Двукратный олимпийский чемпион Владимир Крутов: «В детстве был Харламовым»

Неподражаемый левый край той самой великолепной пятерки ЦСКА и сборной теперь чиновник. С 2002 года руководит Государственной школой высшего спортивного мастерства, поднимая детский, юношеский и молодежный спорт. Впрочем, хоккеиста в душе, как поется, не задушишь, не убьешь, в каком кресле бы он ни сидел. Владимир Крутов по-прежнему без оглядки бьется на пятачке проблем спорта для самых маленьких, говорит обо всем, в том числе о себе, открыто и однозначно, лишь только вопросы об энхаэловском этапе своей карьеры отметает на корню.

Любимчиков в ЦСКА не было

— Владимир Евгеньевич, почему выбрали именно хоккей?
— Мне всегда нравился хоккей. Мальчишки во дворе гоняли шайбу, я тоже решил попробовать. Впервые встал на коньки в четыре года. Поначалу одновременно играл в хоккей и в футбол. Кстати, неплохо играл Выступал за мальчиков и юношей. Когда пришло время определяться, чаша весов склонилась к хоккею. Это более мощная, динамичная, скоростная игра. По душе, короче, она мне.

— Подраться в детстве любили?
— На площадке — всегда пожалуйста. А так двор у нас дружный был.

— От методов работы Виктора Тихонова, который никогда не жалел для подопечных «железа», желания плюнуть на все не возникало?
— В ЦСКА большие нагрузки были и при Тарасове, и при Локтеве, и при Тихонове. Этим и отличался армейский клуб. Да и в главную команду я не сразу попал. Играл за «молодежку», куда пригласил один из тренеров, приметивший меня в «Метеоре». Периодически подключали к команде мастеров. То есть я представлял, что меня ждет. Да, было тяжело, но приходилось терпеть

— И каков был в общении с игроками Тихонов?
— Это был диктатор и жуткий фанат хоккея. Кроме хоккея, для нас ничего не должно было существовать. У большинства ребят были семьи, дети, жены. Хотелось бывать с ними дома. Но пахать приходилось до седьмого пота триста дней в году.

— Любимчики у Тихонова были?
— Если честно, не знаю. Но мы точно в их число не входили (смеется).

— А юным талантам поблажки делались?
— Попасть в ЦСКА было крайне сложно. Отбирались не просто самые талантливые, а игроки, одаренные физически, тактически, технически, психологически. И если человек попадал в ЦСКА — молодой, не молодой — спрос с него был, как и со всех остальных.

— На 18-летнего Владимира Крутова авторитет таких мэтров, как Михайлов, Харламов не давил?
— Дедовщины точно не было. Но молодым игрокам предстояло показать, чего они стоят. Все получали равные условия. Доказал — почет тебе, как говорится, уважение, и дурного слова никто не скажет. Сачок — отношение соответствующее. Когда наше поколение получило статус ветеранов, так же относились к молодняку. Если человек пашет, старается — никаких вопросов. Приходит отбывать номер — получает по заслугам.

— Говорят, у Харламова был особый дар общаться с молодежью…
— Харламов — это Харламов. Уникальная личность. И в повседневной жизни, и в хоккее. К молодым он относился по-отцовски. Впрочем, Харламов ко всем относился порядочно, по-честному. Врагов у него не было вообще. Человек пережил несколько аварий, получил множество травм — на льду и вне его — и каждый раз возвращался в хоккей. Невероятно мужественный человек. Большинство ветеранов формировали свое отношение к молодым после того, как те достигнут определенного уровня, заявят о себе. Харламов сразу видел, на что способен тот или иной игрок и что представляет из себя как человек. Я думаю, из него получился бы очень хороший тренер. В детстве мы часто играли в «Михайлова — Петрова — Харламова». Кто-то был «Петровым», кто-то Михайловым. Я всегда был Харламовым

— Первых партнеров в большом хоккее помните?
— Свой дебютный матч за ЦСКА я сыграл, когда учился в десятом классе. Был 1977 год, играли с «Крыльями». Меня поставили в тройку к Александру Волчкову и Владимиру Попову. Позже выходил с Вячеславом Анисиным и Иреком Гимаевым.

