Экстренер «Детройта» Дэйв Льюис: «Мой безумный бизнес»

Около пятнадцати лет он проработал в «Красных крыльях» бок о бок с великим Скотти Боумэном и Барри Смитом, который сейчас возглавляет питерский СКА. Он причастен к созданию великой русской пятерки: Константинов — Фетисов, Козлов — Ларионов — Федоров.

— Вы приехали в Петербург навестить своего друга Барри Смита?
— В том числе и для этого. Решил приехать в Петербург со своей семьей и некоторыми игроками-любителями, так что попросил у Барри помощи. И он свел меня с людьми, которые помогли нам все организовать.

— Были ли вы в Северной столице до этого?
— Да, четыре раза. Вот сегодня едем в Екатерининский дворец, а до этого были в Эрмитаже. Это что-то! Сам город тоже великолепен: архитектура, множество рек и каналов… Одним словом, красота да и только. Не многие города в мире могут посоревноваться с вашим.

— Говорите, были в Эрмитаже. И много залов удалось осмотреть?
— Меня сразу предупредили, что если смотреть на каждую вещь хотя бы по одной минуте восемь часов в день, понадобится пятнадцать лет!

— Ваш друг Барри Смит поступил довольно рискованно, возглавив российский клуб. Вы бы смогли решиться на такой шаг?
— Больше того, даже обсуждал вероятность переезда в Россию со своей семьей! Если говорить откровенно, на сегодняшний день у меня есть предложение от одного из клубов КХЛ. Мне позвонили, предложили контракт, от которого был вынужден отказаться. Ведь в настоящее время у меня договор с «Лос-Анджелесом».

— Опыт Барри Смита как-то повлиял на ваши взгляды?
— Естественно, поинтересовался у него, какие впечатления от первого года работы здесь. И он признался, что приобрел позитивный опыт и с нетерпением ждет возвращения в Россию, чтобы продолжить работать с командой. Впрочем, не сказал бы, что личность Смита сильно изменилась за этот год — это тот же самый Барри, которого я знал раньше. Помню, наша дружба началась в 1997 году после того, как «Детройт» выиграл Кубок Стэнли. Владимир Константинов пригласил нас с супругами на ужин в честь этого события. Помню, мы с Барри засиделись допоздна.

— Так же как и Барри, вы много лет были на вторых ролях в «Крыльях», но в 2003-м возглавили «Детройт». Именно после того как вы вступили в должность, команду покинули Федоров, Ларионов, Быков…
— Это было не мое решение. Так что между нами не было никаких конфликтов. Мы и сейчас замечательно общаемся.

— Вы упомянули Владимира Константинова, наверное, трагедия, произошедшая с этим выдающимся игроком, оставила шрам на вашем сердце?
— Город праздновал победу в Кубке Стэнли около шести дней. И один из них оказался черным. Помню, Фетисова, Мнацаканова и Константинова посадили в лимузин и привезли поиграть в гольф. Они наигрались и решили отправиться в ресторан, чтобы побыть с другими игроками. По дороге случилась эта ужасная трагедия… Помню, мне позвонили из Нью-Йорка: кто-то из друзей смотрел ESPN. Тут же набирал номер нашего врача, но он не смог меня утешить. В итоге мы все отправились в больницу, и то, что увидели, нас шокировало.

— Вы неоднократный обладатель Кубка Стэнли. Какой перстень вам дороже всего?
— Каждая команда для меня словно ребенок для отца, так что выделить какую-то одну сложно. Конечно, мне не забыть Боумэна, Айзермана, русскую пятерку…

— Скоти Боумэн приезжал в Москву на чемпионат мира, и на его руках не было пальца, на котором бы не красовался перстень обладателя Кубка Стэнли. Похоже, великий тренер нашел прекрасный способ хранить драгоценности: он носит их с собой…
— Мои отданы на хранение супруге (смеется). Впрочем, один из них при мне, могу принести показать.

— Менталитет русских хоккеистов сильно отличается от менталитета американских и канадских?
— Стиль и тренировки немного другие. Помню, когда мы наблюдали за русской пятеркой в «Детройте», никак не могли понять: как они это делают? Потрясающая техника, видение поля, такое же как у Малкина и Овечкина.

— То есть получается, что вы тоже учились у русских игроков?
— И очень много учились! Каждый день мы разговаривали с Ларионовым, Козловым, Фетисовым, Дацюком. Пытались вникнуть, как они мыслят, тренируются. Ведь они думают совершенно иначе, чем североамериканские игроки. Недавно через агента поздравлял Дацюка с победой в Кубке Стэнли. Мне кажется, Павел стал таким хорошим игроком еще и потому, что в автобусе всегда сидел рядом с Ларионовым. Они постоянно разговаривали, и Игорь передавал ему свой опыт, знания…

— В чем же оказался секрет? Вам удалось его раскрыть?
— Хотелось бы в это верить. Их талант — это еще и долгие годы совершенно специфических тренировок.

— В России хотят создать новую лигу, которая будет призвана конкурировать с НХЛ. Как считаете, это возможно?
— Это грандиозная и непростая задача. Но сейчас в вашу лигу приходят очень мощные спонсоры, которые способны продвинуть ее очень высоко.

— Одно время ходили слухи, что в суперлигу могут перейти такие игроки, как Федоров и Шенахэн. Это была фантазия?
— Лично я в это верил, поскольку в последнее время некоторые высококлассные игроки стали всерьез рассматривать такие варианты. Ведь агенты смекнули, что в русской лиге их подопечные смогут зарабатывать неплохие деньги.

— Говорят, что многие тренеры НХЛ — настоящие русофобы, которые душат русских игроков...
— Все не так просто. Дело в том, что многие тренеры Северной Америки хотят, чтобы игроки придерживались определенного стиля игры. Но в других странах играют несколько иначе. Хорошие тренеры вроде Скотти Боумэна умеют подстроиться к особенностям национального хоккея. Многим другим не хватает широты взгляда и мужества это сделать. Удалось сломать стереотип Боумэну, создавшему русскую пятерку. Хотя раньше все считали, что с пятью русскими никогда не удастся выиграть Кубок!

— Кстати, после победы в Кубке Стэнли 1998 года вы сбрили усы. Зачем?
— Боже, откуда вы это знаете? Дрэйпер, Молтби, Маккарти сбрили бороды и попросили меня сбрить растительность на лице. Но я сказал, что сделаю это только после того, как мы возьмем Кубок Стэнли. В итоге только мы выиграли, меня отвели в ванную и заставили побриться. Помню, первый раз, когда дети увидели меня без усов, они тут же попросили меня все отрастить как было. Без усов мне явно не шло, к тому же вся верхняя губа у меня в шрамах. Зато зубы у меня все свои — редкий случай для хоккея (смеется).

— Вы приехали в Россию с семьей. Как им здесь нравится?
— Я здесь с дочерью, сыном и женой. Супруга и дочь были здесь раз пять, а сын не менее десяти. Ему очень нравится.

— Не успеете оглянуться, и он приведет вам русскую невестку…
— Как знать, как знать… (Смеется.) Приму любой его выбор, ведь все, что хорошо для него, хорошо и для нас.

— Чем занимаются женщины в вашей семье?
— Жена занимается хозяйством: у нас пять лошадей и шесть собак всевозможных пород. Мог бы назвать себя настоящим собачником. Что касается дочери, то она занимается конным спортом.

— Как вы считаете, вы уже реализовали себя в хоккее? Есть ли у вас желание еще к чему-то стремиться?
— Мне кажется, я неплохой психолог, а для тренера это важно. И хотя работа тренера — безумный бизнес, собираюсь еще потренировать.