Футбол — территория любви

Футбол, бесспорно, территория любви. Молодые, красивые, знаменитые мужчины... «Денежные», — добавляла двукратная олимпийская чемпионка Лидия Гавриловна Калинина, объясняя любовь советских девушек к футболистам. Очаровательная Лидочка, как именовали все в конце 1950-х красавицу-гимнаст­ку, отменно владела темой: после триумфа в Мельбурне она вышла замуж за Валентина Козьмича Иванова, легендарного форварда и впоследствии тренера. Она же указывала на немаловажное в те годы обстоятельство: одевались футболисты в заграничное, выделялись элегантностью.

Назначайте, девушки, свиданье

«Зенит», проводя много лет домашние встречи на стадионе имени Кирова, въезжал в Южный дворик, где и располагались раздевалки. Посторонним вход воспрещен. После окончания матча ворота были окружены толпой молодежи, которую сдерживала милиция. Первый ряд — совсем юные девчонки. Поглазеть через решетку на кумиров-зенитовцев — уже счастье. Если «Зенит» выигрывал, Павел Садырин разрешал своим подопечным выбираться со стадиона не на командном автобусе, а своим ходом. Некоторым ребятам друзья подгоняли их личные автомобили, ставили тут же, рядом, на стоянке, до которой их довозили на этом автобусе (сквозь строй фанатов ведь не пройдешь). А там уж... Это, впрочем, личное, не будем.

Своей последней (на данный момент) жене первое свидание я назначил на футболе. Дело было в СКК имени Ленина, у служебного входа. Январь, начинался турнир породненных городов. Девушка опоздала, ждать я ее не мог и, решив, что не судьба, грешным делом, не очень расстроился.

В раздевалке «Зенита» только начиналась подготовка к игре, времени еще оставалось много. Дима Баранник пошел к служебному входу, ему нужно было провести кого-то из друзей. Вернувшись, громко сообщил, что какая-то красивая девушка настойчиво ко мне прорывается, знакомые милиционеры не знают, пропускать или не стоит. Капитана команды Николая Ларионова в этот момент массировал прекрасный зенитовский специалист Сергей Токарев по прозвищу Лысый. Николай Евгеньевич, прервав процедуру, уставился на меня с искренним интересом. Я почувствовал себя в центре внимания, что ничего хорошего не сулило. Куда-то вышел Садырин, но ведь вот-вот вернется. Мне ничего не оставалось, кроме как отправиться к милицейскому кордону за будущей женой.

Мачо-администратор

Главным дамским любимцем в «Зените» все же был не футболист. Во всех городах Советского Союза персональные поклонницы были у администратора команды Матвея Соломоновича Юдковича. Начнем с того, что Мотя, как звали его зенитовцы разных поколений, был очень и очень красив, настоящий мачо, хотя в те годы это слово не вошло еще в обиход. Неподражаемо элегантен. Шикарно одевался, не только, кстати, в заграничных поездках, связи в отечественной торговле помогали администратору. Ко всему прочему он был как две капли воды похож на народного артиста и всенародного любимца Ростислава Плятта. В многочисленных зенитовских полетах стюардессы часто попадались на удочку ближайшего друга администратора, легендарнго футболиста Владимира Казаченка. Садились друзья обычно рядом. Администратор мгновенно засыпал, вызывая легкую зависть форварда. Если Владимир Александрович замечал, что стюардесса начинает кружить возле Юдковича, пристально всматриваясь в него, он реагировал мгновенно: «Ну что вы смотрите? Да, знаменитый артист Ростислав Плятт! Летит на гастроли. Устал, наверное. Вы бы ему принесли кофе, только не тот, чем нас потчуете, а свой. Да пирожков домашних, вместо того, чем нас кормите».

Чаще всего это позволяло нападающему вкусно перекусить домашним. Тогда ведь чартерами не летали. Впрочем, на Матвея заглядывались и не путая его с Пляттом.

Ангел-хранитель семьи

Но зенитовский администратор очень любил свою жену, с которой прожил долгие годы, и всегда был ей верен.

Конечно же, семья есть семья, а в ней не без конфликтов. Случались и в семье Юдковичей. Матвей Соломонович нередко доверял ключи от своего кабинета на базе в Удельной Владимиру Казаченку. Тот уютно расположился в кресле отсут­ствовавшего друга. Затем появился Мотя. К сильнейшему удивлению форварда — небритый и вообще несколько помятый. Для всегда свежего, стильного администратора подобное казалось недопустимым. Юдкович прочитал вопрос в глазах друга: «Жена выгнала из дома. Подозрения необоснованные, но закатила скандал, выгнала. Вот третьи сутки по приятелям слоняюсь. Не знаю, как отношения наладить».

Казаченок заулыбался: «Мотя, хочешь я тебя за 10 минут помирю с женой и ты вернешься домой?» Администратор радостно закивал. Форвард уточнил: «Но стол в ’’Европейской’’ с тебя?» Мотя снова закивал головой.

Владимир Александрович позвонил жене друга, поинтересовался, как дела. Та держалась подчеркнуто спокойно, от ответа уклонилась, поинтересовалась, как поживает «дорогой Володя». Форвард сообщил, что все обыденно, нормально в целом, хотя, разумеется, не столь шикарно, как у друга Моти, тот ведь третий день в гостинице «Ленинград» проживает (на тот момент — дорогущий отель «Интуриста», славившийся изобилием дам полусвета), а там и цены кусаются, и девочки такие назойливые, многие в команде даже поражаются, как это его жена отпустила в эту гостиницу, чтобы не сказать вертеп. И тут Владимир Александрович почувствовал в голосе собеседницы металл: «А где он?» — «Да обещал вскоре подъехать». — «Передай ему, что, если через 10 минут не перезвонит, домой может вообще никогда не возвращаться». Реакция не подвела Казаченка: «Вот идет кто-то. Это как раз он!»

Ребенок от Володи Казаченка

Через день посвежевший и традиционно элегантный Матвей Соломонович Юдкович ужинал в ресторане гостиницы «Европейская» со своим веселым и находчивым другом Владимиром Александровичем Казаченком. Вдвоем. Все скандировали и продолжают скандировать: «Я хочу иметь ребенка от Володи Казаченка», но удалось это осуществить лишь его очаровательной жене Вере, которой он предан уже 40 лет.