Экс защитник сборной СССР Евгений Ловчев: «Выиграй мы в Москве — и в Чили бы полетели!»

Один из лучших крайних защитников советского футбола 1970-х закрепился в сборной еще до чемпионата мира в Мексике, а следующий мундиаль, четырьмя годами спустя, в ФРГ мог стать его звездным часом на международном уровне. Но политика открыла счет четырем подряд крупным турнирам, мимо которых проехала сборная СССР.

Концлагерь на стадионе

— Сборная СССР начинала отборочный этап в ранге финалиста чемпионата Европы. Это автоматически делало нас фаворитами?
— Нет, мы таковыми себя не ощущали. Для сборной наступил переходный период. Началась смена поколений, стабильности состава не было. В 1972-м чемпионат СССР неожиданно выиграла ворошиловградская (луганская. — «Спорт День за Днем) «Заря», и тренеры начали приглашать игроков из нее. На следующий год победил «Арарат» — появились игроки из Еревана. Это было традиционно. Но большинству новичков в сборной закрепиться так и не удалось. Только Блохин заиграл в ней на долгие годы. Да и как можно было видеть себя фаворитом при регламенте, который действовал в то время? Тогда на чемпионат мира ехали не 32, как сейчас, а всего 16 команд. Заранее было определено, что победитель 3-й европейской группы (СССР, Франция, Ирландия. — «Спорт День за Днем») сыграет в стыковом матче с победителем 9-й южноамериканской.

— Главным нашим соперником виделись французы?
— До прежнего и будущего величия им было далеко. В начале 1970-х сборная Франции была средней командой. Открывали отборочный цикл мы как раз в Париже, матч по качеству получился посредственным, хватало ошибок с обеих сторон. Мы свои сильные стороны проявить не смогли, а единственный гол пропустили со штрафного. Проблемы могли возникнуть, оступись мы в Дублине, где предстояло играть уже через четыре дня. Но там ирландцев обыграли уверенно. Потом победили обоих соперников уже в Москве, после чего стали ждать развития событий.

— О событиях в Чили уже знали?
— Да, у нас достаточно показывали и рассказывали о военном перевороте в этой стране. Знали мы и о том, что на стадионе в Сантьяго устроили концлагерь, в котором калечили и убивали людей. Но сборная Чили после победы в своей отборочной группе уехала в Европу и проводила там товарищеские матчи. Еще до того, как армия генерала Пиночета захватила президентский дворец.

Мы были пешками. А кого интересует мнение пешки?

— Перед московским матчем чилийцев разбирали подробно?
— По тем временам — да. О дисках тогда еще не слышали, просмотр матчей на видео только-только начинали осваивать. Нарезку моментов с игрой чилийцев нам показывали на бобинной кассете. Но знакомство с соперниками по большому счету было в общих чертах — мы их почти не знали. Мне запомнился лишь их центральный защитник. Да и то не игрой, а иксообразной формой ног. Кстати, с подачи наших властей этот матч особо не афишировался. В Чили едва ли не официально объявили установление фашистского режима, поэтому игра с командой из этой страны не могла приветствоваться. Тем не менее в «Лужниках» собралось 60 тысяч зрителей!

— Как проходил матч?
— Ничего яркого из него я вспомнить не могу. Футбол наша сборная показала среднего уровня, а для соперника в стратегическом смысле нулевая ничья оказалась блестящим результатом. Думаю, она и стала решающим фактором, когда принималось решение отказаться от поездки на ответную встречу. Если бы мы убедительно выиграли, например 3:0, то наверняка отправились бы в Чили. Но после ничьей в Москве советские руководители, видимо, рассудили так: «Раз запаса нет, в Сантьяго можно и проиграть. Поэтому рисковать нет смысла».

— Как футболисты это восприняли?
— Обидно было. Шансов сыграть на чемпионатах мира много не бывает, а тут нас лишили возможности до конца побороться за поездку в ФРГ.

— Накануне принятия решения мнением команды интересовались?
— Нет, конечно. Мы тогда были пешками. Поэтому не только озвучивать, а даже всерьез формировать свое мнение было бесполезно.

— Кто конкретно принимал решение?
— Этого никто не знал. Нам объявили, что отказаться от участия в ответном стыковом матче постановил ЦК КППС. Мы ж понятия не имели, кем там принимаются решения.

Проигрывали, но не проваливались

— Когда узнали о символическом голе чилийцев в пустые ворота?
— Много лет спустя после этого. Смотрел передачу, посвященную тем событиям, и с изумлением увидел: на трибунах зрители, сидит Пиночет, выстроились 11 игроков сборной Чили. Разыгрывают мяч и после перепасовки закатывают его в пустые ворота. Я был в шоке!

— Почему?
— Когда это увидел, такое уже невозможно было представить. Отказалась команда ехать на матч, его отменили — и все дела. А тут целое представление!

— Скажи вам в 1972-м, что в следующий раз на крупном турнире сборная сыграет только через 10 лет, как бы восприняли?
— При том что после серебряного чемпионата Европы в нашей сборной наступил переходный период, перспективы у команды были хорошие. Как и уровень игры с результатами. Да, мы не попали на чемпионат Европы 1976 года, но тогда в финальной стадии принимали участие четыре команды! А мы в четвертьфинале проиграли будущему победителю Евро — сборной Чехословакии. В том же 1976-м взяли бронзовые медали на Олимпиаде. Тогда она для футболистов считалась важным и престижнейшим турниром. Да, в отборе несколько раз конкурентам уступали, но это был случай, когда одна хорошая команда побеждает другую хорошую, а никак не провал. Кстати, меня в 1972 году признали лучшим футболистом СССР, при том что «Спартак» занял только 11-е место. Стать лучшим я смог благодаря именно матчам за сборную.