Экс защитник и тренер «Зенита» Михаил Лохов: «Садырин не убрал из «Зенита» пару человек — они его и «закопали»

Совсем скоро, 21 ноября нынешнего года, в Питере юбилей. Тридцать лет назад «Зенит» стал чемпионом СССР впервые в своей истории. Из тренерского штаба золотой команды в живых остался, увы, только Михаил Алексеевич Лохов. Непроходимый защитник, сыгравший за «Зенит» 329 матчей только в чемпионатах СССР. Таких почтительно именовали гвардейцами большого футбола. Более точного определения, на наш взгляд, для этого человека не найти. Еще Лохова называли Гарринчей, намекая на то, что он похож на великого бразильского технаря, — из-за того, что у Михаила Алексеевича одна нога короче другой. Но это уже «мелочи жизни», считает он. Факт, известный не многим.

Шлифовщик второго класса

— Год дебюта в «Зените» — 1967-й — мог оставить у вас двоякое впечатление. С одной стороны, пришли в команду безусым в буквальном смысле слова юнцом (фирменные усы Лохова появятся в 1970-е), с другой — команда заняла последнее место в чемпионате.
— Попал я в команду по рекомендации Николая Евграфовича Соколова (легендарный «вратарь республики», экс голкипер ленинградского «Динамо» и сборной СССР. — «Спорт День за Днем»). Он в спорткомитете футболом заведовал, курировал сборную города. После окончания школы в 1965-м начал работать, попал в сборную Ленинграда. Мы поехали играть отборочные матчи, финал проходил в Пятигорске — наша сборная заняла второе место, уступили лишь команде РСФСР. Старшим тренером работал Валентин Федоров. И вот после того турнира сборных он меня позвал в «Зенит» — видимо, оставил хорошее впечатление своей игрой. А я тогда работал на «Электросиле» шлифовщиком второго класса.

— Интересная работа?
— Было тяжело — мать одна, отца нет. Окончил восемь классов — сразу на завод. Стал шлифовщиком, через полгода определили на вредное производство, хотя по возрасту было нельзя. Одновременно пошел учиться в ШРМ (школа рабочей молодежи. — «Спорт День за Днем»). Играл за команду «Электросилы». Когда взяли в «Зенит», прибежал домой к матери, рассказываю. Слышу в ответ: «Ты чего? У тебя же стабильный заработок сейчас, а ты не зная куда лезешь».

— Сколько зарабатывали?
— 60–90 рублей. Маму уговорил и пошел увольняться. Загвоздка — нужно было две недели по закону отработать, в «Зените» меня никто не ждал бы столько. Но начальник цеха, болельщик, узнав, куда иду, за один день меня рассчитал. И с ноября 1966-го в моей трудовой книжке запись: «Инструктор физкультуры». В 1967-м меня попробовали в матче за дубль «Зенита» — играли с «Черноморцем», во втором тайме я заменил Роберта Совейко и вышел на поле.

— От дублера до игрока «основы» — длинная дистанция.
— Когда я только пришел, главная команда была за границей — по Бирме путешествовала. Руководителям из Смольного что-то там не понравилось. Когда приехали, состоялось собрание на базе. Там объявили без затей: взят курс на омоложение. Сменили тренеров — пришли Аркадий Алов, Евгений Елисеев и Владимир Корнев. Освободили группу игроков — Завидонова, Храповицкого, Дер­гачева. Помню, как они встали и вместе вышли из зала. А омоложенный «Зенит» вылетел на сборы в Самарканд. С этого и началось мое познание футбольного мира.

— Впечатлило?
— Конечно! Возят по разным городам, кормят в ресторанах, селят в лучших гостиницах. Там впервые увидел Юрия Андреевича Морозова — он поехал писать диссертацию на тему придуманной им новой разминки. Тогда я его чем-то зацепил, чем-то понравился ему. В Самарканде «основа» тренировалась отдельно, а с дублем работал Евгений Иванович Елисеев. С составом Алов определился, и «Зенит» поехал в Ташкент на товарищескую игру. В поезде ребята напились, кого-то задели, подрались. Команда вообще-то была к загулам не склонная, но и такое случалось.

— Учились, на старших глядя?
— Мы боялись отчисления, не позволяли себе такого. В то время я просыпался, ехал на базу, там — тренировка. Могли прождать ее начала час-полтора, пока тренеры что-то там решат и определятся. В СССР было принято, что первые туры чемпионата проводились в тех городах, где тепло, там теряешь очки, потом приезжаешь домой и либо наверстываешь, либо тебя окончательно «топят». В 1967-м мы шли в хвосте, в домашних играх, последовавших за первыми, исправиться никак не получалось. Опытные бойцы наши, такие как Рязанов, Войнов, имели свой взгляд на подготовку: могли и погулять, и в бане засидеться. Алов боролся с этим, но…

— Но ведь и юные дарования появлялись. Геннадий Орлов, к примеру.
— Он еще в Самарканд с нами ездил. Такой квадратненький, пытался Алов его наигрывать. Запомнился ударом с правой ноги.

