Экс тренер сборной России Игорь Корнеев: «Грустнее вечера, чем в Мариборе, не было»

Бывший помощник Гуса Хиддинка вспоминает напряженную атмосферу, в которой сборная России готовилась к ответному стыковому матчу со Словенией, преградившему нам путь на чемпионат мира в ЮАР. Но начали мы разговор с Корнеевым со старта отборочного турнира, когда сборная почувствовала готовность играть на равных с любым соперником.

Почему команда побеждала

— Ставилась ли в команде четкая задача — занять первое место в группе?
— Да. Понимали, что Германия — соперник более чем серьезный, что именно ее считают фаворитом группы, но мы были уверены в своих силах. И считали вполне реальным стать победителями группового турнира. А выездной матч с Германией еще добавил уверенности. Хоть мы и уступили, но это было поражение именно по счету, а не по игре. Во втором тайме сборная России была сильнее немцев, хватало отрезков, на которых у нас были возможности решить исход в свою пользу. Да и по раскладу за 90 минут поражения мы не заслуживали. Ментально тот матч стал очень полезным для игроков. Они на практике убедились, что способны не только на равных бороться с одной из сильнейших команд Европы, но даже переигрывать ее. Забегая вперед, отмечу, что именно эта встреча стала для нас лучшей по качеству за весь отборочный этап.

— За счет чего удалось достичь такого запаса, что до повторного матча с немцами команда очков не теряла?
— Одного решающего фактора здесь не выделить. Совпало все вместе. Это и уверенность команды в своих силах, в способности достичь результата, и высокий класс игроков, и хорошее знание их возможностей тренерским штабом. Нам удалось найти им те позиции и сочетания, на которых они очень эффективно раскрывали сильные качества.

— Кто стал инициатором возвращения Кержакова после длительного перерыва?
— Весь тренерский штаб. Мы заметили, что, выступая за «Динамо», Саша стал работать не на себя, а на команду. Даже нерегулярно забивая, он приносил много пользы. Поэтому решили, что он снова может быть нужным сборной. Игровые моменты, в част­ности о действиях на благо всей команды, проговорили на встрече с Кержаковым. После нее он получил вызов.

— С ним встречался и Хиддинк?
— Нет, беседовал с Александром я. Но с одобрения Гуса, конечно.

— Поведенческие вопросы, о которых тогда говорилось, затрагивали с Кержаковым?
— Содержание беседы с ним пусть останется между нами. Важнее, что мы поняли друг друга и Саша снова стал игроком национальной команды. А за этим у него произошел новый подъем — он вернулся в «Зенит», в котором дважды стал чемпионом страны и переписал несколько бомбардирских рекордов.

Когда отрицательный результат — тоже результат

— Задолго до московской встречи с Германией стали думать о ней?
— Нет. Мысли о Германии появились только после того, как сыграли все остальные матчи. Для того чтобы московский матч стал решающим, мы должны были собрать максимум очков в остальных. Ведь не только мы, но и немцы шли без потерь. Поэтому готовиться к Уэльсу или Люксембургу с мыслями о Германии было бы нелогично.

— Насколько удался решающий матч группового этапа?
— Мы были довольны. Да, уступили, но наш футбол в целом порадовал. Игроки выполнили установку, никто из игры не выпадал, впереди создали достаточно. По крайней мере для столь серьезного соперника.

— Чего не хватило для того, чтобы забить или создать еще больше?
— Когда не получается добиться победы, всегда начинаются разговоры о том, что можно было сыграть лучше, острее, разнообразнее. Но надо помнить и о том, кто тебе противостоит. Все-таки уровень сборной Германии был повыше нашего. Что эта команда потом и доказала, выиграв медали на чемпионате мира и Европы. Выиграть у них тогда не получилось, как и опередить в таблице. Решили все мелочи — кто-то недобежал, кто-то чуть запоздал, кто-то неправильно расположился... В этом немцы оказались чуть сильнее и удачливее, вот и смогли забить, а потом победный счет удержать.

— Было единое мнение по поводу желательного соперника в стыковых матчах?
— Нет. Я вообще не помню, чтобы в команде обсуждались возможные итоги жеребьевки.

— Как восприняли Словению?
— Как соперника, которого мы должны проходить. Без проблем. Что первый матч и подтвердил. В Москве мы играли с заметным преимуществом и вполне могли забивать 5–6 мячей.

— Итоговые 2:1 огорчили?
— Еще как! Разочарование после финального свистка было огромным. Это довлело над игроками во время подготовки к ответной встрече. Допускаю, что могло сказаться на команде. Тем не менее уверенность, что мы можем и должны победить эту команду, никуда не исчезла. В Словению ехали именно с таким настроем.

Грустный вечер в Мариборе

— Между матчами были какие-то неурядицы, сложности в подготовке?
— Нет. По крайней мере в самой команде все было спокойно. А вот со стороны СМИ атмосфера нагнеталась. Много было разговоров, мнений о том, что сделано неправильно, попыток найти то, чего нет.

— В чем тренерский штаб ошибся?
— Перед матчем все очень подробно разбиралось, просчитывалось и анализировалось. Решения по тактике и составу принимались не с бухты-барахты. На тот момент оптимально мы видели команду именно той, какой она начала матч. До которого мы это обсуждали и с Сергеем Семаком, кстати. А по поводу ошибок... В футболе все определяет итоговый результат. Когда он оказывается не тем, к которому стремились, всегда есть повод говорить об ошибках. начит, что-то пошло не так, что-то не сработало, в чем-то оказался эффективнее соперник.

— Удаление Кержакова повлияло на игру?
— Да, однозначно. Когда мы остались вдесятером, играть оставалось еще достаточно. А мы проигрываем, и тут уходит нападающий! Конечно, это не позволило нам создать больше, чем смогли.

— Был ли у Хиддинка более грустный вечер, чем 18 ноября 2009 года в Мариборе?
— Пожалуй, нет. В один ряд можно ставить состояние за два года до этого, когда мы проиграли Израилю и почти лишились завоеванной путевки на чемпионат Европы. Но в 2007-м в итоге все закончилось хорошо, а вот в Мариборе мы возможности по­ехать на чемпионат мира лишились.

— Что напоследок сказали команде? Ведь было понятно, что под руководством Хиддинка эта сборная может больше не сыграть.
— Пространных речей и запоминающихся диалогов не было. Мы просто поблагодарили всех за работу и пожелали удачи в карьере.