Генеральный менеджер ЦСКА Кирилл Фастовский: «Никакого шовинизма»

Пока игроки и тренеры ЦСКА отдыхали во время своего самого продолжи­тельного среди клубов КХЛ отпуска, генеральному менеджеру ЦСКА Кириллу Фастовскому приходилось трудиться в поте лица. В этот период совершается наибольшее количество переходов хоккеистов из клуба в клуб, и надо очень постараться, чтобы к началу сезона не остаться с пробоинами в составе. Селекция ЦСКА летом пока вызывает неоднозначные оценки, и корреспондент «Спорта» отправился на встречу с Фастовским, чтобы понять, стоит ли болельщикам впадать в отчаяние. Заодно генеральный менеджер рассказал, почему ЦСКА никогда не раскошелится на Яромира Ягра, и кто больше всех пострадал от нового регламента.

Следили за Маркканеном

— Селекционная политика ЦСКА в нынешнее межсезонье у многих вызывает недоумение. Вы расстались с большим количеством игроков, но замена им не выглядит равноценной. Кого из покинувших ЦСКА игроков тренеры и руководство хотели бы оставить в команде?
— Странная точка зрения. Мы уверены, что усилили состав по сравнению с прошлым сезоном. А серьезная потеря одна — Алексей Симаков.

— А как же молодые игроки — Белов, Каблуков, Касутин, которые вроде как наигрывались на перспективу, а теперь разъехались по другим клубам КХЛ?
— С ними расставались без какого-то невероятного сожаления. Хотели парни уйти, пусть уходят. Воспитанники ЦСКА играли и играют по всей стране. И мы этим гордимся.

— Воспитанники клуба еще в Северную Америку уезжают в чересчур раннем возрасте… Например, Никита Филатов.
— А чего говорить? Все уже сказано. Еще раз подчеркну: у ЦСКА нет конфликта с Никитой Филатовым. У нас великолепные отношения, и мы хотим, чтобы из него вырос великий хоккеист. С другой стороны, мы хотим получить некоторую компенсацию за подготовку игрока. Но спешить с судебными разбирательствами мы не будем. Дождемся, о чем договорятся КХЛ и НХЛ, и тогда уже будем решать. Иначе можно оказаться в идиот­ской ситуации: потратить огромные деньги на юристов и в итоге не получить ничего.

— Много вопросов вызывает полная смена вратарской бригады. Со стороны это выглядит как обмен по системе «шило на мыло». Юсси Маркканен находится уже на закате карьеры, а Константин Барулин весь прошлый сезон просидел в запасе «Химика-Атланта»…
— На все эти, как вы говорите, вопросы есть один ответ: мы были крайне недовольны игрой нашей вратарской бригады в прошлом сезоне. Поэтому начали селекцию именно с этой позиции, зная, что основная часть команды у нас под контрактами. Что касается Маркканена, то мы следили за его выступлениями в «Йокерите» и знаем, на что он способен. А по поводу заката его карьеры — это вообще какой-то бред. Возраст 33 года для вратаря — самый подходящий! Тогда что про Гашека говорить? За Костей Барулиным мы следим уже три года. В прошлом сезоне приглашали его, но не получилось. Так что мы рассчитываем на него не меньше, чем на Маркканена.

 

— Почему, имея в спонсорах такого промышленного гиганта, как «Норильский никель», ЦСКА уже который год подряд не приобретает звезд?
— Во-первых, давайте не будем заглядывать в чужой карман. Мало ли кто и что себе может позволить. Во-вторых, в ЦСКА есть главный принцип: мы не бросаемся никуда сломя голову. Клуб никогда не будет вкладывать немыслимое количество денег в приобретение звезд ради того, чтобы «купить» чемпионство. ЦСКА — это не «калиф на час». Есть перспективная программа, разработанная на три года и утвержденная тренерами, руководством и владельцами команды. Чтобы всем было понятно, могу со всей ответ­ственностью заявить: ЦСКА никогда не будет покупать Ягра. Мы так не работаем, у нас другие приоритеты. А вот таких игроков, как Сапрыкин, мы не только будем приобретать, мы будем биться за них насмерть, в кровь будем биться.

— И чем же Сапрыкин так выгодно отличается от Ягра?
— Он, во-первых, воспитанник нашего клуба, во-вторых, он гражданин России и потенциальный лидер сборной страны. А это принципиально важно для ЦСКА.

— Какой-то шовинизм получается…
— Никакого шовинизма. У нас что, иностранцы в клубе не выступают? Выступают. Но тот, кто внимательно следит за нашей командой, наверняка заметил, что они никогда не играли в ЦСКА ведущие роли. Вот только никто не спрашивает почему.