— Большая тогда текучка была в «Зените»?
— Текучка началась в июле, когда сборную РСФСР специально к нам прислали, чтобы тренеры кого-то присмотрели для усиления тонувшего «Зенита». Так появились Слава Булавин, Миша Фокин… А вскоре и я попал в «основу». Сыграл с ЦСКА против Юрия Поликарпова. С того момента и начал играть стабильно.

— Когда стало ясно, что выползти из зоны вылета не получится?
— Уже к сентябрю появилась безнадега. Тренеры все осознали, стали закрываться на базе. Мы просто «докатывали» чемпионат.

— Руководство пугало, что будут приняты меры?
— Пытались, приезжали на тренировки, предлагали что-то изменить, взбодрить. Премиальные, привилегии обещали, но все уже поняли, что спастись не получится.

У меня была особая роль — бросаться под мяч во время штрафных

— Готовились к первой лиге или знали, что «Зенит» удержат административными методами?
— Готовились играть в первой лиге (класс «Б» по старому стилю). Конечно, в октябре поползли какие-то слухи, но нас, игроков, это не особо касалось. Хотя никто не говорил: «Ребята, ведите себя хорошо, спокойно, останетесь в ’’вышке’’». Все уже смирились — будь что будет. Потом уже под 50-летие Октябрьской революции «Зенит» решили оставить (чемпионат расширили до 20 команд. — «Спорт День за Днем»), а мы облегченно вздохнули. Естественно, сменился тренер — приехал Артем Фальян. Своеобразный человек. Тренировки были совсем… Вспоминаешь — с ума сходишь.

— Тяжелые?
— Бездарные! Мы могли от углового до углового просто нести мячи, делали еще какие-то упражнения, тренировки были совсем простенькие.

— У вас была же репутация самого тренирующегося.
— Я просто здраво расценил, что, так как не обладаю особенным видением поля, то моей задачей было быть здоровым. Понимал: если выпасть с травмой на одну-две недели, вместо тебя найдется тот, кто вытеснит тебя из состава. Поэтому играл с поврежденными голено­стопами, коленями, главное — был на виду.

— Кто придумал вам прозвище Железяка?
— Не помню точно. Но появилось оно не сразу. Ребята увидели, что у меня было какое-то бесстрашие, отчаянность. Мне доверили такую задачу — в момент розыгрыша штрафного я вылетал в подкате на бьющего, падал под удар. Это не то, как сейчас футболисты лежат и кривляются, в силу характера не мог так поступать (Михаил Алексеевич не мог спокойно сидеть в редакционном кресле, все время жестикулировал, выковыривал из поручней какие-то железяки, шурупы, кидал их на наш стол, но кресло в итоге выдержало. — «Спорт День за Днем»). В один момент понял, что либо ты идешь на завод, живешь на 90 рублей, вдыхаешь все эти «прелести» жизни, после работы во дворе сидишь с пивком-водочкой, либо играешь в футбол, ездишь по городам. У меня такие глаза тогда были! Летаешь по стране, отличные гостиницы, рестораны… Тогда гречка ведь роскошью была, а у футболистов всего в избытке.

— Платили шикарно?
— 130 рублей. Ставка в дубле. День­ги! Тут же купил матери телевизор «Чайка», магнитофон «Комета»…

— Популярными людьми были футболисты? Девушки крутились рядом?
— Мы же молодые тогда были… Помню, приехал Василий Данилов после чемпионата мира на «Волге» на базу — сильно! Когда я увидел жен футболистов, как они богато одеваются, все сразу понял. Был вратарь Лев Белкин — встретил его на Невском как-то: идет, бриолин (средство для укладки волос. — «Спорт День за Днем»), модно одет. Я определился для себя — хочу быть похожим! Когда попал в команду, уже появился статус. Это не простой рабочий, у которого из радостей жизни портвейн во дворе и столовая. Мы ходили в кафе. Было популярное молодежное кафе на Майорова (ныне Вознесенский. — «Спорт День за Днем») «Белые ночи», также ночной бар в гостинице «Октябрьская». Там часто останавливались новички.

