Герой нашего времени

На дворе его время

«Зенит» заставил Европу восхищенно говорить о себе. В 1981 году эта команда вышла на международную сцену и вылетела в мгновение ока, битая средненьким «Динамо» из Дрездена. Казаченок был лидером того «Зенита, и казалось бы…

Вы уверены, что сегодняшние зенитовцы, победившие всех и вся, вышедшие на совершенно иной уровень, о котором Казаченок со товарищи и не мечтали, могут сравниться с Владимиром Александровичем авторитетом в болельщицкой среде? Я, откровенно говоря, уверен в обратном.

Я совершенно убежден в том, что Андрей Аршавин — звезда международного уровня, вот только стихов о нем пока не написано. О Казаченке — множество. Слова народные. Художественную составляющую обсуждать не рискну, эстеты, наверное, фыркнут, но ведь народные, а это дорогого стоит, черт с ней, с эстетикой.

Я совершенно не намерен старчески брюзжать нынешнему поколению: «Богатыри — не вы». Богатыри, какой разговор! Им осталось только стать личностями. Масштаба Казаченка. Это дано не многим, это дано единицам.

Давно уже легенда

Дано ли? Владимир Казаченок сделал себя сам. Он, правда, утверждает обратное. Ему (с его слов) с тренерами везло, с друзьями везло, родителям он очень благодарен, двор свой в Колпине вспоминает постоянно и с нежностью в голосе — старый двор на улице Стахановцев. Ни двора, ни улицы с таким названием, ни деревянного дома, в котором он вырос, давно уж нет, разве что шуточное прозвание — Стакановцев — осталось. А он вспоминает и говорит, что многое в нем оттуда, в том числе и футбол, его футбол, узнаваемый и запоминающийся (кто видел!) навсегда. И Ижорский завод тоже вспоминает постоянно, что-то в нем и с этого родного для Казаченка завода.

Сколько таких поседевших пацанов в Питере — со двора, с завода? Спортсменов такого класса гораздо меньше. Казаченок у нас один на всех. На все поколения. Тут необъяснимый феномен. На «Петров­ском» немало уже людей, которые Казаченка на поле не видели. Они очень уверенно говорят после промаха кого-то из обладателей Кубка УЕФА: «А Казак такие забивал». Он давно уже легенда, как Всеволод Бобров и Григорий Федотов, как Эдуард Стрельцов и Лев Яшин.

Он публичен, невероятно популярен, но при этом скромен и доступен, искренен и доброжелателен. Ему грех роптать на судьбу. А может, и не грех, просто характер такой. Он очень многого добился, но судьба все равно ведь в полосочку. Он ушел в 1983-м, вовсе не собираясь тогда завершать карьеру. В 1984-м «Зенит» стал чемпионом. В 1976-м Казаченок перешел в московское «Динамо». В тот год в СССР проводилось два чемпионата, весенний выиграло «Динамо», но из-за бюрократических склок Казаченка смогли заявить только к осени. Сейчас он весело улыбается и говорит: «Видишь, не повезло мне маленько, тут чуть раньше закончил, там чуть позже начал». И добавляет: «Я не обижаюсь, чего обижаться? На обиженных воду возят».

Он искренне не обижается. Понимает ли он, что он уже давно вышел за рамки футбола и спорта вообще, он — всепитерский Володя Казаченок, хотя и именуют его Владимиром Александровичем? Не знаю, уж больно скромно, запросто держится, и это не поза, не наигрыш.

Талантлив во всем

Когда вечерами он заходит ко мне в редакцию, все, кто могут, бросают работу и приходят в мой кабинет послушать Казаченка. И я никому в этот момент не нужен. И мне это безумно нравится. Я очень давно его слушаю, слушаю с неизменным интересом, он уникальный рассказчик. И благодарен судьбе за то, что есть у меня такая возможность, дорожу ей. Он мгновенно становится лидером в той компании, в которой оказался, как всегда бывал лидером команды. Лидером формальным (по игре) и неформальным.

Когда-то Питер не мечтал не только о Кубке УЕФА, но и о медалях чемпионата СССР. Юрий Андреевич Морозов с Владимиром Казаченком посидели ночку и решили: можно и нужно. И повел Казаченок ребят за собой. Он всегда верил в «Зенит». И та первая бронза восьмидесятого — во многом его бронза — фундамент нынешних великих побед, одно без другого невозможно.

Нет у меня возможности проверить, но ни на секунду я не сомневаюсь в том, что болельщики «Зенита» со стажем Алексей Миллер и Александр Дюков, как и все мы, в юности бредили Казаченком. И не потому ли они взялись за «Зенит»?

Валентина Ивановна Матвиенко, без сомнения, не ошиблась, назначив именно Владимира Александровича руководителем губернаторского фонда поддержки санкт-петербургского спорта. Будьте уверены, деньги идут по назначению, туда, где они нужнее всего.

Питерский спорт Казаченок знает. И не только футбол. Он когда-то долго не мог определиться: футбол или хоккей. И в баскетбол играл, и в волейбол. И сейчас болеет за питерские команды.

И снова в «Зените». Работает в клубе. Это его клуб. Хорошо, что руководство «Зенита» это понимает. Польза будет, и польза большая. Работает он, как играл, с неизменным успехом на любом уровне. Он умеет создавать коллектив, точно чувствуя атмосферу. Он вообще делает все на должном уровне, за что бы ни брался. Играет, тренирует, комментирует, помидорчики маринует. Талантливый человек талантлив во всем. Осадить, кстати, умеет. Байки ходят о Казаченке. Есть байки от Казаченка. Мечтаю когда-нибудь написать. Верю, что исполнимо, время есть.

Будь здоров, Саныч!

Там, где Казаченок, атмосфера всегда рабочая и работается в охотку. Нет — может и подправить.

В годы, когда «Зенит» тренировал Герман Семенович Зонин, к наставнику на базу команды в Удельную часто приезжал его приятель. Подкатывал на «Москвиче» прямо к зданию, где жили ребята, проводил там целые дни, держался с футболистами немного нагловато, и, по мнению игроков, информировал Зонина об их прегрешениях.

Однажды в свободное время капитан команды Павел Садырин и Владимир Казаченок сидели на скамеечке возле входа в здание клубной базы, когда со свистом подкатил тот самый «Москвич». Водитель вышел и, не поздоровавшись с ребятами, направился в номер к тренеру.

— Вообще-то у моего отца такой же «Москвичок», — вроде бы ни к месту сказал Казаченок.

— Так что ж ты сидишь? — мгновенно понял все Садырин.

Через несколько часов гость засобирался восвояси. Зонин вышел его проводить. «Москвич» упрямо не заводился. Вызвали клубного шофера — не помогло. Что только не делали — без толку. Прошло немало времени, тихий час у футболистов. Лишь по его окончании они появились возле машины, с интересом наблюдая за происходящим.

— Это не ты обронил? — поинтересовался у автолюбителя Казаченок, якобы подобрав с земли какую-то детальку.

Машина завелась. Информатор больше на базу не приезжал.

Будь здоров, Саныч!