Екатерина Конева: Отстраненным бобслеистам вручают автомобили, а легкоатлетам — сушки

О перспективной легкоатлетке из Хабаровска, специализирующейся в прыжках в длину и тройным, специалисты заговорили, когда Коневой было всего 19. Заговорили по не очень приятному поводу. Ее дисквалифицировали на два года за повышенное содержание тестостерона в допинг-пробе. Правда, в конце нулевых времена для российских легкоатлетов были еще благоприятные. Отбыв дисквалификацию, Екатерина вернулась в сектор для прыжков. Она трижды становилась чемпионкой Универсиады, особо выделяя успех в Казани-2013, на ЧМ-2013 в Москве стала серебряным призером, а затем выиграла зимний чемпионат мира-2014 в Сопоте.

Нынче времена другие. Американцев, по несколько раз попадавшихся на допинге, допускают к международным стартам. Коневой, наверное, до конца карьеры будут припоминать грехи молодости. У 29-летней прыгуньи до сих пор нет допуска от IAAF. Правда, времени Катя не теряет. В октябре 2016 года вышла замуж за прыгуна в длину Сергея Полянского, переехала в Сочи, а в прошлом году родила дочь Софию. Безусловно, нашу олимпийскую надежду в прыжках в дальней перспективе. После победы Коневой на чемпионате России с ней побеседовал корреспондент «Спорта День за Днем».

Ясность наступит 27 июля

—  Пока у вас нет допуска для участия в международных соревнованиях.
—  Еще в апреле я подала заявку в IAAF на выступления в нейтральном статусе. Буду ждать и надеяться до последнего. Из Казани улетаю домой, в Сочи, повидаюсь с дочкой – и на стадион. Какая-то ясность наступит 27 июля. Хочется выступить на чемпионате Европы (7-12 августа в Берлине — «Спорт День за Днем») и доказать, что в России еще существует легкая атлетика и даже прыгают очень далеко.

— На чемпионате России кроме победных 14,79 у вас были еще несколько прыжков за 14,60…
— Старалась продемонстрировать стабильность. У меня была небольшая травма, которая сейчас, как говорят легкоатлеты, уходит. Результат на чемпионате России — это далеко не предел для меня в нынешнем состоянии. Свои ошибки вижу, а соревнования в Казани рассматривала как хорошую тренировку. Надеюсь, перед чемпионатом Европы.

— Небольшой отдых после возвращения в Сочи себе позволите?
— Он просто необходим, чтобы проветрить голову. Да и дочке нужно уделить внимание. В отличие от других российских легкоатлетов, приезжающих в Сочи на сборы, я совмещаю тренировки с воспитанием Софии. Потренировалась – и домой.

— Тренировочный процесс с возрастом и после выхода из декрета как-то поменялся?
— В профессиональном плане практически ничего не изменилось. Только душа болит, что дочка далеко. Ей сейчас год и три месяца, тот возраст, когда нужно уделять большое внимание ребенку. Вот и приходится порой жертвовать восстановительными процедурами.

Финансовые потери нам не компенсируют

— При современном допинг-контроле возможно ли превысить мировой рекорд украинки Инессы Кравец — 15,50, установленный в 1995 году?
— Прыжки за 15 метров даже мне сейчас по силам. На чемпионате России я их берегла, не выкладывалась на сто процентов.

— А на сколько выкладывались?
— Это достаточно конфиденциальная информация. Скажем так: на 93 процента. Какой-то запас нужно оставить.

— Может ли сам российский легкоатлет, не имеющий допуска от IAAF, повлиять на процесс его получения?
— Я пыталась, но ничего не получилось.

— Нужно ли в нынешней ситуации подставлять под удар правую щеку, когда функционеры из ведомства Себастьяна Коэ наотмашь бьют по левой?
— Не в интересах российских легкоатлетов и функционеров ВФЛА вести агрессивную политику, но и поступаться своими интересами ни в коем случае нельзя. Нужно вести работу по восстановлению в правах нашей федерации. Когда-нибудь и на нашей улице будет праздник.

— Российским легкоатлетам, не имеющим возможность выступать на международных соревнованиях, как-то компенсируют финансовые потери?
— Нет. Даже соревноваться в серии Гран-при России приходится с теми, кто имеет допуск и находится в лучшем соревновательном допуске. Представители зимних видов спорта, которых не пустили в Пхенчхан, получили такие же премии, как призеры Олимпийских игр. Бобслеистам вручили машины, а легкоатлетам — сушки.

— Не возникло желания перейти в бобслей?
— Нет. Чтобы разгонять боб, мне надо прибавить килограммов 40 (улыбается).