Не понимаю бразильского карнавалац

— А как Тихонов пришел к той самой знаменитой пятерке?
— Начиная с детской, юношеской и молодежной команд мы со Славой Фетисовым как коренные армейцы были на виду у тренеров. Когда в команду позвали из Челябинска Сергея Макарова, поначалу его использовали в тройке с Виктором Жлуктовым и Николаем Дроздецким. Потом со Жлуктовым и Макаровым стали выпускать меня. В 1978 году из Ленинграда приехал Леша Касатонов, который стал выходить в паре с Фетисовым. Затем из Воскресенска пригласили Игоря Ларионова. Поначалу связку Макаров — Ларионов замыкал Дроздецкий. Чуть позже эту позицию доверили мне. У нас сразу пошло. Со временем стали понимать друг друга с полувзгляда: куда бежать, что делать, куда открыться, куда отдать пас, когда выманить на себя соперника. В нашем звене никто не тянул на себя одеяло, хотя собрались пять мастеров высочайшего класса, которые умели в хоккее все. Забили — молодцы. Кто забил — неважно

— Поэтому конкретно вы редко устраивали «танцы» после гола?
— А чего танцевать? Забивать — моя работа. Я, например, не понимаю футболистов, которые после каждого мяча устраивают бразильский карнавал.

— Для дебютантов сборной находились какие-то слова поддержки от ветеранов?
— Ты сам должен был себя поддерживать и настраивать. Никто с тобой нянькаться не станет. В Лейк-Плэсиде я, девятнадцатилетний, дебютировал в сборной СССР. Возраст, когда впереди вся карьера. Для большинства ветеранов нашей команды тот турнир был лебединой песней. Мы очень хотели выиграть. Но Может, просто переоценили себя Перед олимпийским турниром в товарищеском матче в Нью-Йорке разгромили США 11:3. Что произошло в финале — не знаю. С самом дурном сне не могло привидеться того, что произошло на льду. Даже советские лыжники, конькобежцы, фигуристы говорили: вот, мол, за кого-кого, а за наших хоккеистов мы спокойны. Видимо, эта самоуверенность и сыграла с нами злую шутку. В раздевалке сидели мрачнее тучи.

— Тихонов сразу устроил разнос?
— Не сразу. Разнос нам еще предстоял.

— Победить на следующей Олимпиаде после такой пощечины было делом чести?
— Естественно. Мы выиграли следующий чемпионат мира, потом еще два. А в 1984-м и 1988-м взяли олимпийское золото.

— Смена поколений, которая началась в сборной в 1980-х, была болезненной?
— Не сказал бы Если ты постоянно варишься в одной каше со старшими товарищами, с ними тренируешься, играешь, вместе на сборах, вместе в быту — этот процесс проходит незаметно. Время неумолимо — возраст заставляет кого-то уходить, их заменяют другие, впоследствии занимающие места лидеров. Сейчас текучка кадров в командах идет в разы быстрее и этот процесс переживается легче. Нынешние процессы заключаются в вопросе «кто больше даст?». Понятие «клубный патриотизм» кануло в Лету. Играть всю жизнь за клуб, куда ты пришел мальчиком, уже не принято. Заплатили больше — на тебе уже другая майка. Понятно, хочется всего и сразу. Но для начала надо отблагодарить команду, воспитавшую тебя. Я не хочу навязывать свое мнение. Но лично мне сегодняшняя система не нравится.

У каждого поколения свои герои

— Ваша легендарная пятерка просуществовала почти десять лет. Не успели надоесть друг другу за это время?
— Ой, порой еще как! Но что бы ни было, мы всегда были и остаемся друзьями. Не «привет», «здорово», «до свиданья», а хорошими, настоящими друзьями. Несмотря на то что весь сезон бок о бок проводили на базе, в отпуск опять же ездили вместе, семьями. По сей день встречаемся, общаемся, вспоминаем былое.

