Где-то в Альпах

Корреспондент еженедельника «Спорт день за днем» побывал на чемпионате мира по санному спорту, отметил, что популярность этого вида в Европе преувеличена, послушал рыдания Альберта Демченко, поговорил
с представителями сборной России, а также познакомился с храбрыми саночниками из Тонги и Латвии.

Страшный вой

– Ну, и зачем нужен был этот чемпионат мира, а! – крикнул Альберт Демченко, вернувшись из желоба. – На х..., я спрашиваю?

Ему никто не отвечал, но к Демченко на всякий случай никто и не подходил. Он даже свои сани бросил, хотя казалось, что сани для спортсмена – это как паспорт для россиянина. Но Демченко уже ни на что не обращал внимания, а просто куда-то быстро пошел.

Лидер российской команды приехал к финишу с промежуточным 25-м результатом, а впереди были еще участники, и он сильно рисковал не попасть во вторую попытку, так как туда отбирают как раз 25 лучших. Так и случилось.

Тренеры сборной России, как и их коллеги из всех остальных ­команд, наблюдали за заездом Альберта в микст-зоне по телевизору. Все наши резко вздохнули и стали качать головами уже через 15 секунд после того, как Демченко стартовал. Они все поняли уже тогда.

Если вы смотрите санный спорт по телевизору, а с экрана пропало время, вы и не поймете, где спорт­смены теряют драгоценные тысячные доли секунды. Вы не догадаетесь, чем заезд Демченко отличался от заезда Армина Цоггелера, который стал первым. И откуда взялась разница в почти две секунды между этими двумя гонщиками. Теперь ясно, что и профессионалы мало что понимают без секундомера, но явные ошибки они видят. А ляп Демченко бросился в глаза всем. Вот я тоже смотрел заезд. Все нормально, все нормально – раз, и вдруг все закачали головами. Но ничего же не произошло, только секундомер выдает «плюс одну секунду», что означает катастрофу.

Альберт был не просто расстроен, а подавлен.

Он убежал от всех на какую-то длинную лестницу. Там встал на колени и начал рыдать. Альберт пробыл там долго, почти минуту, и иногда просто выл. Нет, серьезно. Он реально выл. Такие звуки издают люди, у которых в жизни случилось что-то страшное. Например, они потеряли близкого человека, ребенка. 32-е место на чемпионате мира по санному спорту – это неприятно, но вряд ли оно стоит таких эмоций.

Но мы ведь не саночники.

«Ты еще тут поговори»

Демченко не стал никому ничего объяснять. Выплеснув негативные эмоции, он прыгнул в машину, которая возит спортсменов, и отправился наверх, в раздевалку. Оттуда его вывезли на машине сборной России в отель в Систриере, а на вторую попытку Демченко на трассу не приехал. Даже чтобы поддержать своих.

Наших осталось трое. Евгений Вознесенский прошел трассу и выглядел довольным, хоть и запыхавшимся.

– Трасса хорошая, нормальная, только вот иней появился, – объяс­нил он.

– А что означает иней?
– Да понимаете…

– Ты давай еще тут поговори. Молчи, сохраняй силы, – вдруг крикнул ему главный тренер сборной России Валерий Силаков. – Стой и жди.

Женя моментально отвернулся от журналистов и замкнулся в себе.

– А чего это вы так сурово? – интересуюсь у технического представителя сборной России. – Такое ощущение, что вам уж так часто приходится разговаривать с журналистами.

– Просто ведь скоро вторая попытка, надо настроиться. Ребята же со всеми поговорят, когда придут к финишу. Плюс тренеры еще немного расстроены тем, что результаты неудачные.

Действительно, неудачные. В элитную часть вошел только Виктор Кнейб. Он закончил среди первых 16 участников и сохранил хотя бы призрачные шансы на попадание в тройку.

Даже зрителей не развлекают

Вторая попытка начиналась где-то через полчаса, и за это время надо было постараться выяснить, что же за турнир такой этот чемпионат мира по санному спорту.

