Флаг в руках фронтовика

(Фото: РИА «Новости»)

На параде открытия Олимпиады-1960 в Скво-Велли знаменосцем сборной Советского Союза был выдающийся хоккеист Николай Михайлович Сологубов. И в этом уже ощущалось веяние времени. На дворе была хрущевская оттепель.

Биография одного из лидеров хоккейной сборной кристальной чистотой, необходимой для утверждения властями предыдущего, сталинского, периода, не отличалась. Впрочем, это если копнуть поглубже. Но именно этим умением тогдашние кадровики и отличались.

Вообще-то Николай Сологубов — герой войны, и это бесспорно. Причем юный герой, пошедший на фронт в 17 лет. Согласно канонам медицинской науки, чем он ну никак не мог заниматься, так это хоккеем. Николай Михайлович был дважды ранен. Оба раза — в ноги. И врач нашей сборной и ЦСКА Олег Белаковский с изумлением заметил, что у защитника перебиты берцовые кости с обеих сторон. Но к этому моменту Сологубов уже играл, да как!

Воевал он сначала на флоте, потом в разведке. Это — из биографии. Но вот друзья Николая Михайловича и его товарищи по команде добавляют, что он был судим за воровство. Угодил в лагерь, где получил кличку Комар. И некоторое время воевал в штрафном батальоне.

Защитник-бомбардир

Речь о грехах даже не молодости, скорее юности. А штрафбат мужест­ва и героизма требовал даже больше, чем обычные войска. Так что все эти разговорчики в общем-то от лукавого. Правильно тогдашние власти разобрались, здорово, что доверили знамя нашей делегации подлинному герою войны.

Кстати, по ее завершении Сологубов с армией не расстался, продолжил служить на Дальнем Востоке. Где и познакомился с хоккеем. Русским, естественно. И начал играть за ­команду хабаровского Дома офицеров. Лишь в 25 лет Николай Михайлович познакомился с хоккеем канадским, сменив мяч на шайбу. Крепкий, рослый защитник, один из первых в нашем хоккее ставший мастером силовой борьбы, привлек к себе внимание московских селекционеров и вскоре оказался в ЦСКА.

Встреча с Анатолием Тарасовым — это уникальный шанс в жизни любого хоккеиста, и Сологубов исключением не стал. Он вдумчиво и аналитично относился к игре. И одним из первых в СССР начал доказывать, что функции хоккейного защитника не должны ограничиваться исключительно обороной. Сологубов смело шел вперед, начинал атаки, отдавал результативные передачи, но мало того — он очень много забивал! Сологубов стал одним из самых результативных защитников в истории советского хоккея, забросив сотню шайб соперникам. У него и обводка была на зависть многим форвардам.

Важно отметить, что атакующая направленность Сологубова не шла в ущерб его прямым, защитным обязанностям. Форварды соперников подчас просто уклонялись от борьбы с ним, опасаясь его умения впечатать противника в бортик. В силовой борьбе равных ему не было. Все это новаторство, которое Сологубов привнес в наш хоккей, поощрял Анатолий Владимирович Тарасов.

Сологубов умел готовить себя к матчам. Если у него в юности и были проблемы с дисциплиной, они остались в прошлом. К началу Олимпиады в Скво-Велли Николаю Михайловичу было 36 (!) лет, и он оставался одним из самых сильных мастеров мирового любительского хоккея. Возраст ветерана, бесспорно, сказался при выборе кандидатуры знаменосца. Эта преданность любимому делу вызывала глубокое уважение.

Орденоносец ночевал в гараже

Сологубов летел на Игры в США чемпионом мира и олимпийским чемпионом. А еще он трижды получал приз лучшего защитника мира. Такое признание, конечно же, тоже сыграло свою роль. Увы, в Скво-Велли повторить успех Кортина-д’Ампеццо наша хоккейная дружина не смогла, вынужденная на сей раз довольствоваться бронзовыми наградами. А вот Сологубов и в 1960 году был признан лучшим защитником мира.

Наградами Николай Михайлович обижен не был: у него и орден Трудового Красного Знамени, и медаль «За трудовую доблесть». Учрежден и клуб его имени, в который входят защитники, забросившие сто и более шайб.

Обижаться он мог разве что на судьбу или на каких-то конкретных спортивных руководителей. Закончив играть, он долгое время тренировал, написал книгу «Мой друг хоккей». Но в последние годы сильно нуждался. По кабинетам не ходил, не просил. И никто не просил за легенду хоккея. И знаменосец советской сборной на Олимпиаде-1960 в последние годы жизни (уже шла перестройка) ночевал, лишившись квартиры, в подземном гараже.