Дзамболат Тедеев: «У кого-то претензии? Посмотрите на результат»

Главный тренер сборной России по вольной борьбе о социальной ответственности спортсменов, о принимаемых им решениях, о возможном уходе Биляла Махова и национальном вопросе в команде.

На чемпионате Европы по борьбе, который не так давно завершился в Дортмунде, спортсмены вольного стиля завоевали шесть медалей. На счету ­команды четыре золотые награды, серебро и бронза. Но, разговаривая с главным тренером команды Дзамболатом Тедеевым, вы про две медали другого достоинства не напоминайте: он огорчается. В команде пропагандируется совершенно иной стиль. Если ты не стал первым – ты проиграл. Вторые-третьи места никого не интересуют.

Там вообще много странного, непривычного. В иных видах мы на руках носим бронзового призера, а у «вольников» человек довольно быстро снимет с себя серебряную медаль, спрячет ее, а с журналистами будет говорить траурным голосом и бояться идти в раздевалку, ведь предстоит серьезный разговор с тренером. Тут люди, уступившие в командном соревновании, извиняются перед командой. Их никто не заставляет – они чувствуют себя виноватыми. При этом, даже если команда побеждает, проигравшие мало улыбаются.

Тем удивительней, что у Тедеева жизнь не очень спокойная. Мир вольной борьбы жесток. И даже сейчас, когда достижений у команды много, про тренера говорят что-то не то. Пусть и едва слышно, шепотом. Сам тренер спокойно относится к этому, но при этом на обвинения реагирует остро, и его реакцию можно понять.

Где-то вообще медалей не просят

C: После чемпионата Европы вам стыдиться нечего, а вот в женской сборной грядет смена тренеров.
Мы выиграли четыре золотые медали. Сейчас готовимся к чемпионату страны, к чемпионату мира. Задачу на турнир выполнили.

C: Кстати, о задачах. Как ни послушаешь, от вольников всегда требуют чуть больше, чем от остальных.
Так мы же и сами по себе максималисты. И даже рады, что перед нами ставят все более сложные задачи. Надо прогрессировать, надо биться за то, чтобы стать лучшими. Планка должна быть высокой. И мы стараемся.

C: Но с вами эти задачи обсуждают? Вот потребовали четыре золота, а могли попросить и шесть первых мест.
Мы бы и семь первых мест привезли. Просто в Дортмунд тогда поехали бы все сильнейшие на данный момент. Но тут надо понимать, что чемпионат Европы не самый важный турнир на сегодня. Впереди чемпионат мира, Олимпийские игры. К ним надо готовиться. С другой стороны, я понимаю и наше руководство. В каких-то видах спорта вообще нет никаких медальных планов. Как выступите – так выступите. Мы же способны поставлять награды для страны. Можно сказать, работаем и за других. Но я не жалуюсь. Повторю, так даже лучше. У нас сейчас самая лучшая команда. Пример для всех. В сборной интернациональный коллектив, но мы очень сплоченные.

C: Но вы ведь постоянно находитесь под сильным прессингом. Отлично, что было четыре золота в Дортмунде. А если бы три? Седых волос, наверное, добавилось бы?
Я скажу, что седые волосы не из-за спорта появляются, а из-за нашей жизни. Хотя у меня вот все так переплетено. Как, впрочем, тесно идут спорт и политика.

Без конфликтов

C: Вы уже отметили, что команда интернациональная, согласились с тем, что спорт и политика идут вместе. Наверное, и в команде случаются конфликты на нацио­нальной почве? Потому что ребята все видят, все читают. Бывает такое, что кто-нибудь скажет: «Да что с тебя, с ингуша, якута или осетина, взять?»
В пылу борьбы порой всякое может случиться. Мы стараемся все это контролировать, гасить на начальном уровне. Объясняем, что указывать на национальность – это последнее дело. Но, вы понимаете, все зависит от человека. Если он недальновидный, если он не получил соответствующего воспитания, то с ним очень сложно. Я вам скажу банальную мысль, но она верная: не от национальности все зависит, а от людей. Пока о каких-то серьезных конфликтах на национальной почве в сборной я не слышал.

C: А что будете делать, если возникнут?
Жестко пресекать. В меру своих возможностей, полномочий, но пресекать.

C: Ходят разговоры о том, что в сборную России по вольной борьбе берут как раз по национальному признаку.
Глупость. Когда ты выезжаешь за рубеж, там у тебя не уточняют национальность: ты русский. Мы представляем Россию и один флаг.

C: Но откуда разговоры?
Это, наверное, вы слышали после Кубка мира в Махачкале. Там боролись пять человек из Дагестана и пять человек из Осетии. Они все попали в команду после тщательного отбора. Если вы обратили внимание, то на каждую встречу у нас выходил разный состав. И каждая команда провела по две схватки. Но вот в финале я уже не имею права на эксперименты и выставляю сильнейших. У кого был лучший результат, тех мы и выпустили. Там был вопрос насчет весовой категории 84 килограмма, где Сослан Кцоев проиграл. Но он был сильнее своего конкурента по сборной. По всем показателем. Вы бы кого поставили?

