Евгений Кузнецов. Жизнь на стадионе

Юный лидер «Трактора» – из тех молодых игроков, которые не просто подают надежды, но и всячески стараются оправдывать выдаваемые авансы. Новый сезон Континентальной хоккейной лиги вполне может стать сезоном Евгения Кузнецова, имеющего недюжинный талант, обладающего высочайшей работоспособностью и уже приобретшего неплохой опыт выступлений на самом разном уровне. По крайней мере следить за Кузей стоит особенно внимательно.

В родном же Челябинске Евгений уже давно настоящая суперзвезда. Популярность пришла к нему еще в детские годы. На стадионе «Трактор» его любили все от мала до велика. Потом, когда он неожиданно для многих уехал в Омск, оказалось, что о 12-летнем хоккеисте уже знают в Канаде. Оттуда специально к Кузнецову приехала съемочная бригада. В снятом ею документальном фильме показана жизнь маленького игрока. Поездки, тренировки, учеба и минимум свободного времени. Мама Евгения рассказывает о старшем сыне, который трагически ушел из жизни. Говорит, что теперь постарается всю любовь отдать младшему, чтобы он вырос хорошим человеком. Так в итоге и получилось. Только сначала семья Кузнецовых покинула холодный Омск, в котором Женя так и не засверкал. Вернувшись на малую родину, Кузя снова стал прежним любимцем публики. После этого ему уже самому не хотелось никуда уезжать.

Сейчас его знают чуть ли не во всем мире, а после матчей всегда дожидаются поклонники. Челябинская ребятня не упускает возможности пообщаться с Кузей. Впрочем, свалившаяся популярность Евгения нисколько не испортила: он не забывает старых знакомых. Мы с Кузей хорошо знакомы с десяток лет, а потому даже для интервью беседуем исключительно на ты…

Первая роль в кино

—  Помнишь, когда ты был помладше, мы с друзьями угощали тебя шоколадками?
— Конечно, помню. Детство никогда не забыть. Никогда нельзя забывать старших друзей, которые угощали мороженым или шоколадкой (улыбается).

—  А сейчас ты вырос и стал знаменитым.
— Не ожидал такого. Хотелось добиться успеха, стремился, ра­ботал. Пока все идет так, как я и хотел.

—  Что заставляло каждый день ходить на стадион и проводить там по несколько часов?
— Ничего не заставляло. Мне просто было в кайф. Приходить, смотреть, как тренируются старшие, бросать шайбы. Лучше было проводить время на стадионе, чем во дворе. Меня никто с арены не выгонял. Родители тоже не были против, говорили: «Если нравится – занимайся».

—  Довольно неожиданно в 12 лет ты уехал играть в Омск.
— Тяжелая была ситуация в «Тракторе». Что-то не ладилось. Предложили уехать в Омск, там дали работу родителям. Были на полном обеспечении. Но в «Авангарде» не сложилось, с тренером не сошлись. Пришлось вернуться в Челябинск. Я об этом не жалею. Только рад, что вернулись обратно.

 

—  Что в Омске произошло?
— Тренер невзлюбил. Он не любил приезжих. Жесткий был. Хороший тренер, ничего не скажешь, но у нас с ним не сложилось. У родителей моих тоже.

—  Когда ты играл за «Авангард», про тебя снимали кино. Как-то странно: в России мало кто знал Женю Кузнецова, а в Северной Америке уже интересовались твоей жизнью.
— Этот фильм идет два часа. Приехали люди из Канады, сказали, что узнали обо мне: «Давайте поснимаем, как вы вообще живете». Им было интересно узнать про российский детский хоккей. Я тогда еще ничего не понимал. За мной везде ходили с камерой – недели две. Снимали все полностью: как просыпался, как в школе на уроках сидели, как тренировались, обедали, ужинали. Было очень интересно. Удивительно, но запись этого фильма я увидел только месяц назад.

—  Когда вернулся, в «Тракторе» пришлось начинать все сначала?
— Сменились тренеры, появились новые игроки. Постепенно втянулся. Приехал из Омска совсем другим человеком, стал немного по-другому играть. Только потом вернулся на свой прежний уровень. В Омске не разрешалось прийти на стадион просто так покидать шайбу, покататься. Есть у тебя тренировка по расписанию – пожалуйста, тренируйся. И все. Когда приехал обратно в Челябинск, стал снова жить на стадионе целыми днями. Хотелось поскорее вернуться в то состояние, когда забивал по десять голов за матч – еще совсем маленьким. Грубо говоря, потерял целый сезон благодаря поездке в Омск. Ха-ха.