— Некоторое время назад тройку Зарипов — Зиновьев — Морозов сравнивали с вашей КЛМ. На ваш взгляд, есть что-то общее?
— Может, и есть что-то — комбинационный хоккей, какие-то нестандартные ходы Но мне кажется, такие сравнения неуместны. Так же как и нельзя сравнивать нас с тройкой Михайлов — Петров — Харламов, которую, в свою очередь, нельзя ставить на одни весы с сочетанием Альметов — Локтев — Александров или Викулов — Фирсов — Полупанов. У каждого поколения свои герои и свой хоккей. А у каждой великой тройки — свой стиль. Игра не стоит на месте, и необходимо соответствовать новым веяниям. Да, если бы нам сегодня было лет по тридцать, может, мы бы выяснили, кто лучше: звено Зиновьева или мы. Но возраст есть возраст. От него никуда не денешься.

— Вы провели один сезон в НХЛ. Потом уехали в Швейцарию, затем в Швецию. А в Россию вернуться мыслей не было?
— Куда? Возраст был не тот, чтобы возвращаться. Решил доиграть в Европе.

— Тогда многие бежали из нашего чемпионата. От чего?
— Это не ко мне вопрос. К тогдашнему председателю Федерации хоккея. Времена были, действительно, не лучшие. И не только в хоккее, а вообще в государстве. Кто-то убегал, кто-то легально уезжал. Я всегда был и остаюсь патриотом своей страны. Всегда первым возвращался домой. Просто потому, что не могу жить за границей. Хотя мог и дом там прикупить, и гражданство получить. Но мне ничего этого не надо. Я хочу жить в России и приносить пользу своей стране.

— В отличие от игрового, тренерский дебют…
— Если вам дадут ничего и скажут «делай что-то», сможете организовать какую-то нормальную деятельность из пустоты?

— Вряд ли…
— Вот и ответ.

— В 2001-м, когда вы тренировали ЦСКА, один из игроков первым пасом травмировал своего партнера, сидящего на скамейке запасных…
— Не так драматично, как это описали в газетах. Он просто выбрасывал шайбу и попал в нашу лавку. Хотя, не скрою, с техникой у игроков того ЦСКА были большие проблемы. Если б у меня тогда была возможность, как сейчас у команд Уфы, Казани, Ярославля, набрал бы команду, которая всех бы на сувениры рвала. Но такой возможности не было

— Тем не менее несколько лет назад вы выступали против появления в российском хоккее иностранных игроков и тренеров. Ваша позиция с тех пор не изменилась?
— Я не против легионеров в целом, я против посредственных легионеров! Игрок из дальнего зарубежья должен быть лидером клуба. Зачем брать посредственного шведа, финна, чеха или канадца, платить ему бешеные деньги, если рядом пять-шесть наших ребят такого же уровня? Как минимум это должны быть игроки сборных. Как в английской премьер-лиге. Они не допускают в свой чемпионат кого попало. А у нас за большие деньги порой покупают игроков, о которых большинство специалистов и слыхом не слыхивало.

— Тогда же вы говорили, что пока не возродится хоккей в Москве, сборная не добьется успехов…
— Ничего не хочу сказать против «Магнитки», «Авангарда» или «Салавата». Они варятся в соку своих регионов. Московские же клубы всегда на виду. История главных побед нашей сборной все же начинается из Москвы.

— На должности спортивного чиновника комфортно себя чувствуете?
— Вполне. Когда Фетисов меня пригласил, мы взялись поднимать детский, юношеский, молодежный спорт, спартакиады Сейчас, кстати, спартакиада проходит в Пензе

— С чего начинаются славные карьеры в спорте?
— Спорт — это длящаяся долгие годы работа. Надо пройти, как говорится, огонь, воду и медные трубы. В одночасье стать большим игроком невозможно. Поэтому сравнить карьеру с каким-то отдельным эпизодом нереально. Ценна каждая победа и каждый гол, часть из которых я сейчас, возможно, и не вспомню (смеется). Дороги Кубок Канады, Кубок Швеции, Кубок Европы и чемпионаты мира, Олимпийские игры, Кубок СССР. Для меня каждое соревнование было шагом вперед, возможностью совершенствоваться.