Во-первых, мы совершенно зря думаем, что этот вид спорта по­пулярен в Европе. Например, зрителей на соревнованиях было крайне мало, и этому удивлялись даже российские представители.

– Вообще, на некоторые этапы Кубка мира приходит даже больше народу, – делились они. – Когда аншлаг – сразу видно. Допустим, устанавливается сцена, где болельщиков развлекают. Там танцуют, поют. Организаторы ходят с мик-рофоном среди зрителей, задают им какие-то вопросы, все это выводится на экран. А тут ничего подобного. Уровень какой-то странный.

Во-вторых, в России ничего не предпринимается для того, чтобы саночники стали хоть немного популярными. Так перед поездкой в Италию мы обратились в пресс-службу Федерации санного спорта с вопросами о месте проживания нашей команды, о возможности встретиться с нею до стартов. Нам обещали помочь, но после перестали отвечать на звонки. Саночники должны огорчиться. Их и так не знают.

В-третьих, прессы на турнире было не очень много. Даже итальянские издания не были представлены в полном объеме – немцев, например, приехало гораздо больше. На третьем месте были российские журналисты. Нас было двое и, кажется, мы поразили организаторов.

– Тут приехал еще один российский журналист, – звонили кому-то из аккредитационного центра. – Да, они присылали заявку. Никаких проблем, просто спешим поделиться новостью.

Каждому журналисту дарили значок, ручку и наклейку с символикой санного спорта. Кстати, на турниры уровня чемпионата мира по другим видам спорта аккре­дитоваться гораздо сложней. У хоккеистов есть квоты на каждую страну, кроме того, там четко разделяют спортивные издания и общественно-политические. На футбол нужно подавать заявку чуть ли не за два года до начала турнира, а теннисисты даже на матчи Кубка Дэвиса требуют пуб-ликации. Саночники аккредитовали после первого письма, не требуя ничего взамен.

«Трасса тут трудная»

Если на соревнования муж­чин-одиночников народу пришло очень немного, то на заездах девушек вообще почти никого не было. В микст-зоне было пустынно, и спортсменки сразу после финиша отправлялись наверх, в раздевалку, так как никто к ним не приставал с ненужными расспросами.

Между прочим, сборная России здесь ездит на своем микроавтобусе с надписью «Федерация санного спорта». Самую молодую спорт­сменку сборной Татьяну Иванову специально привезли на церемонию награждения, чтобы она просто посмотрела, как радуются другие.

– Трасса тут трудная, – вздохнула она. – Ее даже уже перестраивали, так как она была опасной. Но даже после перестройки она непростая.

– В чем?
– Так повороты непростые. Там надо много работы выполнять.

– Таня, объясни для тех, кто ничего не понимает. Какая еще работа? Сел и поехал.
– Вы что же такое говорите! Как это сел и поехал? Надо понимать, как входить в повороты, как выходить из них. Чуть замешкался – не попал, и тебя стало заносить, надо выправлять, а это еще несколько сотых.

Иванова рассказала, что сейчас ее быстро везут на юниорский чемпионат мира, где она еще имеет право выступать.

– Вы в России-то бываете?
– Перед Новым годом неделю была. Может быть, через месяц снова приеду, на неделю.

Награждение женщин-одиноч­ниц было настолько демократичным, насколько только возможно. К пьедесталу пускали всех, только просили по возможности на него не вставать.

Победительница Татьяна Хюфнер из Германии выглядела очень счастливой. Она раздала пару-тройку интервью, поулыбалась, пофотографировалась и… осталась без внимания. Все, церемония закончилась, журналисты потеряли к ней интерес.

– Татьяна – красивое имя, – говорю я нашим сборникам. – Не русская ли она?
– Да, кто-то из ее родителей из России.

– Она и русский знает?
– Немного.

Конечно, надо было что-то сделать.

– Татьяна, вы правда знаете русский? – спрашиваю.
– Чуть-чуть.

– Хотя бы передайте привет России.
– Привет.

Татьяна стесняется, но к ней на помощь приходит один из тренеров.