—  Тогда тобой и «Магнитка» интересовалась.
— Не только. Много клубов хотели меня видеть. В Ярославль звали, в Москву, в Казань. Но родители тогда уже решили, что никуда не будем уезжать. Челябинск он и есть Челябинск.

—  С «Магниткой» у вас были особенные взаимоотношения.
— Разные случаи были. На первом своем финале среди сборных регионов я просидел на лавке, меня вообще не ставили. На вторых «регионах» – то же самое. В третий раз меня уже не могли не поставить, я тогда уже и за сборную играл. Не могли на лавке мариновать, и я стал лучшим бомбардиром. Тренером тогда был Валерий Постников. Он сказал, что нужно выигрывать. Команда выбрала меня капитаном, и мы обыграли Москву.

«Тренер тоже хочет кушать»

—  Ты всегда был капитаном?
— Только в детском возрасте. Потом капитанили другие. Я не со всеми ребятами в команде дружил – держались своей компанией три-четыре человека. В те времена у кого-то было все: и шоколадки, и газировка. А у нас – в умеренном количестве, не было особо денег на это. Но я смирился. Сейчас появляются деньги, начинаешь беречь их. Хочется и родителям помочь, и себе, и жене. Нужно думать о будущем.

—  По мотивам твоей биографии в Голливуде можно было бы не один фильм снять.
— Все равно на камеру я не расскажу, как все было на самом деле, как прошло мое детство. Можно и актера подобрать, но передать ему, как все было по-настоящему, очень трудно. Многое и говорить нельзя.

— А как было по-настоящему?
— Чувствовал себя иногда очень странно, когда два человека в звене играли, а три просто катались. Но все это понимали: тренеру тоже кушать хочется.

—  А вам, играющим, каково было в такой ситуации?
— Пацаны-то все были хорошие. Они же не виноваты, что играли в детстве чуть хуже, а мы лучше. Все равно к 18–20 годам все примерно одинаковыми становятся. Просто кто-то в детстве больше понял, больше усвоил, больше занимался. Потом ты не сможешь вернуть эти годы, когда нужно было тренироваться, а не за компьютером сидеть.

—  Ваш «Трактор-92» стал первой командой школы, которая ни разу не играла в финале чемпионата России. Были сильные игроки, но были и очень слабые.
— Скорее всего, не хватало среднего звена. Да и конкуренты были посильнее. Приезжаем в Магнитогорск, а там они все в одинаковых костюмах, у каждого клюшки отличные. А мы как оборванцы, грубо говоря, были. Майки нам доставались от старших годов, с уже нашитыми фамилиями. И ты выходишь уже с мыслью, что проиграешь.

— Тем не менее вы и в Магнитогорске побеждали.
— Зато мы проигрывали Тагилу, ха-ха-ха. А «Магнитка» всегда обыг­рывала всех. Было интересно играть с ними.

—  В то время ты конкурировал с Даниилом Апальковым за лидерство в списке бомбардиров.
— Было много интересных ребят, они много голов забивали. Но когда ты играешь в сильной ­команде, которая забивает по 15 голов, легче набирать очки, чем у нас, выигрывающих в одну-две шайбы. Если не забьет первое звено, то кто тогда будет забивать?

—  Ты слышал, что Андрей Назаров тренировался так же, как ты – пока его Виктор Перегудов не выгонит со льда? А он прятался, ждал, когда Виктор Михайлович уйдет, – и снова на лед.
— Только когда я забывал покушать, мама приходила, говорила: «Пойдем, я тебя накормлю». Меня все пускали покататься. Спасибо большое директору стадиона Виктору Мальцеву. Всем запрещали кидать шайбу в стену, а мне разрешали. Долбил, сколько хотел. Заливщики и охранники тоже хорошо ко мне относились. Пускали даже ночью, включали свет.

—  Можно сказать, что ты сделал себя сам? Тренеры играли небольшую роль в твоем становлении?
— Тренеры очень помогли. Папа учил. Он никогда не лез, но иногда подсказывал, потому что сам играл в хоккей. Я очень многим обязан своим тренерам. Но в основном удалось чего-то достичь за счет того, что все тренировались по полтора часа в день, а я по восемь. Может быть, по­этому опередил всех. У меня было только одно увлечение. Образно говоря, жил на стадионе, приходил домой только поспать.