— Первый серьезный подъем у «Зенита» произошел при тренере Евгении Горянском?
— Первый подъем случился при Фальяне (в 1968-м «Зенит» занял одиннадцатое место, на следующий год — девятое. — «Спорт День за Днем»). За счет, не знаю, денег, может, пришедших игроков, может, каких-то закулисных вариантов. В 1968-м мы стартовали и держались в середине. Тогда методы Фальяна еще не так сильно раздражали. Но в 1969-м в команде началась буза — Садырин и Бурчалкин берут меня, идем в Смольный. Стали плакаться, какой Фальян нехороший тренер, диктатор, заварили кашу... Схема снятия тренера очень простая — начинает полыхать в команде, подбрасываем, подбрасываем дровишек... В 1969 году мы еще как-то «зацепились» в чемпионате, но на следующий год сидим в Киеве перед кубковой игрой без тренера. Вдруг идет Евгений Иванович Горянский — наш новый главный. С ним начался новый подъем — это как после соленого тебе дают насладиться сладким. Демократичный, разговаривает, не кричит, умеет выбрать игрока, чувствует, готов тот или нет. Хорошо подбирает слова, которые говорит в раздевалке, тренировки изменились, появилось спартаковское держание мяча. Оборона у нас была крепкая: Булавин, Голубев, Лохов, Загуменных. Остальные тоже были в самом соку, поэтому все пошло успешно. 1972 год получился звездный, когда мы после игры с «Динамо» шли на четвертом месте и поехали в Англию. А вот когда вернулись, у наших руководителей появилось желание поменять тренера. Приехал Гер Семеныч Зонин. Первый год еще помучились, а потом снова начало все это недовольство зреть в команде.

— Как ветераны команды тогда общались с молодежью? Была какая-то жесткая дистанция?
— Дубль был воспитан как в армии: не влезай туда, куда не надо. Такого — «принеси бутсы, постирай майку» — не было.

«Щенок, хватит меня щекотать!»

— В 1975 году подошла командировка в Ростов-на-Дону — служба в армии. Не хотелось играть за СКА?
— «Зенит» пытался наладить систему сбережения игроков от армии, но не все получалось. Курс молодого бойца я проходил в Ленинградской области, «Зенит» обещал вернуть меня, но откладывал это дело. А СКА как-то разузнал, спохватился, и меня перевели в Ростов. Не хотелось играть? Деньги-то нужно было получать.

— В советском футболе по-разному можно было получать.
— Заканчивался 1976-й, мы играли с «Зенитом» во Львове, «Карпаты» боролись за третье место. И вот они решили, что и так нас растопчут — не задабривая, не обрабатывая. А у нас так хорошо получилось, что мы выигрывали 2:0 после первого тайма. В перерыве они забегали, закрутились, были какие-то попытки. Предлагали даже новейшие телевизоры «Электрон», которые выпускали во Львове (в итоге «Зенит» выиграл 3:0. — «Спорт День за Днем»). Понимаете... это было, есть и будет. Когда начинаешь страховаться, чтобы очки не потерять, когда нужно, идет эта обработка. В Тбилиси в 1976–1977 годах появились подпольные тотализаторы, у нас находились ребята, которые были готовы обеспечить результат в индивидуальном порядке.

Обычно сдача игр происходит тогда, когда тренеры команд знакомы или как-то состыковались. Вот Лобановский и Горянский были хорошие друзья, первые игры у нас в Днепропетровске происходили. Как это было? Ничейку тут, ничейку там — вот и все! Без денег, без всего. Покупать игры? Только Баку могло в 1967-м и 1968-м, когда нам уже ничего не нужно было. Там было кому забить.

— Самый талантливый нападающий, против которого приходилось играть?
— Блохин был очень быстрым — только качнет, сразу гол. У Гуцаева была хорошая скорость и техника. Довелось сыграть и против Стрельцова. Помню, я начал его щекотать по пяткам — играли летом на Кирова с «Торпедо». Очередной раз подкатился, он подходит и говорит: «Щенок, хватит меня по ногам щекотать!» Такая мощь, такая фактура была! Газзаев? Ж...па внизу, как растопырится, не подступишься. Самый любимый был у меня Володя Козлов из «Динамо» — хороший, техничный, только заедешь по ноге, так на твоей половине поля больше не появляется.

— Оглядываясь на игроцкую карьеру, о чем-то жалеете? Могло сложиться иначе, лучше?
— Могло быть лучше, если бы не чехарда с тренерами в «Зените». Если были бы люди, которые подсказали, что не туда время трачу… Все-таки соблазны присутствовали, нефутбольная жизнь влияет на молодого человека, как бы ты ни хотел. Когда ты не высыпаешься, восстанавливаешься после алкоголя и идешь играть — это мешает. Хотя мы и имели поблажки — квартиры, машины, — но человека, с которым мы добились бы высот, не было. Горянский ушел на повышение в сборную, а Зонин, пришедший после него, решил не сохранить команду, а переделать ее «под себя». Он привык в Ворошиловграде, что все на него работают. Морозов? Такая тренерская судьба — ты полезен только несколько сезонов, потом влезаешь в бытовуху, надоедаешь своими методами, живешь старым багажом. Морозов поначалу удивил чем-то новым, но на четвертый сезон уже все приедалось.