C: Того, кто сильнее.
И я так поступил. Дело совсем не в национальности. Вот другой вес – 120 килограммов. На Кубке мира очень здорово выглядел Барсаг Касаев, но я решил выпустить на финал более опытного и титулованного Бихтияра Ахмедова.  Просто я знал, что он не дрогнет в нужный момент, хотя в Махачкале у него были сложности. И не прогадал. Ахмедов провел блестящую схватку.

C: Жаль, что эти разговоры вообще начались.
Они идут от недалеких людей, которые видят все под одним углом, не углубляясь в детали. Но ведь у меня есть результат. Мы выполняем все требования, которые ставит перед нами руководство.

Махов не идет в бои без правил

C: На чемпионате Европы не выступал Билял Махов – сильнейший тяжеловес страны. Что с ним? Как у него вообще дела?
У Биляла все в порядке. Он готовится к чемпионату мира. Мы вот скоро должны встретиться с президентом федерации, да и на тренерский совет вынесем вопрос о том, чтобы Билял пропустил чемпионат России.

C: Почему?
Он – лидер сборной. Ему на данный момент нет равных не то что у нас в стране – в мире. Мы должны его сохранить к Лондону. Понимаете, у Биляла есть проблема – он очень много гоняет вес. Подготовка к чемпионату страны будет для него лишним стрессом, а этого хотелось бы избежать. Но главное событие ближайших двух лет – Олимпиада. Там каждая медаль будет ценна.

C: В прошлом году были разговоры, что Махов собирается уйти в бои без правил. Причем на серьезный уровень, где, наверное, и деньги другие.
Никуда он не уходит. Я даже не в курсе, что такая идея появилась. Ему нравится борьба, он хочет выигрывать. Наверное, это кто-то выдавал желаемое за действительное.

C: Билял очень большой, и иногда к нему страшно подойти. Какой он в работе?
Очень ответственный. И очень теп­лый, добродушный, порядочный человек. Кроме того, он лидер. У него это в крови.

C: Вот вы говорите, что ответственный, а вес набирает. Это же безответственность, разве нет?
Проблема с весом действительно существует, но, чтобы осуждать человека, вы должны оказаться в его шкуре. Вы ведь видели Махова?

C: Конечно.
У таких больших людей организм устроен немного иначе. Для того чтобы у него были силы, энергия – нужно очень много хорошего питания. И понятно, что вес набирается, причем довольно быстро. Но Билял очень дисциплинированный. И работает много. Хотя, конечно, мы за него переживаем по этому поводу. Впрочем, мы же оцениваем людей по поступкам. Мы видим, как Махов работает перед стартами. И успокаиваемся. Он нас не подводил. Ни тренеров, ни ­команду.

C: Трудно ему приходится перед стартами?
Очень. Мы иногда сгоняем и по десять килограммов, и по пятнадцать, так что работать приходится серьезно. А после официального взвешивания, когда спортсмен уже заявлен, наступает облегчение. Я лично видел, как он залпом выпил три литра воды после взвешивания. Большие люди – они другие.

C: Махов сильно мучается, когда наступает время подготовки?
А где же видели большой спорт без мучений, без боли? Да еще на таком уровне.

C: Так все-таки что там насчет чемпионата России? Говорят, что для спортсменов любые старты важны.
Но он же не прекращает бороться до чемпионата мира. Будет участвовать в каких-то международных турнирах.

Никто не будет стоять с палкой

C: Есть весовая категория, которая вас больше всего беспокоит?
Все.

C: С чего это вдруг?
Да просто в спорте иначе нельзя. Стоит пропустить один день, тебе потом двух не хватит, чтобы догнать. Кроме того, важно не как люди реагируют на победу, а какие выводы делают из поражений. Нет ни одного чемпиона, который бы не проигрывал. Но все они стали лучшими потому, что делали правильные выводы из неудач.

C: И какие выводы?
Да тут рецепт простой: гораздо больше тренироваться. Вот вы говорите про проблемные веса, а я считаю, что и в чемпионских категориях нельзя успокаиваться. Сегодня ты лучший, немного успокоился – и сразу придет расплата.

C: Хорошо. Давайте по весам. В категории до 66 килограммов у вас бронзовая медаль. Это же для вас поражение. Так что с Адамом Батировым?
Он на одном из сборов работал не по полной программе. Сам виноват, плохо тренировался. А почему плохо? Говорил, что у него поврежден голеностоп, хотя я очень сильно в этом сомневаюсь.

C: Он что, пытался схитрить?
А это я уже не знаю, чего он там хотел. Они же все должны понимать, что борются за себя. Да, существуют понятия о команде, о флаге, о стране, о гимне, но прежде всего они за себя выступают. И у ребят должна быть ответственность за это. Но не до всех доходит.

