Главное, чтобы костюмчик сидел

В советское время мы частенько шагали впереди планеты всей. Вот и футбольные поля под крышей построили первыми. Потом ФИФА запретит проводить на них официальные матчи, но это будет потом, а ведь в Спортивно-концертном комплексе поначалу проходили даже встречи национального первенства. Футболисты прозвали спорткомплекс на проспекте Гагарина «теплицей». Они его недолюбливали — дышалось там трудновато, да и мышцы с непривычки иногда «забивало». Зрителям, напротив, нравилось. Трибуны расположены близко к полю, при желании можно докричаться до секретариата.

Секретариат создавался на международных турнирах. Кто-то из фотокорреспондентов заснял столик на матче турнира городов-побратимов 1984 года. «Зенит» тогда в финале победил дрезденское «Динамо». Руководила секретариатом Генриетта Петровна Покровская — женщина, фанатично преданная ленинградскому спорту. Столик в СКК располагался прямо между скамейками запасных встречавшихся команд. Именно в этом комплексе и именно по этой причине Генриетта Петровна немало натерпелась и наслушалась. Спортсменам и тренерам она прощала все, но однажды все же попросила автора этих строк подойти в перерыве матча к наставнику «Торпедо» Валентину Козьмичу Иванову и обратить его внимание на присутствие рядом женщины — уж слишком энергично тренер пытался взбодрить своих воспитанников. Я объяснил ей, что это бесполезно. Как-то «Зенит» на старте проводил встречи в «теплице», и первые две отыграл удачно, в третьей выступил хуже. К новому сезону диктор пошила себе бархатный костюм цветов «Зенита», но сменила его перед одним, оказавшимся неудачным, матчем. Все спортсмены и тренеры суеверны, и Садырин исключением не являлся. Ну и… в первые минуты после неудачи тренеры не всегда владеют собой. Павел Федорович гневно (и совершенно серьезно) спросил: «Генриетта Петровна, зачем вы сменили фартовый костюм? Вам наплевать на «Зенит», на меня?» Разговор начался на повышенных тонах, но тетю Гету (как она сама себя в шутку величала) смутило не это. «Паша, я же женщина!», — со слезой в голосе воскликнула она. Добрейший и отходчивый Федорович остолбенел. Со стороны показалось, что эта мысль как-то не приходила ему в голову ни в этот момент, ни тогда, когда молодой хавбек из Перми только появился в «Зените» и Генриетта Петровна действительно казалась ему тетей. Буркнув: «Я вот рубашку три недели не менял», Садырин, насупившись, отправился в раздевалку. Покровскую он обожал. Да ее обожал весь питерский футбольный люд. Ее отличали высочайший профессионализм и чувство ответственности. При заполнении протокола она проверяла правильность звучания каждой фамилии. Накладка на моей памяти произошла лишь однажды. После игры к ней подошел литовский рефери Ромаульдас Юшка и с характерным прибалтийским акцентом и некоторым презрением в голосе произнес: «Генриетта Петровна, запомните, Юшка — это ваш русский суп, а я — ЮшкА». Присут-ствовавшие дружно заступились за несчастную женщину, но ей в этот момент действительно стало плохо. Мелочей в работе для нее не существовало. Свою редакцию управления спортсооружений она опекала и… муштровала. К примеру, жестко требовала от тех, кому доверяла микрофон, четкого произнесения удвоенных согласных. Ее наука запоминалась. К увлечению молодых сотрудников пресс-баром относилась с пониманием, но сама его на стадионе имени Кирова не посещала. В СКК, где на международных турнирах рабочий день растягивался на восемь часов и вся футбольная тусовка просиживала целые матчи у несменяемого бармена Леши, позволяла себе лишь кофе с печеньем. Крепко отметила лишь золото «Зенита» в незабываемую ноябрьскую ночь 1984-го. Сейчас Генриетта Петровна нянчит внуков в Швеции.

Красные форменные куртки секретариата — изобретение СКК. Тепло, комфортно, и пропуск уже не нужен. Рядом с Покровской на фотографии Александр Мачерет. Еще одна примета времени — журналисты по совместительству (платили уж больно мало). Инженерами трудились Юрий Бржежинский (он же Барканов, он же Исаков), Семен Вайханский. Саша был не просто инженером — бери выше, главным, причем на стадионе Ленина, не успевшем еще стать «Петровским», и журналистом по совместительству.

За ним на фото — Геннадий Березницкий, он что-то записывает. Уверен, какую-то цифирь. Если б не удивительнейшая его скромность, Константину Есенину пришлось бы потесниться на статистическом олимпе. Но профессионалы знали, высоко ценили и… постоянно пользовались архивом безотказного Геннадия Ивановича. Я и сегодня убежден, что самая полная статистика «Зенита» за всю историю — у него. И она еще послужит.