—  Что мешает остальным делать так же? Тем более когда перед глазами есть такой наглядный пример.
— Тут еще многое от родителей зависит. Я-то жил напротив стадиона, и родители мне никогда не препятствовали. Форма дома была, я надевал ее и шел через двор уже в ней. Катался со всеми командами школы.

Самая дорогая игрушка

—  Никогда не сталкивался с бандами района ЧТЗ?
— Нет. Даже сейчас встречаешь ребят постарше – они говорят: «Ты в хоккей играй, твое дело шайбы забивать. Будут проблемы – поможем».

—  Были в твоей жизни примеры, когда улица затянула друзей из хоккея?
— У меня не было особенно близких друзей. В основном общался со старшими. Сейчас они уже дядьки для меня. Помню, когда был маленький, общался со многими ребятами с 1984-го по 1988-й годы рождения.

— Ты говорил, что в Америке, куда ездил каждое лето, никто телефон не станет отбирать на улице. А на ЧТЗ это – обычное дело.
— Значит, не нужно носить с собой телефон, ха-ха. Оставляй дома. У меня таких проблем не было, я ходил всегда через свой двор, где меня все знали.

—  Как оценишь поступок земляка Ивана Савина, который заступился за жену и побил депутата?
— Я его полностью поддерживаю. Если бы у меня такое случилось, тоже наказал бы этого человека. Без разницы, кто он. Заступился бы за жену и сделал бы то же самое.

—  Сейчас он пытается вернуться в хоккей после трех лет простоя.
— Я думаю, у него все получится. Он много работал над собой. Тем более никому не хочется заканчивать так рано. Ваня – хороший игрок, отличный парень. Мы с ним знакомы, в прошлом сезоне он был в «Тракторе». С такими, как он, приятно общаться. Как правило, с ЧТЗ и ЧМЗ выходят люди попроще. Которые, грубо говоря, ничего не видели, и которым есть к чему стремиться. А когда у тебя с детства все самое дорогое, то нет смысла развиваться.

—  То есть ты считаешь, что проблема современного хоккея – в социальном расслоении?
— В хоккей сейчас идут в основном обеспеченные. Когда у мальчика есть самые лучшие машинки, вещи дорогие, клюшки, форма, когда его балуют родители, ему просто не захочется тренироваться. Нет стимула.

—  А у тебя какая игрушка самая дорогая была?
— Были всякие. Родители меня не обделяли в этом плане. Но для меня самая дорогая игрушка – это первая хорошая клюшка, «труба». Папа купил мне ее в Нижнекамске. Я был счастлив до безумия. Проиграл ею года три. Тогда с клюшками помогали старшие ребята. Давали сломанные – мне они как раз были, делал их сам, папа заклеивал. А тут новая! Первая «труба». Я был на седьмом небе от счастья. Мне не нужны были ни машинки, ни мягкие игрушки. Я спал с этой клюшкой.

Хоккейная семья

—  После свадьбы в вашей семье стало три хоккеиста. Подсказываешь своим младшим родственникам?
— Старший, Илья, уже взрослый – 1996 года рождения, сам все понимает. Младшему помогаю, даю советы. Еще у меня племянник растет, футболистом будет. Надеюсь, станет хорошим игроком. Подсказываю и ему, хотя в футболе не понимаю. Мои родители тоже его воспитывают. Думаю, все хорошо у него сложится. Он, кстати, приходит на мои игры. Теща с тестем – тоже, когда у детей нет тренировок. Тесть почти на все игры ходит, болеет за меня. Он тоже много времени проводил на стадионе: то у одного сына тренировка, то у второго.

—  Ты встретил свою любовь на стадионе?
Да, Настя приводила младшего брата, так мы и познакомились. Через некоторое время нашли друг друга в Интернете. Подружились и начали общаться.

— Как делал предложение?
— Я подготовился заранее. Проснулся утром, сказал, что надо съездить по делам. Взял одно из ее колец, чтобы не ошибиться с размером, купил новое, при­ехал домой, поставил на полочку и дальше спать лег. Она проснулась и увидела.

— Свадьба разделила твою жизнь на «до» и «после»?
— Нет, все как было, так и осталось. Сама свадьба – это торжество, а в жизни ничего не изменилось. Как мы жили вместе, так и будем жить. Наверное, наши родители стали немного ближе друг другу. Мы теперь одна большая семья.

