Гинтарас Стауче: Учился у тренера, работу которого назвали «шайзе»

За него в бундеслиге просили 5 миллионов, он же помог Игорю Акинфееву отбить два пенальти с Испанией и почти два с Хорватией!

Сейчас тренер вратарей сборной России Гинтарас Стауче самоизолирован в литовском лесу, но все равно готовится к чемпионату Европы.

Его видеоинтервью вышло в серии «Не один дома». Текстовая версия – ниже.

Подписывайтесь, ставьте лайки, пишите, кому позвонить еще! В комментариях, в нашем инстаграме или в группе ВКонтакте. А ниже – расшифровка нашего эфира. 

– У нас в Литве карантин введен уже с 16 марта. Стараемся быть дома. На улицу выходим иногда – живем в лесу, так что есть места, где можно подышать воздухом. Плюс приходится ездить за едой. Правда, ездили один раз за две недели. В перчатках, в масках, в шапках. Надо приспосабливаться к ситуации. Ничего похожего, кажется, за 75 лет не было. Такое себе даже представить невозможно, что надо бояться людей! Только в голливудских фильмах ужасов такое видели раньше, а сейчас наяву.

– Фильмы и сейчас смотрите?
– Нет, я не люблю телевизор. Читаю спортивные книги, делаю конспекты тренировок, теорию изучаю. Есть, чем заняться.

– Вам да. А вратарям сборной России что делать – об стенку мяч кидать?
– Я общаюсь с вратарями, но программу они получают от тренеров своих клубов. Стараюсь в это не вмешиваться.

– Но вы же наверняка помните, с чего сами начинали, скажем, после долгих простоев из-за травм…
– Это несравнимо! Любой мог выйти и тренироваться, а сейчас надо сидеть дома, что-то новое придумывать. Теннисный мячик можно об стенку кидать, чтобы реакцию развивать, есть и другие упражнения. Но это не заменит то, что можно сделать на улице.

– Вы вспоминали, что скучали по Литве, когда переехали в Москву, в «Спартак» в конце 80-х. Сейчас уже скучаете по Москве?
– Тоже есть разница. Я молодой был, язык русский не очень хорошо знал, уехал далеко. Москва – такой большой город, не сравнить с Алитусом, где я родился. Там мы почти всех в лицо знали. А меня еще привезли в Тарасовку, за город. Полгода там жил, на электричке, метро добирался, если нужно. К такому ритму непросто привыкнуть. Но потом вжился, все стало привычно…

 

– Вы долго ждали место в составе. Но потом играли стабильно, и вряд ли ошибусь, если назову звездным часом матч «Спартака» с «Галатасараем» в Лиге чемпионов 1993/94? После него вы уехали именно в этот турецкий клуб.
– На самом деле, тренер «Галатасарая», Райнер Холльманн, следил за мной еще до той игры.

– Потом еще была Греция, где вас постоянно обманывали. Признайтесь, были там хоть раз в отпуске?
– Нет, ни разу. Не особо туда тянуло.

– А куда тянуло?
– Мне нравится Германия, Австрия.

– Вы три сезона отыграли в бундеслиге за «Дуйбсург». В том числе при очень странном тренере – Вольфганге Франке…
– Я первый раз такого видел. Собирались в семь утра на базе, сразу шли на поле кидать теннисные мячи, летающие тарелки. Это называлось «активация», или «просыпание». Потом шли всей командой завтракать. Затем сидели два часа, изучали тактику 4-4-2. Потом переодевались и еще три часа занимались на поле. Из них один – просто тактика. Везде лежали фишки, каждый должен был бежать в определенное место. Но все это делалось шагом, стоя, постоянно возвращаясь в исходную позицию. Затем перерыв на обед, и снова тренировка часа на два-три. Домой оказывались в девять вечера, в шесть утра – снова подъем.

– Но вы говорили при этом, что умудрились что-то от Франка почерпнуть полезное…
– Да, было такое. Просто все это непривычным казалось. Очень много при этом. Один известный игрок как-то утром не выдержал, не подал тренеру руку. На собрании Франк стал об этом говорить всей команде – мол, так нельзя. Тогда этот игрок встал: «Все, что ты здесь делаешь – шайзе!». Тут же ушел и разорвал контракт.

– Если ему – «шайзе», то вам-то что понравилось?
– Все зависит от того, как ты воспринимаешь. Хочешь почерпнуть что-то новое – стараешься это сделать.

– Еще до ухода из «Спартака» вы говорили, что работаете над устранением своих вратарских недостатков, но говорить о них не будете, чтобы не раскрывать секретов. Сейчас можете поделиться – что было главной проблемой вратаря Стауче?
– Слишком много всего хотел. Я по натуре перфекционист. И это очень сильно мешало. Хотел всегда сделать все больше, чем на сто процентов. И не воспринимал даже малейшие ошибки.

– И кто вас отучил от этой дурной привычки?
– Тренер Гинтарас (Смеется). Я сам это понял, когда стал постарше и начал тренировать.

