Экс нападающий «Ротора» Владимир Нидергаус: «Помню матчи за мой любимый «Ротор» — и все свои мячи. Они мне даже снятся»

9 Мая 1995 года, в славную и громкую дату — День 50-летия Великой Победы, — в городе-герое Волгограде состоялся матч футбольного чемпионата России «Ротор» — «Жемчужина», в котором команда из Сочи была просто разбита, сметена, уничтожена — 7:0! Но этот разгром навеки вошел в историю российского футбола не из-за убийственных цифр для «Жемчужины», а благодаря выдающемуся комментарию тренера сочинцев Арсена Найденова: «Судья сломал нам всю игру, ведь пятый и седьмой мячи были забиты из офсайда!»

За двадцать лет эта легендарная фраза Найденова буквально обросла множеством вариантов. Кто-то утверждает, что сочинский тренер (увы, уже покинувший этот мир) на той пресс-конференции упирал больше на не назначенный судьей пенальти в пользу «Жемчужины» при счете 4:0... Другие говорят, что Найденов оспаривал правомерность четвертого и шестого из семи мячей «Ротора»... Детали уже не имеют значения — фраза вошла в историю, став ярчайшим символом не лезущего ни в какие ворота оправдания никудышной игры своей команды.

А уничтожили тогда сочинский клуб лидеры «Ротора» — бомбардир Олег Веретенников и хитрющий «технарь» Владимир Нидергаус. Вдвоем уничтожили. Веря и Немец (под этими прозвищами в российском футболе 1990-х годов их знал каждый) забили по три мяча! Причем Веретенников забивал нечетные мячи — первый, третий и пятый, а Нидергаус — четные: второй, четвертый и шестой. А под занавес хавбек Игорь Меньшиков довел счет до 7:0. Удивительный получился матч! С воспоминаний о нем корреспондент «Спорта День за Днем» и начал беседу с ярчайшим форвардом первых российских чемпионатов, а ныне казахстанским футбольным чиновником и жителем Германии Владимиром Нидергаусом.

Один за всех и все за одного

— Отлично помню тот матч. Но не потому, что мы с Олегом Александровичем Веретенниковым забили в нем по три мяча каждый, — с особым уважительным оттенком о знаменитом бомбардире и давнем друге отозвался Нидергаус. — Матч во всех отношениях уникальным получился. Тот чемпионат России — 1995 наш «Ротор» начал очень неудачно. Черт знает почему, но не шел мяч в чужие ворота — и все тут. Бывает такое в футболе... Предстояла игра с «Жемчужиной» 9 мая в городе-герое Волгограде. Накануне матча собрались мы всей командой. Сами, без тренеров. И поклялись друг другу, что уж в такой день — светлый праздник — просто не имеем права не отдать игре все силы, что у нас есть. А вышли на поле — обалдели: полный стадион, все 40 тысяч! При том что шли мы в чемпионате ни шатко ни валко. Как трибуны заревели при первой же нашей атаке! Ноги сами вперед понесли. И так — весь матч. Вот семь «сухих» и забили сочинцам. И даже больше могли...

— Неформальные собрания в том трижды взявшем медали знаменитом «Роторе» 1990-х годов практиковались часто?
— Да. И по хорошему поводу могли собраться. Но чаще такая мера требовалась, когда что-то у команды не ладилось. Все ребята говорили друг другу в лицо все, что накопилось на душе. Выпускали пар, как говорится. Спорили до хрипоты, ругались... Но зато уходил весь негатив, и на каждый свой матч наш «Ротор» выходил под девизом «Один за всех и все за одного». Это не пафосные слова, так и было! Ведь в «Роторе» не играли первые звезды российского футбола — за исключением того же Веретенникова, который, это мое глубокое убеждение, так и остался почему-то недооцененным главными тренерами сборной России... Мы брали на поле другим — коллективными слаженными действиями всей команды. В которой каждый игрок был готов в необходимый момент подстраховать, заменить другого игрока.

