Газзаев и Развеев. Эффект бабочки

«Крылья Советов» в беде. Огромные долги, нехватка футболистов... Мы встретились с главным тренером самарской команды Юрием Газзаевым и президентом клуба Виктором Развеевым, чтобы, прежде всего, разобраться. Разобраться в том, сумеют ли эти люди спасти «Крылья», которые еще несколько лет назад, вместе с Казанью и Петербургом,  боролись с гегемонией столичных клубов в чемпионате России. И, кажется, мы в этом разобрались. Разберитесь и вы. С нашей помощью.

О страхе принимать команду в такое время

Развеев: Никакого страха нет. Сейчас нужно разобраться, посмотреть, что вообще случилось с командой, сделать аудит. Когда аудиторы дадут заключение, будем думать, что делать дальше.

Газзаев: Много было сказано о том, в каком положении мы находимся. Как нам выкарабкаться? Мы пытаемся решить этот вопрос. К нам все относятся с пониманием. Я думаю, команда будет играть в чемпионате не под олимпийским девизом «главное — участие», а все-таки это будет хорошая команда.

Развеев: Открыть дозаявочную кампанию — это была самая главная наша задача. Вы прекрасно знаете, какое тяжелое положение у Юрия Фарзуновича как у тренера. Сейчас появились уже первые спонсорские деньги. Надеюсь, до конца апреля сформируем бюджет, постараемся рассчитаться с частью долгов перед игроками.

О том, почему так важно сохранить футбол в Самаре

Развеев: Вы были когда-нибудь в Самаре? Вот вам и ответ. Игра с «Зенитом» показала потрясающий результат — 20 тысяч зрителей, которые за пять минут до конца матча начали скандировать: «Ребята — молодцы». Я сам футбольный человек и заканчивал играть в «Крыльях Советов». Такого отношения, как в Самаре, я не видел ни в одном из городов. Футбол у нас любят до безумия. Парадокс в том, что при этом в Самаре нет ни одной футбольной школы, ни одного искусственного поля.

Газзаев: Это удивительно. Говорят, новый взгляд часто бывает цепким. Я сам вырос во Владикавказе. После Набережных Челнов приехал в Самару и снова понял, для кого существует футбол. Невозможно в Самаре выйти на поле и фальшивить. И то, что команда сохранилась, — это во многом заслуга людей, которые пикетировали, били тревогу и даже голодали.

О задачах, настоящих и будущих

Газзаев: Клуб, естественно, должен зарабатывать, а не только все время тратить. Но сегодня российские клубы сложно сравнивать с западными, которые получают большие средства — треть от телетрансляций, треть от каких-то спонсорских контрактов, треть от того, что собирают полные трибуны. В перспективе, думаю, Самара сможет готовить своих футболистов и закрывать этим какую-то часть бюджета. Сегодня перед нами стоит задача сохранить команду в премьер-лиге и понять, кто из футболистов пойдет с нами дальше. Нужно сразу, с первого дня, начать вести селекционную работу, чтобы в следующий сезон вступить уже не командой-аутсайдером, а командой, которая на что-то претендует и знает себе цену.

Развеев: Сейчас в Самаре нет ничего. Только людские и, надеемся, финансовые ресурсы. Скоро мы получим в управление один из стадионов, еще не превращенный в торговый центр или рынок. Скорее всего, это будет стадион «Восход». Мы с Юрием Фарзуновичем проводили переговоры с компаниями, которые начнут строить этот стадион. Планируем к сентябрю постелить здесь искусственное поле с подогревом. Это будет голландский газон последнего поколения. Безусловно, открытие школы — тоже ближайшая перспектива. Две недели назад губернатор проводил совещание, на котором дал мне персональное поручение вывести 20 процентов акций клуба в открытую продажу. Так что наш клуб станет открытым акционерным обществом.

О том, сколько нужно лет, чтобы встать на ноги

Развеев: Юрий Фарзунович говорит, что можно за три года построить в Самаре футбольный клуб высочайшего класса. Единственное — нам нужно очень серьезно работать по бюджету, серьезно работать с долгами. Долги огромные, они существуют. Какие-то надо погашать, какие-то — нет. Постепенно начинаем рассчитываться. Вот, Юрия Фарзуновича можно поздравить с первой зарплатой.

Газзаев: Это зарплата за два месяца.На самом деле, три года — настолько малый срок... Ты это понимаешь, когда отработал долгое время в одном клубе. Сегодня, ничего не имея, — ни школы, ни полей, ни дубля выровнять все это, чтобы какая-то отдача появилась... Думаю, мало кто настолько стремительно сможет клуб построить. У меня перед глазами все время пример «Манчестер Юнайтед», который строился долго, при этом всем известно, что шесть лет при Фергюсоне они не становились чемпионами. Но руководители видели, как идет строительство новой команды и терпеливо ждали. Сейчас «Манчестер» претендует только на первые места.