– Мы делаем первые шаги в изучении русского, – говорит он. – Таня, скажи: «Привет России, мы скоро приедем в Москву».

Хюфнер очень стесняется.

– Привет России, – говорит она.

– Вы давайте за нас выступайте с таким знанием языка, – советую. – Получите шапку «Сочи-2014», услышите песню «Давай, Россия, давай-давай».

Татьяне переводят эту фразу, она заразительно смеется, смеются и все остальные. Непонятно, она согласилась или нет?

Мы вам можем помочь

Чемпионат мира по санному спорту охраняют двое полицейских, а где-то ходят два солдата альпийской армии, как написано у них на спине. Военные помогают журналистам перелезать через бортик и… Нет, больше ничем не помогают, но, вероятно, готовы помочь.

Они просто курсируют по спортивному комплексу: мало ли, вдруг пригодятся.

Два полицейских стоят возле микст-зоны и следят за порядком. Точнее сказать, просто наблюдают. Непонятно, что надо сделать, чтобы привлечь их внимание. Но вот какой-то человек неподалеку падает.

Полицейские бросаются к нему.

– Мы вам можем чем-то помочь? – спрашивают они. – Позвать медицинских работников?

Тут уже и бегут солдаты.

– Помощь нужна?

Человек смущенно улыбается, отряхивается и идет дальше. Полицейские вздыхают с облегчением. Солдаты снова ходят в поисках случайных жертв. Все очень сильно улыбаются, кроме тренеров и спортсменов, которые приходят к финишу не на первом месте.

В микст-зоне все-таки удалось понять, что можно, а что нельзя. Если у вас нет специальной аккредитации, то практически невозможно приблизиться к финишу, к окончанию желоба. И к месту, где лидер стоит перед камерами, пока его оттуда не сгонит новый лидер.

– Пропустите, – прошу. – На почетном месте стоит российский спортсмен Виктор Кнейб. Я просто его сфотографирую.

– Российский спортсмен? – переспрашивает один из организаторов. – Да, конечно, сфотографируйте, но потом. Пожалуйста, пройдите в свою зону.

В пресс-центре, который построили к Олимпиаде в Турине и за которым потом все пять лет ухаживали, мало розеток и столов, но это никого не волнует, так как все умещаются. Кофе стоит 50 центов, но в Москве точно такой вы найдете рублей за 200.

Тут, кажется, все друг друга знают, но к чужим относятся хорошо.

Надо каждую кочку объехать

Семен Павличенко из сборной России проехал не очень удачно и в итоговом протоколе занял 25-е место. Но то, что он останется на этой строчке, никто еще не знал. Во второй попытке Семен ехал одним из первых, после чего зависел от своих конкурентов.

Впрочем, мы уже убедились, что спортсмены чувствуют трассу. И наш саночник все прекрасно понимал. Он, как и ранее Демченко, сразу замкнулся в себе. Не ответил на приветствие. Кто-то из коллег похлопал его по плечу и что-то сказал – ноль внимания.

Павличенко закрыл глаза, что-то бормотал. Медленно снимал перчатки, медленно ходил. Потом все-таки отошел от переживаний.

– Вы почему так сильно расстроились? – спрашиваю.

Семен посмотрел на меня как на ненормального.

– Так я же проехал плохо.

– Ну, плохо, – пожимаю плечами. – Все по-разному ездят. Смысл в том, что вас никто фаворитом-то и не считал.

– Это не отменяет того, что я проехал плохо, и мне нет оправдания.

– А почему плохо проехали? – задаю еще более бестактный вопрос, но тут же стараюсь поправиться. – Ошибки какие-то сделали, не удержали сани? Просто если смотреть по телевизору, то вы проехали так, как и все. Только

секундомер показывает не те секунды.

– Да все у меня в голове, – вдруг признается Павличенко. – В голове все проблемы, отсюда и неудачные выступления.

Становится ясно, что продолжать официальную беседу не стоит. Тут надо просто понять чело­века.

– Я просто не понимаю, чего вы так убиваетесь. 25-м быть плохо – ясно, – соглашаюсь я. – Но впереди еще столько стартов.