Розенбаум, «Эммануэль», Желудков

— Возвращением в «Зенит», но уже в новом качестве, обязаны Павлу Садырину?
— В конце 1982-го было ясно, что Лобановский возглавит сборную, а киевское «Динамо» доверят Морозову. Все-таки они друзья, единомышленники. «Зенит» должен был возглавить Садырин. Я к тому времени окончил ВШТ, нам, как всегда, обещали подыскать команды. Обещали рекомендовать тренером сборной Ленинграда на турнир «Переправа». Все осталось на уровне разговоров. Пошел работать в зенитовскую школу, ждал у моря погоды. И встретились с Садыриным. Случайно, на станции техобслуживания. «Надо переговорить, — сказал Павел Федорович. — Меня продвигают главным в ’’Зенит’’. Хотел тебя пригласить в штаб».

— Обрадовались?
— Не то слово! Поехали, махнули коньячку. Планов — громадье! Садырин поручил мне работу с дублем, который не был оторван от главной команды. Совместно проживали на базе, тренировались. У нас было полное единение. Федорыч с Владимиром Павловичем Корневым рулили «основой», я — резервистами. Все тренировки шли по одной программе. Если не хватало игрока для «основы», сразу из дубля «выдергивали». Процесс пошел, как говорится. Я молодой еще был, сам в тренировках участие принимал.

— Вы заканчивали карьеру игрока в команде Морозова, тренером начали у Садырина. Два тренера абсолютно не похожи друг на друга?
— Прежде всего Садырин создал в команде позитивный фон. Погасил бурление, которое было при Морозове. Как люди Андреич и Федорыч — абсолютно разные. Что касается тренерских качеств... Морозов много групповых упражнений делал, у него было меньше игровых. Он мог накануне игры вывезти на стадион, мы делали по десять рывков. Считал, что будет суперкомпенсация — иногда попадал в точку, иногда нет. Но все-таки Морозов много опирался на старые методики. А нужно все время переучиваться — вот как Фергюсон в «Манчестер Юнайтед». Не он ведь все упражнения на тренировках придумывал, а его помощники, он ходил, как Петржела в «Зените» потом, смотрел, что-то менял, модернизировал. Невозможно, чтобы Фергюсон сам сочинял тренировки. У него такой штаб большой! Он стоит в сторонке, а его помощники чего-то там копошатся.

— «Зенит» в 1984-м играл от себя или от соперника?
— Вы еще спросите, первым или вторым номером! Для меня эта терминология — полный маразм. Как в футболе определить, белыми ты играешь или черными? Разве это зависит от количества нападающих или защитников? Понятно, что против Киева или «Спартака» мы не лезли вперед, знали их возможности. В Тбилиси тоже играли от соперника.

— «Но было все непросто — мы Кубок упустили...» — пел Александр Розенбаум. Легенда гласит, что после проигранного финала Кубка московскому «Динамо» в июне Садырин сказал команде: «Проиграли в Кубке — выиграем чемпионат!» Вы помните эти слова?
— Розенбаум, наверное, об этом знал (улыбается). Я подобного не слышал. В июне мы о чемпионстве не помышляли, если честно. Садырин провел плодотворный сбор в Сочи. После этого мы выиграли в Тбилиси, дома у московского «Динамо» и в столице у «Спартака». Вот тогда-то, в августе, появились мысли о золоте.

— Вновь обращаемся к творчеству Розенбаума: «’’Зенит’’» — это значит не сдаваться, сгорая в Тбилиси в два мяча»...
— Тогда во втором тайме Садырин выпустил наших молодых — Дмитриева и Диму Баранника, не признававших авторитетов. И команда в последние десять минут поймала кураж. Аура стадиона соответствовала: темнота, запах гор, яркий свет прожекторов. Это не передать словами. Три мяча забили!

— Решающим оказался выезд по маршруту Москва — Днепропетровск?
— Объективно — в игре с «Торпедо» нас и ничья устраивала. Но ребята уже наглыми были. Желудков навесил со штрафного, Чухлов головой забил в правые ворота на «Автозаводской». Как сейчас этот гол вижу!

