Ехал Бора мимо бара…

По-моему, это здорово, что национальная сборная России по футболу играет теперь не только в Москве, на то она и национальная команда, а не «столичная штучка».

Давайте вспомним к тому же, что российский футбол начинался в Питере. С тех пор много воды невской утекло, и город наш стал футбольной столицей. К тому же сборная традиционно успешно выступает на невских берегах. Очевидные эти вещи таковыми стали не сразу.

«Зенит» дороже сборной

Свою первую игру в Ленинграде сборная СССР провела в 1967 году на стадионе имени С. М. Кирова. 28 мая главная команда страны на красавце этом стадионе принимала мексиканцев. Забегая вперед, скажу, что два матча сборной в Ленинграде, из всех, на которых мне довелось присутствовать, особенно запомнились, и оба — с мексиканцами.

Первый матч — это первый матч, тут и объяснять ничего не надо. А вот добавить можно, хватало там любопытных деталей.

Начну с того, что уникальный наш стотысячник забит был до отказа! Само по себе — зрелище. Ни малейшей уверенности в этом даже за день до матча у меня — одиннадцатилетнего питерского школяра — и в помине не было. Игра проходила в воскресенье, дачников в то время было негусто, погода благоволила, но…

Вот это «но» мы с друзьями и учитывали, прикидывая на заднем дворе питерского центра, будет ли полный стадион. «Но» заключалось в том, что город наш (и мы тогда уже это понимали) переживал за свой «Зенит» куда сильнее, чем за сборную, особенно если та проводила товарищеский матч.

Перекусывал с проглотом свою «казбечину» Михей

А то был самый черный год в истории команды, если кто еще помнит. Год, когда «Зенит» занял последнее, 19-е место и должен был вылететь из класса сильнейших. Команду помиловали по случаю пятидесятилетия революции. Собственно говоря, и сборная СССР впервые играла в Ленинграде по тому же поводу. Город-то, где каждый камень Ленина знал, как ни крути, именовался колыбелью той самой революции.

Праздник как-то не ощущался. Болельщики переживали неудачи «Зенита». Но на сборную все же пошли, да как массово! Лишние билетики спрашивали у выхода из автобусов-«подкидышей», что шли с Петроградской, от ДК им. Ленсовета. Автобусы эти брали с боем.

Еще один важный фактор, гнавший болельщиков на трибуны: Василий Савельевич Данилов, тогда его все звали просто Васей, чаще даже Васькой, но очень тепло звали, любя. К этому моменту зенитовец был обладателем бронзовой медали чемпионата мира — 1966, одним из его героев, вошел в символическую сборную турнира (второй состав). Питер его обожал, хотя и чуть-чуть меньше, чем Льва Бурчалкина. Данилов просто не мог не выйти на поле в стартовом составе. Он и вышел, и отыграл семьдесят минут. Торпедовец Владимир Сараев менял всепитерского Ваську под оглушительный свист трибун. Адресованный, впрочем, не автозаводцу, а легендарному тренеру Михаилу Иосифовичу Якушину: зачем заменил народного любимца?!

Полагаю, если наставник расслышал все, что говорилось в этот момент по поводу его персоны, выкурил, наверное, несколько лишних папирос. В то время на стадионах с курением не боролись, и Якушин дымил, не переставая. Игра была товарищеская по статусу и по характеру встречи, особо нервничать тренеру не пришлось, страстей, описанных Евгением Евтушенко («аж перекусывал с проглотом свою «казбечину» Михей»), мы не увидели. Более того, у великого Яшина не было повода блеснуть мастерством. Сборная СССР победила 2:0.

Но не будем забывать, что Питер — столица не только футбольная, но и культурная. И научная, естественно. Первый матч сборной СССР в Ленинграде сопровождался первым научным анализом ее действий. Выводы заведующий кафедрой футбола Института имени П. Ф. Лесгафта представил в Москву, в федерацию. Научный анализ технико-тактических действий был подписан так: «Аспирант Ю. А. Морозов».

Как питерскую девочку узнал весь белый свет

Второй матч советской сборной с мексиканцами на том же (правда, уменьшенной вместимости) стадионе протекал в обстановке прямо противоположной: 19 августа 1984 года «Зенит» боролся за лидерство. Фактор «Зенита» сработал неожиданным образом: питерские болельщики видели в сборной едва ли не всех футболистов любимой команды, а тренер Эдуард Малофеев ограничился приглашением одного лишь Михаила Бирюкова. Ленинградцы обиделись. Аншлага не было. 61 тысяча зрителей на трибунах — это много, но все же не аншлаг.

Искренний тренер выставил в старте троих минчан, четвертый вышел на замену. Болельщики обсуждали в ходе легко выигранного хозяевами матча (3:0), насколько все они хуже зенитовцев. Я к тому времени был уже не зеленым пацаном, а зеленым журналистом и обладал магическим пропуском в легендарный пресс-бар стадиона. Куда вместе с коллегами не раз спускался по ходу матча. В перерыве в пресс-бар зашел и наставник гостей югослав (вполне в те годы легитимный термин) Велибор Милутинович. С ним была жгучая брюнетка неописуемой красоты.

Потрясенные коллеги отодвинули бокалы. Бора, напротив, заказал и прилично приложился, нимало не смущаясь присутствием прессы. Дальше — хуже. Бар был хорош всем, кроме «пустяковой детальки»: телевизора в нем не было, как и окон. Но на второй тайм ни Бора, ни его спутница не торопились. Журналисты смотрели на парочку как завороженные и тоже долго не выходили. Мы тогда дружно решили, что девушка — мексиканская пассия Милутиновича. Югослав по русской традиции пару раз повторил и лишь после этого отправился на скамейку мексиканской сборной.

После матча, естественно, была пресс-конференция. Журналистам представили Велибора Милутиновича и его… переводчицу, сотрудницу «Интуриста».

Повторный шок.