Флорентино Перес несет чушь, российским журналистам повторять ее не стоит

Дорогой Владислав Воронин.

Позвольте обратиться к вам в открытом письме, опубликованном на нашем скромном ресурсе. Мы, конечно, не sports.ru, нам сложнее убедительно приводить кучу цифр, подкрепленных, вроде бы, научной базой. Но все же попытаемся быть убедительными в своих аргументах, чтобы донести до вас и пользователей вашего популярного спортивного ресурса кое-какие важные знания о футболе.

Сразу оговоримся, здесь будет минимум сложных определений, таких как «наднациональные организации», «стейкхолдеры», «шерхолдеры» и прочие «фондовые биржи». Большинство футбольных болельщиков от этих слов падает в обморок, поэтому мы пообщаемся на простом и понятном языке. В ваших, Владислав, лонгридах про Суперлигу – «Диснеефикация футбола» и «Суперлигу погубила самонадеянность Переса и Аньелли» – много самолюбования, но нет глубины понимания. И вот почему.

Во-первых, обновите свою полку с книжками. В 2021 году вы ссылаетесь на авторов «Футболономики», которые не видели и не видят разницы между футболом и соккером. Мы не выступаем против американских профессоров экономики, но, если бы цена футбольного успеха укладывалась в математическое уравнение, исполнительный директор «МЮ» Эд Вудворд сейчас не искал бы новую работу, а мультимиллиардер и владелец «Ливерпуля» Джон Хенри не давил бы слезу, обращаясь к фанатам с публичными извинениями на камеру.

Во-вторых, перестаньте цитировать Билла Гейтса. Штука в том, Владислав, что не все йогурты одинаково полезны. Не все страны, как США, и не всякий спорт в конечном итоге превращается в Диснейленд. Высмеивая глупость основателей Суперлиги, которые якобы все про… играли из-за плохой подготовки, вы не увидели главного, на чем они погорели, и потому сами пришли к ложному выводу о неотвратимости появления новых беглецов.

У Суперлиги нет будущего по другой причине: футбол – это не бизнес и никогда им не был. Удивлены? Парадокс в том, что футбол не принадлежит владельцам клубов и оттого не может гарантировать им прибыль.

Баскетбол принадлежит NBA, бейсбол – MLB, а футбол принадлежит его фанатам. Согласимся, звучит наивно и еще хуже вписывается в капиталистическую картину мира, но – что есть, то есть. Вам, Владислав, уже и Галицкий об этом говорил, и Федун, а вы все мечтаете засунуть величайший спорт на планете в тесную коробочку из-под БигМака.

Даже семье Глэйзеров хватило 72 часов, чтобы понять, чем английский футбольный клуб отличается от американской франшизы. Как оказалось, всем. Купив «Манчестер Юнайтед» 16 лет назад, Глэйзеры всего лишь стали новыми хранителями его традиций, но никак не обладателями. Им позволено сосать деньги из «МЮ» только по той причине, что в сильном «МЮ» нуждается вся футбольная экосистема.

Тот факт, что владельцам 12 топ-клубов Европы так быстро надрали задницы, вовсе не означает, что они не готовились к войне. Еще как готовились. Как и положено серьезным дядям, они наняли армию юристов и хотели воевать с УЕФА в правовом поле. Только вот люди, те самые футбольные болельщики, мнения которых никто не спросил, решили действовать по-своему: они просто вышли на улицы своих городов и сказали, что порвут на тряпки тех, кто их предал. Оставшиеся 14 клубов Премьер-лиги объявили Большой Шестерке «ядерную войну», а ведущие СМИ, включая соцсети, оказали им полную поддержку.

Да, не обошлось без помощи государства. Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон стал локомотивом кампании против Суперлиги, поэтому до ворот Александра Чеферина и УЕФА мяч долетел уже наполовину спущенным. Джонсон заявил, что «правительство не будет стоять в стороне, пока небольшая горстка собственников создает закрытый магазин». После угрозы жесткими санкциями, первым наложил в штаны Шейх Мансур из «Сити», которому меньше всего нужны проблемы с законом. Другие пятеро развалились по принципу домино.

Вот так работает экономика футбола, Владислав. Такие крупные игроки, как JP Morgan, владеют целыми странами, а футбол купить не смогли.

Футбол – это не бизнес, а такой же социокультурный феномен, как детство, семья или любовь, нуждающийся в нашей защите. Обладание футбольным клубом – само по себе огромная привилегия. В мире очень много денег и, вместе с тем, очень мало того, что несет в себе реальную ценность. Футбол – одна из таких вещей, на которую стоит тратить деньги, даже если инвестиции никогда не окупятся, и богатейшие люди планеты понимают это, не хуже других. Вкладывая миллионы долларов в развитие футбола, владельцы клубов расширяют свое влияние в отдельных районах, городах, а то и целых регионах.

Именно за этим покупал «Челси» Абрамович, «Сити» – Шейх Мансур, а «Интер» – Чжан Цзиньдун.

Иногда богачи зарываются и пытаются организовать картель, а вы, Владислав, доказываете широкой аудитории, что это и есть прогресс, хотя конфетка существенно отличается от дерьма. Реальность же заключается в том, что весь мировой футбол – это глобальная лига, созданная на принципах открытости, равенства и честной конкуренции.

Именно поэтому единственно возможная Суперлига уже давно изобретена и называется она Лигой чемпионов. Какую бы чушь ни нес Флорентино Перес о необходимости спасения игры, футбол до сих пор жив именно благодаря своему нынешнему устройству. «Реал» делает великим «Эйбар», а не «Барселона». Поэтому, если большие клубы хотят оставаться большими, они должны кормить тех, кто делает их сильнее.

Чем больше людей поймет, что футбол – это скорее про «дать», чем про «взять», тем раньше наш любимый спорт выйдет на новый уровень. Наблюдая за тем, как англичане отстаивают свои футбольные клубы, я вспомнил, как накануне последних парламентских выборов они вставали грудью за свою бесплатную медицину (NHS). Казалось бы, какое дело богатым до проблем бедных?

Вторая мировая война научила британцев ценить каждую человеческую жизнь, а потому с 1948 года лечение самых серьезных и комплексных заболеваний здесь оплачивается государством. Футбол – это тоже про ценности, которые не могут быть предметом торга. К сожалению, президент Суперлиги Флорентино Перес уже слишком стар, чтобы это понять.

А вам, Владислав, еще не поздно глубже вникнуть в то, о чем вы пишете.

Автор в настоящий момент живет в Великобритании