—  Драк на свадьбе не было?
— Все было тихо, мирно, спокойно. Всех рассадили, что называется, правильно, даже если у кого и были плохие отношения. А в приметы такие я не верю. Кто верит в Бога, тот не верит в приметы. Дождь был, да и ладно. Даже не дождь, а ураган.

—  Тамадой у тебя на свадьбе был Кузя из сериала «Универ».
— Нашел его через Стаса Ярушина. Он предложил: «Давай Кузю». Я согласился. Всем весело было. Виталик – отличный парень, он и Стас – безо всякой звездной болезни, хорошие, добрые ребята. Никому не отказали в автографе и фотографии. Они меня поблагодарили за приглашение, я их – за то, что согласились. Остались друзьями, будем созваниваться. Кстати, персонаж Виталика в сериале болеет за «Трактор», потому что один из авторов – из Челябинска.

«Овечкин приехал на день, а остался на неделю»

—  На твоей свадьбе гулял Александр Овечкин.
— Пригласил его, знакомые говорили, что он хотел приехать в Челябинск. Позвонил, позвал. Он отложил все свои дела и прилетел. В итоге вместо одного дня остался здесь на неделю, ха-ха-ха. Мы с ним пообщались, про НХЛ, конечно, поговорили.

—  «Вашингтон» дал ему задание завербовать тебя?
— Нет, это было бы неправильно. Он мне рассказывал то, что я не мог бы узнать ни у генерального менеджера, ни у тренеров. Хорошо иметь такого друга. Это человек, на которого я смотрю по телевизору, с чьим автографом ношу кепку. Впрочем, ее я редко надеваю – жалко занашивать.

—  Раньше ты говорил, что хотел бы переехать жить в Америку. Сейчас решение изменилось?
— Нет, все так же и осталось. Просто нужно сделать правильный выбор, чтобы не ошибиться, – когда именно туда уехать. У меня есть мечта попасть на Олимпиаду. С одной стороны, неважно, где ты играешь: в России или в Америке. Если будешь нужен тренеру, он тебя позовет. С другой – если ты будешь играть в России, то будешь на виду у штаба сборной. Так как я молодой игрок, тренеру нужно постоянно видеть меня, общаться со мной, чтобы понять, что я из себя представляю. А из-за океана будут видеть только мою статистику. Да, сейчас штаб расширился, но все равно все будет зависеть от главного тренера. Если что, ему потом получать, так что именно он будет подбирать команду. В общем, я стараюсь более глобально смотреть на вещи.

Еще одна квартира

—  Ваша победа на молодежном чемпионате мира в Баффало стала неожиданной, потому что детский хоккей в России в последние годы переживал кризис.
— Мы сами не ожидали такого. Надеялись, конечно, на победу, но не думали, что сможем выиграть. Даже после финала в реальность происходящего все еще не верилось. Потом уже пришли в себя, а там уже стали получать и весомые подарки. Нам с одноклубником Антоном Бурасовым от губернатора, от области и города подарили квартиры. Большое им спасибо. Надеюсь, в этом году еще раз съезжу на молодежный чемпионат мира и еще квартиру получу, ха-ха. Но дело не в подарках, а во внимании. Это очень многое значит. Сейчас в Че­лябинске ощущается внимание властей к клубу. Область, город и спон­соры выделяют огромные средства. Чувствуешь ответственность. Нужно держать марку.

—  На твой взгляд, клуб развивается в верном направлении? Многие проводят параллели с «Анжи».
— Не мне судить. Считаю, все, что ни делается, делается к лучшему. Почему бы не попробовать усилиться, если появились деньги. Если мы хотим конкурировать с сильными командами, которые всегда держатся наверху, нужно брать хороших игроков, легионеров. А сравнивать с «Анжи»… Все же немного разные истории. Думаю, у махачкалинской команды бюджет намного выше. Но вообще, если есть деньги, то почему бы не воспользоваться этим? Неважно, «Анжи» это или «Пахтакор». Почему они не могут пригласить к себе игрока, если средства позволяют? Они могут заплатить за трансфер, дать ему зарплату. Непонятно, почему такие разговоры пошли. Интересно сейчас будет смотреть за этой командой. Уровень российского чемпионата поднимается, но, конечно, нужно растить и своих футболистов, а не только тратить бешеные деньги на Это’О. Это мое личное мнение.

