Еременко настигла «Красная жара»

Недавно приезжавший в Грозный во главе сборной Румынии Кристоф Даум сейчас, в свои 63 года, как никто другой мог бы понять Романа Еременко. Прогрессивный специалист в начале века мог возглавить сборную Германии, но открытое уличение в употреблении кокаина сначала вычеркнуло самого Даума из шорт-листа Немецкого футбольного союза, а затем и графу «Главный тренер "Байера"» из трудовой книжки так и не реализовавшего весь свой потенциал специалиста. Даума выдали следы наркотика на волосах, Еременко этого пути избежал, заблаговременно сбрив фирменные кудри. Современная медицина, однако, оказалась умнее, и теперь полузащитник сборной Финляндии, проваливший допинг-тест после сентябрьского матча Лиги чемпионов с «Байером», подвергся дисквалификации на два года.

Спортсмены в последнее время вообще зачастили попадать в такие ситуации. Британский боксер Тайсон Фьюри сам признался в употреблении кокаина, сославшись на депрессию из-за постоянных мордобоев, почему-то названных видом спорта. Уэйн Руни прямо в спортивном костюме английской сборной спустился в бар отеля и надегустировался пива и вина, устроив потом фотосессию с присутствовавшими в баре. Теперь вот Роман Еременко как будто попал в фильм «Красная жара», где герой Арнольда Шварценнегера на вопрос: «Какие ваши доказательства?» ответил коротко: «Кокаинум».

Вместо фирменной шведки, которой Еременко раздавал голевые передачи в любых направлениях, уроженец страны тысячи озер вооружился финкой, исполосовав ею и без того хилый состав ЦСКА. Выжимать хорошие результаты клубному руководству теперь придется из еще более слабого исходного материала. Добавим к этому появившиеся у Евгения Гинера финансовые проблемы, участившиеся просчеты селекционеров и ответственных за трансферы сотрудников, а также обострившиеся взаимоотношения между болельщиками и тренерским штабом. Предстоящие два года для клуба будут ничуть не проще, чем для самого Еременко.

Не так просты и дела более близких дней. Как поступят с 29-летним полузащитником, вышедшим в последних сезонах на пик карьеры, — одна из главных интриг дисквалификации. ЦСКА традиционно по-отечески ведет себя, когда в футбол вмешиваются жизненные реалии. Расмус Эльм больше сезона боролся с неизлечимой болезнью желудка, но клуб не переставал выплачивать не играющему футболисту зарплату и выражать моральную поддержку. Когда было решено расторгнуть контракт по обоюдному согласию, никто из руководства красно-синих не стал вспоминать потраченные на трансфер миллионы. Не произошло этого и когда Эльм спустя полгода возобновил карьеру, но уже в другом клубе — шведском «Кальмаре». Случай с Еременко более сложный. Употребление препарата, за который при определенных обстоятельствах могут не только отстранить от футбола, но и посадить в тюрьму — неприемлемо не только для профессионального спортсмена.

Поддержать футболиста — дать повод заговорить о неправильности расставленных у клубного руководства жизненных приоритетов. Выразить неприятие и расторгнуть контракт при первой же возможности — показать себя холодным и прагматичным клубом, смыв ореол «армейской семьи». Оставить Еременко, контракт которого закончится в мае 2018-го, на довольствии — зарекомендовать себя мягкотелыми.

Может, кто-то еще верит, что в понедельник УЕФА выступит с официальным заявлением, в котором извинится перед ЦСКА и Еременко, отменит дисквалификацию и возместит, например, материально принесенный моральный ущерб? Такого варианта, пожалуй, тоже не стоит исключать. Но, скорее всего, ЦСКА предстоит найти более реальные источники финансирования, Леониду Слуцкому — новую идеальную формулу стартового состава, а Роману Еременко — промежуточную профессию на ближайшие два года