Главный тренер «Локомотива» Рашид Рахимов: «Надо все-таки что-то менять»

С Рашидом Рахимовым теперь очень трудно договориться об интервью. «Я не думаю, что сейчас мне будет легко разговаривать с журналистами», — уточняет он по телефону. И все-таки в итоге идет навстречу.

В офисе «Локомотива» на стадионе кабинет главного тренера — маленькая уютная комната. Атмосфера здесь предельно рабочая. Рахимов отпивает из стакана крепкий чай, включает телевизор. На экране аналитическая футбольная программа: журналисты обсуждают его возможную отставку. Рашид Маматкулович спокойно слушает все теледоводы, слегка улыбается, качает головой. Ощущение неприятное: коллеги рассуждают, а он, сидя напротив, с достоинством держит удар.

— Спросить вас, как настроение, Рашид Маматкулович?
— Нет, лучше задать следующий вопрос. Ответ на этот, я думаю, вы сами знаете.

Понять свое место в футболе

— После игры с «Химками», когда остались сами с собой, о чем думали, если не секрет?
— Если уж согласился на интервью, то секретов не стану ни из чего делать. Мысли были, что все-таки надо что-то менять в команде. Я долгое время не хотел в них утверждаться, думал, можно терпением и трудом поменять психологию многих наших игроков.

— В самом начале сезона параллельно с теми, кто радовался, что молодой наставник пришел в «Локомотив», скептики, знавшие ситуацию изнутри, говорили, мол, брутальный Рахимов и набитый стразами гламурный игроцкий «Локомотив» — это две разные галактики. Вас не пугала такая разность?
— В моих действиях не было какой-то брутальности. Старался и стараюсь всегда доверять футболистам. И многим из своих нынешних подопечных и сейчас доверяю. А в отношении тех, кто меня подводит… кому все равно… Я сказал ребятам, что вечного одностороннего движения не бывает, рано или поздно любому терпению приходит конец. Если движения навстречу нет, значит, нужно что-то менять.

— Многие говорят, что вы оказались просто не готовы к тому, что футболисты, с которыми пришлось работать в «Амкаре», и те, с кем столкнулись в «Локо», — совершенно разные. Вообще, если не секрет, амкаровцы больше пахали, чем их столичные коллеги?
— Насчет «пахали» трудно сказать, здесь нет никакого различия. Но что абсолютно точно — у ребят, игравших в Перми, была стопроцентная самоотдача и они обладали качествами, необходимыми как любому футболисту, так и вообще любому человеку, такими как самокритика и адекватное восприятие своих действий. На данный момент в этом я вижу различие. В «Локомотиве», возможно, в последнее время обстоятель­ства сложились так, что многим игрокам не до самоанализа или они считают, что это не главное. Еще раз говорю: я до последнего момента не хотел утверждаться в этой мысли. Но, увы… Нужно многое менять. В боевитости, в характере. А те, кому тяжело это понять, кто самоуспокоен, кому все равно, как мы играем… Я думаю, что такие люди не могут добиться максимальных результатов.

— Вы изначально понимали проблемы «Локомотива»?
— Да, конечно. И если бы я хоть на секунду сомневался, что смогу с этим всем справиться, ни за что не согласился бы на это предложение. Я не из тех тренеров, которым все равно, каков результат их работы. По характеру максималист. Мы должны все вместе хотеть сделать хороший клуб, хороший коллектив, хотеть играть в хороший футбол европейского уровня. Это нужно нам всем. Конечно, я понимал, что вот так, на счет «раз-два-три», этого всего не достичь, осознавал, что будет достаточно трудный переходный период. Но векторы работы менять не собираемся.

— Наверное, главный показатель того, что они правильны, — это появление Дениса Глушакова в сборной.
— Да, для меня его прогресс очень важен. Стараюсь доверять молодым ребятам. Денис и еще один парень из школы, которого мы совсем недавно привлекли к работе с «основой» и который, на мой взгляд, способен прогрессировать так же быстро, как армеец Алан Дзагоев (пока не буду называть фамилию, чтобы не сглазить), — за ними будущее команды. Именно за такими футболистами, для которых каждое поражение — это беда. За теми, кто не разговаривает в раздевалке после проигрыша о машинах или еще о чем-то, легко успокаивая себя, мол, ну и ладно, не выиграли сегодня — может быть, победим в следующий раз.