– Вы как-то сказали, что большими вратарями становятся те, что, как говорят немцы, alles koennen – то есть, умеют делать все. Ногами играть, одинаково действовать левой и правой рукой… В России есть такие сейчас?
– Конечно, есть. Но всегда нужно смотреть и анализировать вдолгую. Сыграет вратарь пару удачных игр, его начинают видеть самым лучшим. Наоборот, нужно давать голкиперам совершенствоваться, в том числе и ошибаться. Первый год может оказаться очень хорошим, второй сложиться тяжелее, а третий и четвертый уже показывают настоящий уровень.

– Евро-2020 перенесли на год. Согласитесь, что это может даже оказаться на руку тренерскому штабу сборной России – ведь на данный момент сложно было сказать, что у команды был однозначно первый вратарь? Вдруг кто-то заматереет?
– Мы следим не только за теми вратарями, которые уже в обойме. Чемпионат перенесли на год – это уже как новый сезон. Надо смотреть, что будет в нем происходить. Трудно сказать, поможет эта ситуация, или что-то ухудшит. Планировать надолго – бессмысленно. Кто думал недавно, что весь мир будет сидеть дома?

– Вы тщательно планировали с Игорем Акинфеевым серии пенальти с Испанией и Хорватией, и сборная России едва не оказалась в полуфинале чемпионата мира. Неужели вы действительно разбирали каждого бьющего?
– Да, и не только пенальти. И развитие атак изучали, и исполнение стандартов. Проделали скрупулезную работу. Я изучил каждого футболиста, включая тех, кто не попадал в основной состав. Потом вместе с Игорем и смотрели, высматривали нюансы при пенальти – удобные углы, подходы к мячу. Чтобы в игре не удивляться: «О, он так, оказывается, может?!».

– Последний удар с Испанией от Аспаса Акинфеев отбил, выставив в полете ногу. Это рефлекс?
– Мы видели, что Аспас бьет в правый от вратаря угол. И Игорь, зная это, не стал заранее прыгать, поэтому успел сыграть ногой.

– В своих интервью вы рассказывали, что во время выступлений за «Спартак» вы больше дружили с Мостовым и Шалимовым, а когда стали тренером, работать стали с Черчесовым. Как сложилась эта связка?
– Мы со Стасом всегда общались, все-таки, одна профессия. И контакт не пропадал, даже когда он уехал играть в Германию, а я – в Турцию. Созванивались, справлялись о делах, поздравляли друг друга с удачными играми.

– Когда к Черчесову обращаются за комментарием по вратарям сборной, он всегда отправляет к Стауче…
– У нас в штабе каждый отвечает за свой участок работы. Если старший тренер будет заниматься всем, тогда ему и помощники не нужны. Конечно, мы обсуждаем тренировки. Обмениваемся мнениями, принимаем решения.

– Какие вратари произвели на вас в жизни самое сильное впечатление?
– Когда я только начинал, мне очень нравился итальянец Вальтер Дзенга. И еще бельгиец Мишель Прюдомм. Первый – техничный, спокойный. Второй – прыгучий, быстрый. Сейчас тер Штегена назвал бы. Вот ты вспомнил «alles koennen» – он подходит под это…

– Вы сами должны были отправиться в дортмундскую «Боруссию»…
">– Да, сменщиком Йенса Леманна. Руководство Дортмунда не понимало намерений своего вратаря – он хотел то одно, то другое. Сказали: «Чтобы нам было спокойнее, приходи вторым номером. Если Йенс уйдет, будешь играть». Но «Дуйсбург» меня не отпустил. Запросили пять миллионов! В те времена это была неслыханная цена за вратаря. Ни один клуб не мог бы столько заплатить.

– В инстаграме производят впечатления фотографии вашего старшего сына, тоже Гинтараса. Он – профессиональный фотограф?
– Нет, ему просто это нравится. Самое смешное, что люди принимают его за меня. Пишут: «Когда ты успеваешь все – и в Москве быть, и по лесам в Литве бегать?!». Возможно, сын и станет фотографом. Видно, что есть талант у него.

– Только стадион «Жальгирис» в честь первых шагов отца он уже не снимет.
– Да, его уже нет, там стоит гостиница. Последний раз там был в 2013-м. Сам сфотографировал, потом в Германии показывал как раз своему бывшему тренеру в «Галатасарае» – как выглядит наш центральный стадион в Литве. Трава там росла выше моего роста.

– Люди в Петербурге не поймут, если мы разойдемся без вопроса о матче «Зенит» – «Спартак» 1992-го года. «Зенит» бедствовал, собирался вылетать в первую лигу, но неожиданно обыграл на старом стадионе Кирова «Спартак» (2:0), который приехал не совсем основным составом, без Станислава Черчесова в воротах…
– Это был мой дебют в основном составе «Спартака». Первые матчи никогда не забываются. У одних получаются, у других не очень. Но выходил я с таким настроем – сейчас покажу все, что умею! Это будет лучшая игра в жизни! Ведь я столько ждал… Как часто в таких случаях бывает, перегорел. Слишком сильно был в себе уверен. Хотел показать, что уже все умею, все могу.

– Но партнеры-то где были?
– Первый гол забили после моей ошибки. Мяч отскочил от рук, хотя удар был не очень сильный и не в угол. Потом добивание – мой гол…