— «Спартак», образно говоря, сидел на колесе, а у болельщиков в Питере была популярной кричалка: «Федерация футбола не спасет ’’Спартак’’ от гола!» Все механизмы ради «народной команды» могли задействовать. Судейство в первую очередь?
— Знаете, как ни странно, никто нас особо не душил. Если что-то по мелочи, но перебороли, перетерпели. Мне кажется, никто в Москве не верил в «Зенит», а спохватились — поздно было! Вот если бы не выиграли чемпионат, тогда бы обязательно сказали, что «придушили» судьи «Зенит» (смеется). Если говорить серьезно, в советском футболе были арбитры, выполнявшие заказы. Впрочем, могли судьи помочь из личной симпатии, дружбы.

— С кем же дружили тренеры «Зенита» в 1984-м?
— У Садырина установились очень хорошие отношения с москвичом Валерием Бутенко.

— Хотите сказать, Бутенко не случайно обслуживал заключительный матч 47-го чемпионата СССР «Зенит» — «Металлист»?
— Чтобы спокойно жить, нужно знать, что, если ты случайно упадешь, тебе уже соломку подстелили. Перед игрой с харьковчанами все механизмы подстраховки были задействованы (улыбается).

— В игре с «Металлистом» на тренерской скамейке «Зенита» сидел все тот же Розенбаум. Это было пожелание Садырина, на фарт? А может, Александр Яковлевич сам пришел?
— Розенбаум так называемый ночной гость. Они появлялись на базе перед игрой. Традицию заложил еще Лобановский, Морозов, верный соратник, перенял, Садырин продолжил. Александр Яковлевич в ту пору был под запретом у властей, но на базе в Удельной появлялся регулярно. Обсуждали жизнь, песни под гитару, байки, анекдоты, кино показывали... Это называлось приобщением к искусству футболистов плюс настрой на игру. А на скамейку? Да в то время в СКК мог любой сесть! Розенбаум тем более. Он и в Москву к Садырину приезжал, когда Павел Федорович в ЦСКА работал. У них хорошие отношения сложились. Нет ничего удивительного, что Александр Яковлевич сидел на скамейке в чемпионской игре. Болельщики буквально рядом сидели, могли по ушам дать (смеется).

— Какие фильмы-то привозили?
— Какие-то картины смотрели... с далеким намеком на эротику. Зарубежные. Оператор Евгений Дубов их доставал. Специально под это дело создали кинозал, амфитеатр, стационарную будку с двумя окнами, откуда Женя крутил фильмы. Впрочем, какая там эротика? Эта «Эммануэль»... Чего-то там откроет, полплеча, все — «О-о!..» Позже видеомагнитофон появился.

— А за напитки кто отвечал?
— «Горючее» во все времена проносили. В 1967-м в «Зените» появился нападающий из Рязани. Что он делал? Бегал в ближайший магазин на Скобелевском проспекте (в то время база в Удельной еще не была обнесена забором. — «Спорт День за Днем»), покупал бутылочку, прятал ее где-то под пнем. В обед махнет 150 грамм — ему хорошо. Николай Николаевич Рязанов считал, что водка не мешает ему играть. В баньке попарился, восстановился. Такие игроки во всех командах были.

— Удавалось ловить нарушителей?
— Владимир Павлович Корнев однажды поймал Желудкова! Это была классика жанра. В январе проходил «Турнир породненных городов», команду запирали на базе. Сидишь, тоскливо — карантин. Бильярд, карты. Все осточертело! Юра, любвеобильный парень, ночью смотался с базы, а к подъему вернуться не успел. Ребята на зарядку вышли, он присоединился. Бежит... в модных ботинках. Палыч его вычислил. Провели расследование. Лишили команду премиальных за победу в турнире! Тогда футболисты на базу приезжали, чтобы восстановиться — отойти от загула, отоспаться, попариться в баньке. Но никто не наглел, пиво при всех не глушил.

— А покурить?
— Курили. Столп обороны 1970-х — мой хороший друг Владимир Голубев — мог в перерывчике между таймами пару затяжек сделать. В чемпионском «Зените» человек пять, наверное, курили. Михаил Бирюков баловался, еще кто-то. В душе прятались, укромные места находили.

Костер загорелся после «Куусюси»

— В Ленинграде верили, что Садырин еще лет пятнадцать будет у руля «Зенита», а получилось, что не продержался и трех сезонов после чемпионства. Когда лодка дала течь?
— Вот держу в руках программку: 12 января 1985 года. СКК. Чествование «Зенита»... Команда купалась в лучах славы! Я сам всю эту пьяную компанию из буфета на сцену вытаскивал, чтобы они достойно вышли и получили золотые медали. Люди не смогли перестроиться. Тогда каждому хотелось пригласить зенитовцев в ресторан и выпить с ними. А если отказывался — не наш человек, враг народа!