– Так это чемпионат мира ведь, – удивляется саночник. – И на таких турнирах надо прыгать выше головы.

– Вы там, кажется, старт неудачно начали, в стену ударились. Из-за этого проблемы?

– И это тоже. Еще в пару поворотов неудачно вошел. Там есть одна такая кочка, которую надо объехать, иначе время тратишь.

А я не успел обратно в желоб войти.

– Что вы говорите, Семен? Какая еще кочка? Как ее можно объехать?

– Да можно, можно. Про кочку мы знаем, так как до стартов проходим по желобу, изучаем его.

– И как обойти кочку?

– Надо работать. И смотреть, как в поворот входишь.

Семен увлекается и показывает на своей ладони, как правильно входить в поворот, как лучше из него выйти. Что надо делать. Я ничего не понимаю, только киваю.

«Мне все тут нравится»

Виктор Кнейб – единственный российский спортсмен, кто хоть немного постоял на почетном месте в качестве временного лидера гонки. После первой попытки он был во втором десятке, но здорово исполнил второй заезд.

После каждого участника, который проезжал медленнее Кнейба, российская делегация кричала и радовалась.

– Витя, ты еще лучший, стой на месте!

Но дело в том, что спортсмены на старт выходят в тонком комбинезоне на голое тело, а когда температура минус три, стоять трудно. Наконец, Виктору принесли куртку. Но тут его уже обогнали.

Кнейб выглядел спокойным, в отличие от остальных наших спортсменов.

– Нормально вы выступили, даже в качестве временного лидера постояли. Поздравляю.

– С чем?

– Так это... Девятое место.

Кнейб пристально посмотрел на меня.

– Радоваться можно, когда становишься первым. Пусть в тройке. В крайнем случае, в шестерке. Девятому месту радоваться нельзя. Я выступил плохо.

– Но лучше, чем партнеры.

– Мы друг с другом не соревнуемся. Мы соревнуемся с немцами и итальянцами.

– А вот снег пошел – это хо­рошо?

Виктор внимательно оглядел небо.

– Это туман, а не снег, – определил он. Но тут же развеселился: – А если бы сейчас пошел снег, было бы неплохо. Ведь на нем труднее ехать, и все, кому сейчас стартовать, столкнулись бы с проблемами. Но это не снег. Это туман.

К счастью, хотя бы Виктор не выглядел убитым.

На турнире произошло два несчастных случая. Одна француженка во время соревнований упала и сломала ногу. Фотографы в пресс-центре всем показывали кадры, где бедная девушка лежит и видно, что с правой ногой у нее беда.

А латвийская девушка Майя Тирума сломала руку. Я нашел ее, и она не выглядела подавленной.

– Вы по-русски говорите?

К ней на помощь пришел тренер.

– Нет, она по-русски не говорит, но я помогу вам.

– Как вы упали, Майя?

Спортсменка рассмеялась.

– Я допустила такую ошибку, которую не допускала никогда. И никогда не допущу. Там, на 18-м повороте, я знала, что надо быть аккуратной, но все равно ошиблась.

– Вы снова поедете на санках?

– Конечно.

– А вот француженка сильно упала. Страшно же.

– Нет, не страшно. Кроме того, у нее сломана нога, а у меня рука. Я справлюсь.

Спортсмен из Тонги Бруно Банани быстро стал любимцем журналистов. Он был согласен на все интервью, он готов был позировать где угодно, как угодно. Тем более ему было чем гордиться – он пришел 36-м из 37 участников. Ниже оказался словенец, который чуть ли не перевернулся перед финишем.

– Мне так тут все нравится, – говорил Бруно. – Я всем доволен. И своим результатом. Я доехал.

– В Россию-то приедешь? Там Кубок мира будет.

– Вряд ли, но мне очень хочется.

Делегация сборной Тонги состояла из Банани и трех его тренеров. Сани они подготовили у себя на родине и привезли их сюда. Денег на сервисменов у федерации не хватило.

Чезана

Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №3 (2-8 февраля 2011 года).

Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.