— Так почему же?
— А я вам уже все объяснил. Приоритетными для хоккейного ЦСКА являются действующие и потенциальные игроки национальной сборной России. Иностранцев мы приобретаем только на конкретные позиции и только в связи с дефицитом, возникающим на внутреннем рынке. При этом мы руководствуемся принципом разумного капиталовложения.

Быков появился вовремя

— Помимо названия, нынешняя команда ЦСКА имеет какую-либо связь с армией?
— Достаточно хотя бы того, что армейский Ледовый дворец и офис находятся на территории ФГУ МО РФ ЦСКА, подразделения Министерства обороны, которое обычно принято называть большим ЦСКА. Мы поддерживаем с ними постоянный контакт, и ни одно серьезное решение не принимается без участия начальника большого ЦСКА Сергея Кущенко. Он постоянно участвует в жизни клуба, и если у нас возникают глобальные задачи, он помогает их решать.

— Задачи какого рода? Политические? Финансовые?
— И политические, и финансовые. Эти же задачи при помощи Кущенко решаются в «Норильском никеле». Другими словами, ЦСКА живет одной семьей. У нас разные формы собственности и разные направления деятельности, но мы работаем вместе, и в этом наша сила.

— Переход ЦСКА из чисто военной структуры в структуру коммерческую в свое время принес хоккейной команде много неприятностей. Сейчас отголоски того смутного времени существования двух ЦСКА еще слышны?
— Сейчас уже нет, но года два после объединения хоккейных клубов ЦСКА было очень тяжело. Казалось, что мы все создаем с нуля. Все по-новому. И учиться выстраивать новые отношения приходилось прямо по ходу процесса. Учились все — и руководство, и игроки, и тренеры. И хорошо, что в это время появился Быков. Два года у нас ушло на отладку системы, и приход Вячеслава Аркадьевича стал завершающей точкой в ее создании.

— Тем не менее уже после первого сезона Быков мог уйти со своего поста.
— Точнее, его могли уйти. Но я-то был в тот момент самым рьяным его защитником, поэтому мне сейчас легко говорить, не кривя душой. Да, я доказывал владельцам, что Быков — это тот самый человек, который нам нужен. Это, конечно, не значит, что владельцы послушали меня и сразу приняли решение оставить его на своем посту. Я просто не имею права такого голоса. Меня спрашивали — я отвечал.

— Если бы отставка все-таки состоялась, то по какому пути стал бы развиваться ЦСКА?
— Теперь уже можно признаться: в какой-то момент у нас уже была устная договоренность с Юрзиновым-старшим. Но, как показало время, владельцы, оставив Быкова, поступили мудро.

Ошибки обязательно будут

— Образование новой лиги для вас, как генерального менеджера, что-то изменило в работе? Она стала более сложной? Более интересной?
— Более интересной. Это абсолютно точная формулировка. С введением нового регламента работать стало сложнее, но интерес все равно выше, по крайней мере пока. Это как в любой игре. Когда долго в нее играешь, становится скучно, но стоит поменять правила, и интерес возвращается.

— Как проходит привыкание к новым законам?
— Тут уже речь идет не о привыкании. Правила изменились настолько сильно, что сейчас надо говорить о создании новой философии хоккейного менеджмента. Многие до сих пор не понимают всех нюансов. Например, трудно привыкнуть к тому, что игроков с действующими контрактами отныне нельзя покупать и продавать, а можно только обменивать. Да и я, если честно, сам еще продолжаю привыкать к новой жизни. Для этого одного дня и даже месяца недостаточно. У других генеральных менеджеров — похожая ситуация. Кто-то быстрее адаптируется, кто-то медленнее. Ошибки, конечно, будут, но со временем все встанет на свои места.

— Введение института обменов вынуждает генеральных менеджеров клубов создавать и постоянно обновлять в голове некую базу ценностей. Условно говоря, надо четко осознавать, сколько игроков среднего уровня можно отдать за Яромира Ягра, а сколько — за Максима Сушинского…
— Так никто не делает. Для кого-то Ягр стоит пять Каблуковых, а для кого-то ничего не стоит. Абсолютной шкалы не существует. Когда нас интересует какой-то игрок, я обращаюсь в его клуб с предложением об обмене. Дальше уже идет приведение интересов двух сторон к общему знаменателю, потому что представления о ценности того или иного хоккеиста обычно весьма отличаются. Тут же свою роль играет масса обстоятельств. Например, прежде чем взять высокооплачиваемого игрока, надо понять, какая ситуация с потолком зарплат в команде. Не исключаю, что возникнут ситуации, когда со звездами будут расставаться почти задаром только потому, что не в силах выплачивать высокую зарплату.