— Валерий Брошин был отчислен в назидание другим?
— Помню то собрание, 12 апреля 1985 года, я как второй тренер вел записи в журнале. Отчислили за то, что пьяным пришел на тренировку. Садырин терпел до последнего и, скорее всего, пошел на этот шаг для острастки. Другим наука.

— Существует версия, опубликованная в книге «Правда о ’’Зените’’» Игорем Рабинером со ссылкой на Геннадия Орлова в качестве первоисточника, будто раздрай в чемпионской команде начался с того, что Борис Чухлов должен был получить «Волгу» последней на тот момент модели, но Садырин сказал игрокам: дескать, вы все еще успеете, а мой помощник Миша Лохов всю жизнь отдал клубу, надо ему помочь.
— В 1983-м, когда начал работать помощником Садырина, у меня была «пятерка», я ни о чем другом не помышлял, ничего не просил. Садырину нужен был внедорожник «Луаз» для отца. Он и выбил его в Ленобласти вместе с «Волгой». Спросил меня: «Хочешь купить ’’Волгу’’?» Я согласился. Тогда и речи о «Волгах» для футболистов не было. Сначала — результат, под него уже можно было выпрашивать что-то. А результат пришел позже. В то время никто на очереди не стоял. Все купили в 1984 году! И квартиры получили. И машины купили те, кто хотел и мог. Я в 1984-м квартиру не получил.

— А медаль золотую?
— Нет. Тогда с этим было строго. Я же был тренером дубля. Вот и не получил. А ребята в 1984-м получили все, что просили. Потом начался раздрай. Что-то кому-то дали, кому-то не дали. Зависть, интриги, смута... Знаете, когда нет результата, все это начинается. Результат есть — все в порядке. Октябрь, ноябрь — самые мандражные месяцы для тренеров, игроков. Снимут тебя или нет, оставят в команде или новую искать? Тревожные вопросы. Директор ЛОМО (предприятие, опекавшее «Зенит». — «Спорт День за Днем») Михаил Панфилов от всего этого дистанцировался. Любил иногда прихвастнуть командой в кругу своих, не более. Решало все руководство городской федерации, хотя и мнение ЛОМО учитывалось. В основном «Зенитом» занимался заместитель генерального директора ЛОМО Евгений Альфонсович Вершинский. Старшему тренеру необходимо было с ним сработаться. ЛОМО внедряло своих людей. Начальник команды, администратор — люди объединения. Конечно, на многое влияли Анатолий Николаевич Васильев (председатель городской федерации футбола. — «Спорт день за днем»), глава спорткомитета Николай Матвеевич Попов. Тот как-то гневно рассказывал, что прилетел на игру в Ереван, пришел в отель к Садырину. Тренер жил в двухкомнатном люксе. И даже не встал с дивана, когда вошел руководитель спорткомитета. Очень это Попова разозлило. Многие руководители способствовали усилению такого напряжения.

— Тогда заболела жена Садырина, командой руководили вы. Это как-то сказалось?
— Садырин подолгу не отсутствовал. В 1986-м он не поехал на сбор в Севастополь, я провел три игры, все мы выиграли. Это не было причиной скандала. В 1987-м все уже бурлило. Каждый внес свою лепту. Когда в советское время снимали тренера, обычно в этом участвовали администратор, врач, даже журналисты могли.

— Чего не учел Садырин?
— Сегодня сложно сказать. Наверное, надо было избавиться от двух футболистов. Были люди, что устраивали на базе посиделки с чаем и тортиками, искали виноватых в тренерском штабе.

— С чаем и тортиками?
— Да. Мама одного из них работала в этой сфере. Причины неудач искали не в себе, а в ком-то другом. Усилилось это все после проигранного матча финскому «Куусюси» в Кубке чемпионов (1985 год, 1/8 финала, дома «Зенит» выиграл 2:1, в Лахти проиграл 1:3 в дополнительное время. — «Спорт День за Днем»). Там такая погода была — снег, ветер, ничего не видно! Домой на поезде возвращались, все напились. Тогда костерок и загорелся.