(От автора. Здесь я со своим собеседником не согласился. После отъезда Игоря Корнеева из ЦСКА и Александра Мостового из «Спартака» не было в российском чемпионате 1990-х годов более техничного и хитрого форварда, чем Владимир Нидергаус из Волгограда. Разве что еще Валерий Кечинов, но этого спартаковца постоянно преследовали травмы. Нидергаус же более пяти лет кряду обыгрывал и забивал. Сдержать невысокого и худощавого (боевой вес всего 63 кило!), но очень ловкого восьмого номера «Ротора» без нарушения правил опекунам-защитникам было невозможно. Особенно если Немец, как звали Нидергауса все без исключения как в самом «Роторе», так и на забитых трибунах волгоградского стадиона, ловил игровой кураж. 68 мячей наколотил Владимир только в чемпионате России — и эта цифра могла бы быть куда больше, если бы не отъезд форварда за границу. Сначала в чемпионат Израиля, а затем в Германию, на историческую для всего многочисленного семейства Нидергаусов родину.

Но недаром говорят: «Где родился, там и пригодился». Ныне 47-летний Владимир Нидергаус, родившийся и начавший лихо играть в футбол в казахстанском городе Кокчетав, приехал недавно на Кубок Содружества в статусе директора департамента сборных команд Федерации футбола Казахстана.)

Швабские корни

— Против знаменитого своего прозвища Немец в «Роторе» не пытались возражать?
— А что тут возразишь, если это правда. Да, я немец по крови. Могу сказать даже точнее — шваб! Корни нашей семьи в Саарбрюккене. А самых первых Нидергаусов «завезли», если можно так сказать, из Германии в Россию еще при императрице Екатерине. Стали мои предки немцами-колонистами в Поволжье, получили землю, позже начали успешно торговать. Семья за несколько веков очень разрослась, но чуть ли не половина ее не смогла пережить ужасные голодные тридцатые годы прошлого века незадолго до Отечественной войны... Мой дед в поисках лучшей доли перебрался в Краснодар, на плодородные земли, там уже и отец мой родился. А в начале сороковых всех немцев ожидала вторая волна переселения — в Сибирь либо Казахстан. Мама же родилась в Саратовской области, в городе Энгельс, до войны он был столицей Автономной Республики Немцев Поволжья.

— В Казахской ССР жило ведь очень много этнических немцев...
— В школе в каждом классе было минимум три-четыре немецкие фамилии. В том числе и в моем родном городе Кокчетав, где я начал играть в футбол в местном «Торпедо». С детства был нападающим — и, видимо, неплохим, раз уже в 16 лет попал в команду мастеров. Очень помогло мне тогда «лимитное» правило: в каждой команде на поле должны были выходить минимум по одному игроку моложе 18 лет. А на второй год моей игры за «Торпедо» в домашних матчах необходимо было выставлять сразу двух юниоров. Прекрасный лимит, горячим его сторонником я являюсь и по сей день. Не потому, что он помог заиграть в футбол именно мне, а потому, что он дает шанс всем молодым расти, прогрессировать, тренируясь и играя рядом с опытными мастерами. Очень хорошо, что в чемпионате Казахстана сейчас существует подобное правило.

Другое дело, что меня, совсем молодого нападающего, в «мастерах» поначалу запихнули на фланг полузащиты. От греха подальше, чтобы в центре мяч не терял (смеется). Но во втором сезоне в «Торпедо» вернули в нападение — и я сумел забить 17 мячей. Неплохо для юниора, правда? И тут осенью 1985-го меня забрали в армию. Знак судьбы — попал я во внутренние войска в город Калач-на-Дону... Волгоградской области. Еще когда в моей судьбе не было и намека ни на какой Волгоград, ни на какой «Ротор»!

— Служил в Советской армии нападающий Нидергаус по-настоящему, без дураков?
— По полной программе! Все два года, от звонка до звонка. Изо всех видов оружия стрелял, в караулы ходил, окопы копал, в противогазе бегал. Мяч? Изредка его видел (улыбается). Удалось даже сыграть за сборную своего полка, но буквально пару раз...

— Значит, соскучились по футболу за два года в кирзачах?
— Не то слово. После дембеля сил и желания было столько, что готов был по три матча в день играть. Забивал уйму мячей, за два года в чемпионате области почти 120 набралось! Сначала 56, на второй год — 60... Ребята в команде шутили: «Забирай на память сотый мяч, ты уже в ’’Клуб Федотова’’ вступил!» На таких полях играли, жутко вспомнить, — ухабы, кочки, рытвины... Но мы все же стали чемпионами республики и вернули Кокчетаву команду мастеров во второй лиге. А я поехал с молодежной сборной в Южную Корею, после чего тренер Борис Стукалов пригласил меня в алма-атинский «Кайрат», в котором я успел застать первую лигу чемпионата СССР. Но потом Союз развалился, еще полгода поиграл в чемпионате Казахстана, а летом 1992-го перешел в «Ротор».