— Чего в первую очередь не хватает, на ваш взгляд, игрокам «Локомотива»? Ведь если говорить о журналистской среде, то о ваших подопечных давно легенды ходят среди коллег, дескать, не хватает им абсолютно всего, кроме денег.
— На мой взгляд, все должны понимать, что есть у игрока самое главное качество — гордость. Ведь все футболисты в первую очередь должны бороться за свою честь, за свое собственное имя. Я не знаю, как этого можно не понимать?! У меня это просто в голове не укладывается. Как можно считать нормальным, что сыграл один-два матча успешно, а потом проваливаешься так, что все добрые слова о тебе сразу забываются? Требования тренера — это не мои личные амбиции. Рахимов в «Локомотиве» только для того, чтобы помочь состояться игрокам, помочь им понять свое место в футболе.

Не верю, что «сливают»

— Недавно вернулась из Белоруссии, вашего предшественника там встретила. Славолюб Муслин просветил: из-за того что у футболистов в этой республике несравнимо меньшие зарплаты, с ними проще говорить о таких понятиях, как честь клуба, страны. Вам когда-нибудь приходилось в разговоре со своими подопечными вообще упоминать об этих вещах?
— Конечно. Об этом необходимо говорить. И еще одно, что, на мой взгляд, ну просто очевидно, хоть и не понимается многими: если мы говорим, что у наших игроков большие зарплаты, то совершенно понятно и то, что их непременно надо отрабатывать. Да, короток век футболиста. Да, присутствует определенная жертвенность в этой профессии. Но зарплата же не просто так, за красивые глаза платится. Надо быть профессионалом по сути и своим уровнем подтверждать зарплатную ведомость.

— Насколько часто вам приходится индивидуально беседовать с футболистами, если чувствуете, что с самоотдачей на тренировках и в играх есть проблемы?
— Часто. Но… Вы говорите, «жест­кий Рахимов». Так вот, жестких мер я пока ни к кому не применял. И я не хочу показывать, каково это, когда Рахимов «жесткий». Если я становлюсь таким, то мне очень сложно или почти невозможно дать задний ход. Отыграть ситуацию в этом случае будет почти невозможно.

— Система штрафов у вас работает? В свое время при бразильском дуракавалянии в ЦСКА именно она была единственным рычагом воздействия на игроков.
— Фиксированных штрафов у нас нет. А в остальном, так же как и во всех командах, футболисты штрафуются за опоздания, за невыход на тренировку и так далее. Все штрафы, которые на сегодняшний день игрокам назначены за нарушения режима, были, насколько я знаю, ими заплачены. Но пока… этот рычаг не действует.

— Когда была в Перми, рассказали про вас одну легенду: оказывается, в свое время Рахимов говорил, что для успешной работы ему нужны злые футболисты. Что вы включаете в это понятие?
— Злой игрок — это тот, в ком есть совокупность необходимых профессиональных качеств, таких как неуступчивость, желание во что бы то ни стало победить, азарт борьбы на каждом сантиметре газона. Это тот игрок, для кого каждое проигранное единоборство — маленькая трагедия. Это игрок, который ждет каждого следующего матча только для того, чтобы сыграть лучше, чтобы исправить на практике какие-то свои ошибки. Вот такие футболисты мне, как и всякому другому тренеру, нравятся. Часто говорят, что такие азартные, сумасшедшие футболисты «не всегда дружат с головой». Но любой тренер вам скажет, что хотел бы иметь достаточно таких ребят в своем составе.

— Та маленькая трагедия, о которой вы упомянули в ответе, за последнее время с кем-нибудь из игроков «Локомотива» случалась, по вашим наблюдениям?
— Не буду называть имен, но было такое с некоторыми ребятами после тяжелых выездов, в которых мы не набирали очков. Да, я видел, как они были сосредоточены перед матчами во Владивостоке и Наль­чике, видел, как поддерживали друг друга. А потом опять наступила самоуспокоенность.