— У главного тренера «Трактора» Валерия Белоусова вы успели и с баллонами побегать?
— Да, но в меру. Все, что дает тренер, – не просто так. Это проверенные методики, и все, что он говорит, нужно выполнять. Тогда у нас будет результат.

—  Несколько странно, что Валерий Константинович так много выиграл, но ни разу не ломал планшетку в раздевалке, не повышал голос на игрока.
— Потому что он уверен в себе. Никогда никого не обзовет. За это ты начинаешь только сильнее уважать тренера. Сам понимаешь, что ты напарил, обосрался, как говорится. Когда к тебе подходит тренер и говорит спокойно, это придает уверенности. Не нужно кричать и что-то ломать. Намного легче настраиваться и играть, когда тренер в себе уверен, спокоен. Это передается от него к нам. От нас к вратарю. За время совместной работы я не помню, чтобы Белоусов жестко наказывал.

—  При Назарове в «Тракторе» был тафгай, а сейчас нет. Ты не чувствуешь себя незащищенным?
— Раньше был Мартен Гренье – он старался не только драться, но и играть в хоккей, многому учился у русских защитников. Я себя чувствую нормально, сейчас в ­команде все равно есть ребята, которые могут постоять за партнеров. Это хоккей, надо быть готовым к жесткой игре. Но тафгаям будет неинтересно драться со мной.

Настоящая суперсерия

—  Одну из арен чемпионата в Баффало Бурдасов назвал «спортсарай». На каких самых ужасных стадионах приходилось играть?
— Многое повидал. В «Магнитке» нелюбимая арена, на которой детская школа играет. В Екатеринбурге еще по детям было неприятно играть. На трибуне пьяный орал: «Э, удали!», судья свистел – две минуты. Постоянно с трибун бутылки летели, стаканы.

— Летом ты залечивал травму плеча. Восстановился?
— Полностью. Сейчас надо привести мышцы в тонус. Предсезонные матчи показали, что пока мне сложно. Первые две смены играю нормально, а потом тяжелее. Хочется сделать в два раза больше, вернуться к прежним нагрузкам, но мышцы атрофировались, и ты понимаешь, что раньше делал и побольше. Начинаешь торопиться. Плюс еще набрал лишний вес, но постепенно привожу себя в порядок. Скоро буду на хоккеиста похож.

— Геннадий Цыгуров мог провести пятичасовую тренировку, а какая самая длинная была у тебя?
— Тут на самом деле главное – как работать. Можно и за 15 минут себя так изнасиловать, что потом не сможешь ничего сделать. ­Самая длинная тренировка у меня шла три часа. Два на льду, и еще один на земле. После такого просто плывешь.

—  Самое дальнее путешествие?
— В Доминикану летали. Там случилась веселая история. Я ходил в зал крутить велосипед. Со мной тренировался мужчина лет 65 на вид. В последний день, когда прощались, он стал желать мне удачи в хоккее. Причем до этого мы с ним вообще про хоккей не говорили, и я не говорил, чем занимаюсь. Я удивился: «Откуда вы знаете?» Оказалось, что он скаут сборной Канады. Сказал, что все про меня знает, что нашу победу в Баффало на всю жизнь запомнит. За столько лет он впервые увидел подобное вживую. «Спасибо вам, – говорит, – за такой урок. Это просто чудо, чтобы ­команда, которая разваливалась, имела много травмированных, вышла и за десять минут смяла нашу сборную». Сказал, что это очень тяжело было пережить. Вообще, канадцы могут пять таких сборных набрать. А если еще возьмут людей из НХЛ, которые по возрасту проходят, – Дюшена, Кейна, Пьетранжело, Скиннера… Хотелось бы сыграть с ними суперсерию. Настоящую суперсерию, устроить драку команда на команду. Каждая игра с канадцами прибавляет тебе года три-четыре жизни. Ты получаешь столько адреналина, настоящий кайф.

—  Есть ли у тебя хоккейный талисман?
— Когда играли в Канаде, ко мне подошел болельщик и подарил монету 1972 года выпуска – это же год Суперсерии СССР – Канада. Он сказал хранить ее и что она принесет мне успех. Эту монету ему подарил дед, она очень редкая и ценная. «Удача всегда будет с тобой», – сказал болельщик. После этого мы выиграли молодежный чемпионат мира.

---

Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №34 (6-13 сентября 2011 года)

Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.