— Это в «Кайрате» вас в шутку подначивал телефонными звонками на 9 Мая начальник команды: «Ну что, Немец, поздравляю с праздником!»?
— Нет, еще в Кокчетаве дело было. Два года я терпел эти звонки, а потом не выдержал: пришлось поставить будильник — и разбудить начальника команды Александра Куличенкова по телефону 22 июня в 4 часа утра...

— Знаю, что вы вошли в историю футбольной сборной Казахстана, забив самый первый ее мяч в официальных матчах. Он стал победным в игре с Туркменистаном летом 1992-го, а играли вы в Алма-Ате. Как забили тот гол и саму историческую игру помните?
— Еще бы! Полный стадион народу. 22 тысячи собралось. Сам Нурсултан Абишевич Назарбаев на трибуне. Торжественная обстановка. Но оставалось всего пять минут играть, а счет — 0:0. И тут мяч удачно лег мне на ногу. Как дал по нему — просто наотмашь — и попал! Ребята на меня всей командой налетели! Честно говоря, нам тогда за победу просто бешеные премиальные пообещали, сборная же играла в первый раз. Потом выплатили, все было красиво, солидно...

(От автора. Интересно, что через два года после дебюта в сборной Казахстана Нидергаус сыграл и за сборную России. В товарищеском матче в Австрии он заменил во втором тайме Игоря Симутенкова. Но следующего вызова от Олега Романцева Владимир так и не дождался и в 2000 году, уже на закате игровой карьеры, еще один матч провел за сборную Казахстана!)

Старостин сказал: «Рыжий, а ты фартовый! Давай к нам»

— Вас действительно приглашали из «Кайрата» в московский «Спартак»?
— Не просто приглашали, я в Москву даже съездил. «Дернули» меня туда непонятно зачем... Попал как раз к матчу «Спартака» с московским «Динамо». Это был последний чемпионат СССР, 1991 год. Посмотрел, как «Спартак» разгромил соперника в пять, кажется, мячей («Динамо» уступило тот матч принципиальному сопернику со счетом 1:7! — «Спорт День за Днем») рядом с самим Старостиным. Николай Петрович и говорит мне потом: «Рыжий, а ты фартовый! Давай к нам, такие нам нужны. Будем тебя брать». Тогда я объяснил ситуацию — и Николаю Петровичу, и позднее Олегу Ивановичу: у меня маленький сын, а супруга ждет второго ребенка, надо же где-то в Москве разместиться, дайте хотя бы двухкомнатную! Не дали. Подожди, мол... И уехал я через год в «Ротор», о чем потом ни разу не пожалел. Это были прекрасные пять с половиной сезонов! Именно с «Ротором», главной командой в моей игровой карьере, удалось дважды завоевать серебряные медали чемпионата России и один раз — бронзовые.

— За тот волгоградский «Ротор» в середине 1990-х годов болело очень много народу в разных городах России. Очень уж надоело бессменное чемпионство «Спартака», собравшего себе лучших игроков со всего бывшего Союза... Но ваша команда упустила свой золотой шанс в конце чемпионата-1997...
— Я считаю, в 1996 году шансов на чемпионство у нас было даже побольше... Но вы правы — после того поражения от «Спартака» у всего «Ротора» наступило чувство полнейшего опустошения. Я вообще был просто никакой, не хотелось и не моглось абсолютно ничего... Настала пора что-то кардинально менять в жизни, и тогда я согласился на предложение из чемпионата Израиля. Смена впечатлений действительно помогла, я провел там два совсем неплохих сезона. Особенно удался первый, в клубе «Маккаби» из Хайфы, в тренерском штабе которого работал знаменитый защитник киевского «Динамо» и сборной СССР Андрей Баль. Приехал в Хайфу один (семья попозже прилетела) и удачно начал забивать и в чемпионате, и в Кубке. Тот Кубок Израиля мы в итоге выиграли. Все складывалось хорошо... Но на второй мой год в Израиле Андрей Михайлович Баль принял другой «Маккаби», из города Герцлия, — и позвал меня в свою команду. Игровая компания там сложилась знакомая — Вася Иванов, Надуда, Пилипчук... Шесть или семь стартовых туров мы даже шли на втором месте, но тут у руководства клуба истек запас премиальных (смеется).