О том, почему Газзаев покинул Набережные Челны

Газзаев: Я пришел сюда, потому что увидел большой потенциал. Я не знал всего, знал только, что есть задолженности по зарплате. Конечно, поначалу возникло желание развернуться и уехать, но когда ты остался, и люди к тебе повернулись лицом, уже нельзя было не остаться. Могу сказать, что в «КамАЗе» я не видел такого потенциала и понимания руководителей, здравого понимания, что в премьер-лиге клуб не сумеет выжить. Поэтому постоянно и происходил отток футболистов. А здесь можно оставлять хороших футболистов, лучших. Вот мы сегодня об этом думаем, с кем строить большую команду.

О непродуманной селекции клуба

Развеев: Еще в прошлом году Иржи Ярошик и Ян Коллер получали очень хорошую зарплату, даже по меркам европейских клубов. Сейчас мы не можем позволить себе приглашать таких дорогих игроков.

Газзаев: Мы знаем, какие средства были потрачены за последние несколько лет. Считаю, что если бюджет не позволяет приобрести высококлассных, дорогих футболистов, то надо жить по средствам и открыто говорить с болельщиками, они всегда поймут. Думаю, то, что случилось с «Крыльями», — во многом следствие непродуманной селекции.

Развеев немножко о себе

«Крылья» — это моя команда, моя жизнь. Я связан не только с ними, я создал фонд ветеранов спорта, которому сам лично помогаю в течение 18 лет. У меня есть банк, разные компании, строительный бизнес, небольшие заводы, бизнес за рубежом. Когда я закончил играть, пошел работать тренером за 120 рублей. Шел 86-й год. Два года отработал, потом пошел в Облсовпроф. В 33 года стал там самым молодым завотделом. Там я получил очень хорошую школу, но через два года пришел новый начальник, «новая метла», я не потерпел этого и в 89-м году занялся своим бизнесом. И сейчас, когда я встречался с агентами, вспоминал 90-е годы. Когда, вроде бы, все наладилось, но стало еще тяжелее. По той простой причине, что я не могу стоять на месте, я люблю развиваться. Когда я приобретаю новые компании, создаю новый бизнес, меня все время спрашивают, для чего мне это. Дело не в деньгах. Я ем два раза в день — все хорошо. Просто я всегда хочу кому-то что-то доказать и, прежде всего, себе.

У меня пятеро детей и четверо внуков. Старший сын работает в Барселоне в каталонском национальном оркестре, играет на контрабасе. Там внучка у меня растет. Другой сын живет на Голд-Косте в Австралии, дочка учится в Лондоне, заканчивает там университет. Один сын живет в Москве, и один живет со мной. Я ужасно скучаю по своим детям и внукам. Но по крайней мере четыре раза в год, на майские праздники, ноябрьские, на Новый год я могу на неделю улететь с семьей куда-то и прекрасно провести время.

Газзаев немножко о себе

Я раньше играл на фортепиано. У меня сестра занималась музыкой, к ней приходил преподаватель домой, а я как-то сказал: давайте и я попробую. Попробовал и занимался три года. Это было очень давно, я занимался от занятия до занятия, а сестра все время занималась. Через три года мне все это надоело, и, когда учительница приходила, я на тренировку бежал — пока меня найдут, время пройдет. Но сейчас я давно уже не садился за пианино. Я не люблю делать то, что не делаю хорошо. Сейчас я точно не играю хорошо, и я бы точно вам не сыграл, даже если бы здесь три пианино в ряд стояло. Даже на бис.

О продлении трансферного окна и проблемах с составом

Развеев: В переговорах о продлении трансферного окна принимал участие самарский губернатор Владимир Владимирович Артяков. Продлить окно просило руководство страны. Потому что все понимают, что такое для Самары футбол. Я готов понять тренеров других команд, которые негативно к этому относятся, — да, наверное, спортивный принцип не совсем соблюдается. Но, знаете, мы живем не совсем в правовом государстве. Еще две недели назад на две команды, на основу и на дубль, у нас было всего 15–16 футболистов.

Газзаев: Когда мы играли с «Локомотивом», вратарь основы Эдуардо Лобос должен был играть за дубль один тайм в воротах, другой в поле. Это не шутка, мы действительно заказали для Лобоса майку полевого игрока. Но он получил травму и не вышел играть за дубль.