Горбачев тоже виноват

— С Садыриным поговорили после того, как его отправили в отставку?
— Нет. В 1987 году в первую очередь ополчились на нас с Анатолием Матросовым — начальником команды. Матросов тоже из ЛОМО. У него сразу не сложились отношения с администратором команды Евгением Шейниным. В служебной иерархии они не разобрались. Шейнин считал, что подчиняется только Вершинскому, Матросов считал администратора чуть ли не личным солдатом. Евгений Наумович — человек независимый, дело у них дошло до хватания за грудки. Словом, процесс пошел. К нему и меня потом прицепили. Второй тренер что должен делать? Следить за дисциплиной. Особенно на выезде, на сборах, в гостиницах. Нет ли нарушения режима? Ходил по номерам, проверял. В 1987-м в команде сформировался типа комитет по возбуждению недовольства. А тут еще перестройка, создававшая иллюзию полной свободы и вседозволенности, речи Михаила Горбачева... Сами себе начальников выбирали. Такая атмосфера в стране: все можно, круши, ломай — и тебе ничего за это не будет! И наши решили. Сначала нас с Матросовым «пропесочили», дескать, вы коммунисты, не сообщили о тенденциях. И по выговору с занесением. Тут же освободили от должностей. Садырин в это время сидел на даче. Я — к нему: что ж ты, мол, не заступился? Паша ответил, что не мог. У него уже не было поддержки. Он понимал, что скоро и его. Так и вышло.

— Больше Павел Федорович вас не приглашал поработать. В ЦСКА взял с собой Георгия Вьюна. Когда вернулся в «Зенит» в 1995-м, тоже ведь не звал?
— Нет. Даже разговора такого не было. А в херсонский «Кристалл» поначалу пригласили меня. Но я подумал, что никого там не знаю. Зачем? А Садырин поехал, нажил там геморрой. В украинской второй лиге все на автобусах тряслись. В общем, бесславно наша история закончилась.

— Но жизнь-то на этом не закончилась. Нам газеты не хватит, чтобы перечислить все команды, которые в 1990-е годы возникали в Питере как грибы после дождя. Вас туда не звали?
— Звали конечно. Например, в «Космос-Кировец». «Новый русский» Юрий Гапчук долго уговаривал. Но я к шараханьям не склонен. У таких команд — ни инфраструктуры, ничего («Космос» прекратил существование в августе 1993-го. — «Спорт День за Днем»). Даже у «Зенита» тогда мало что было, вспомните, на каких стадиона играли — «Кировец», «Обуховец», «Турбостроитель»! Я уже поплыл в этой лодочке под названием «Детско-юношеский футбол», тренировал, ничего менять в жизни не хотел.

— И довольны?
— В 1988-м и в 1991-м мои ребята стали чемпионами страны по своему возрасту. В «Зенит» тогда пригласили Влада Безбородова, Михаила Зарицкого и Рому Игнатова.

Виллаш-Боаш не внушает доверия. Зачем он тут?

— Сейчас у «Зенит» все есть — деньги, условия. Чего же не хватает?
— Не хватает грамотного футбольного менеджмента. Люди, которые им руководят, — комсомольцы, бизнесмены... Смотрю за их метаниями, не понимаю. То у нас пласт югошлепов (я так называю югославов) покупают. То пришел Петржела, пошла чехословацкая линия. То пришел Адвокат — он этого, который сейчас больной-то…

— ...Риксен.
— Риксена купил! Сейчас случилось самое страшное — появилась португало-бразильская прослойка. Это как в армии: два чеченца — это все. Один — хорошо. Два — уже труба! Я смотрю на Вилли Боаша (Виллаш-Боаш. — «Спорт День за Днем»), на его лице неопределенность какая-то или философская задумчивость, не поймешь. Дурацкие замены, которые сделаны в матче с «Байером»... Аршавина выпустил на четыре минуты — это унижение или усиление? Команда «горит», десять минут до свистка, ты чего, парень, выпускай второго нападающего! Нерешительный какой-то. Наверное, боится руководить Халком, Гараем. Хотя они западные люди, должны понимать. Это «совку» трудно ими руководить. Мы можем так «приложить»! Этим нужно все культурно объяснять, их чувства не задеть. Все тренеры на этом спотыкаются. Трудно звездами руководить. Как ему сказать «Ты должен»?

— Из всех зарубежных тренеров, руководивших «Зенитом», кто больше нравится?
— Все только на первой стадии. Потом они шли куда-то не туда. Почему игроки, приезжающие с Запада, начинают так себя вести: нам, дескать, и так хорошо, нам и так заплатят?.. Дружок, если тебе платят деньги — ты и выкладывайся! Петржела приехал, почувствовал себя королем в Питере и... сдулся. В Чехословакии маленькие города, можно по-домашнему порулить, пивка попить. А тут надо армией командовать, как говорил Василий Иванович! Сначала Петржела рискнул, поставил молодых игроков — покатило. Потом не справился.

— Адвокат строгий был.
— Адвокату нужны были игроки типа «Яволь! Выполняю!». А наши уже избалованные, им только дозволь, они тренера виноватым сделают. Вот не «почистил» Садырин в свое время «Зенит», не убрал из него некоторых людей, они его в итоге «закопали».

