ждать, и каждый его шаг был неизвестностью. Не знал, что ждет его за океаном; не знал, как к его поступку отнеслись те, кто остался на родине. Может, с кем-то общался больше — тут говорить не берусь. Но в целом считаю его реакцию адекватной.

— Побеги Малкина и Жердева в начале 2000-х можно сравнить с поступком Александра?
— Малкин с Жердевым уезжали из одной страны, Могильный — из другой. Россию начала 2000-х с СССР не сравнишь. К тому же Женя и Николай были далеко не первыми, кто уехал в НХЛ. У Малкина были чисто контрактные дела. Каждый вправе выбирать свою судьбу. Только все должно быть оформлено юридически, и тогда никто не может тебе запретить.

— Общаетесь с Могильным?
— С Сашей у нас отличные отношения. Периодически перезваниваемся, видимся. Он часто приезжает и в Хабаровск, и в Москву. Вместе играем на матчах ветеранов.

— Бывшие партнеры не подкалывают его во время таких игр?
— Нет, этой темы как-то не касаемся. Да и смешного в ней ничего нет. Это жизнь…