— Вы не думали, что могут оказаться верными слухи, мол, футболисты «Локомотива» раз за разом, сезон за сезоном просто, как бы это помягче… не получится мягко, чувствую… Вы не думали, что они просто «сливают» тренеров?
— Нет, не хочу даже допускать такой мысли. Просто потому, что если вдруг что-то подобное будет видно, если человек делает такое в ответ на доверие, которое к нему проявляется, в ответ на хорошее к себе отношение… Да даже если просто человек, который называется профессионалом, вдруг допускает такие вещи, пусть даже и в мыслях своих… Думаю, что этот человек просто перестанет для меня существовать, и я очень пожалею о том моменте, когда с ним познакомился. Не смогу ни стоять рядом с таким, ни работать с ним не смогу, ничего.

Футбол на первом месте

— Можно сказать, что сейчас «Локомотив» стоит у той черты, на какой некогда произошла трансформация ЦСКА? Имею в виду середину сезона, когда всех игроков, которые, по его мнению, бездельничали, Валерий Газзаев восвояси отправил из команды, невзирая на громкие фамилии и титулы.
— Да, можно. Тут надо совершенно четко понимать, что дело не в том, кто оказался здесь и сейчас. Сиди сейчас в этом кресле не Рахимов, а любой другой специалист, думаю, он пришел бы к тем же выводам. Нет никакой разницы в персонах, поверьте. В том, что нужно как-то приводить команду в чувство, что нужно влить в коллектив новую кровь, я думаю, никто не сомневается.

— А есть понимание, что хирургические меры принимать необходимо, в руководстве клуба?
— Да, есть. Не буду растекаться в ответе на этот вопрос мыслию по древу, но все, кто находится внутри клуба, прекрасно видят, что происходит. И понимают, что сейчас это единственный вариант построить настоящую команду.

— Для вас, бывшего футболиста, многие вещи, происходящие с вашими подопечными, неприемлемы, непонятны?
— Я стараюсь абстрагироваться от того, что сам раньше играл, именно по этой причине. Потому что если я буду мыслить теми категориями, которыми мы когда-то руководствовались, выходя на поле и отдавая все свои силы любимому делу, то вообще не смогу себя уговорить понять некоторых игроков, даже по-человечески.

— Какой самый удачный матч «Локомотив», на ваш взгляд, провел в нынешнем сезоне? Может быть, не по счету, а по ощущениям тренерским?
— Наверное, тот, что был с «Москвой» на Восточной улице, и с «Зенитом» в Питере. В матче с «Москвой» мы с ребятами были единым коллективом, дружным, стоящим друг за друга. И я чувствовал это каждую секунду. Такие ощущения — совершенно особенный момент в жизни. Я очень хочу, чтобы здесь была хорошая, сплоченная, сильная команда. Команда-лидер.

— И все-таки, положа руку на сердце, ну почему вы приняли именно предложение «Локомотива»? У вас ведь на руках были другие — от команд, где все гораздо спокойнее и можно без лишних нюансов заниматься непосредственно тренер­ской работой.
— Вы знаете, до того как я дал положительный ответ, многие мои знакомые отговаривали: «Ты же можешь выбирать, у тебя три солидных предложения на руках. Куда угодно, только не туда. Ты себе не представляешь, как там сложно!» А я упертый. Я знаю, что смогу, и не привык пасовать перед трудностями. Наверное, именно потому и пошел, что здесь была наиболее сложная ситуация. И очень не хочу, чтобы те, кто предупреждал меня некогда, оказались в роли торжествующих в своей правде. Очень не хочу. Знаете, сейчас меня многие спрашивают, не завидую ли я тому, что происходит в «Амкаре». А я радуюсь, что там все так неплохо складывается. Искренне и от души. Я это строил, и это получилось. Горжусь тем, что удалось оставить Божовичу крепкую, хорошую команду, у которой все в порядке с силой воли, с мотивацией, с желанием побеждать. Поверьте, я видел за свою футбольную и тренерскую жизнь очень много ситуаций, очень много клубов, очень много игроков. И сделал один вывод, к которому рано или поздно, как мне кажется, приходят все футболисты или тренеры: выигрывает и достигает больших высот только тот, для кого на первом месте футбол. А он, если ты без остатка себя ему отдаешь, ответит сторицей. Надеюсь, что вы мне верите.