Экс-капитан сборной России: Брал на поруки, но не скажу кого

Впервые капитанскую повязку Виктору Онопко доверил Павел Садырин. Произошло это в товарищеской встрече с Сальвадором 17 февраля 1993 года. Потом, правда, главную команду страны выводили на поле и Черчесов, и Шалимов, и Бородюк, и Харин. Окончательно и бесповоротно Онопко вступил в должность 28 июня 1994-го, в памятном матче чемпионата мира с Камеруном. В общей сложности Виктор «капитанствовал» в 86 матчах. Это абсолютный рекорд среди всех отечественных футболистов.

— Честно говоря, не помню, когда первый раз стал капитаном сборной, — признался Онопко в беседе с корреспондентом «Спорта». — То ли до чемпионата мира в Штатах, то ли после...

— Неужели это было для вас рядовым событием?
— Что вы! Но не таким, чтобы конкретно врезалась в память дата — такого-то числа такого-то месяца... Зато хорошо помню свои чувства. Это были и радость, и смущение, и опасение, что подведу. С волнением справился благодаря ребятам — они меня поддержали.

— Вас выбирали капитаном и в «Спартаке», и в сборной, и даже в Испании. Что в Викторе Онопко есть такого магического, почему люди вам доверяют?
— Да ничего такого нет. Просто я чувствовал ответственность за каждого и старался никого не подводить. Не скажу, что за пределами поля был рубахой-парнем, чтобы всем понравиться. Такого не было. На моем веку сменилось немало поколений игроков, менялись тренеры, но в любой сборной существовал свой актив. В 1992-м, например, капитан команды Михайличенко опирался на поддержку Олега Кузнецова, других киевлян. При Садырине в так называемое ядро входили Добровольский и Шалимов, позже мне помогали Валера Карпин, Юра Никифоров, Андрей Пятницкий. И это, наверное, правильно — одному трудно.

— Часто приходилось вступаться за ребят перед тренерами?
— Не скрою, иногда возникали такие ситуации, и мы собирались вдвоем-втроем и шли брать товарища, как тогда говорили, на поруки. Имен, за кого просили, я вам не назову, уж извините. Пусть это останется в секрете.

— Вы никогда не были грубым игроком, но красные карточки все же получали. Не выслушивали потом: «Как же так, капитан?»
— Карточка карточке рознь. Они бывают справедливыми и не очень. В «Овьедо» у меня за сезон их вообще набралось пять штук. А как вести себя иначе, если там в течение недели мне дважды ломали нос?! Каждый раз, когда удаляли, испытывал неудобство — подвел. Ребята, конечно, подшучивали иногда, но по-дружески.

— А тренеры?
— Помню, мы с «Антверпеном» играли в полуфинале Кубка кубков. Соперник подает угловой, перехватываем мяч, переходим на чужую половину, и тут боковой начинает махать флажком. Судья дает мне красную — ни за что! Оказывается, кто-то из наших дал подзатыльник бельгийцу, а арбитр перепутал. В раздевалку зашел — Олег Иванович посмотрел на меня долгим взглядом, но ничего не сказал. А Николай Петрович Старостин говорит, мол, не волнуйся, мы тебя отстаивать будем, письмо в УЕФА напишем. Толку тогда от этого не было, потому что мы проиграли и в финал не попали, но до сих пор вспоминаю с благодарностью, что клуб в трудную минуту от меня не отвернулся.

— Возможно, в скором времени сами станете тренером. Каким хотели бы видеть капитана своей будущей ­команды?
— Во-первых, я бы доверил выбор самим игрокам. Во-вторых, постарался бы наладить контакт с этим человеком, чтобы он стал моей правой рукой и помогал создавать команду. Чтобы все в ней было честно и справедливо. Уверен, можно иметь прекрасных футболистов, но если внутри коллектива нет нужного микроклимата, он никогда ничего не выиграет. И наоборот, с посредственными игроками можно добиться многого, если в команде царят мир и согласие.

— Кто из нынешнего состава сборной России, на ваш взгляд, наиболее достоин быть капитаном?
— Сложно судить со стороны, но мне больше всего импонирует Зырянов. Не знаю, какие взаимоотношения у него с ребятами, но на поле он — один из лидеров. Да и возраст подходящий — уже много поиграл, многое повидал.