C: Почему?
А некоторые думают, что они умнее всех. Даже мудрее тренеров. Начинают щадить себя, сачковать. Да и личные тренеры начинают делать поблажки. Я же не могу стоять над всеми и бить палкой по голове. Но расплата наступает быстро, и это третье место – лишнее подтверждение правила.

C: Но вы это пресекаете?
Я многое чувствую, но заставлять никого не собираюсь. Понимаете, они ведь прекрасно знают, что любое поражение отдаляет их от попадания в олимпийскую сборную. А это для любого борца – высшая награда. Я точнее скажу: они ведь ради этого и приходят в вольную борьбу, ради этого работают четыре года. И легко растерять все только потому, что ты позволил себе расслабиться и неудачно выступить на международных соревнованиях.

C: Именно на международных?
Да. Только там можно проявить себя. У нас разговор простой: кто будет лучше бороться на турнирах со своими прямыми конкурентами в Лондоне, тот и поедет в Англию.

C: А чемпионат России?
Нет-нет. Тут мы выявляем потенциальных сборников, но результаты считаются только на международной арене.

История с Сатом Опаном

C: С кем из спортсменов вам общаться труднее всего?
Да они все тяжелые, когда у них есть результат. До этого времени они ручные.

C: Так результат влияет?
Конечно. Некоторые теряют связь с реальностью. Думают, что раз они чемпионы, то все перед ними должны прогибаться. Совсем забывают те времена, когда не было результата и они были готовы пахать. Стоит выиграть – все забывают, сколько надо тренироваться для того, чтобы быть первым.

C: И что же? Пытаются с вами спорить?
Со мной-то бесполезно спорить. У меня нет серого – только черное или белое. Разногласия бывают. Не только со спортсменами, но и с тренерами. Но есть тренерский совет, где все вопросы решаются.

C: При этом в сборной вообще нет стабильных «первых номеров», исключая Биляла Махова. Говорят, что даже у такого авторитетного спортсмена, как Бесик Кудухов, есть шанс пропустить Олимпиаду.
Потому что есть Сат Опан, все верно. Сат не прошел отбор на чемпионат Европы. Был все время в десятке, но я решил включить его в команду. И он выиграл. Более того, был признан сильнейшим борцом на турнире.

C: Почему вы решили рискнуть?
Да я видел, как парень работает. И чувствовал, что даже в про­игранных схватках он не уступал. Ему чуть-чуть не хватало. В итоге сейчас в этом весе два равных борца. И они будут доказывать свою силу на ковре.

Готовы жить в любых отелях

C: Сборная России по вольной борьбе среди лидеров в мире. Вы постоянно зарабатываете медали, но не все относятся к вам доброжелательно. Чувствуете, что съедят, если оступишься?
Чувствую. Но всем своим противникам хочу задать простой вопрос: «А почему до меня не было таких результатов?» Если уж я такой плохой, то что же раньше не было наград и титулов? Я скажу, что в истории российской вольной борьбы никогда не было таких результатов, которые мы показали.

C: У сборной России по вольной борьбе есть финансовые проблемы?
К счастью, нет. Любые наши пожелания мгновенно выполняются. Но самое главное, чтобы спорт­смены были сосредоточены на своей работе и не думали, чем им завтра кормить семью.

C: Какой ваш каприз исполнили мгновенно?
Каприз? Мы что же, футболисты? У нас нет каких-то серьезных требований. Если отель не пять звезд, то ничего страшного, нам и в трех звездах будет удобно. Но при этом мы завоевываем награды, являемся сильнейшей командой в мире.

C: Зарплаты у вас хорошие?
У меня сто тысяч рублей. Это нормально? Наверное. А сколько у Дика Адвоката? Но я не жалуюсь. Футболисты – они святые, их ругать нельзя.

C: Учитывая, что конкуренция у вас в сборной очень серьезная, много ли спорт­сменов просятся выступать за другие ­национальные сборные?
Да никто не просится. Вообще-то, мы никому запретить не можем. Человек подает заявление на смену гражданства, два года не борется и может выступать за любую страну. Но никто так не делает. Все понимают, что только в нашей команде они могут добиться успеха.

C: То есть случай с Анастасией Кузьминой, которая выступает за биатлонную сборную Словакии и этой стране приносит награды, исключен?
Думаю, что да. В нашей федерации сидят умные люди, которые просто убедят перспективного спортсмена остаться.

C: Кто ближайший конкурент сборной России?
Россия.

C: Это очевидный ответ. Но есть те, которые к вам подбираются?
Хорошие команды у Ирана, Украины, Узбекистана. Но вы посмотрите статистику выступлений. Вся сборная России завоевывает золотых медалей больше, чем наши конкуренты вместе взятые. И кого я должен назвать? Я просто уверен, что все зависит только от нас. Если мы захотим, то сможем получать максимум. Главное, чтобы все в сборной понимали это, работали над этим.

Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №14 (20–26 апреля 2011 года).

Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.