— Позже вы успели в 33 года стать чемпионом Казахстана с клубом «Женис», а заканчивали карьеру уже в немецких клубах «Пройссен» (Мюнстер) и «Вайхе». Тяжело ли далось решение уехать из Казахстана на историческую родину в Германию?
— Очень легко! Из всей нашей огромной семьи мы с женой и детьми вообще уехали самыми последними. Все мои дяди и тети забросали меня вопросами типа: «Чего ты еще ждешь?» И вот 28 апреля 2001 года мы примкнули ко всем живущим в Германии Нидергаусам. А живут они и на севере страны — в Бремерхафене, и в центре — в Кельне, Бохуме, Леверкузене, и на юге — в Карлсруэ. Когда приезжаю в отпуск, сажусь за руль и начинаю объезжать примерно 400 Нидергаусов (смеется). Пока всех навестишь, со всеми пообщаешься, дня четыре пройдет... А семья постоянно живет в Бремене.

— Слышал, что вы попробовали стать солидным бременским бизнесменом, но дела пошли как-то не очень...
— Не то что «не очень» — в трубу вылетел! (Смеется). Коммерческой жилки у меня не оказалось. Да вдобавок, честно говоря, и не повезло. Открыли мы магазин — промтовары и продукты, причем еда в ассортименте преобладала. И дела поначалу шли неплохо — до тех пор пока рядом нами не открылся еще один русский супермаркет, но огромных размеров. Он нас в итоге и поглотил. Что делать, отрицательный опыт — это тоже опыт. Бизнесмена из меня не вышло, зато стал футбольным чиновником. Жена в Бремене освоила профессию мастера-кондитера, так что сладким мы обеспечены. Сын закончил колледж в Леверкузене, дипломированный специалист по спортивному менеджменту и маркетингу, дочь трудится в турфирме — гостиничный бизнес... Все у нас в семье стабильно, все хорошо. Вот только вижусь я с женой и детьми редко, так как большую часть времени провожу в родном Казахстане. Возглавляю департамент всех сборных команд — от U-16 до национальной сборной — в Федерации футбола Казахстана.

Работа сложная, но интересная. Очень кстати для меня оказался предыдущий двухлетний опыт работы на посту спортивного директора «Ротора», который я занял в 2005 году по предложению многолетнего президента клуба Владимира Горюнова. Тогда в Волгограде я впервые понял, что быть футболистом значительно проще, чем футбольным чиновником (улыбается). Сейчас у меня широкий круг обязанностей, много работы — но работаю я с удовольствием. Особенно радует, что видна явная заинтересованность властей в развитии футбола в Казахстане. Пока мы отстаем с инфраструктурой, у нас не хватает качественных полей, современных стадионов, но движение вперед налицо. Очень надеюсь, что в Казахстане в скором времени появятся и удобные футбольные манежи, в которых с учетом наших непростых климатических условий можно было бы комфортно тренироваться и играть круглый год, даже зимою. Вот как здесь и сейчас, в Петербурге.

— Значит, игра на Кубке Содружества действительно дает его участникам полезный опыт?
— Очень полезный! Я бы даже сказал — крайне необходимый. Только что здесь, в Питере, выступала на Мемориале Гранаткина наша сборная U-19. Неудачно, плохо сыграли ребята, зато приобрели бесценную игровую практику В Петербург мы приезжаем с радостью — и приезжаем в первую очередь учиться. Чтобы затем расти и прогрессировать. Огромная благодарность за такую возможность как Федерации футбола Казахстана, так и Российскому футбольному союзу.

— Не могу не задать вам деликатного вопроса, Владимир. За карьеру вы забили почти 140 мячей, но в зачет престижного «Клуба Григория Федотова» из них пошли только 77 — и в клуб вы так и не вступили. Очень обидно?
— Да нет, не обидно. Правила есть правила. Но, согласитесь, забил я все-таки немало. И каждый из моих голов, включая и почти восемьдесят российских, мне памятен по сей день и очень дорог. Иногда они мне даже снятся. Мне вообще часто снится футбол, мои лучшие годы в «Роторе»... И я благодарен вам за хорошую память о той прекрасной команде. Дай бог, чтобы проведение в Волгограде матчей будущего чемпионата мира, строительство в городе нового стадиона, аэропорта дало импульс к возрождению «Ротора» — как одной из лучших команд в российском футболе! Очень этого хочу. И верю, что так и будет.