— В нынешней ситуации пострадавшей стороной выглядят агенты?
— Безусловно. Но им просто некуда деваться. Таковы новые правила. Игрок переходит в новый клуб со старым контрактом, и агент не может участвовать в переговорах и рассчитывать на комиссионные. Агента теперь просто уведомляют о факте обмена его подопечного. Вот, например, как происходил наш обмен с питерским СКА. Я просто позвонил агенту, сообщил, что мы на уровне клубных руководителей обо всем договорились, после чего попросил дать номер телефона игрока и помочь его найти. Все! Сейчас не требуется не только согласие агента, но даже согласие самого игрока. Контракт в свое время подписал — теперь будь добр отрабатывать его в новой команде. Или отправляйся в высшую лигу.

Мы по-прежнему снабженцы

— В Северной Америке генеральный менеджер — главная фигура в клубе. Он назначает тренера, он заключает контракты с игроками. В России до последнего времени генеральные менеджеры были чем-то вроде снабженцев — доставали деньги, форму, автобус и лед. Изменится ли ситуация сейчас?
— Не думаю. У нас уже исторически сложилось, что комплектованием занимается тренер. То есть юридическую и финансовую часть переговоров проводит генменеджер, но только после согласования с главным тренером.

— Но при этом у вас юридически есть право своим приказом уволить Быкова или Захаркина?
— Совершенно верно. Есть условия, при которых я могу их уволить. Замечу, что и контракты с ними подписывал я. Но тут дело не в том, кто начальник. Важно, чтобы все было сбалансировано, чтобы все работали, а не строили друг другу козни. Я никогда не пойду, пользуясь субординацией, требовать, чтобы в состав поставили того, а не иного игрока. Мне подобные мысли кажутся бредовыми. Я вообще не вмешиваюсь в игровые дела.

— Но свои кандидатуры потенциальных новичков вы Быкову предлагаете?
— Я аккумулирую всю поступающую по возможным переходам информацию. Очищаю ее от всякой шелухи, которой, надо признаться, очень много, и готовлю видеодосье на игроков, которые, на мой взгляд, заслуживают внимания. Хотя бывают случаи, когда приходится отказывать тренерам в приобретении игрока из-за его высокой стоимости. Кстати, у нас практически и нет никаких таких отношений. Контракт обсудили, подписали и все.

— Но ведь если у игрока возникнут вопросы бытового характера, он придет к вам?
— Это да. Я всегда готов выслушать игрока по личному вопросу, вникнуть в ситуацию, по мере возможности помочь. Моя задача, чтобы он выходил на лед, не имея бытовых проблем, и думал только о хоккее.

— Вы вообще злой или добрый начальник?
— Добрый. Я бы сказал — лояльный. Но если ситуация того требует, могу поступить и жестко.

— В отличие от многих других генеральных менеджеров вы часто ездите вместе с командой на выездные матчи. Это деловая необходимость или путешествуете по зову сердца, болея за свою команду?
— Бывает, что необходимо встретиться с коллегами, чтобы обсудить текущие вопросы. С другой стороны, я твердо убежден, что должен чувствовать происходящее внутри команды, а такая возможность у меня есть только во время выезда. В конце концов, я сам могу поговорить с ребятами в неформальной обстановке, узнать, у кого какое хобби. Это многое о характере человеке может рассказать. Кто-то продвинутый — в стратегические игры на ноутбуке играет, а кто-то просто в стрелялки. Я не слежу за игроками, мне просто интересно.

— Когда вы пришли в ЦСКА на руководящую должность, для многих это стало неожиданностью: человек не из хоккейной тусовки вдруг возглавляет самый легендарный клуб страны. Как такое могло произойти?
— Совершенно случайно. Владельцы клуба предложили мне работу, и я стал заместителем директора, а уже спустя полгода мне сказали: «Теперь ты будешь генеральным директором». И сейчас в это трудно поверить. Вообще, я всегда был хоккейным болельщиком. Не фанатом, а именно болельщиком, но спортом никогда профессионально не занимался. К счастью, в первые годы рядом со мной оказался Виктор Жлуктов, президент клуба на тот момент, который показал мне элементарные принципы, по которым надо дей­ствовать на этой должности. Мне повезло, что люди, работавшие в команде, не стали меня, человека со стороны, выкидывать из коллектива и вообще из хоккея, а наоборот — еще больше затянули внутрь. И я старательно учился. По большей части на своих ошибках, потому что как надо выстраивать систему профессионального клуба тогда в стране не знал практически никто.

— В те годы вообще бытовало мнение, что генеральными менеджерами становятся либо бывшие начальники команд, либо отошедшие от темных дел бандиты. Насколько изменилась ситуация сейчас?
— Если вы спрашиваете про бандитов, то их времена прошли. Отношения стали более цивилизованными. Но если говорить про институт менеджмента в хоккее, то могу сказать со всей ответственностью: его как не было, так и нет.