— Спаллетти характера не хватило?
— У него уже появились игроки типа Халка. На таких не «наедешь». Вспомните, как Данни после травмы появился. Как собачка бегал! Потому что Халк к тому моменту его роль в команде занял. Все внимание на себя стягивал. Только потом Данни снова почувствовал себя звездой. Сейчас, правда, снова сбавил.

— Халк — хороший игрок?
— Слишком халкозависимая стала команда. Все ждут, когда Халк что-то сделает. Мозаика не складывается. Ломбертсу вроде партнера нашли — Гарая. В середине Гарсия исполняет этакого Тимощука лучших времен. Но все равно команда словно из разных камней. Сплошные нестыковки.

— Тренерская вина?
— Да. Ты же выбираешь состав. Тебе же не приказывают Миллер, Дюков, Митрофанов. Это Мутко мог войти в раздевалку, что-то сказать. Эти не будут. Но игроков-то они покупают, столько денег вбухано! Купили Рязанцева, парню 28 лет. Купили Родича, Джорджевича… Чилийца Пеньяила, помню, прикупили... Где он? А Пюигренье, который жонглировать не умел, Хаген… Деньги только летят! Кто всех этих игроков рекомендует? Немец, что ли, который недавно ушел ушел? (Видимо, имеется в виду Дитмар Байерсдорфер, работавший спортивным директором «Зенита». — «Спорт День за Днем».)

— Может, чемпионат России и Лига чемпионов просто разные турниры? Поэтому «Зенит» так по-разному выглядит?
— Правильно. «Арсенал», «Мордовия», «Торпедо» — они боятся «Зенита»! А этим-то чего бояться, они сами с Запада приехали, сами такие же. Геннадий Орлов говорит: «Мастерства не хватает». Ты посмотри ведомость Халка, Хави Гарсия, Гарая, посмотри, сколько они получают! За что? Это разве не за мастерство заплатили такие деньги?

Такое впечатление, что они получают деньги за полработы. Приспособились быстро. Это корейцы другие, у них в крови заложено — пахать. Им так велели. А южане, латиноамериканцы, если объединяются, делают что хотят. Халк бегает, судей терроризирует. Мы же наблюдали за ним на чемпионате мира — ничего не показал.

— И на этом фоне Виллаш-Боаш не понимает, что делать?
— Он сидит… не знаю, как сказать. Детское какое-то выражение лица, не внушает уверенности. Со стороны смотришь: и так присядет, и этак, и на колено встанет… Мечущийся. Не сформировался, наверное. Как тут комментатор сказал: Вилли Боаш, мол, формируется у нас, превращается в босса-тренера, приехал в Питер матереть! Ничего себе — нашли площадку для экспериментов, имя тренеру делать. Руководству «Зенита» надо задуматься, чего оно хочет.

— Виллаш-Боаш говорит, что цель «Зенита» — попасть в число десяти лучших клубов Европы.
— П-ф-ф… При нем такого точно не будет (смеется).

— А при нашей жизни?
— Много зависит от того, как будут смотреть на команды с деньгами. Не будет ли так, что у одних — сорок комнат, другим питаться нечем? Наш президент сказал недавно: пора уже ото­двинуть легионеров, надо, чтобы свои играли.

— Верите, что будут свои играть? Те, кого вы тренируете?
— Если смотреть на топ-команды, то в мире нет таких, которые формировались бы только доморощенными. Ни в Англии, ни в Испании. В Германии своих чуть больше, но тоже иностранцы помогают. В Англии, пока туда не пришли итальянцы, не было классного футбола. Я же помню, как они играли: мяч — сюда, ворота — туда, все побежали сломя голову. Пришли легионеры, переформатировали футбол. Все зависит от руководства, от людей, которые финансируют клубы. Они могут сказать: «Хотим своих воспитанников». Возьмите того же владельца «Краснодара», он еще ратует за атакующий футбол. В московском «Динамо» в свое время от россиян вообще отказались. Вспомните, чем все закончилось.

Личное дело

Михаил Алексеевич Лохов

Родился 30 декабря 1948 года в Ленинграде

Воспитанник СК «Электросила»

Мастер спорта СССР

Карьера игрока: «Зенит» (Ленинград, 1967–1974), СКА (Ростов-на-Дону, 1975), «Зенит» (1976–1979)

Всего в «Зените»: 371 матч, 1 гол (329, 1 — в чемпионате СССР; 42 — в Кубке СССР)

Тренер «Зенита» (19831987, июль)

Чемпион СССР — 1984, обладатель Кубка сезона (Суперкубка СССР) — 1985

Тренер СДЮШОР «Зенит» (1980–1982, 1988 — по настоящее время)